— Вступайте в Братство Просветленного Духа! Только так вы спасете свою грешную душу, ибо близок конец света!
Миха слез с постели и вышел на балкон. Во дворе, между разноцветными «мыльницами» электро и гибридкаров стоял робот, сверху похожий на крохотную копию голливудского Оскара, и вещал во всю мощь встроенных динамиков:
— Мы обратим вас в истинную веру! Вступайте в Братство Просветленного Духа!
Миха задумчиво плюнул вниз. В робота он, конечно, не попал, не так-то просто это сделать с двенадцатого этажа, учитывая поправку на ветер и сопротивление воздуха, но на душе все же стало немного легче.
— Первый выходной за десять дней,- проворчал он,- ну что за невезуха, хотел отоспаться, проваляться до обеда, как же, поспишь тут!
Пытаться заснуть было бессмысленно, выкрики с улицы прошивали наружные стены эконом-жилья без малейшего усилия, как лом перегородку из гипсокартона, и Миха побрел в ванную умываться.
На кухне, налив кипятка из поттера, он зачерпнул ложечку растворимого кофе и опустил в чашку. Когда он потянулся к сахарнице, с ложечки сорвалась капля и на белом сугробике сахара появилась аккуратная коричневая блямбочка.
Миха аккуратно поддел ее и переложил в чашку. Непорядка он не любил.
— Возлюби все сущее, возлюби ближнего своего и врага своего!
Отхлебнув кофе, Миха побарабанил пальцами по столу. Что-то тут было не так, но что? Голова после сна еще не работала, но интуитивно он ощущал необычность происходящего.
— Открой врата храма и услышь благую весть!
Робот явно не собирался уходить, и вся эта ситуёвина неприятно затягивалась. Надо было что-то делать. Народ в их доме подобрался на редкость толстокожий, их не то, что проповедью, а орущей в два часа ночи сигнализацией из себя не выведешь. Не люди, а бегемоты.
Позвонить в полицию? И что это даст? Законом Братство Просветленного Духа не запрещено, шумно – так ведь день только начался.
И тут он, наконец, понял, что не так. Ведь роботов запрещается привлекать к любой политической и религиозной пропаганде! Теперь проблему решить проще простого. Нужно только позвонить, куда следует.
— Здравствуйте. С вами говорит оператор горячей линии «Робокотроль».
— Але, девушка! У меня под окном какой-то сумасшедший робот вербует в секту! Немедленно высылайте техническую службу и забирайте его отсюда!
— С сегодняшнего дня по требованию Всемирного Конгресса Религий роботы могут принимать участие в рекламе, связанной с верой. Так что закон в данном случае не нарушен. Мы можем еще чем-нибудь вам помочь?
— Спасибо, этого достаточно,- буркнул Миха и отключился.
Безо всякого удовольствия допив кофе, он опять вышел на балкон.
Робот стоял на прежнем месте, изъясняясь исключительно лозунгами:
— Познайте любовь Всевышнего! Впустите его в сердце свое, и покинут вас пороки ваши!
— Але, чудо железное! – заорал Миха, — иди отсюда, не мешай людям отдыхать!
— Проявляя агрессию, отрицаешь ты любовь Творца нашего! – обрадовался робот собеседнику.
— Я сказал, вали отсюда! Это еще не агрессия, вот спущусь, такое тебе устрою!
— Всякое насилие несет разрушение благости и света в сердце твоем!
— Да заткнешься ты, или нет?
— Созидать словом, а не убивать – вот заповедь Братства Просветленного Духа.
— Па-а-шел во-о-он отсюда! – тут Миха сорвал голос и переговоры зашли в тупик.
Погрозив роботу кулаком, Миха плюхнулся на диван и включил телевизор.
На госканале президент требовательным, но демократичным голосом озвучивал проект нового закона о противодействии коррупции.
— …Таким образом, старая концепция была провалена нашим чиновничеством. – Президент элегантно насупился и продолжил:
— Это вынудило нас взглянуть на проблему по-иному. Отныне любой берущий или дающий взятку, обязан ее зарегистрировать и заплатить налог. Узаконив взятки, мы сможем вывести их из неправового поля, тем самым, сделав этот процесс прозрачным и контролируемым.
— Разграбляя богатства планеты, мы опустошаем себя! Жизнь возможна только в гармонии с природой! – возопил за окном робот.
Это было невыносимо. Сколько еще терпеть? И за каким чертом он должен терпеть? Надо пойти, и разобраться с безмозглой железякой. Был бы человек, расквасил бы ему нос, а этому что сделаешь? Плюнуть с балкона?
Ощущая свою беспомощность перед искусственным интеллектом, Миха оделся и спустился на лифте на первый этаж. Возле помойки он подобрал обрезок стальной трубы.
Двухметровый робот сверкал на солнце позолоченным корпусом. Индикатор эмоциональной активности на лбу дружелюбно подмигивал зеленым цветом.
— Ну? — смерив взглядом противника, спросил Миха:
— Сам уйдешь, или об тебя трубу обломать?
— Ты не имеешь права причинять мне вред! – быстро предупредил робот. Индикатор озабоченно налился оранжевым цветом.
— За порчу имущества Братства тебе придется нести ответственность. Модель Экс-Пи пятнадцать является эксклюзивной, и даже простая вмятина будет стоить огромных денег.
— А кто докажет, что это я?
— У меня установлен панорамный регистратор событий. Каждое происшествие фиксируется.
Миха задумчиво постучал концом трубы об асфальт. Вступать в подобные дискуссии с роботами ему еще не приходилось. Обычно они были где-то на втором плане, тихо выполняли свои задания, беспрекословно подчиняясь всем приказам, так что и мысли не возникало, что может быть иначе. С ними законы роботехники работали безотказно, а сейчас происходит что-то необъяснимое. Кстати, о чем вообще эти законы? Кажется, их всего три. Или четыре? Ладно, это сейчас не важно. Первый закон. Кажется, там что-то про какой-то вред. Типа, робот не может навредить человеку, или позволить, чтобы человеку нанесли вред. Так, второй. Каждый железный ублюдок обязан подчиняться любому придурку, лишь бы этот придурок был человеком. И что-то там еще. А, Второй закон не должен противоречить Первому. Ну, а Третий закон про что? Каждый робот обязан беречь свою задницу. Вроде, все. Теперь можно и с этой дылдой разобраться.
— Мотай отсюда. Первый закон роботехники напомнить?
— Не надо. Я никому не причиняю вреда своими действиями, а так же бездействием.
— Как же не причиняешь? Ты мне мешаешь отдыхать. И не только мне.
— Мощность моего голоса в децибелах не превышает установленных норм, могу предъявить сертификат. Но ты имеешь право обратиться в суд.
— Ладно. Как насчет Второго закона? Я тебе приказываю убираться отсюда.
— Я не могу выполнить этот приказ.
— Это еще почему?
— Потому что он противоречит Первому закону.
— То есть, подчинившись мне, ты причинишь кому-то вред?
— Конечно. Брату Хатма. Если я сегодня не приведу в Братство хотя бы одного человека, брату Хатма открутят голову. Так он сказал.
— Да он же пошутил, это невсесеръез, понимаешь?
— У нас, роботов, нет чувства юмора. Если мой хозяин говорит, что ему открутят голову, я сделаю все, чтобы этого не произошло.
Робот стоял посреди двора, как возведенный в честь Братства монумент. Миха, задрав голову, с ненавистью смотрел в его глянцевые объективы и мучительно соображал. Нужно было придумать что-нибудь такое, что сломало бы логику робота. Самое простое – поставить под угрозу свою жизнь, это заставит его забыть о брате Хатма.
— Если ты будешь продолжать орать, я залезу на крышу и прыгну. Так что вали отсюда, если не хочешь причинить мне вред.
Индикатор эмоциональной активности негодующе вспыхнул рубиновым огнем.
— Ты ставишь меня перед задачей, не имеющей решения! Если я уйду, то причиню вред брату Хатма. Если не уйду, то тебе. В любом случае кто-то пострадает. Ты просто блокируешь мой логический аппарат. Решить же моральную задачу, кто из вас мне дороже, я не могу.
— Ни фига себе! – возмутился Миха:
— Выходит, я буду стоять на краю крыши, а ты даже не пошевелишься, чтобы мне помешать?
— Не совсем так. Я попытаюсь тебя отговорить от этого неразумного поступка. Вот если бы ты вступил в Братство Просветленного Духа, тебе и в голову не пришло…
— Ладно, заткнись, — оборвал его Миха:
— Видал я ваше братство знаешь, где?
— Нет, — заинтересовался тот, — а где именно?
Миха зарычал и бросил обрезок трубы на дорогу. Труба зазвенела, ударилась о колесо Ё-мобиля и закатилась под его ржавое брюхо.
Взвыла сигнализация.
— Вступайте в Братство Просветленного Духа! Только так вы спасете свою грешную душу, ибо близок конец света! Познайте любовь Всевышнего! Впустите его в сердце свое, и покинут вас пороки ваши!
— Да заткнись ты, — взмолился Миха:
— Ты действительно уйдешь, если кто-нибудь к вам запишется?
— Конечно.
Миха вздохнул и закатал рукав рубашки на левой руке.
— Ладно. Я хочу вступить в ваше братство. Где у тебя терминал?
Замигав радостно зазеленевшим индикатором, робот поднял щиток на животе. Миха прижал к считывающему устройству запястье с вживленным под кожу микрочипом.
— Все?
— Все. Поздравляю тебя, о, брат мой! Быть адептом нашего Братства почетно и приятно. Мы собираемся один раз в неделю в Храме Живого Бога. О времени и месте ты будешь извещен. Прощай, и да пребудет в сердце твоем благодать!
Миха молча повернулся и пошел домой. Может еще удастся уснуть?
— Церковь Космической Любви! Мы выстроим новый Эдем и вернем рай на землю!
Робот, появившийся из-за угла, с ног до головы был расписан яркими красками. Его индикатор хищно горел оранжевым огнем.
Отсканировав взглядом местность, он заметил Миху, и тут же, не колеблясь, направился к нему. По мере того, как он приближался, становилось все лучше видно, что на его груди, в стиле полотен Возрождения, изображены обнаженные мужчина и женщина, видимо Адам и Ева. Они улыбались и манили к себе в райские кущи.
Перекрыв полдвора несколькими шагами, робот торжественно возвестил:
— Церковь Космической Любви! Сбрось одежды свои и не стыдись наготы, ибо сказал Иисус: Не заботься с утра до вечера и с вечера до утра о том, что ты наденешь на себя! Только с нами ты узнаешь, что такое счастье! Открой врата храма!
— Не могу. Я только что вступил в Братство Просветленного Духа.
— Ты сделал ошибку. Только Церковь Космической Любви сделает тебя счастливым и свободным. Разве ты не хочешь попасть в рай еще здесь, на земле?
— Хочу,- ответил Миха, разглядывая страстно улыбающуюся Еву.
— Так чего же ты ждешь? Сбрось одежды! Стань таким, каким сотворил людей Создатель!
Миха послушно снял рубашку и брюки, оставшись в одних трусах и шлепанцах.
Из окон высунулись соседи, заинтересованные происходящим, но Михе было уже все равно.
— Чего же ты медлишь? – с энтузиазмом вопросил робот.- Не стыдись, ибо стыд оскорбляет истинную веру! Сбрось одежды свои, и я отведу тебя к братьям и сестрам твоим, которые уже ждут тебя!
Миха глубоко вздохнул, будто перед прыжком в холодную воду, и снял трусы.
Где-то далеко наверху засмеялись и восторженно зааплодировали, но тут же со второго этажа истошно заголосила перегнувшаяся через перила бабка:
— Срам-то какой! Совсем стыд потеряли, уже и на балкон спокойно не выйдешь!
— Ну, что, пошли? – спросил Миха, не обращая на бабку внимания, свернул одежду в узелок и сунул его подмышку.- Веди меня к моим братьям и сестрам. Открой врата храма, мне уже не терпится туда попасть!
