— …Вот тут написано: «В любое место, в любое время». Хочу основание Петербурга посмотреть! – Глеб отчеркнул ногтем нужную строчку в проспекте.
— Предлагаю выбрать из постройки пирамиды Хеопса, распятия Христа, открытия Америки…
— Нет! – припечатал Глеб.
— Тогда подписывайте отказ от претензий в случае несоответствия предоставляемой услуги вашим ожиданиям.
Глеб с легкостью чиркнул ручкой, где ему указали. После чего получил стандартный набор хронотуриста: перемещатель, лингвист, информаторий и кучку одежды, пропахшей антисептическим средством.
— Одежду не снимать, — предупредила хроно-менеджер и отправила Глеба в 1703 год от Р.Х.
Судя по показаниям навигатора, Глеб высадился в истоке реки Фонтанки. Вместо болота он обнаружил перед собой несколько зданий загородного поместья, ухоженный сад, крестьян финской наружности и несколько солдат в зеленых кафтанах, казалось, бесцельно разгуливающих по берегу Невы. Откашлявшись и приняв солидный вид, Глеб остановился перед одним из них и грозно насупил брови.
— Где Государь?!
— Кто ж такие будете, не признал? – подозрительно спросил солдат.
— Ты смотри! С кем разговариваешь! Холоп! – Глеб воспользовался услужливой подсказкой информатория. — Князь Головкин я!
— Они же вроде постарше будут…
— Сын я его. Молча-ать! В батоги! В бога душу! Всех в батоги!
Окружающих моментально сдуло холодным невским ветерком. Солдат остался. Глеб подобрел.
— Служба? Понимаю… Государь повелел? Тебя как кличут?
— Егоркой…
— Ну, сказывай, какой приказ был?
Егорка неуверенно нацепил на макушку только что снятую треуголку и забубнил:
— В намеченном месте, на Веселом острову, разбить новую крепостицу. Выстроить палаты царские к приезду Государя, чтоб жить удобно. Готовым быть к отражению шведов, буде такие явятся…
— Отлично! Чего ж не строите? – Глеб приложил ладонь ко лбу, вглядываясь в заросший соснами правый берег.
Егорка сдвинул треуголку на затылок и неуверенно сказал:
— Петр Лексеич здесь ставить повелели…
— Да ты сам подумай! – взорвался Глеб. – Где Государь крепость изволил заложить?! Там!
Глеб показал на противоположный низкий берег Невы, затянутый серыми тучами, и аж притопнул.
— Это – да. Мы ж несколько раз взад-вперед плавали. Они сами место указали.
— Во-о-от. А ты представь, каково царю каждый день туда мотаться? И не по одному разу?! Да и что в этой деревеньке хорошего? Одни финны кругом. А там дом государев под охраной крепостных бастионов будет.
Егорка почесал затылок и протянул:
— Так нет еще бастионов. Да и Петр Лексеич здесь ставить сказывали. Из свежего леса.
— Молчать! Из свежего?! Кто ж из свежего дома ставит?! Ты любого плотника спроси – все из выдержанного кладут.
— Так то избы… А здесь дом Государя…
— Тем более! В общем, ребята, попали вы. Развалится домик – вас же и вздернут. Я вам даже сочувствовать не буду.
— Не погуби, князь! – взвыл Егорка, бухаясь Глебу в ноги. – Выручай! Рассчитаемся опосля! Только б от гнева царского уберечься.
— Времени мало, — Глеб хотел посмотреть на часы, да вовремя себя одернул. – На всё про всё – два дня. Дом перед закладкой крепости должен стоять. Так что – делаем так. В Ниеншанце разбираем дом, что покрасивше, везем на нужное место и обратно собираем. Это еще Меншиков предлагал. Сам слышал. Но царю об этом ни слова!
— Так Государь просил его дожидаться. Дескать, крепостицу новую ему самому гораздо закладывать.
— Ты, Егорка, мне не перечь! – взбеленился Глеб. – Я про всё лучше знаю! Так что поплыли дом выбирать. На дома у меня нюх. Бригаду плотников сам наймешь. И не забудь – два дня. Чтоб пятнадцатого дом стоял, — Глеб вовремя вспомнил о старом стиле. – Шестнадцатого Санкт-Петербург будем закладывать! Это ж отметить надо! А где еще отмечать, как не в новом доме по соседству, а?
Глеб подмигнул, и Егорка бросился выполнять распоряжения князя.
Шведа выгнали из приглянувшегося Глебу дома. Иностранец не протестовал. Он и сам уже грузил вещи, чтобы быстрее свалить от страшных русских головорезов с жуткими ухмылками, не понимающих нормального языка. Плотники раскатали дом из тесаных на шесть граней бревен, погрузили на баржу и отвезли в указанное Глебом место. Он распорядился вырубить сосны вокруг дома, чтобы «незаметного подхода не сотворилось», а потом неотлучно наблюдал, как возводились стены, вставлялись окна, настилалась крыша, а потом всё это красилось под кирпич и черепицу.
В срок уложились. Наступал день основания.
Кроме Егорки и Глеба на закладку крепости никто больше не пошел: все посчитали это зряшной затеей. «Вот приедет Государь, сам и заложит», — отбрехивался каждый. Егорке пришлось копать, а Глеб исполнял роль Петра, пытаясь вспомнить подходящие к случаю слова. Нашлось их немного: мокрый ветер не давал насладиться историческим событием.
Глеб утерся рукавом, оставляя грязные разводы на лице, и высказал историческую фразу:
— Нужное дело сделали. Город основали. Именем Санкт-Петербург! На веки вечные. Теперь пьянствовать пошли.
Распираемый гордостью от свершенного исторического действа, Глеб приобнял Егорку и направился в царские хоромы отмечать событие жизни.
До того, как солдаты проспались после попойки, Глеба возвратили.
Через пять дней Петр вернулся из Лодейного Поля. Долго ругался, приказал высечь плотников, но переносить домик на левый берег к имению Коносхоф не стал. Начинался надоедливый петербургский дождь, и мокнуть в походной палатке царю совершенно не хотелось. Да и ковчежец, коий погребли на месте будущего собора, извлекать посчитал несуразным. Сказал: «Быть городу тут, именем Санхт-Питербурх», — имея в виду крепость, притопнул каблуком, указывая место, и отправился проверять возведение земляных валов.
Недалече от царских хором плотники скоро сметывали дома, разобранные в Ниеншанце и перевезенные на Петербургскую сторону. Будущая столица отстраивалась…
