22 Гендер Армс. Церемониал. 03

3.
Ковровая дорожка… Кадка с пальмой, фонтанчики. На обе стороны – деревянные двери кают.
Спустя четверть часа эту бархатную тишину захлестнёт тожество плоти в наихудшем из вариантов.
Слишком близко граничат в шайтаньих инстинктах размножение и убийство. Даже пища отходит на второй план, пища – бонус.
Штурмовикам Гиен и Опустошения, собратьям, идущим вослед, обитательницы и трансы лайнера Флёр-Мегасвит нужны обезглавленными мёртвыми телами, накачанными спермой во все имевшиеся и проделанные отверстия. Утащат, сколько возможно. Дня три на вылупление личинок, переползание их из тела в тело, а затем – на переработку, на еду.
Живыми самками, из фемин шайтаньи рода пополнялись в результате абсурдных случайностей. Шайтан бы не против... Но – удержаться... Как?.. Промедлит минуту, добычу отнимут и всё равно разорвут.


Размножение с шайтанихами для них не столько порыв, сколько жизненный уклад, а вот разбрасывание своих спор и личинок по вселенной – требовательный инстинкт. Личинкам же необходим труп. И ещё труп, иначе замрёт спорой, цистой. И следующий труп. Не вдруг они приобретут вид полущенка, полудомового, но если да, то их воспитают шайтанихи и тетушки рода.
Девяносто девять из ста неподобранных личинок погибнут. Дикие щенята вырастут зверями. Облик их непредсказуем, повадки однозначны.
Это возможно, к примеру, на разорённой, но не взорванной платформе. Если платформа была заправкой, имеется запас воды, плоть случайных посетителей... Хватает. На такие платформы лучше не заходить даже вооружённому до зубов отряду шайтанов Опустошения.


Смайл замер у двери пристыковавшегося штурмового катера. Уставился в видеоглазок: фонтан, диванчик… Ситцем обитый, по светлому фону вензели «МС» – Мегасвит и розочки.
Шайтаны сопят за спиной. Рычат друг на друга, бесятся, сдерживаются. Электричество из них можно добывать.
В башке скачет считалка:
«Раз – на лавку.
Два – под лавку,
Третий – уколол булавкой,
Палец...»


Скоро.
Через пятнадцать, десять, пять минут. А пока…
Нет ничего тактичней шайтаньего абордажа.
Им нужно врезаться по всей длине лайнера, чтобы деморализовать, посеять хаос. Примерно в десятке точек.
Решающий фактор успеха – взлом системы наблюдения. Шайтаньи камеры берут картинку с правого борта и подают на него же, но без себя, без десятка штурмовых катеров, пришвартовавшихся к люкам, которые будут вскрыты через...
...пять, четыре, три, два… Минута. Пошёл обратный отсчёт.
Пли!!!
Одновременно, как десять пальцев с когтями штурмовики врезаются в борт лайнера Флер-Мегасвит.
Всё!!! Обратного пути нет.
По завершении дела их подберут следующие катера, эти расстреляны за пару секунд. Пока лайнер не перейдёт целиком к шайтанам, покинуть его нельзя, приближаться – смерти подобно. Подмоги тем, кто внутри, не будет.
А им и не надо подмоги, им надо сочного – мяса!


Смайлу на лайнере необходимо лишь укрытие для Артэ и дождаться штампа.
Бежали в первых рядах. До крови, до шухера.
Вниз. Холодильники. Склады.
Люпус Грива вскрывал дверь за дверью. Отмычка, фомка. Удар в электрощит, сноп искр.
Дальний склад. Стоп. Чисто.
– Никому не открывайте, мне не открывайте. Еда на сутки, вода и сухари на неделю. Этот монитор – вон на ту камеру снаружи. Тиорн или кто-то из светлоглазых должен прийти один. Один! Вы увидите, что – он. Увидите, что – один. Штамп он приблизит к камере. Положит и уйдёт. Уйдёт! – повторил Гривастый. – Берёте, штампуетесь. Лайнер мы не взрываем. Обмен будет здесь. Смайл, катер для тебя у носового, крайнего люка. Ждёт сутки. Дальше минируем все подходы. Артээ?.. Ждёшь. Просто ждёшь фемин. От камеры не отходишь к штриховке не прикасаешься. Смайл, если кто захочет прорваться к вам, даже от ИСКа, стреляй, мы не в обиде. Обмен для Люпусов важный. Отстреливайтесь. Всё.


Когда Смайл утром вывел Артэ к шайтанам, румяную, заспанную, без клейма на щеке:
– Годиться на обмен, а?
Сорвал дружные аплодисменты.
– Смаай, где бы ни появился, ты приносишь удачу.
Гривастый кивнул:
– Видал я, чтоб человек превращался в паштет, но обратно – не доводилось!
Превосходная работа и согласие девушки – на редкость удобный фактор.
Обменялись парой фраз, Тиорн не отводил с неё жадного взгляда.
– Ты нашего племени, – сказал. – Пошла бы ко мне?
Ясное личико дёрнулось натурально по-шайтаньи и ответило, да:
– Тренером по фитнесу. Пару недель, и ты сможешь отсосать у себя сам.
Не обиделся.
– А бойцом?
Артэ покраснела. С ней разговаривает громадный шайтаний генерал и разговаривает уважительно, а она... Стрельнула глазами на Смайла: «Ведь он не издевается?»
– Разведчицы, похожие на врага, бесценны, – терпеливо объяснил Тиорн, простодушно добавив, – кстати, господин самкам, я хороший.
Артэ тихо зарычала, покраснела ещё гуще и согласилась: бойцом разведки.
Напоследок они условились, как будут держать связь.


– Упс, Тиорн!.. – обрадовалась Артэ.
«Действительно, быстро справился. Освободиться, покуражиться шайтану охота».
Тиорн положил на пол штамп – пистолет с широким рылом. Подмигнул в камеру, ладони раскрытые поднял и ушёл, показав «викторию»: победа будет за нами.
Смайл сосчитал до десяти, выбежал за штампом.
Вернувшись, залепил перед камерой опознавательную метку амазонке в лоб.
«Дело сделано прежде начала. Завершено... Самое время отоспаться».
На абордаж он уже ходил. Неделями руки тряслись, работать невозможно, плюс ночные кошмары.
Сегодня не будет ничего подобного: ни криков, ни крови, ни бесконечных драк над трупами и полутрупами. Надсадного визга. Истошных воплей. Перемены мелкашек на огнемёты. Палёной шерсти и плоти. Совокупления с трупами в огне, и такое видел воочию.
Сегодня ничего подобного. Только покой, глухая тишина…
Смайл повторял считалку. Беспорядочно в неё лезли слова:
«Раз – на крышу,
Два – под крышу,
Третий спрятался.
Не дышит...»


– Что, Артэ, не побоишься часок покуковать одна?
– Скажи, почему я ждала этого?
– Не знаю.
– Не побоюсь.
Сидит на корточках у стены саблезубый заяц, исподлобья смотрит.
– Откроешь мне, если что?
– Маайк… Бабы хуже шайтанов. Если что. Я-то среди них жила.
– Ты не знаешь, о чём говоришь. Надеюсь, и не узнаешь.
– Взаимно!
Огрызнулась и обняла. Щекотным теплом в ухо прошептала:
– Пока, Египтянин...
Смайл выскользнул наружу и захлопнул дверь. Улыбнулся в камеру, пальцами к губам, по привычке: смайл.


 «Одну, хотя бы одну, и я буду спокоен. Это и для обмена надёжней. Если я приношу удачу, то и мне должно повести?»
Он трусил складами, повторял считалку, сбивался.
«Раз-два,
Дверка для вас,
Три – мне
Выхода нет...»


Квадратные глаза встретили его на сразу лестничной площадке.
«Эту хватаю и бегом!»
С верхнего пролёта настигающее, низкое «...уууу… уууу… уууу… рррр… гааааа!..»
«А!.. Мрак...»
Блузка разодрана, между грудей наконечник копья, сквозь грудину, навылет… Глаза ещё смотрят. Трое Гиеньих за спиной.
Смайл оттолкнул глядящий труп, бросился дальше.
В висках считалка дятлом:
«Раз – собрались,
Два – расчёт,
Разбежались...
Чёрт-чёрт-чёрт...»


Комната отдыха, эстрада. На эстраде – свальный грех, невозможно разобрать, где кто и где что.
Дальше.
«Первый вышел,
Третий лишний,
А второй
Стоит на крыше...»


Шквальный пистолетный огонь. Прижался к стене, едва не вылетев под него за угол. Стихло.
По коридору. Взломанная каюта. Взломанная.
Закрытая...
Логично отсюда взять.
«Одну? Да, одну. А остальные? Остальные понятно».
Каюту вскроют без вариантов, но тот, кто её вскроет, это не Смайл.
Дальше.
«Раз – наотмашь,
Два – навскидку,
Три – нарочно.
Это пытка...»


Труп.
Труп без головы.
Голова без трупа.
Труп половины шайтана.
«...уй, из чего же они палили?!»
Ошмётки шести догорают, вообще не разберёшь.
Труп с головой, отрезанной наполовину. Из горла течёт сперма. Дальше.
«Раз – подножка,
Два – подножка,
На лопатки
Их положим...»


«Почему так громко орёт музыка? На всём лайнере. Орёт: «Мегасвит!..» Ах, ну да, это же гимн их. Сладкий цветок мой, как я тебя люблю... Сорвал я тебя на закате, когда закрывались лепестки... До чего дрянь приторная, липнет в ушах».
Считалка жила своей жизнью:
«Первый – в печку,
Двое – в речку.
А курносая
Навстречу...»


В бассейне Смайл напоролся на ту сцену, на тот нож в сердце, которого боялся и покорно ждал.
Ужасы, это – пощёчины, затрещины, костоломные удары. А нож, достающий до сердца – исключительно надежда.
Такие моменты заставляли его усомниться в сохранности рассудка. Смайл видел себя со стороны, как незамутнённого девианта из собачьих отшельников. Зачем досматривать это порно до конца? Чтобы узнать, поженятся они или нет?
«Но ведь возможно! В принципе возможно!»
Крик не выблевать, не сглотнуть.
«Но ведь бывает такое, чтобы чудо? Почему не в этот раз?»
Смайл обречённо выглянул из-за спин зрителей, толпившихся вдоль бортика бассейна.
Картина завораживала.
«Оказывается, Тиорн не самый крупный шайтан во вселенной... Ахренеть...»
Зрители размышляли примерно об этом же, не решались нападать.


Шайтану воды по пояс. Перед ним, точней на нём, на его члене, нагая фемина с безмятежным, небесным лицом. В шоке или без сознания. При голове. Без ран на теле. Голубизна глаз удвоена отражением лазурного купола.
В бассейне тихо. Слышно, как ритмично плещется подкрашенная, бирюзовая вода, как шайтаны сопят. Клокочет в глотках жажда и ярость.
«Сто к одному, что она уже захлебнулась».
Мелкие волны играют с большой, спелой грудью. Шайтан не кусает, не щиплет. Гладит. Мягко кладёт ладонь на соски, щекочет ими свою руку...
Голова фемины погружается и всплывает, рыжие волосы размётаны...
Шайтан подбрасывает бесчувственное тело, сажает на себя. Обрызгав зрителей, рыжие, мокрые кудри, змеятся ему до колен.
«Жива... Ахренеть...»
Верхом на стоящем великане, фемина обнимает его за шею. Обнимает за пояс пятками. Изгибается, надевает себя на блистательное копьё... И да, это выглядит, как самый обычный секс.
Шайтан огромен, самоуверен, красив невозможно. Жить ему осталось считанные минуты.


По цепочке шайтанов, как ток по проводу, распространился, отлично известный Смайлу, специальный такой взгляд... На Смайле цепочка разорвалась, перескочила его и захватила три звена, оставшиеся слева.
Смайл попятился вон из бассейна.
«Первый – в омут,
Двое тонут,
Третий
Жжёт в костре солому...»


Тот самый диванчик.
Мохнатая спина. Двигается...
Белые ноги в туфельках торчат к потолку. Голова катится Смайлу под ноги, оторванная секунду назад.
«Зачем я вылез? Кто меня гнал…»
Дальше. Бегом!
«Раз – барашек
На лугу,
Два...
Я больше не могу».


Таран, в лобовую!
Бегущая стюардесса ударилась об него, как снаряд.
Оба упали, оглушённые.
Настигающий топот.
Зажимая ей рот, Смайл откатился в разорённую каюту и прижал к полу. Хорошенькая, узкобёдрая, в сиреневой юбчонке, при галстуке, но без блузки...
– ...тц-тц-тссс… молчи-молчи-молчи…
Пробежали мимо.
«Поймал-таки! Но далеко ушёл от складов, хрен туда вернёшься».


Чулки стюардессы порваны, коленка разбита. Запах крови – приговор...
«Брось её, Смайл. Беги дальше...»
По карманам: «Где пластыри, где губка?!»
– Нет, это не пустяк! Молчи-молчи-молчи…
– Я транс, – криво усмехнулась стюардесса. – Шайтан, найди себе кого получше.
«Брось, Смайл, оно не годится на обмен...»
 

Похожие статьи:

Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]

Рассказы → Разбуди меня!

Рассказы → Любовь в коммуналке [18+]

Рассказы → Малыш

Рассказы → Гайди