Публикации

   Удар был страшен. Я почувствовал, как мои ноги оторвались от земли, и если бы не воины, поддержавшие меня сзади, я, наверное, отлетел бы не на один десяток локтей. Треск ломающихся копий и щитов, слился со стонами раненных и умирающих. Под натиском вражеской конницы, наш центр прогнулся назад, но мы смогли сохранить целостность строя, и не допустили прорыва неприятеля.

Книга Ричарда Моргана эксплуатирует модный и немного уже «заезжанный» сюжет о переносе человеческого сознания из одного тела в другое. На мое решение познакомиться с романом повлияла аннотация, которая сообщала, что Голливуд приступил к экранизации книги. Учитывая довольно скудный урожай качественных фантастических фильмов в последние годы (великие «Звездные Войны» вне списка и конкуренции), мое сердце всегда радуется подобным новостям. Вдруг нам покажут новую «Матрицу»?

Дверь кабинета директора фабрики, специализирующейся на производстве консервированных овощей и фруктов, была обита искусственной кожей и толстым слоем поролона.

Маша сидела в удобном кресле электрофлаера и смотрела в иллюминатор. Сверкающий вечерний город за стеклом, небоскребы, многоэтажные ленты дорог, огни рекламных щитов дрожали и переливались. Девушка сморгнула слезу, вздохнула. Крошечный медицинский дрон возник, казалось, из ниоткуда и завис перед Машей.

- Вернись, о душа, где бы ты ни блуждала,

в лесах, в горах или в реке! Заклинаю тебя

силой тоэмба брас, силой меелиджи, яйца Раджи

Птиц, силой одиннадцати целебных листьев хины...

(Генри Каттнер «Тёмный мир»)

Первый след я обнаружил у большой чёрной птицы, а вернее сказать, внутри неё...

Миротворцы окончательно снимали базы.
Они покидали блуждающий спутник пяти планет – Аю с не меньшим сожалением, чем Аю отпускала загостившихся легионеров, необходимость в которых отпала уже давно. Прижились, обустроились. Завели местные знакомства, дружбы, браки.

Пришельцы высадились под Смоленском и маршем идут на Москву. Нет, это не 1812 год, а ближайшее будущее, но Россия опять стоит на грани гибели.

Сегодня, вчера и третьего дня всё было как всегда. Солнце вставало на востоке, дома стояли на одних и тех же местах, где их поставили, деревья и цветы – там, где посадили. Мир являл собой жёстко очерченную стабильность и повторяемость. И как же трудно принять мир утром следующего дня, когда он изменится до неузнаваемости.

Рифмованная заметка о народном характере в нехудших его чертах.
Он же наш волчонок,
Шкура с начёсом,
Баба курносая
За плечом.

Преодолитель снова призывал меня проявить осторожность, но было уже поздно. Наш отряд на полном скаку врезался во вражеское подразделение, сметая с пути его бойцов. И тут из хвойного пролеска, наши фланги неожиданно подверглись нападению хоркосской конницы, значительно превосходящей нас числом.

   Валдай подобрал с пола небольшой кусок металлолома и зашвырнул его в самую середину моста. Когда его снаряд достиг цели, ослепительная вспышка озарила всё пространство огромного зала. Яркие молнии хлестали во всех направлениях и змеились по тонкой перемычке соединяющей два края пропасти, в воздухе отчётливо запахло озоном.

Одиннадцатому «Б» дали домашнее задание – написать сочинение на тему «Первый снег». Класс удивился такой теме, но учительница попыталась успокоить: объяснила, что необходимо просто вспомнить первый снег и описать свои ощущения. Странно было вспоминать в таком возрасте первый снег, конечно же, никто ничего не помнил. И за окном снега не было, и нельзя было прямо сейчас посмотреть на него и описать. Петя Коровин просидел весь вечер с листом бумаги, но так ничего и не придумал.

Оставалось два дня до нового года. Дома́ уже были украшены снежинками. Но в моём доме царило упорное лето. Дочь просила принести ёлочку, но я лишь загадочно улыбалась. И вот вечером, забирая дочь из садика, я встретила мамаш, обсуждающих меню для праздничного стола. Из вежливости я присоединилась к беседе. Было скучно разбирать по горошинам рецепт оливье, и я стала подслушивать, о чём говорят наши дети.