№167 Келпи

Мне всегда казалось, что идеи у Жеки, мягко говоря, не совсем разумные, но эта превзошла все остальные.

Поход с палаткой, костром и купанием в ночном озере – звучит заманчиво. Только если в поход не идете вы вдвоем, а озеро не находится за тридевять земель от деревни. Или, если точнее, за двадцать пять километров в глубь глухого леса.

– Да не ной ты, Маш! Всего ничего осталось. Зато настоящий поход, а не обычная вылазка на машине к ближайшей речке. Ты посмотри лучше какая вокруг красота. Природа! – фыркнул Жека на мое очередное «скоро?»

Сил на ответ у меня не оставалось. Мы шли пешком уже несколько часов, с огромными рюкзаками за спиной, и чем глубже мы заходили, тем темнее вокруг становилось.

Лес был настоящий. Не те хилые, заморенные выхлопными газами деревья, которые я привыкла видеть в городе. И даже не тот подлесок у деревни, исхоженный вдоль и поперек. Это был именно ЛЕС. Как в фильмах и старых сказках – с деревьями, обросшими мхом, точно бородой, волшебными звездочками мелких цветов под ногами и густым воздухом который, казалось, можно разрезать. И комарами. Надоедливыми жужжащими противными комарами.

Периодически Жека останавливался, с умным видом вглядываясь в карту. Хотя, чего на ней можно было смотреть – ни улиц, ни домов здесь не было, а лес он везде лес – деревья, кусты, да бурелом. Но все же Жека умудрялся ориентироваться по компасу и не пойми чему еще. Этот факт радовал – заблудиться в подобной глухомани мне вовсе не хотелось. Здесь даже дикие звери водились – несколько раз мы видели оленей и белок, а на случай встречи с хищниками Жека взял ружье. Он, в отличие от меня, всю жизнь прожил в деревне и раньше часто ходил с отцом на охоту. Белке в глаз со ста метров, конечно, не попадал, но стрелял вполне неплохо.

Несколько раз (по моим настойчивым просьбам) делали привал, а когда я уже думала, что больше не смогу ступить и шагу – мы, наконец, добрались до заветного озера.

Место оказалось действительно красивым. От воды веяло прохладой, и она так и манила окунуться в нее.

Мы расположились на пологом берегу, переходящем в песчаный пляж – день уже давно перевалил за середину, и надо было торопиться поставить палатку до темноты. Жека, с привычностью деревенского жителя, шустро набрал дров, поколдовал над немыслимым количеством колышков и ткани – и уже вскоре у нас была организованна приличная стоянка.

– Ну что, искупаемся? – оглядев плоды своих усилий предложил он. 

Я согласно кивнула, и вместе мы окунулись в воду. Ну а дальше все шло как в простом походе: мы развели костер и погрели там готовую еду в банках, мы еще раз искупались, весело брызгая друг на друга водой и ныряя, а когда стемнело, мы просто сидели у огня, рассказывая истории.

– А ты слышала о Проклятом Озере? – спросил меня Жека, таинственно понизив голос.

– Если это твоя очередная страшилка, то не надо, – фыркнула я.

Жека был большим любителем подобных рассказов, и еще в детстве, когда я приезжала в деревню на лето, пугал этим ребят. 

– Она не моя. И ее многие в деревне знают. Говорят, где-то глубоко в местном лесу есть Проклятое Озеро. Оно затеряно в чаще, и найти специально его невозможно. На вид это просто водоем, но на самом деле в Озере обитает последний из келпи.

– Кто-кто? Кто такой келпи? – невольно заинтересовалась я.

– Легенды и мифы гласят, что это оборотень. Раньше их было очень много, но люди осваивали земли и уничтожали келпи. И теперь он остался один. Он может быть привлекательным молодым человеком, но чаще люди видят его как черного коня. Он подставляет доверчивым путникам свою спину, а после скачет с ними в воду и топит их там. И он очень не любит, когда кто-то купается в его озере. Он появляется ночью, тихо подкрадывается и бах… – в этот момент Жека ущипнул меня за плечо, заставив вскрикнуть.

– Ты идиот! – завизжала я, а Жека только заливисто засмеялся.

Мы не спали еще некоторое время, просто болтая обо всем на свете. Однако вскоре усталость победила, и мы ушли в палатку.

Когда я проснулась было еще темно. В непонимании я потерла глаза и огляделась.

Жека отсутствовал. Видимо это и разбудило меня – обычно на природе я крепко сплю. Минут десять я просто ждала его, лежа с открытыми глазами и глядя в тканевый потолок палатки, но потом не выдержала и вышла. Костер едва тлел, освещая маленький круг около себя, а дальше лес тонул во тьме. Звезды не очень помогали, а луны сегодня и вовсе не было.

– Жень, – отчего-то шепотом позвала я.

Ответом мне была тишина, которую нарушал лишь хруст веток где-то слева.

Поежившись я хотела вернуться в палатку, как на нашу поляну вышел… конь.

Огромный, черного цвета, едва заметный в тусклом ночном свете, он тихо всхрапывал.

– Я не знаю, где ты взял коня в лесу, но это не смешно! – дрожащим голосом проговорила я.

Конь тем временем шумно втянул воздух и с опаской начал подходить ко мне.

– Так, главное на него не садиться, – нервно сказала я вслух.

Собственный голос успокаивал.

Вообще я любила лошадей, но посреди ночи, в глухом лесу, да еще и после истории о келпи эта любовь отошла на задний план.

Тем временем животное уже подошло вплотную, а я стояла, словно завороженная, не в силах двинуться с места. Тихо заржав, конь просунул морду под мою опущенную руку, и я неловко его погладила. Он был теплым, приятно бархатистым и совсем не страшным.

От него пахло влажной свежестью, а черная шерсть была гладкой и блестящей, словно его только что долго вычищали.

Где-то справа надрывно ухнула сова, и конь, дернувшись, метнулся прочь. Секунда – и он уже исчез среди темных зарослей, сделав это совершенно бесшумно.

На мгновение я зажмурилась, а когда открыла глаза, то перед ними был тканевый потолок палатки.

Сон? Всего лишь сон?!

Я огляделась – Жеки рядом не было. Испытывая острое чувство дежавю я вышла на улицу.

Небо посветлело, а костер окончательно погас.

– Маш? Ты чего не спишь? – из ближайших кустов вылез заспанный Жека.

– А ты чего?

– В туалет ходил.

– Понятно, – кивнула я и добавила: – А мне келпи снился.

– У-у-у, – невнятно протянул Жека. – Бывает. Спать идем.

До самого утра все было спокойно, и когда я проснулась, то уже точно не могла разобрать, действительно ли видела коня, или все это было лишь моей ночной фантазией, навеянной историей друга.

На завтрак Жека наловил рыбы, и мы запекли ее в листьях на углях, а после весь день купались, загорали и играли в мяч. Когда же стемнело, мы вновь разожгли костер.

– Давай только без твоих историй, – попросила я, поудобней устраиваясь возле огня.

Сегодня была вторая из трех наших ночей на природе.

– Раньше они тебе нравились, – заметил Жека. – К тому же рассказ о последнем из келпи не мой.

– Неважно. Мне вчера кобылы снились, а сегодня я хочу отдохнуть, – фыркнула я.

– Келпи обычно кони, а не кобылы. А ты во сне заглядывала лошадям под хвост? – засмеялся Жека.

Впрочем, от страшных историй он, к моей радости, сегодня воздержался.

Ночью я вновь проснулась. И вновь Жеки не было рядом.

– Да что же это такое? – прошептала я, не желая выходить.

Лес за палаткой шумел, живя своей жизнью. И среди прочих звуков я ясно уловила ржание.

– Не может быть, – вслух подумала я.

А после прямо в палатку заглянула черная лошадиная морда.

– Что снова ты? Наверно все же здесь рядом живет лесник, который очень плохо следит за своим конем, – обратилась я к животному.

В ответ конь фыркнул и мотнул головой, словно призывая меня следовать за ним.

Любопытство победило, и я вышла наружу. И едва я оказалась за пределами палатки этот огромный черный конь подставил свою морду под мои ладони, а после тяжело упал на колени, словно предлагая мне сесть верхом.

Я умела неплохо кататься – попробуй провести каждое лето в деревни и не научиться ездить на лошадях. Но садиться на незнакомое животное было бы верхом безалаберности – необъезженные лошади могут быть смертельно опасны для седока, как бы опытен тот ни был.

Тем не менее, я, точно завороженная, прекрасно понимая, чем это может обернуться, взгромоздилось на спину коня.

Словно только этого и ожидая, животное резво вскочило и понеслось прямиком к озеру.

Я должна была испугаться, но страха не было. Будто бы загипнотизированная, я без единой эмоции смотрела на приближающуюся черную гладь Проклятого Озера.

Копыта коснулись воды, подняв брызги. Секунда – и волны достали до моих колен, а после поднялись и до груди.

Днем теплое, озеро, вопреки всем законам, ночью оказалось мертвенно-ледяным.

Сделав последний вдох, я полностью ушла под воду, а конь все продолжал нестись вперед.

Меня окружила темнота, уши заложило. Воздух закончился, и я обреченно почувствовала, как мои легкие наполняет стылая вода, несущая смерть.

Пытаясь вытолкнуть ее, я выдохнула и… проснулась.

Сердце колотилось, как ненормальное, кожа все еще ощущала мертвый холод, ладони были скользкими от пота. А Жека преспокойно сопел рядом.

Да что же со мной происходит?!

Этот сон был слишком реалистичным. Прежде мне никогда не снилось ничего подобного.

Не выдержав, я растолкала друга.

– А, Маша? Что такое? Уже утро? – сонно щурясь пробормотал он.

– Мне опять снился келпи, – плаксиво пожаловалась я.

– Не думал, что простой рассказ тебя так впечатлит. Спи давай. Я рядом и все хорошо.

Удивительно, но эти простые слова меня успокоили.

Действительно, просто надоедливый сон.

Всего лишь сон.

Утром в воду я заходила с опаской. Слишком яркими были воспоминания о том, какой ледяной она была ночью, в моей голове.

Но нет – сейчас озеро отозвалось теплом, ласково касаясь кожи.

Просто сон.

Сегодня наша последняя ночевка на природе, а уже завтра утром мы двинемся в обратную сторону. Уже завтра меня ждет тетя, вечно хлопочущая по хозяйству, привычный деревянный дом, окруженный зеленым забором и работа в огороде – плата за гостеприимство родственников.

И никаких таинственных черных коней.

Весь день я была нервной, вздрагивая от любого шороха – воображение рисовало умную и немного грустную лошадиную морду в любом темном кусте. Жека смотрел на мои тревоги с недоумением, изредка посмеиваясь.

– Маш, это всего лишь сказка, – сказал он под вечер, когда лес вокруг затянула тьма. – Чего ты такая дерганная?

– Но мне уже два раза снился этот проклятый конь, – с досадой ответила я. – Может сегодня вообще не ложится?

– Проклято озеро, – рассудительно поправил меня Жека. – А конь — это келпи. Ты не можешь не ложиться. Нам завтра еще пешком через весь лес идти, и я не унесу все вещи один.

– Келпи, или сам черт – без разницы! Ты бы почувствовал холод ночного озера… бррр… до сих пор мурашки.

– Мы вместе в нем купались. В том числе и ночью, – Жека наставительно поднял указательный палец. – И оно было вполне теплым. Не накручивай. Пошли лучше в палатку. Спать пора.

Поворчав еще немного, я все же последовал за другом. Сегодня я завернусь в спальник и ни за что не выйду наружу, пусть даже там и будет целый табун лошадей! Или келпи. Неважно. Все равно не выйду.

Сон пришел быстро, хотя я думала, что полночи буду ворочаться. Но едва я легла, как веки стали закрываться, словно я выпила снотворного, погружая меня в странную, таинственно-пугающую полудрему.

И вновь, все повторилось.

Мне показалось не прошло и минуты, как я открыла глаза, подскочив, точно ужаленная.

Жеки не было, а за пределами палатки царила тьма.

Я не хотела выходить, желая лишь поскорее заснуть, а утром убраться из этого странного места как можно дальше, но ноги не слушались. Словно обретя свою волю, они вынесли меня из палатки прямо к преклонившему колени коню. И так же, вопреки моим желаниям, они запрыгнули ему на спину.

Животное подскочило и понесло, и мне не осталось ничего иного, кроме как вцепиться в шелковистую гриву. Озеро приближалось слишком стремительно, и спустя несколько секунд ледяная вода уже коснулась меня.

А конь несся все дальше и дальше, уходя в густую тьму.

Я не видела дна, хотя глаза мои были широко открыты и келпи не плыл, а уверенно скакал.

С той скоростью, что мы мчались, озеро давно должно было закончится, но оно не кончалось и вокруг была лишь вода.

Безжизненная – ни рыб, ни растений. Слишком холодная, словно жидкий азот.

Свет с поверхности сюда не пробивался – вода была почти черной, лишь немного прозрачной и пустой. Казалось нет больше ни земли, ни неба – ничего. Только мертвая тьма проклятого бесконечного озера.

Воздух в легких давно закончился, и я с ужасом ощутила, как его заменяет все та же вода. Тугая, тягучая, делавшая каждый вдох жгучим и мучительным, она странным образом не давала захлебнуться.

И когда весь мир, и воспоминания о нем, окончательно исчезли для меня, вытесненные лишь водой, черный конь остановился.

Под его копытами не было песка, не было ничего, лишь та же мерцающая тьма, и я цеплялась за гриву животного, принесшего меня сюда, не желая отпускать частичку чего-то реального в этом жутком сумрачном мире.

Келпи, похоже, такой вариант не устраивал, и взбрыкнув, он скинул меня со своей спины. Неумолимо я начала падать во тьму, погружаясь все глубже и глубже.

Тонула. Я тонула.

Руки коснулись ледяные, даже по сравнению с окружающей меня водой, пальцы. Я обернулась и увидела… Жеку. Сейчас его черные волосы казались куда длиннее и жутко развивались, а глаза, обычно голубые, светились темно-синим пламенем.

– Мария… Маша, – его губы будто не шевелились, но я слышала каждый звук в своей голове. – Пришла пора прощаться. Твое время истекло.

– Но Жека… – имя привычно соскользнуло с моих губ, хотя сейчас я была уверенна, что его зовут иначе. – За что?

– Просто пришла пора, – ответил тот, кого я считала своим другом детства. – Келпи не оборотни и не убийцы. Они лишь проводники душ. И сейчас тебе больше нет места в мире живых. Я и так затянул прощание.

– Но я не хочу…

Его слова воспринимались как истина, и за словами приходило понимание и спокойствие, но я действительно не хотела… Не хотела оставаться в этом темном и холодном мире.

Я жаждала вернуться назад. К свету солнца и зеленой траве. К родственникам и друзьям. Обратно в явь. В жизнь.

– Маша, – он печально покачал головой. – Если я верну тебя, то тебе будет тяжело. Мертвое тело с живой душой. Я не желаю тебе такого.

– Я хочу, – упрямо повторила я, не желая думать о последствиях своего решения. – Не важно, как плохо мне будет.

– Хорошо, – Жека вздохнул. – Я предупредил. Если передумаешь, тебе достаточно будет вспомнить мое имя.

И не дав мне понять смысл слов, он по-дружески поцеловал меня в лоб, как делал это сотни раз прежде.

«Чудеса случаются, но порой они слишком тяжелы», – последнее, что я услышала, прежде чем мертвый холод отпустил меня.

Я открыла глаза.

Белый потолок, трубки, торчащие из руки, страшная боль во всем теле и писк неизвестного мне аппарата…

Попыталась оглядеться, но голова будто взорвалась, вызвав стон.

– Маша, – я узнала голос матери.

Непривычно встревоженный и потускневший, словно с последней нашей встречи прошли годы, полные тоски и печали.

– Мам, – попробовала выговорить я, но сейчас мне было тяжело даже дышать.

– Молчи-молчи, сейчас я позову врача. Боже, Маша, они говорили, ты не выберешься. После той аварии… – мама всхлипнула.

Авария?

Память взорвалась картинками. Вот я еду в отпуск, в деревню к тете, но теряю управление. Машину выносит на встречную полосу. Удар. Звук корежащегося металла. Боль. Темнота.

Но как же мои другие воспоминания?

Как же неделя в деревне, как же лес и проклятое озеро? Как же странный конь, келпи? Как же мой друг?

Друг?

Как же его звали?..