Рассказы

Он даже красив, мой противник. Обтекаемое тело, покрытое плотными, глянцевыми перьями густо–лилового цвета. Такого тёмного, что кажется чёрным. Голова, похожая на шлем, с хохолком на макушке, загнутый книзу клюв с яркими точками ноздрей. Глаза смотрят не мигая, золото радужки перечёркивает угольно–чёрный зрачок.

Когда он делает шаг, становятся видны когтистые лапы с четырьмя красными пальцами. Когти на концах пальцев игольчато остры, и глубоко входят в мягкий мох крыши.

Джеб Хард - круто сваренный частный детектив. Он никогда не дает спуска ублюдкам и негодяем. В спорах с мразью последним доводом всегда выступает верный кольт. Но в криминальном мире нет места чести и достоинству. И даже Джеба может постичь неудача, когда от него отворачивается самый близкий человек.

Отряд ваирагов разделился. Райсэн с Трено и Зирани с Дэндженом идут каждый своим путём, но к общей цели. Впереди их ждут очередные испытания, новые друзья и старые враги.
Героям предстоит пробудить легендарных драконов от тысячелетней спячки, завладеть копьём света и заручиться поддержкой анаренов — воинов света, не желающих вступать в новую войну.
Орды хаоса готовы нанести удар, и его необходимо выдержать. Задачи непосильные для одиночки. Однако, рядом верные друзья и соратники. С ними любая цель становится достижимой.

Гай взобрался на край пересохшего колодца. Отряд собрался вокруг и слушал его. Золото, парни. Много золота. Чёртова прорва драгоценных камней и прочего добра. Хватит, чтобы сладко есть и мягко спать. Вам, вашим жёнам, девкам, и всем детям от жён и девок. Кто не хочет, может уйти. Его никто не осудит.

Обычное дело, загуляв в трактире, матросы опоздали к отходу шлюпки от причала. До корабля добрались вплавь и проникли на палубу по якорной цепи... Далее фрегат отправляется за новыми приключениями...

Преступления против человечества:
Дневник Людмилы Сергеевны, бесстрашной пенсионерки из города Нижние кресты

Героя зовут...

...а кто знает, как его зовут?

Он любит...

...а кто его знает, что он любит?

Он живет...

...а черт его пойми, где он живет...

Героя зовут... 

...да кто его знает, как его зовут.

Он живет...

...да кто его знает, где он живет...

А может... может, ему орхидеи разводить?

Героя зовут...

...а постойте-постойте, как зовут автора?

Герой работает...

...а кем работает автор?

Что-то автор скрывает...

"Хочу домой! Хочу немедленно оказаться дома!" - несколько раз мысленно повторила я. Ой, похоже, подарки колдуна-скандалиста перестали действовать: домой я переместиться не могу, и хозяину квартиры точно не нравлюсь.

Мы останавливаемся, смотрим на останки. Обугленная плоть съёжилась, палки рук торчат жалким подобием крыльев над пропастью. Красная точка на ребристой груди трупа – амулет. Нетронутый огнём камень блестит в лучах солнца. На скрюченных пальцах сверкают искры бриллиантовых перстней. Под деревом, посреди клочка травы, в каменистую почву воткнут длинный меч.

Одинокий фонарь давно уже привлекал любопытные взгляды с материка.  Кто, когда и зачем поставил фонарный столб на небольшом островке посреди водной глади?  Он светил и днём, и ночью, что добавляло ему таинственности.  Правда днём его свет скрадывали солнечные лучи и он вырывался из их плена только с наступлением сумерек или в пасмурную погоду...

Данная книга – это не пересказ Библии, боже упаси. Это просто рассказ одного моего знакомого – Петровича - человека простого и незатейливого, но изрядно начитанного. Он как раз только–только прочитал Библию и с большим энтузиазмом делился со своими друзьями мнением о прочитанном. Будучи случайно рядом, я этот рассказ подслушал и взял на себя труд его записать, слегка отредактировав.

Данная книга – это не пересказ Библии, боже упаси. Это просто рассказ одного моего знакомого – Петровича - человека простого и незатейливого, но изрядно начитанного. Он как раз только–только прочитал Библию и с большим энтузиазмом делился со своими друзьями мнением о прочитанном. Будучи случайно рядом, я этот рассказ подслушал и взял на себя труд его записать, слегка отредактировав. Так как рассказ Петровича изобиловал всевозможными оборотами (знакомый мой в выражениях не стеснялся) обойтись без редактирования было ну никак нельзя. Именно так эту книгу и нужно воспринимать и никак иначе.