Выпадень. Глава 1

   Автор идеи и соавтор — Магомед Мамаев.

Началось все не так уж давно, в 1996 году.  Во время грандиозных  учений, во славу мира и прогресса и в целях устрашения бывших друзей.  Перед самыми учениями, сверкая новыми звездочками на погонах  мы с ребятами вернулись в свою часть. Намечалась славная пьянка  с обмыванием звезд, шашлыками у моря, песнями под гитару и танцами вокруг костра. Жизнь была прекрасна.

Дочь комбата, редкостная надо сказать дура, но мужики едва шеи не выворачивали глядя ей в след, строила мне глазки. Да и шанса прижаться ко мне покрепче при каждой встрече грудью третьего размера а заодно и запачкать помадой, не упускала. Сам комбат видя все это, называл меня «сынком» и приглашал в гости «на чаек», заговорщицки щелкая себя пальцами по горлу.  Данилыч видимо, твердо решил сделать меня зятем.  Я впрочем, особо не сопротивлялся. Светка хоть и дура, но из породы настоящих офицерских жен  что за мужем хоть на Колыму, хоть к черту в зубы. Мне она действительно нравилась. И как мне кажется, кольца она уже приглядела…   

Светке почему-то казалось, что во время учений меня обязательно заметят. И сделают если не военным атташе, то уж обязательно военным наблюдателем при каком-нибудь «банановом» президенте. Я ее оптимизма не разделял. Данилыч конечно мужик со связями, помню, на его пятидесятилетие целый генерал прибыл. И вовсе не для галочки, они с тестем давние друзья. Да и других офицеров и просто влиятельных людей хватало. Вот только я хребтом чуял, что пойди что не так – и сожрут меня такие «покровители», не подавятся. Сидя в углу стола, я как раз потянулся за котлетой «по-киевски», когда захмелевший Данилыч разговорился с каким-то мужичком  в гражданской одежде. За общим шумом голосов, я не слышал о чем они говорили, но гражданский вдруг бросил на меня быстрый взгляд. И взгляд мне этот ох как не понравился. Холодный, оценивающий. И, несмотря на выпитое, трезвый. Все настроение тут же испарилось. Светке же все было нипочем, она отлично чувствовала себя в этом блистательном обществе и весело болтала с соседом. Впрочем, не забывая прижиматься к моему локтю грудью, как бы показывая всем, что я свой и к тому же ее собственный.

Не прошло и месяца, как меня направили на переподготовку. Вернулся оттуда похудевшим на семь кило, после чего меня прикомандировали к разведроте южного военного округа. Что очень огорчило Свету, уже всерьез считавшую меня своим мужем. Если бы не некоторая старомодность Данилыча, считавшего что девушка должна оставаться таковой до свадьбы, давно бы уже перебралась ко мне. В конце концов, мы решили пожениться после учений. Уезжая, я купил обручальные кольца. Впоследствии, увы, не пригодившихся…

Начало спектакля толстопузые генералы решили отметить как водится: водочкой и икоркой. Мы же, мерзли на аэродроме, в ожидании окончания банкета. По сценарию мы должны взорвать старый мост на танковом полигоне, расстрелять ростовые мишени, после чего захватить флаг символизирующий штаб противника. Кстати, охранять флаг будут ребята из Бундесвера и нам сказали что отдавать без боя они его не собираются. Что бы зря не мерзнуть, послали гонца в ближайший батискаф за водкой. На холоде и ветру пошло нормально, однако после погрузки в «ан-24» где было несколько теплее, я почувствовал гул в голове.  Пили ведь на голодный желудок. Под пение и ржание  «веселого» отделения, я задремал.

Проснулся я резко и с мерзким предчувствием. Что-то громыхнуло и «ан» завалившись на бок, нырнул вниз. Истошно взвыла сирена, снова рвануло, «ан» уже имевший дыру в боку с треском разорвало пополам. Все завертелось как во взбесившемся калейдоскопе и волной пламени меня вышвырнуло за борт, в черную пустоту. Объятый огнем винтокрылый ангел смерти разваливался на куски. Медленно как во сне, я потянул кольцо, но меня так закрутило что стропы перехлестнулись. С трудом мне удалось открыть запаску.  Хлопок и я повис в темноте. Я крутил головой, стараясь разглядеть куда меня несет  и срывая глотку в надежде что хоть кто-нибудь отзовется. Напрасно. После взрывов в ушах стоял стеклянный звон.  Внизу вспыхивали и гасли огоньки, я внутренне сжался, ожидая пули. Пронесло. По мере приближения земли, я смог разглядеть, что вспышки вовсе не от выстрелов. Больно ударило в подошвы, я завалился на левый бок подтягивая к себе за стропы купол. Вокруг сверкали молнии и сам воздух светился бело-зеленым светом. Откуда-то снизу пришел мощный толчок под ребра,  подкинувший меня в воздух не хуже катапульты. Плотный как подушка, воздушный поток налетевший слева, накинул на меня купол запаски. Снова развернуло. Еще секунда и я запутался в снаряге,  как в коконе. Видимо стропы за что-то зацепились, потому как повис я вниз головой, наподобие летучей мыши. Не успел я прийти в себя, как снова раздался треск. Я висел, боясь вздохнуть. Видимо, моя опора оказалась ненадежной, я снова упал, больно ударившись головой и правым плечом. Что-то зацепило меня и поволокло по земле. А потом я снова куда-то падал. Темнота вокруг  взорвалась разноцветными звездами, почему-то пахшими украинским первачом и болгарскими солеными огурчиками.  Звезды то загорались то гасли, в ушах гремели колокола и вечность в образе парашютных строп крепко обнимала меня, стараясь задушить в объятиях…

Когда я пришел в себя, сквозь шелк купола пробивался дневной свет. Превозмогая боль в битом теле, кряхтя и матерясь, потянулся за ножом. Наконец  удалось его достать и я с остервенением принялся кромсать путы. Прорезав приличную дыру в куполе, наконец освободился. О Господи!...  С  трудом поднявшись на ноги и борясь с подкатывающей тошнотой, я озирался по сторонам. Вокруг  простирались развалины города. Дома выглядели как после планомерной бомбежки, зияя проломами в панелях стен, огарком свечи из оплывшего асфальта торчал оплавленный бетонный столб. Это ж какая температура нужна, чтоб такое получилось? Метрах в трехстах возле обгоревших останков «жигуленка», лежал человек. Хромая, подошел к нему и плюхнулся рядом. Лежащий не дышал. Форма, хоть и сильно обгоревшая все же узнавалась.  Узнать его в лицо не удалось, после падения и ожогов, он стал похож на бесформенный мешок с костями. Пришлось обыскивать. «Капитан Швадченко» прочел я в удостоверении. Его я точно не знал. Наверное, такой же прикомандированный. Укрыв покойного остатками парашюта и привалив камнями, чтоб не сдуло,  отдал честь. Спи спокойно капитан, свой долг Родине ты отдал. Присел на горку бывших кирпичей, ныне спекшихся в единую стекловидную массу и стал вяло размышлять. Вопрос номер раз: где я? Вылет хоть и ночной, но городов  тем более разрушенных, на маршруте быть не должно. Знаю, в карту смотрел. Тут вообще степь голая быть должна! И вот я сижу среди города, выглядящего так, словно вчера на него атомную бомбу сбросили. Охренеть можно. Второй вопрос: «что делать?» даже на повестке не стоит. И так понятно, что выбираться надо к своим. Вот только…  Остались ли эти «свои»? А если везде и всюду такой форшмак?  При мысли о третьей мировой, меня пробрало до костей. Так, стоп. Отставить панику! Собраться, взять себя в руки. Офицер я, или нет?! Минуту героического душевного порыва опошлило голодное бурчание в животе. Как-то сразу вспомнилось, что со вчерашнего дня ничего не ел.  Или с позавчерашнего? Сколько я вообще пролежал в отключке?  Стрелки в часах словно взбесились: часовая шла как положено, минутная против хода, секундная слабо подергивалась. В довершение, календарь показывал 2025год. Чертовщина какая-то.  Однако, жрать-то как хочется! Превозмогая брезгливость, открыл РД покойного. Кроме обычного нз, обнаружилась завернутая в пищевую пленку вареная курица раздавленная в лепешку, плитка шоколада «Чайка» и охотничья фляга. Судя по аромату – с коньяком. Тут же позавтракал, добрым глотком коньяка помянув Швадченко. После чего переложил себе в РД продукты, документы погибшего, патроны и псм.  Его автомат я так и не нашел, но пять пачек «Петра» обрадовали меня несказанно. В другой раз я бы скривился глядя на них, но выбирать не приходилось. Направление выбрал наобум. Шел весь день, ни людей ни собак, даже птиц не встретил. А вот растительность меня удивила. И не сказать чтоб приятно. В одном из палисадников обнаружил заросли лопухов. Именно заросли. Когда каждый лист размером с одеяло, возникают подозрения. На радиацию, например. Сквозь трещины в асфальте возвышались стволы исполинской крапивы, далеко выше моего роста. Из выбитого окна первого этажа во двор выгнулась дугой лоза, толщиной с электрический кабель. Очень скоро развалины и странные растения стали действовать на нервы с такой силой, что я начал орать и швыряться обломками кирпичей в провалы окон. Ответом мне была тишина. Кое-как совладав с нервами, помочился на ближайший одуванчик-переросток и пошел дальше.  Я шел и шел, а пейзаж почти не менялся, к тому же пошел дождь. Почему-то пахнувший ржавчиной и машинным маслом. Что бы не мокнуть зря,  забился в бетонную трубу, диаметром метра в полтора, торчавшую из кучи мусора. Убаюканный шумом дождя, я незаметно уснул.

Во сне были горы и ослепительно белый снег. Заляпанный пятнами копоти и усеянный воронками взрывов. Мы с покойным капитаном ехали на броне БТРа, смеялись над бородатыми анекдотами о чукче. Зубы покойного ярко сверкали на фоне обгоревшего как головешка лица. Проснулся я на рассвете. Затекшие за ночь мышцы слушались плохо, но с трудом я выбрался наружу. Метрах в пятидесяти, пыхтя и отчаянно скрипя рессорами, на кучу щебня взбирался обшарпанный шестиколесный вездеход. На секунду он замер на гребне кучи будто оглядываясь, а потом тяжело сполз вниз, в облаке дыма и пыли. Ржавый гибрид хаммера и старой мыльницы, сполз в большую лужу, и теперь раскачивался на рессорах. Дверь со стороны водителя распахнулась, показалась голова в шлеме.

— Эй, чувак!  Давай сюда!

Я не двигался с места, не веря глазам. Со мной разговаривал не человек. Из-под шлема на меня смотрела…  Морда здоровенной ящерицы.

— Оглох, блин? — голова поднялась над  дверью, обнаруживая тело и руку сжимавшую оружие.

— Ты что, вей? Или как?

— А ты? – вид смертоносной железяки в лапах оппонента мне категорически не нравился. К тому же, слово «вей» навевало грустные ассоциации. Еще больше меня смутил факт, что ящерица не только водила вездеход но и говорила на русском языке, правда ощутимо шепелявя.

— Не, точно не вей. – отозвался кто-то из машины и над кучей мусора появился еще один вооруженный ящер. Не может такого быть, это сон, повторял я себе. Сейчас я проснусь  и все сгинет…  Удивленно моргнув,  решил пока не просыпаться. Сон становился все интереснее. Тем временем второй ящер не спеша спустился ко мне. Вблизи рептилия больше походила на человека, хотя кожа покрытая крупной чешуей и хвост, сомнений не оставляли.

— Курить есть? Мы тут уже неделю болтаемся, курить хочу аж хвост в колечко заворачивается.

Я протянул пачку. Четырехпалая лапа аккуратно приняла сигареты. Машинку смерти ящер опустил стволом вниз, но далеко не убрал.

— Эй, Систу! – заорал он – Давай  сюда!

Шестиколесный монстр фыркнув, пополз к нам.  Через минуту я уже сидел в машине, дымил и разглядывал нежданных попутчиков. Водитель, сине-зеленый ящер по имени Систу  угостил меня чем-то похожим на лимонад, со странным вкусом.  Второй, черно-оранжевый, с белыми точками вокруг глаз, по имени Оту принялся меня расспрашивать, за каким гвырном я полез в Зону один.

— Ты наверное псих – вещал он, затягиваясь дымом – мы вчера еле хвосты унесли от «пинальщика».  А ты расхаживаешь тут один, без толкового оружия, как хрынг на криоре!

— Как кто на чем?   

-  Хрынг – указал лапой Оту. На крыше ближайшего из домов топтался… Птеродактиль! Или другой зверь, очень на него похожий. Хрынг злобно покосился на вездеход, но нападать не спешил. – на криоре.

-  Нихрена себе птичка. А если нападет?

— Найдем чем угостить – погладил оружие Оту.

Вблизи я смог внимательнее рассмотреть винтовку попутчика. Оружие оказалось занятным: длинный забранный дырчатым кожухом ствол, дикого совершенно калибра,  короткий телескопический  приклад и дисковый магазин.  Прикинув убойную мощь пушки, мысленно посочувствовал хрынгу, если тот проявит хищнические инстинкты.

— А если бы ты на вея нарвался? – это уже Систу – Нашел хоть чего полезного?

— Отстань, женщина! – осадил водителя Оту – Видишь, хреново мужику.

Опаньки! Так это пара. Теперь я начал замечать и меньшие габариты, и более мягкий голос Систу. Что однако не мешало ей лихо водить транспорт меж мусорных куч. А вообще-то ящер прав. Хреново мне. Простыл видать, за ночь в бетонной трубе.

— Как бы он ариар не подцепил – забеспокоился Оту – Помнишь, Тема Гутен Таг с этой заразой за два дня околел? Ты как, мужик?

— Че та… Как та… — слова застряли в районе желудка, глаза слезились. И, самое поганое, что состояние лишь ухудшалось. Разом вспомнились и странный пахнущий ржавчиной дождь и отбитые ребра.

— Давай в госпиталь отвезем? – предложила Систу, резко выворачивая руль. Из-под колес метнулась здоровенная черная тварь. – Все равно мимо ехать. 

— Ладно. Только быстрей давай. Гля, мужик совсем зеленый стал.

— Ахтунг ахтунг! – завопила Систу, щелкая тумблерами на приборной доске – Всем пристегнуть ремни, идем на взлет. Бухать, блевать и приставать к водителю строго запрещено!

Шестиколесный монстр мелко задрожал и вдруг плавно поднялся над землей. Причем бесшумно. Тут явно не воздушная подушка.

— Ты только смотри, внутри не блевани.

— Вообще-то я десантник – насупился я, отчаянно сдерживая рвотные позывы.

— Не обижайся. Всякие тут попадаются. Мы кстати, так и не познакомились.

— Андрей – представился я.

— Систу – зеленая повернула в мою сторону глаз. И как у нее получилось?

— Оту – протянул лапу черный ящер. Едва я успел пожать жесткую и очень сильную ладонь, как наша небесная колесница затряслась, и чуть не сшибла остатки стены.

— Патруль!

Систу бросила машину в сторону, и резко прибавила скорость. Я высунулся наружу. Метрах в двадцати позади нас маячило несколько машин. Нашу «мыльницу» кидало из стороны в сторону. Раздался хлопок выстрела и разрушенная стена слева от нас, взорвалась мелким щебнем.

— Стреляют, однако. – сообщил Оту, высовываясь со своей артиллерией в окно. Черный с оранжевыми прожилками хвост заплясал по салону.

— Ты что, не можешь прибавить? – обратился я к Систу.

— Рано еще. Вот подпустим поближе, и кааак шарахнем…

Чем именно собиралась Систу шарахнуть, я понять не успел.  Оту дал залп. Хотел бы я пожать руку оружейнику создавшему это чудо. Попасть не попал, но фонарный столб разнес вдребезги. Преследователи завиляли, петляя в руинах.  Удивительно, но наш рыдван не только не уступал в скорости и маневренности преследователям, но и уверенно разрывал дистанцию. Учитывая огневую мощь противника, я с сомнением поглядел на калаш.  

— Кавабанга!!! – заорал Оту и снова пальнул. В ответ полетел сгусток синего огня. Памятник Ленину получивший  его вместо нас, в момент покрылся коркой льда. Систу выписывала фигуры высшего пилотажа, машину трясло, меня снова замутило. Хвост нашего артиллериста, азартно дрыгавшийся из стороны в сторону, больно ударил меня по лицу. Я снова высунулся в окно. Ближайший преследователь рывком сократил расстояние между нами, из окна показалась фигура с винтовкой. Ну что ж, давай постреляем. Прицелится никак не получалось, наша мыльница виляла меж разрушенных домов как собачий хвост. Я высунулся из окна по пояс, поймал в прицел черную фигурку. Короткая очередь ушла «в молоко».

— Держись братва, ща мы его сделаем!!! –  визжала Систу.

Наш «летучий голландец» нырнул в яму, а когда вынырнул то тряхнуло так, что меня наконец стошнило. Рвотная масса шлепнулась на лобовое стекло патрульной машины  и размазалась закрывая обзор водителю. Аппарат рванул вправо, и врезался в угол дома, сминаясь в гармошку.

— Ну, можно и так. – хмыкнула водительница.

И тут в нас попали. Из-под капота повалил густой черный дым, машину завертело. Удушливый чад ворвался в кабину через открытые окна. Заверещал Оту, вываливаясь наружу. Я ухватил его за хвост, упираясь ногами в дверцу.  Кашляя, Систу старалась выровнять аппарат, но нас закручивало все сильнее и сильнее. Желудок снова начал карабкаться вверх, в глазах потемнело, но хвост я не отпускал. Костяные наросты больно впились в ладони. Невидимый в дыму Оту матерился  и палил из своего «слонобоя»,  в белый свет как в копеечку. И вдруг все закончилось. Вращение остановилось, прекратилось движение вообще. Словно невидимую сетку накинули и мы запутавшись в ней, остановились. 

— Кажись все. Приехали. – Систу в сердцах ударила по баранке. Дым стремительно разгоняло ветром, показался судорожно жмущий на спуск Оту. Я отпустил хвост и стрелок повис тряпкой.

— Пусто. – услыхал я снаружи его голос. – Все  до железки расстрелял…

Вездеход вздрогнул  и резко опустился на землю. От внезапного толчка, я слегка прикусил язык. Громко щелкнула зубами Систу.

Я повернулся  и уткнулся носом в вороненый ствол, появившийся в окне.

— Руки поднять, чтобы мы их видели!!! – раздалось снаружи. Вот теперь точно все. Приехали.