Пять погибших обезьян. Глава третья

Тот шимпанзе, который первым поднялся со своего смертного ложа, получил от  Мари кличку Геракл. Прозвище было связано с его крупным атлетическим телосложением, необычным для представителей его вида. В живом виде он внушал своим соплеменникам сильнейший трепет, однако в мёртвом он стал выглядеть еще более опасным. Особенно муторными смотрелись его первые шаги, когда он, шатаясь, спрыгнул со своего стола на пол.

— Мама! – необычно высоким голоском позвала головной компьютер Мари. – Мне нужны полностью все данные о биологической активности мертвецов.

Мама оказалась крайне озадаченной:

— Простите, госпожа, не поняла. Чьей активности?

— Видишь, кто находится в лаборатории, ты, сука?

— Да, — полуобиженно-полуобескураженно ответила Мама. – Там мёртвые обезьяны.

— Так вот, мне нужны все сведения о том, что с ними происходит, — яростно выдохнула женщина. — Бьётся ли у них сердце, работает ли мозг, каким образом мышцы приводятся в движение, понятно?

— Будет сделано, — недовольно произнесла Мама.

Геракл, качаясь будто пьяный, зацепился за соседний с ним стол, сбросив со своего извивающегося соседа простыню. Теперь можно было наблюдать неприятную мимику сразу двух приматов. Поскольку и у второго шимпанзе мышцы физиономии постоянно сокращались в каких-то судорогах.

Йорген украдкой поглядел на свою коллегу и увидел, что она вполне оперативно совладала со своими эмоциями и включила в себе профессионализм настоящего учёного-медика.

— Йори, — не отводя глаз от происходящего в лаборатории, сказала Мари. – Тебе приходило в голову, почему у нас на корабле подохли только шимпанзе? Почему ничего не случилось с тиграми, с волками, с медведями, белками, кроликами, лисами? Почему именно они.

Мужчина согласно кивнул головой:

— Уже задумывался. Но ни одного разумного объяснения даже отдалённо пока не имею.

— И я не имею, — признала женщина. – Но чертовски хочу это узнать, вот от них.

При этих словах Мари ткнула пальцем в сторону третьей обезьяны, выбравшейся испод белого покрытия.

— Ещё один, — мрачно выдавил из себя Йорген.

— Кроме того, — продолжала, воодушевляясь, женщина, — тебе не кажется что аномальное гравитационное поле, голоса в наушниках, ужас у животных и смерть шимпанзе – это звенья одной цепи?

Мужчина в этом вопросе оказался не так солидарен, как раньше:

— Нет, Мари. Гравитационное поле и шумы в наушниках определённо имеют взаимосвязь, но не со смертью обезьян и уж не с тем, что сейчас с ними происходит.

Коллега хотела было добавить какой-то аргумент в пользу своей точки зрения, но оказался прервана Мамой:

— Данные готовы, госпожа. Можете наблюдать их изменения в режиме реального времени.

— Выведи их на голограф и позови сюда Первого.

— Будет выполнено.

Мама послушно включила яркую и чёткую голограмму, со множеством цифр, букв и различных медицинских характеристик.

Пока Мари внимательно просматривала текущую статистику, Йорген стал свидетелем того, как на своём столе села Диана. Та милая, флегматичная обезьянка, какой её запомнил мужчина, исчезла. Теперь перед ним было бездушное кривляющееся нечто. Йорген так засмотрелся на эту метаморфозу, что пропустил момент, когда сбоку от него сантиметрах в десяти в прозрачную стенку стукнулся Геракл, с явным намерением дотронуться до человека. Растопыренная ладонь примата приплюснулась на пластике, будто гигантская чёрная клякса.

— Вот зараза, — резко одёрнулся назад мужчина.

Он прекрасно понимал, что сквозь пластик его никто не достанет, но все равно постарался отодвинуться подальше.

— Они не дышат, — проговорила позади Мари.

Йорген сразу сообразил, о чём идёт речь и, с удовольствием отойдя от стен лаборатории, сел рядом с коллегой.

— Сердечных ритмов нет, — заметила женщина увлечённо рассматривая голограмму. – Ни у одного из шимпанзе нету. Таким образом, кровь в организме у них не циркулирует. Поступления кислорода в мозг не наблюдается. Обмена веществ тоже быть не должно.

— Что из этого следует?

Мари на мгновение ухмыльнулась:

— Это означает, что они бесповоротно мертвы. Я ни в чём не ошиблась.

— Хорошо, а что дальше?

— Дальше следует, что в мозгу у них в области моста и промежуточного мозга фиксируется слабая активность.

Йорген посмотрел на женщину:

— Я не силен в нейрохирургии, просто скажи это плохо или хорошо…

— … Это невозможно. Мозг у каждого из мертвецов находился без питания более полутора часов. В состоянии кислородного голодания мозг человека и обезьяны начинает отдел за отделом отмирать. В среднем момент биологической смерти после остановки сердца у людей составляет около пятнадцати минут. То есть даже если снова запустить сердце, мозгу это уже не поможет – он не функционален. Но в данном случае еще сложнее. Через минут десять после смерти в организме покойника начинает сворачиваться кровь, а вот это уже совсем хреново. Потому что даже, если мы запустим каким-то чудом мертвецу сердце, оно уже не сможет толкать по организму кровь – она уже не может нормально транспортироваться по венам. И следовательно, поступления питательных веществ в организм, а равно с ним и кислорода в мозг, принципиально невозможно.

Мужчина пребывал в растерянности:

— Тогда я не совсем понимаю, как же наши мартышки?

— Они со всех точек зрения покойники. Их движущей силой является некая активность в тех отделах мозга, о которых я тебе упомянула: в области моста и промежуточного мозга.

— Что для них является источником активности?

— А вот этого я пока не пойму, — удручённо признала Мари. – Но постараюсь выяснить. Мне нужно быть уверенной, что они не заразны.

Йорген удивился:

— Заразны? Ты думаешь, Философ умер от насморка? Или ему из-за кашля свернули голову?

— Йори, не смешно, — осуждающе посмотрела на мужчину Мари.

— А я и не смеюсь.

Женщина глубоко вздохнула:

— Суть в том, что в теории, источником их активности может быть какой-нибудь вирус.

— То есть причиной их воскрешения является заражение?

Мари изумлённо глянула на мужчину:

— Ты такой взрослый, но такой глупый. Как ты школу-то закончил, капитан?

Мужчина начал раздражаться:

— Я техник, а не гуманитарий.

— Ладно, не кипятись, — начала спокойно объяснять женщина. – Вирус, как ты говоришь, никак не может стать причиной воскрешения. Природа вируса такова, что он убивает тот организм, в котором находится, а не лечит. По своей сути, это хищный паразит, поедающий своего носителя. Поэтому он мог стать причиной смерти. А вот то, что обезьяны сейчас двигаются – это его последствия.

— Хорошо, — также спокойно сказал мужчина. — А они могли заразиться таким вирусом после смерти?

— Нет, Йори. Вирусы поселяются только в живых организмах. Он им и нужен-то потому, что живой. Мёртвое ничем не может заболеть. Никак и никогда.

Йорген неуверенно поинтересовался:

— И как ты собираешься выявить у них вирус?

— Возьму пробы.

Глаза мужчины расширились:

— Сама?

— Разумеется, нет. На кой чёрт нам андроиды и для чего я сюда Первого позвала?

Дверь в каюту, как на заказ, открылась, и внутрь стремительно зашёл крепкий андроид по прозвищу Первый.

— Что будет угодно? – спросил равнодушно он.

— Войди в лабораторию, — чётко проговорила Мари. – И у вон той, самой крупной обезьяны, возьми образцы с помощью детектора Парацельса.

— Слушаюсь.

— Сам детектор лежит на третьей полке, второго шкафа. Твоя задача взять анализы и быстро оттуда уйти, понял?

— Да, госпожа.

— Йори, открой нам двери, — обратилась к мужчине коллега.

Йорген заколебался:

— Ты уверена, что они не выскочат оттуда к нам?

Взгляд женщины приобрёл холодную строгость:

— Если мы оставим дверь открытой, то конечно выскочат. Но мы же не будем стоять с открытыми дверями, пока Первый будет болтаться по лаборатории, капитан. У тебя что, от страха мозги отключились?

— Я несу ответственность за нас обоих, а также за весь живой груз, который мы везём. Так что не упрекай меня в излишней осторожности.

Мари немного смягчилась:

— Йори, делай то, что я тебе говорю. В нашей ситуации мои медицинские познания важнее твоих технических. Поэтому на данный момент капитан – я. И если я убеждена, что так сделать нужно, значит, оно так и есть.

Мужчина всё равно оставался недоволен подобным решением, но с неохотой подчинился:

— Хорошо. Мама, разблокируй двери лаборатории и переведи их в режим контактного открывания. Я хочу, чтобы их створки открывались только от моего касания с наружной стороны лаборатории.

— Выполнено, капитан, — отрапортовала Мама.

— Сделай контур дверей синего цвета, — продолжил Йорген. – Я хочу их видеть.

Почти сразу же, дверной проём, который ранее был прозрачным, как воздух, стал явственно видимым постороннему глазу. Создавалось впечатление, что посреди каюты внезапно появился синий квадрат. Вернее, синим был только периметр этой геометрической фигуры, внутри же он по-прежнему оставалось прозрачным. Таким образом, мужчина определил границы каюты и входа в лабораторию.

— Ну, пойдём, — сказал он Мари и Первому, направляясь ко входу в царство мёртвых.

Все трое неторопливо подошли к стенам лаборатории. По ту сторону прозрачной границы, четыре из пяти шимпанзе неуверенно совершали свои первые шаги в новом для себя биологическом состоянии. Они медленно переставляли лапы, постоянно стукались о различные препятствия и с трудом пытались вертеть головами, напоминая действия пьяного человека, пытающегося в полубессознательном виде добраться к себе домой. Теме не менее, Йорген с какой-то глухой тревогой вынужден был признать, что действия покойников становятся все более быстрыми, чем поначалу.

Единственным, кто оставался в горизонтальном положении, был Философ. Его тело подёргивалось, глаза то открывались, то закрывались, но большего набора действий изувеченный примат позволить себе не мог.

— Готов? – спросил мужчина у андроида.

— Так точно, капитан.

— Тогда, вперёд.

— Подожди, — предостерегла громко женщина.

Оказалось, что рядом с дверьми проходила на четвереньках шатающаяся Диана. При движении обезьяну отчего-то кренило на левую сторону и поэтому она постоянно стукалась своей мордой о стенку.

Мужчину невольно передёрнуло от этой неприятной картины. Чего нельзя  было сказать о женщине. Дама, к своей профессиональной чести, оказалась намного более хладнокровной в подобных делах и просто неприязненно скривилась. Они вдвоём довольно долго ждали, пока Диана уйдёт подальше, пока, наконец, шимпанзе не удалилась на то расстояние, которое мужчина посчитал для себя безопасным. Затем, вытянув вперёд руку, Йорген указательным пальцем легко коснулся края синей рамки двери.

Прозрачные створки быстро и бесшумно разъехались в разные стороны.

— Быстрее, — бросила Мари Первому.

И андроид, повинуясь приказу, легко и бесстрашно вошёл в лабораторию.

Стоило ему оказаться внутри, как Йорген тут же нажал на рамку, и двери вновь закрылись.

— Мамочка, немедленно переведи меня в режим голосового общения с Первым, — приказала Мари.

— Слушаюсь.

Андроид сделал пару шагов и замер, пропуская мимо себя одну из обезьян, которая подобно Диане медленно передвигалась на четырёх лапах вдоль медицинских столов.

— Первый, — громко позвала Мари. – Тебе меня слышно?

— Да, госпожа.

— Иди к шкафам не торопясь, очень медленно, и не сталкивайся с обезьянами.

— Хорошо.

Йорген покосился на коллегу:

— Почему вдруг такие предосторожности?

Мари неопределённо пожала плечами:

— Дьявол их знает, как они себя поведут в случае контакта. Не хочу неприятностей.

Андроид, выполняя инструкции, решил избежать контакта с Гераклом, который сейчас проходил между третьим и четвёртым столом, а потому стал обходить примата между столами номер четыре и пять. Его движения, как показалось Йоргену, были замечены Гераклом. Потому что обезьяна, во-первых, остановилась, а во-вторых, начала поворачивать голову в сторону робота.

— Он его заметил, — почти шёпотом проговорил мужчина.

— Кто кого заметил?

— Ну, Геракл Первого.

— Он не может ничего замечать. Мозг Геракла мёртв. Следовательно, его глаза сейчас, как вставные стеклянные, не отправляют никакой зрительной информации. Они для него, как муляж, вроде бы и есть, а толку на самом деле никакого.

Однако, Геракл со всей определённостью поворачивал свою голову в такт перемещению рядом с собой андроида. Он смотрел именно на робота и именно глазами. Йоргена отчасти успокаивал тот факт, что между приматом и андроидом имеется препятствие в виде стола, но подобная преграда для обезьяны на самом деле чем-то серьёзным и, тем более, непреодолимым, не являлась. В нормальном состоянии Геракл перескочил бы ее безо всякого труда.

Повинуясь какому-то научному интересу, Мари негромко сказала:

— Первый, а ну-ка замри на месте.

Андроид тут же застыл, превратившись в монумент. Зато Геракл, напротив, принялся активно перемещаться.

Развернувшись на месте, шимпанзе направился в противоположном своему первоначальному маршруту направлении. Сделав два весьма быстрых шага, он приподнялся на задних лапах и, положив передние на четвёртый стол, стал наклоняться через поверхность столешницы к андроиду.

Первый повернул голову в сторону приближающегося примата и равнодушно воззрился на его кривляющуюся физиономию.

— Ты уверена, что они не видят? – завороженно спросил Йорген.

— Абсолютно.

— Тогда, как ты объяснишь его действия?

— Не знаю.

Геракл залез на стол, с которого недавно вернулся к жизни, и вплотную приблизил свою морду к телу андроида. Одновременно с этим за спиной Первого, в пространство между столами, зашёл другой шимпанзе по кличке Гермес.

— Они его окружают, — сказал Йорген.

— Не паникуй, — скривилась Мари, которой вообще-то тоже не нравились все эти обезьяньи манёвры. – Просто они оба случайно забрели в одно и то же место.

Геракл вытянул вперёд свою правую лапу и упёрся раскрытой ладонью в плечо робота. Андроид при этом даже не шелохнулся. Его физическое превосходство являлось неоспоримым. При этом тут же в спину, вполне ощутимо бы для человека, его ткнул головой Гермес. Геракл же вновь толкнул андроида, на это раз в лицо. Ладонь его длинной лапы плотно прилегла к красивому носу Первого, и попыталась вдавить эту выступающую часть физиономии внутрь черепа. А в спину и зад робота опять ткнулся башкой Гермес. При этом корпус робота слегка покачнулся.

Геракл немного наклонил свою голову набок, будто всматриваясь в редкую диковинку, а затем очень резким рывком вдавил ладонь лапы в лицо андроида. На этот раз корпус Первого довольно заметно отогнулся назад. Правда, ноги его продолжали всё так же твёрдо находиться на поверхности пола, но в талии ему пришлось поклониться.

— Первый, сбрось его с себя, — приказала Мари.

Андроид мгновенно ожил. Резко выбросив вперёд левую руку, он перехватил лапу Геракла, а затем, продолжая держать его за эту конечность, легко перебросил примата через себя. Шимпанзе, прочертив в воздухе живописную дугу, пролетел над полом лаборатории и врубился головой в пластиковую стену. Будь он живым существом, такой удар привёл бы его в лучшем случае к сотрясению мозга. Но сейчас для мёртвого примата подобный полёт был связан лишь с временным принудительным перемещением в пространстве.

— От того, что у тебя сзади тоже избавься, — добавила Мари.

Гермес, продолжавший тыкаться головой в робота, был схвачен за шею, а затем поднят вверх. Андроид быстро провернулся вокруг своей оси и швырнул шимпанзе в сторону людей, наблюдавших за его действиями. Мари и Йорген рефлекторно отдёрнули головы от пластика, когда в нескольких сантиметрах перед ними в прозрачную стену вмялось тело Гермеса, а затем прямо по ней, как в мультфильмах, стало съезжать вниз.

— Браво, Первый, — похвалила робота женщина. – Теперь опять не торопись. Просто медленно иди к шкафу.

Андроид повернулся на несколько секунд боком к своим хозяевам, и Йорген с содроганием заметил, что нос робота сломан и заметно свёрнут направо.

— Ты его нос видела? – поинтересовался у Мари Йорген.

Женщина была крайне озадачена:

— Да, видела.

— С какой же силой надо было на него давить, чтобы так получилось?

— Не знаю, может Геракл в какую-то точку удачно попал…

— Тогда он действительно Геракл! – воскликнул мужчина. – Я, например, так сделать не смогу. Выходит шимпанзе стал сильнее меня.

— Успокойся, — недовольно остановила собеседника Мари и начала смотреть на Гермеса, который шевелился почти у их ног.

Шимпанзе довольно проворно поднялся на четвереньки и резко прыгнул в сторону людей. Сила рывка оказалась прямо пропорциональна силе удара Гермеса головой об стену. Примат снова свалился на пол, но при этом произвел сильное впечатление на женщину.

— Мари, они нас видят, — сказал раздражённо Йорген. – Клянусь тебе, видят.

— Такого не должно быть, — отреагировала коллега, но в ее голосе уже не было той уверенности, какую она испытывала прежде.

— Тогда, что делает эта проклятая мартышка?

Гермес вторично прыгнул на людей, которые визуально казались лёгкой добычей. И вновь с сокрушительным ударом состыковался со стеной.

— Говорю тебе, они видят, — настаивал на своём Йорген. – Мама, ты где?

— Я слушаю, капитан, — сказала та в ответ.

— Сделай стены лаборатории непрозрачными изнутри.

— Какой бы вы хотели оттенок?

— Да мне плевать какой. Главное, чтобы нас оттуда не было видно. А стены, ну пусть будут чёрные.

— Выполняю.

Гермес снова поднялся на все свои четыре лапы и повернулся мордой к людям, то есть ровно к тому месту, о которое он безуспешно долбился головой. Но очередного прыжка не последовало. Обезьяна, гримасничая в своём странном нервном тике, невидящими глазами тупо смотрела перед собой. Если бы на физиономии шимпанзе можно было определить какую-нибудь эмоцию, то, скорее всего, первым ее чувством было бы удивление или определённое замешательство. По крайней мере, только подобными чувствами живого существа можно было бы объяснить тот продолжительный столбняк, в котором находилось это животное.

— Мама, нас сейчас видно изнутри? – поинтересовался Йорген.

— Нет.

Мужчина победно повернулся к своей спутнице:

— Взаимосвязь улавливаешь? Стоило стенам перестать быть прозрачными и атаки рядом с нами прекратились.

Мари не могла не согласиться с подобными умозаключениями:

— Чёрт возьми, получается, они и Первого видят.

— Я тебе об этом и толкую.

Андроид тем временем, несмотря на неспешность перемещения, подошел ко второму шкафу, в котором лежал детектор Парацельса. Спокойно и методично робот открыл дверцы шкафа, затем вынул детектор, издалека напоминающий большой металлический цилиндр, потом затворил дверцы и бесстрастно повернулся в поисках объекта исследований.

Мари пробежала глазами по тому району лаборатории, куда был отброшен Геракл, однако обезьяны там не оказалось. Вместо этого ее внимание было привлечено внезапной атакой Дианы на Первого. Маленькая мартышка с невероятной мощью нанесла передними лапами удар андроиду в область колен. Робот, несмотря на свою механическую прочность и физическую силу, оказался сдвинут с места.

— Первый! — крикнула Мари. – Сбей эту обезьяну.

Андроид тяжелым взмахом руки попытался нанести Диане что-то вроде пощёчины. Но его ладонь прошла немного выше ее головы, потому что обезьяна …увернулась.

— Не разбей детектор, — зло приказала женщина андроиду, понимая при этом всю сложность его положения. – Слышишь меня, Первый?

— Да, — ответил спокойно робот, пытаясь вторично поразить цель.

Йорген едва уловил взмах руки андроида, подумав про себя, что вряд ли смог бы избежать такого удара. Но Диана оказалась в этом вопросе, куда более опытной мартышкой, чем это казалось на первый взгляд. Она слегка согнулась к полу и пропустила механическую руку робота над собой, после чего снова набросилась на андроида.

Первый пошатнулся, но сумел удержать равновесие и снова принялся наносить удары, желая сбить с ног свою маленькую противницу. Теме не менее, он так и не сумел более ни разу попасть по Диане, а к его проблемам добавилось ещё две.

На помощь Диане подоспели двое её мертвых сородичей, одним из которых оказался Геракл.

Длинные лапы Геракла стукнули робота сзади в область поясницы. Насколько сильным получился удар, можно было судить по тому, как далеко наклонился Первый вперёд. Будь это человек, он непременно упал бы на Диану, стоящую непосредственно перед ним. Но робот был крепче своих хозяев, а потому этот натиск выдержал. Чего нельзя было сказать о столкновении со вторым противником. Шимпанзе по кличке Андромеда высоко подпрыгнула и, вскочив андроиду на левое плечо, вцепилась тому в голову. Её захват усугублялся тем, что теперь у робота оказались закрыты глаза.

— Первый! – громко крикнула Мари. – Раскидывай их всех и выходи оттуда!

Андроид, продолжая держать правой рукой детектор Парацельса, левой — ухватил Андромеду и с трудом оторвал ее от собственной головы. Обезьяна при этом настолько сильно вцепилась в Первого, что в её лапах остались густые клочья волос с головы робота. Тем не мене андроид с огромной силой швырнул шимпанзе в сторону Дианы, и две обезьяны кубарем покатились по полу.

Тут же напомнил о себе Геракл, который набросился на Первого с невиданной для живых обезьян мощью. Пять или шесть сильнейших ударов свалили бы с ног любого человека. Но робот, стойко приняв на себя этот навал, изловчился и тяжело ударил Геракла в голову. Обезьяна отлетела от андроида метра на три. Но ей на выручку подоспел Гермес, который проскользив по полу, обхватил ноги Первого мёртвой хваткой.

Робот будто кувалдой сверху-вниз нанёс по затылку Гермеса сокрушительный удар. Шимпанзе был буквально вбит мордой в пол, оставив на его глянцевой поверхности крошки раздробленных зубов. Однако Гермес с новой силой рванул андроида на себя.

Робот заметно покачнулся и вторично опустил свой кулак обезьяне на затылок. Зубной крошки на полу прибавилось, но с ней увеличился и натиск. Гермес опять рванул Первого на себя, а заодно к его усилиям, добавилась помощь Андромеды и Дианы. Две мартышки молниеносными движениями врезались своими телами в корпус андроида. Первый при этом отчаянно зашатался.

Начав кружиться вокруг своей оси, робот сбросил с себя Диану, которая, прокатившись метров пять, врезалась в основания одного из медицинских столов. На смену Диане пришёл Геракл, который также молниеносно шарахнулся роботу в область живота. Андроид продолжил вращение и скинул на пол Андромеду. Затем, рывком высвободив из объятий Гермеса левую ногу, этой же ногой тяжело вмял примата в пол, а потом начал сильно бить противнику по лапам.

Гермес откатился в сторону и стукнулся спиной в шкаф. Вслед за ним в этот же шкаф прилетел Геракл, которого сбросил с себя андроид. От столкновения с обезьянами шкаф заходил ходуном и все приборы, в нём расположенные, начали беспорядочно падать один на другой.

Лицо Мари при этом зрелище недовольно скривилось, поскольку её многочасовые труды по систематизации рабочего инструмента оказались уничтоженными в течение минуты. Но уже через секунду женщина напрочь позабыла о поломанных приборах, ввиду очередного коллективного нападения обезьян. Все четыре примата почти синхронно вскочили со своих мест и обрушились на собиравшегося уходить андроида. Робот быстрыми сильными движениями отбил в сторону двух обезьян, но две других, будто сделавшись сильнее, облепили Первого с двух сторон и впервые за все время боя свалили его с ног.

Падение робота стало для людей полной неожиданностью.

— Вот сволочи, — рыкнула Мари.

Йорген же обернулся к Третьей и крикнул:

— Живо иди сюда!

Гиноид торопливо подбежала к мужчине и замерла в ожидании приказа.

— Помоги Первому, — приказал Йорген, хлопнув рукой по рамке двери. – Бегом.

Створки дверей распахнулись и, в тот момент, когда Третья заходила внутрь лаборатории, оттуда понеслись громыхающие звуки ожесточённой борьбы. Скрежет, хруст, треск и что-то похожее на рычание.

Как только гиноид вошла в помещение, Йорген закрыл за ней вход.

— Они становятся сильнее, — тут же проговорил мужчина.

Стоя с побелевшим лицом, женщина неверяще помотала головой:

— Подобное невозможно, Йори.

— Очень даже возможно. Ты посмотри, как они быстро бегают. Все быстрее и быстрее.

Обезьяны действительно шевелились во все увеличивающемся темпе. Андроид и квартет шимпанзе превратились в перекатывающийся по полу пульсирующий клубок. Время от времени Первому удавалось сбросить с себя одну из обезьян, но та вскоре снова возвращалась и вцеплялась в его крепкое тело.

Шимпанзе мощно колотили робота своими длинными передними лапами, а также кусали его зубами, стараясь разорвать андроида на куски. Если бы не помощь Третьей, оторванная голова Первого уже лежала бы под стенами лаборатории. Гиноид вступила в схватку в переломный момент. Схватив двух обезьян за шеи, Третья оторвала их от тела Первого и с силой стукнула друг о друга лбами. Затем, ошибочно посчитав, что эти две обезьяны выведены из строя, гиноид отбросила их через себя в сторону.

Андроид тем временем, воспользовавшись своевременной поддержкой, мощнейшими ударами поверг на пол двоих своих противников и поднялся на ноги.

Йорген и Мари в ужасе вздрогнули, увидев то, что из себя представлял сейчас робот. У него уже не было ушей, отсутствовала половина скальпа, а в левой щеке зияла огромная дыра, обнажившая его красивые ровные зубы. Поскольку у роботов кровь была синего цвета, всё лицо Первого было забрызгано синей субстанцией, капающей на одежду и пол.

— Быстро выходите! – приказала Мари.

Третья подхватила своего товарища под руку и направилась с ним в сторону выхода, но дорогу им перегородили две обезьяны. Это были те самые приматы, которых столкнула между собой лбами гиноид. Шимпанзе прыгнули на двух роботов, но были быстро сброшены. Три повторные попытки также не увенчались для них успехом. Обезьяны неизменно оказывались на полу.

Роботы успели сделать четыре шага, когда на них сзади напали Геракл и Гермес. Их удары оказались такими быстрыми и точными, что оба робота рухнули вниз.

— Чёрт, — процедил сквозь зубы Йорген.

Тут же в бой опять вступили Диана и Андромеда, присоединившиеся к всеобщей свалке.

На какое-то время два робота и четыре обезьяны завязали ожесточённую борьбу. Удары, треск, падения, брызги синей крови – все это слилось в одно непрекращающееся кошмарное действо.

Йорген и Мари, затаив дыхание, взирали на происходящее, отчаянно желая победы своим электронным помощникам, а также надеясь на превосходство техники над биологическими существами. Но действительность оказалось жестокой.

В завале из тел роботов и обезьян, что-то сильно дёрнулось, а потом вверх мощной струёй брызнула синяя жидкость, окропляя причудливыми узорами столы, стены, пол и потолок.

Мари в ужасе охнула, а Йорген нервно вздохнул.

Один из их роботов был уничтожен. Оставалось понять только кто из двоих. Но долгого ответа на данный вопрос ждать не пришлось, поскольку из недр обезьяньей стаи, под самый потолок, кувыркаясь, подлетела оторванная рука. Провернувшись несколько раз в воздухе, окрашенная в синий цвет конечность свалилась на пол в двух метрах от людей.

— Это Первый, — сказала с содроганием Мари, разглядев приземлившиеся останки.

Значит, в живых должна была ещё оставаться гиноид.

— Третья, — крикнул Йорген, — ты меня слышишь?

— Вы не включили режим голосового общения с Третьей, — неожиданно вмешалась Мама. – Она вас не слышит.

— Так включай, — рявкнул мужчина, — какого ты чёрта делала?

— Вот теперь она слышит, — спокойно констатировала Мама.

— Третья, выходи оттуда, это приказ! Быстро выходи! — громко крикнул Йорген.

Под завалом копошащихся тел гиноида толком не было видно, но в ушах обнадёживающе звонко прозвучал ее голосок:

— Слушаюсь, капитан.

— И брось там Первого, не тащи его сюда.

— Будет выполнено, — пообещала гиноид.

В основании первого стола, на котором по прежнему лежал подёргиваясь Философ, испод враждебных шимпанзе показалась исцарапанная физиономия Третьей. Она в тяжелейшей борьбе сумела подняться на ноги и преодолела три метра до дверей выхода из лаборатории, но была свалена прыгнувшим ей на спину Гераклом.

— Третья, поднимайся и уходи.

Гиноид три раза вставала на ноги, но каждый раз одна из обезьян становилась причиной ее очередного падения.

— Твою же …, — грязно и длинно начала ругаться Мари.

— Первый, — вдруг позвал Йорген андроида, — ты живой?

К его удивлению робот прохрипел:

— Да, капитан.

— Постарайся отползти к центру помещения, если можешь.

Мари бросила на мужчину удивленный взгляд:

— Что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы он отвлёк этих мартышек на себя.

И как это ни странно, андроид сумел выполнить поставленную задачу. Перекатываясь по полу вместе с кромсающими его шимпанзе, робот, оставляя широкий синий след, смог-таки добраться до середины лаборатории.

«Какого чёрта, он не попытался раньше таким образом до дверей добраться? — подумал неожиданно Йорген. – Хотя с другой стороны, он тогда вывалился бы к нам в каюту вместе с этими ожившими уродами. А как бы мы тогда тут их останавливали, кто его знает?»

Заметив, что уже поверженный противник возобновил сопротивление, три из четырёх обезьян бросили Третью и навалились на андроида, не давая ему возможности избежать гибели. Единственный, кто остался воевать с Третьей, был Гермес. Это её и спасло. Извернувшись под беснующимся приматом, гиноид смогла приподнять его тело над собой, а затем швырнуть его туда, где рвали на части андроида трое его сородичей.

После этого Третья встала на четвереньки и, подволакивая раздробленную правую ногу, поползла к дверям выхода.

— Отворяй двери, — сказала Мари.

Йорген стремительно коснулся рукой дверного проёма, и створки быстро разъехались перед торопящейся к выходу Третьей.

Йорген заскочил внутрь лаборатории и подхватил за руки гиноида.

— Йори, быстрее! – взвизгнула Мари.

Мужчина уже наполовину втащил тело робота внутрь каюты, как на спину Третьей, после длинного прыжка, приземлился Гермес.

— Скинь его, — приказал гиноиду Йорген, осипшим голосом.

Третья отмахнулась левой рукой назад и попала Гермесу в туловище. И хотя примат не сумел удержаться у робота на спине, тем не менее, свалившись на пол, он ухватил ускользающую добычу за покалеченную ногу.

Рванув на себя Третью, Йорген практически полностью занёс тело гиноида в каюту, а потом быстро хлопнул рукой по рамке двери. Створки стремительно начали сходиться навстречу друг другу. В момент закрывания дверей свой отчаянный прыжок из лаборатории в каюту совершил Гермес. Держась за правую ногу робота, обезьяна подтянулась на ней, используя её как рычаг, после чего запрыгнула на эту ногу, как попугай на жёрдочку, и оттолкнулась от разорванной икры. Проём уже практически полностью закрылся, когда в него между двух створок влетел Гермес. Закрывающиеся двери зажали обезьяну вместе с ногой гиноида.

— Ах ты тварь! – выругался мужчина, отползая подальше от выхода. – Мари, тащи сюда кресло.

Женщина бросилась бегом выполнять приказание, а шимпанзе стал активно дёргаться, придавленный прочным пластиком. Его голова и правая передняя лапа в этот момент находились внутри каюты, а основная часть корпуса, включая задние конечности, оставалась внутри лаборатории. При этом одной из задних лап он опирался на правую ногу Третьей, которая также была придавлена дверями.

На подмогу своему сородичу со стремительной скоростью рванули все три шимпанзе. Они бросили изувеченного андроида посреди помещения и устремились к тому месту, которое могло стать для них выходом на свободу.

— Мама, — позвал в ужасе Йорген. – Ты можешь сжать двери сильнее?

— Да.

— Тогда выполняй.

Створки снова начали двигаться, уменьшая расстояние между друг другом. Они сейчас были похожи на сходящиеся горы Симплегады, сквозь которые некогда смогли проплыть греческие аргонавты. В отличие от античных героев, умудрившихся проскочить между этих движущихся скал, обезьяны застряли и были практически раздавлены безжалостными дверями. Гермес, кости которого явно угрожающе затрещали, принялся вырываться назад, внутрь лаборатории. Вместе с его костями створки начали окончательно доламывать ногу Третьей, а также прихватили пальцы передней лапы Дианы, попытавшейся затащить робота обратно.

На выручку Йоргену в этот момент подоспела Мари, принесшая с собой большое кресло на металлической ножке.

Мужчина с радостью схватил тяжёлый предмет и, размахнувшись им, насколько было возможно, грохнул ножкой кресла по телу Гермеса. Удар получился весьма точным. Шимпанзе оказался буквально вбит назад внутрь лаборатории. Теперь между створок торчала только его правая лапа. Но и она вскоре перестала быть частью примата. Двери, наконец, размололи кости и сухожилия, и буквально отрезали лапу Гермесу, заодно с ногой Третьей.

Вход оказался закрыт.

На пластиковые стены, из отрезанной ноги робота, толчками брызгала синяя кровь. Рядом с увеличивающейся лужей, вздрагивала отсечённая обезьянья лапа. Чуть поодаль, похожий на чёрного червя, пульсировал отрубленный палец Дианы.

Мари и Йорген тяжело дышали, глядя как обезьяны принялись доламывать кусок ноги гиноида, оставшейся внутри, а потом вернулись к Первому и стали добивать подёргивающегося в конвульсиях андроида.

— Надо починить Третью, — еле слышно сказал мужчина.

— Хорошо.

— А этих выродков необходимо убить, — неспешно добавил он. — Мёртвое должно оставаться мёртвым

— Согласна, — без колебаний ответила женщина. – Их обязательно нужно уничтожить. Всех до единого.

Похожие статьи:

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Властитель Ночи [18+]