№111 Дебют
Вертушка вертолета с присвистом рассекает горячий воздух, в кабину проникает насыщенный озоном запах реки. Судя по всему, приближается гроза. Я сжимаю в руках автомат. Нервы. Это мой первый серьезный боевой вылет и первая масштабная спецоперация этим летом. Летний дебют. Окидываю взглядом нашу десантно-штурмовую группу. Восемь крепких парней, из-за массивной экипировки походящие на богатырей. Всем не более 25 лет, все неженаты. Таким не страшно умирать, так как пока что нечего терять. Риск, опасность, близость смерти заряжают нас особым драйвом. Сложно объяснить это чувство тем, кто ни разу не был на линии огня. Но сейчас мы все молчим, лица сосредоточенные, тишину нарушает только монотонное рычание вертушки.
«Приготовиться к высадке», - раздается в динамике наушников голос лейтенанта первого класса, командующего нашей бригадой.
Один за одним мы покидаем штурмовик. Все движения быстрые и слаженные, схема отработана не один раз. Оказавшись на земле, мы рассеиваемся по периметру, занимая позиции по двое в соответствии с поставленными перед нами целями. Мне отведен западный фланг. Пока бойцы моей группы будут отрабатывать центр, нам с напарником (позывной «108-й») необходимо зайти с запада и проникнуть в командный центр противника. Все это время наши позиции будут прикрывать с воздуха два боевых вертолета.
У нас принято работать в парах. Пока один продвигается вперед, выманивая противника и принимая на себя основную атаку, второй работает с оружием, открывая огневой контакт. В нашей связке я иду впереди. Прижавшись спиной к стене дома, активирую ренитальный интерфейс, сканирую местность. Перед глазами возникает голограмма – карта местности, где обнаруженные позиции противника светятся красным, наши - зеленым. Оцениваю ситуацию. Центральная группа из четырёх бойцов во главе с лейтенантом пересекла улицу, но затормозила и скрылась за близлежащими домами. Видимо, сканнеры засекли спецназ противника. Действительно, через несколько минут в проулках показались темные каски, раздались короткие очереди. Перестрелка ожесточилась, автоматная очередь то и дело сменялась одинокими точечными выстрелами. Внезапный хлопок заставляет меня вздрогнуть. Взорвалась ручная граната. Вдалеке раздался крик. Я смотрю на экран: мы или нас? Погасла одна красная точка, второй боец мигает, без сомнений ранен. Наши все целы. Пока.
Над домами замаячил вражеский штурмовик. «Удерживать позиции!», - гремит в динамике голос заместителя главнокомандующего, генерала армии. Меня обдало горячим воздухом, в ушах засвистело. Отключив интерфейс и задрав голову вверх, я вижу, как с Юго-Запада, рассекая небесную гладь, заходит изящный истребитель, оснащенный смертоносным 250-киловатным лазером. Еще один появляется на Юго-Востоке. Дебют стартовал, а значит пора двигаться вперед.
Бесшумно скользим между домами, все ближе подбираясь к цели, и легкий летний ветер обдувает наши лица. Мы одеты в светлую униформу цвета «хаки» и облегченный бронежилет, позволяющий двигаться быстро. На руке каждого бойца цифровой браслет – своего рода пульт управления спецэкипировки. Благодаря закрепленным на нашем теле датчикам, прибор считывает психофизические показатели. В случае необходимости (например, в критических ситуациях) он автоматически может заблокировать отдельные участки мозга, отвечающие за страх и выработку адреналина, сделать инъекцию анальгетика или послать сигнал в командный центр. Солдат всегда должен оставаться сдержанным и хладнокровным перед лицом смерти. Впрочем, благодаря профессиональной выдержке и опыту прибегать к технологиям подобного плана приходится редко.
Мы прошли несколько кварталов. Пока все хорошо. Район обстрела остался далеко позади, но отдалённые звуки боя все ещё слышны. В небе тихо свистят беспилотники. В небольшом просвете между зданиями я замечаю, что по прямой главной улице противник пустил тяжёлую артиллерию. Снова запускаю ренитальный интерфейс, на развернувшейся карте зажигаются зелёные огни, окружённые плотным красным кольцом. Отступать они не могут. Центр мы потеряли, противник оттесняет нас к Югу, но главнокомандующий уже подтягивает танки и бронетехнику, истребители блокируют вражескую артиллерию.
Центральная группа практически ликвидирована, а значит теперь ещё важнее захватить штаб противника. Мы солдаты. Мы не задаем вопросы. Мы выполняем приказы тех, кто двигает фигуры по доске. Снова идем вперёд, прикрывая друг друга, но вынуждены остановиться. Патруль! Бросаемся на землю, прячась в траве, и, к нашему счастью, остаёмся незамеченными. Противнику достаточно запустить инфракрасный сканер, чтобы засечь нас и уничтожить, но он этого не делает. Жестами напарник показывает, что примет бой, открыв тем самым мне путь. Численный перевес на стороне противника, вероятность смерти выше 50 процентов, но я понимаю, что другого выхода нет. Отправляю ему на интерфейс схему атаки, кивком он даёт понять, что согласен с тактикой, и выходит из укрытия, открывая огонь без предупреждения, не давая противнику шанс сориентироваться. Идеальный бой начинается и заканчивается прежде, чем враг успеет это заметить.
Я считаю до десяти, бросаю разрывную гранату, и тоже открываю огонь. Одна красная точка гаснет, двое оглушены. Мы уравниваем наши силы и получаем преимущество. 108-й бросается вперед, принимает ближний бой, безжалостно нанося удары ножом. Одна из тактических заповедей солдата по Гейбу Суарезу: ты не должен думать о том, чтобы выжить. Многие из тех, кто «выживает», остаются на всю оставшуюся жизнь прикованными к постели. В бою твоя цель – убить противника. Резать, колоть, контратаковать – все, чтобы вывести его из игры. Либо ты, либо тебя.
Пока 108-й отчаянно сражается с двумя бойцами в темных касках, у меня появляется возможность скрыться по восточной стороне. Мысленно желаю ему удачи, и короткими перебежками пересекаю улицу. Двигаюсь вперед. Если патрульные успели доложить о нашем проникновении в штаб, вероятно, вышлют подмогу. Но пока никого не видно.
Сажусь на колено у стены жилого дома, чтобы немного отдышаться. Ветер усилился, но по лбу все равно струится пот. Лето в этом году выдалось жаркое. Настраиваю температурный режим спецэкипировки, и чувствую постепенно окутывающую меня прохладу. Так-то лучше. Теперь можно двигаться дальше. Внезапный шорох в кустах заставляет меня насторожится. Крепче сжимаю в руках автомат, готовый отражать атаку, но система навигации сообщает, что это свой. Еще мгновение, и передо мной появляется 108-й. Ему удалось выжить! От осознания этого факта меня охватывает радость. Прикладываю ладонь к каске, безмолвно салютуя бойцу, и он отвечает мне тем же.
Мы уже готовы продолжить наше задание, когда на горизонте возникает вражеский штурмовик.
«Ложись!», - кричу я сквозь пулеметную очередь, но слишком поздно. 108-й падает на траву, его тело охватывают судороги. Пока вертолет идет на второй заход, подползаю к нему, чтобы осмотреть ранение. Пуля не смогла пробить бронежилет, но создала мощный динамический удар. Результат – перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. Даже если он выживет, останется инвалидом на всю жизнь. Из уголка искажённого в жуткой гримасе рта струиться темная кровь. Вероятно, повреждены внутренние органы. Быстрыми и точными движениями запускаю системы оценки психофизического состояния бойца, активируя программу на его браслете. Несколько мгновений, и на небольшом экране высвечивается приговор: «Травмы несовместимые с жизнью». Тело 108-го все еще бьется в конвульсиях. Слегка дрожащими от переизбытка адреналина руками, направляю дуло автомата на своего товарища. Порой наблюдать чужую смерть гораздо страшнее, чем умирать самому. Отвожу взгляд в сторону, взвожу курок… И тут раздается рев вертушек и повторная очередь. Откатываюсь в сторону, и прячусь за железной калиткой. Когда звуки обстрела стихают, 108-й неподвижно лежит в залитой кровью траве. Для него все кончено. Я спешу укрыться между домами.
Легкий ветер перешел в штурмовой. Мне приходится прикрывать лицо от пыли и щепок, которые он поднимает в воздух. Мысленно думаю о том, что при таких порывах сложно прицельно стрелять в противника. Надо учесть этот момент.
Дальнейший путь заблокирован бронетанком, который движется прямо на меня. Поддержки с воздуха я лишился из-за сильного ветра, отходить назад не имею права. Уйти в сторону тоже не представляется возможным. Операция провалена. Пытаюсь связаться с командованием, но не успеваю этого сделать. Точным прицельным выстрелом с Юго-Востока беспилотный штурмовой истребитель обезвреживает вражеский танк. Мощная ударная волна оглушает и прибивает меня к земле. Какое-то время я лежу неподвижно и не сразу могу разобрать шум, раздающийся в динамиках наушника.
- 107-й, продолжать операцию. Повторяю. 107-й, продолжать операцию. Цель обезврежена, путь свободен. Подтвердите.
- Приказ понят. Продолжаю операцию.
Связь прерывается. Я с трудом поднимаюсь на ноги, но дрожи нет – слишком высокая концентрация адреналина в крови активировала систему контроля, которая привела в порядок мое тело и нервную систему. Беспилотник исчезает там, откуда появился. Под сильными порывами ветра преодолеваю еще один квартал и достигаю цели. Вот он – штаб противника. В голове одна за другой пролетают мысли о новом звании. Теперь я могу двигаться не только вперед по прямой, я получаю свободу действий. Дело осталось за малым – проникнуть внутрь.
Я прячу автомат за спину и достаю бесшумный 9-милиметровый пистолет с цифровым прицелом. Сейчас главное ничем не выдать свое присутствие. Основные силы противника брошены на центральную контратаку, но командный центр безусловно охраняется.
При зачистке зданий инфракрасные сканнеры не редко бывают бесполезными, так как многие стены не пропускают тепловые волны. Существуют определенные индикаторы, позволяющие обнаружить цель: запах одеколона, тень на стене или полу, опережающее бойца дуло пистолета или винтовки. При этом необходимо помнить, что та же динамика, что позволяет нам видеть индикаторы цели, позволяет противнику видеть нас. Осторожность и четкость действий – то, что гарантирует успех операции.
Просканировав территорию, я медленно подхожу ко входу. Перевожу пистолет в позицию ближнего контакта, прижимая его к корпусу и максимально отводя локоть назад. Второй рукой осторожно проворачиваю ручку, резко толкаю дверь вперед и делаю шаг назад, выводя оружие вперед, готовый вступить в перестрелку. Дальше все происходит быстро. Тень на полу позволяет мне заметить противника прежде, чем он сделал шаг и навел на меня автомат. Этого преимущества достаточно, чтобы блокировать атаку. Быстрым и резким движением хватаюсь за дуло его винтовки, отводя его вверх и в этот же момент открываю огонь. Я не считаю патронов, выпущенных в живот бойца. Переступая через тело, захожу в здание, оценивая наличие угроз. Чисто. Двигаюсь лабиринтами коридора, аккуратно зачищая углы и комнаты. К моему удивлению, в здании штаба не так много солдат.
Очередная дверь. Открываю ее, и медленно, шаг за шагом срезаю угол. Еще одна тактическая заповедь солдата: никогда ничего не предполагай. Перепроверяй все – от этого зависит не только успех операции, но и твоя жизнь. Не поворачивайся спиной к чему-то пока не убедишься, что это безопасно, и не входи в комнату, если не уверен, что там нет противника с оружием.
Сквозь дверной проем вижу часть кабинета, заставленного дорогой мебелью. На стенах висят большие мониторы с изображением карты местности и разноцветными движущимися отметками. Позиции нашей армии. Я успеваю заметить, что численное и тактическое преимущество снова у нас. Воодушевленный успехом группы, я возвращаюсь к зачистке комнаты. Несколько зон опасности. Переходя от медленных размеренных действий к резким динамическим, быстро вхожу в кабинет и проверяю каждую из них. Никого. На массивном дубовом столе у окна я замечаю пепельницу, полную окурков дорогих сигарет. От одной из них еще идет легкий дым. Совсем недавно здесь кто-то был, и, судя по всему, он не успел покинуть помещение.
Я делаю шаг в сторону, обхожу стол, замечая краем глаза, как ветер за окном ломает деревья. Делаю еще шаг. Из-за края массивной тумбы выглядывает носок кожаных туфель. Не теряя больше не минуты, прижимаю пистолет к корпусу, освобождая одну руку, чтобы в случае необходимости блокировать атаку, и быстро огибаю мебель. В этот же момент пожилой мужчина в темно-синем костюме бросается на меня с ножом. Он в хорошей физической форме. Не останавливаясь, хватаю его за руку, выворачиваю ее за спину. У меня в запасе всего несколько мгновений, прежде чем противник вывернется и вступит в контратаку. Отпускаю и резко отдаляюсь, держа его на прицеле. Теперь я на необходимой дистанции и могу применить оружие.
Мужчина обводит помещение глазами в поисках путей спасения. Их нет. Мне нужно несколько секунд, чтобы осознать, что предо мной главнокомандующий вражеской армии. Внутри растет ликование. Не сводя глаз с противника, холодным голосом обращаюсь к нему:
- Все конечно, маршал. Шах и мат.
После этих слов очередной мощный порыв ветра разбивает стекло, сбивая нас с ног и осыпая осколками. Я чувствую, как потоки воздуха подхватывают и увлекают меня, а также все, что находится вокруг. Забыв о маршале, сопротивляясь стихии, хватаюсь за тяжелый стол и пытаюсь ползти к выходу. Тщетно. Меня охватывает паника. Что-то летит в мою сторону. От сильного удара теряю сознание.
Когда снова прихожу в чувства, понимаю, что все стихло, а я нахожусь в неизвестном помещении. От чего-то мне кажется, что я был здесь раньше. В тусклом свете меня окружают погибшие бойцы моей группы. Я тоже умер? Мне кажется, что я вижу 108-го, пытаюсь позвать его, но голос отказывает, тогда пробую дотянуться, он совсем близко. Рядом я замечаю солдата в темной каске. Оглядываюсь и вижу, что все мы, бойцы в светлой и темной униформе, свалены в кучу, как груда ненужного мусора. «Пешки», - мелькает необъяснимая мысль, словно озарение. И тут силы покидают меня. Сгущается тьма. Сквозь меркнущий свет я вижу людей, пожимающих друг другу руки:
- Спасибо за игру. Это была прекрасная партия!
Кто эти люди?! Глухой звук, словно захлопнулась деревянная крышка, и кромешная тьма вокруг. Я закрываю глаза, погружаясь в небытие. В голове крутятся, медленно загасая, обрывки мыслей и воспоминаний: «Солдаты не задают вопросов... Пешки… Это была отличная партия... Кто-то удачно разыграл дебют».
Похожие статьи:
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
