Самое плохое – это возникнуть в прошлом при свидетеле. Сразу начинаются вопросы: «ты кто?», «как сюда попал?» и «изыди, Сатана!» Последним высказыванием и встретил Игоря мужик с безумными глазами и всклокоченной бородой. Пришлось креститься на икону, успокаивать мужика и убеждать его с помощью взятой для такого случая бутылки водки, что Игорь – безобидный путешественник.
Игорь путешествовал мало. Но он четко помнил первое правило: «оказавшись в прошлом, немедленно узнай дату нахождения». Самый простой способ – расспросить аборигенов. Налепленный на горло вокализатор позволял вести непринужденный разговор на любом языке, бывшем в ходу у местных жителей.
— Тебя как звать? – спросил Игорь у мужика. После второй кружки под немудреную закусь контакт должен был наладиться отменный.
— Василий, — невнятно пробормотал мужик, жуя луковицу. — Васильев сын.
— Эва как! А год ныне какой?
Игорь собирался отправиться во Францию поглазеть на революцию, полагая, что гостю из далекой России ничего не грозит.
— Девяносто пятый.
— О! – обрадовался Игорь и необдуманно добавил: – Еще Екатерина жива.
Промашки случаются с любым путешественником во времени: Василий немедленно заинтересовался сорвавшейся фразой:
— Что, помрет государыня?
— А то! Все мы смертны… — Игоря потянуло на философию.
— Ты, поди, знаешь – когда?
— Знаю. Только не скажу.
Игорь ухмыльнулся и показал Василию кукиш. Василий стерпел: по ухваткам Игорь тянул на титулярного советника, а ссориться с дворянином крестьянину было совершенно невозможно. Пришлось идти на хитрость.
— Никому знать невозможно, когда кто помрет. Это – Божий промысел.
Фыркнув, Игорь достал из внутреннего кармана информаторий, выполненный под плоскую табакерку, положил его на стол и откинул крышку. Над столом появилась объемная картинка. Василий истово закрестился, пытаясь отодвинуться от разноцветного чуда.
— Вот тут всё и есть, — Игорь запустил приложение, поискал генеалогию династии Романовых и показал Василию на портрет Екатерины. – Императрица.
— Живая?!
— Пока – да.
Василий скорчил рожу в подобии улыбки и попросил:
— Ваше высокоблагородие, не откроете сию тайну о смерти императрицы?
Игорь недоуменно крякнул. Ну, чего этому мужику неймется?
— Сам подумай. Узнаешь ты, когда императрица помрет. И что? Пойдешь всем да каждому рассказывать? Да тебя приказным дьякам сразу же сдадут – чтоб супротив власти не злоумышлял. Потому как желать смерти венценосным особам – самое злоумышление и есть. А царица и без тебя помрет.
Василий ухватил пятерней патлы на голове и возразил:
— К Екатерине пойду. Приду, в ноги бухнусь, чай, не прогонит. Всё ей о будущем и расскажу.
— Расстроишь человека, — Игорь прикрыл крышку информатория. – Прогонят тебя. Морду набьют. В тюрьму сядешь или в монастырь постригут, — Игорь зевнул. От водки мощно тянуло в сон. Путешественник разлепил глаза, осоловело посмотрел вокруг, узрел широкую лавку у печи, сделал два неверных шага и, не раздеваясь, бухнулся на нее, в полной уверенности, что безграмотный мужик ничего не сотворит с техникой будущего.
На беду Игоря, Василий был грамоте обучен. Он дождался, пока гость окончательно уснет, и с опаской раскрыл табакерку, не убранную со стола. Возникла предыдущая статья, которую Игорь не озаботился убрать.
Василий с трудом разбирал бесовские буквы, ёрнически похожие на нормальные. Заскорузлый палец ползал по генеалогическому древу, повисшему над столом, останавливаясь у имени очередного монарха. Василий шевелил губами, морщился, пытаясь запомнить пророческие словеса, и поминутно оглядывался на храпящего Игоря.
В жизнеописании Павла I промелькнуло некое «Письмо к потомку», и Василий словно прозрел. «Точно! Запишу-ка я всё это, — тихо проговорил мужик, — и в нужное время открою кому надобно». Потом вспомнил угрозы Игоря и решил пока повременить. Хотя бы до отъезда странного гостя. «Уедет – там и будет видно. Или лучше сразу, самому, не дожидаясь сотворения греха, отправляться на Валаам – стричься в монахи? Смирять гордыню». В неопределенных чувствах Василий улегся на соседней лавке, спать.
Наутро Игорь, не обращая внимания на гудящую голову, распрощался с гостеприимным хозяином, нанял на почтовой станции карету с двумя лошадьми и отправился по извечно раскисшей дороге в прекрасную Францию. На следующий день, ожидая починки сломанной оси, он уже и не вспоминал о случайной встрече с простым русским мужиком.
Василий, принявший постриг в Валааме под именем Авеля, не удержался и собственноручно написал три брошюры, в которых подробно, как помнил, описал жизнь государей российских. В первой он предрек скорую смерть Екатерины II, указал точную дату ее внезапной кончины и предсказал, что престол перейдет к ее сыну Павлу, которого царица сильно не любила. Павла он тоже не порадовал, предсказав ему смерть 11 марта от удушения в опочивальне злодеями, коих греет он на царственной груди. Наследником Павла станет Александр I, и при нем будет большая война, в ходе которой русские Париж возьмут. Потом у власти окажутся не дети Александра I и не следующий брат Константин, а Николай I, кроваво на престол вступивший. После него придет Александр II, который даст волю крепостным, освободит балканских славян, бунтари начнут за ним охоту и однажды убьют днем, посередь столицы. Правнуком Павла будет Александр III. Это время затишья, а потом придет к власти император Николай II, который на венец терновый сменит корону царскую. При нем начнется великая война, и люди будут, как птицы, по небу летать и под водой, как рыбы, плавать, и будут друг друга душить серой зловонной, и уже накануне победы в этой войне рухнет царский трон, и мужик с топором возьмет в безумии власть. Наступит царство безбожия, и новый Батый на западе поднимет руку на Россию.
Не всё понимал Василий из того, что пишет. Да такова уж судьба пророков, кои редко доживают до совершения пророчеств собственных. Через шесть лет после восстания декабристов монах Авель умер в Спасо-Ефимьевом монастыре, куда заточен был Николаем I для смирения.
