Если человек говорит непонятными словами, значит, не хочет, чтобы его поняли. Не надо и пытаться — еще расстроится. Вот, например:
— Итак, для решения проблемы внесенсорной перегрузки нужен стабилизирующий модуль в калибровочных программах, — упоенно завершил доклад завотделом Кузнецов. — Вопросы?
Ага, решит он одним модулем.
Сначала проблема не казалась такой уж, чтобы прямо совсем — виртуальная реальность разработана, надевай терминал на голову, и вперед, радуйся искусственному счастью. Ну, случается внесенсорная перегрузка — один и тот же сигнал все воспринимают по-разному, скажем, снимают с кого-то данные о вкусе апельсина, внушают тестировщикам, так одним апельсин вообще безвкусным кажется, другим горьким, третьим соленым, и только пять процентов признают, что это все-таки апельсин. Но никак не получается проблему решить. А некоторые тестировщики настолько острых ощущений огребли, что на всю жизнь хватило. Боятся даже смотреть на апельсины, или на чем там перегрузка досталась. И виртуальность тоже за километры обходят, а то и за мили.
Можно сигналы откалибровать, настроить на каждого пользователя виртуальности, но никак не удается сделать это быстро — пока программа калибруется, тестировщик успевает обнаружить, что небо красное, соль сладкая и перепугаться перегрузки. А некоторым, опять же, везет прямо во время калибровки огрести сверхострых ощущений. Непонятно, на что кивать — то ли компьютерам не хватает быстродействия, чтобы вовремя ослабить сигнал, то ли виртуальные терминалы тормозят, то ли до человеческих мозгов слишком поздно доходит, что сигнал уже слабый. Топчется наука в тупике, медики, электронщики и программисты друг на друга кивают, и делают вид, что работают. Вон, про стабилизирующие модули докладывают. Медики кривятся — им термин не нравится, как-то они по-своему привыкли этот модуль называть.
Кузнецов уже занес, было, ногу, чтобы идти на место, потому что вопросов не ждал совсем, однако поднял три пальца молодой электронщик Славик:
– Слушаю, – несколько растерянно произнес Кузнецов.
– Скажите, пожалуйста, – вальяжно начал Славик, – этот стабилизирующий модуль…
Тут не выдержал медик Степаненко и громко поправил Славика:
– Адаптировочный, а не стабилизирующий!
– Ну хорошо, адаптировочный, – раздраженно согласился Славик.
– Нет уж, простите, правильный термин – стабилизирующий, – вставил Кузнецов.
– Да какая разница, – досадливо дернулся Славик.
– Как это, какая разница?! – возмутился Степаненко. – Добавление адаптировочного модуля означает, что программу модифицируют с определенной целью…
– А стабилизируют программу просто от скуки, да?! – перебил Кузнецов.
Спорщиков решил помирить директор Верхушин. Мирил жестко:
– Господа, к порядку! Споры о терминологии – бесплодны. В конце концов, эффективность программы не зависит от ее названия.
– Точно, не зависит, я проверял, – весело вставил Ларчиков, непосредственный начальник Никиты. – Двенадцать раз переименовывал программу, статистически достоверных отклонений в результатах нифига не повылазило.
Ларчиков поймал на себе сразу несколько тяжелых взглядов и сник. Отдел Ларчикова занимается наиболее безобидным делом – рисует ту самую виртуальную реальность, которую все остальные безуспешно пытаются внушить добровольцам. На Ларчикова кивать не за что, хорошо его подчиненные рисуют. За это все остальные Ларчикова недолюбливают, обычное дело в научной среде. Даже интригу организовали, в результате подчиненным Ларчикова приходится тестировать виртуальные цвета. На том основании, что художники. Завотделом Беля хотел, чтобы они еще и вкус с осязанием тестировали, но Ларчиков посмотрел Беле в глаза и мягко произнес: «Только через ваш труп».
Верхушин глянул на часы, на усталые от семинара лица сотрудников и обратился к Славику:
– Так что вы хотели спросить?
— С этим новым модулем программа усложняется раза в полтора, наш терминал такое потянет?
— Ну, это уже ваши проблемы, — агрессивно развел руками Кузнецов.
— А я думал — общие, — едко заметил Глинчук, прямой начальник Славика.
— Вот именно, мы делаем общее дело, — сказал директор Верхушин, уперев сверлящий взгляд в Кузнецова. — Программисты совершенствуют программы, электронщики — терминал, медики занимаются препаратами для снижения эффекта внесенсорной перегрузки. Так постепенно, общими усилиями, шаг за шагом...
Тут Славик полез в бутылку:
— И оно все разрастается, усложняется, друг на друга влияет. Мы лепим фильтр на делитель, сверху — еще один фильтр, программисты добавляют то модуль, то поток, и все это скоро придется под лекарства переделывать. А потом — другие лекарства добавлять к тому, что есть. Роем яму, из которой скоро уже не выберемся.
— И что вы предлагаете? — перебил Верхушин. — Перестать копать?
— Я предлагаю попробовать копать в другом месте, — спокойно ответил Славик. — Идея нужна.
— Ну так давайте идею! — взорвался Кузнецов.
— Я уже дал одну, — проворчал Славик.
— Это какая? — поднял брови Верхушин. — Чтобы каждый сам для себя программировал виртуальность отдельно, это вы имеете ввиду?
— Не программировал, а калибровал, — веско ответил Славик.
— Это одно и то же, — заявил Кузнецов. — Занимайтесь лучше терминалом, программирование — наше дело.
— Это как — сам себе программировал? — насмешливо вставил кто-то из медиков. — Это виртуальность только для программистов будет, что ли? Мы тоже хотим!
Весь семинар засмеялся. Даже Славик, правда — как-то ядовито, со злой иронией. Не вместе со всеми смеялся, а над всеми.
— Ладно, — выдохнул Верхушин. — Хватит заседать, работать надо. Все свободны, кроме читателей.
Ученые потянулись к выходу. Остались четверо младших научных — Никита, Лариска, Саня и Света. Читатели, их обязанностью было выискивать идеи насчет виртуальности в художественной литературе. Такой себе отчаянный шаг Верхушина — вдруг чего найдут.
Надо сказать, что про виртуальность писателями написано много, но про ее разработку или технологии — почти ничего. То, что есть — слишком фантастично. Или слишком наивно, к примеру: видеоочки, наушники, какие-то невразумительные штуковины во рту и носу, чтобы вкус и запах транслировать, и костюм на все тело. Некоторые авторы засовывали безответным персонажам датчики в задний проход.
— Ну, молодежь, есть что-то новенькое? — с прищуром вопросил Верхушин.
Лариска и Света только отрицательно покачали головами. Все старое они уже прочитали, а нового про виртуальность в последнее время почти не пишут. Ждут, когда же она, наконец, появится.
— А у меня есть кое-что, — сказал Саня, тыкая пальцами в наладонник. — Вот, нашел в Интернете, на сайте для начинающих писателей. Автор под псевдонимом Сидор Петрович Иванов, написал рассказ «Виртуальные гвозди». Рассказ — так себе, но вот, слушайте: «Граф вступил на ринг, скрутил колесики регулятора боли на ноль. Потом передумал и немного повернул обратно, иначе можно не почувствовать, когда отрубят руку или ногу». Вот еще: «Княгиня прибавила вкусовых ощущений колесиком регулятора. Но вкус оказался слишком сильным, и княгиня повернула регулятор обратно». Так, тут дальше… о сексе, но все то же самое — можно самому себе регулировать интенсивность...
— А это интересно! — азартно перебил директор. — Конечно, каждый раз настраивать вкус, цвет и так далее, — это глупость, но ведь можно использовать для калибровки! Устанавливать верхнюю и нижнюю границы эффективной мощности для каждого сигнала. Безусловно, проблемы возможны, внесенсорная перегрузка — коварная штука. Но откалибровать по крайним точкам… это надо попробовать! Действуйте!
В тот же день, только уже под вечер, четверка бесстрашных читателей вошла в кабинет директора. Верхушин как раз беседовал с электронщиками — Глинчуком, Славиком и еще двумя.
Увидел директор довольные лица читателей, все понял, хлопнул обеими ладонями по столу и воскликнул:
— Получилось?!
— Еще как, — солидно ответил Саня.
— А мне пекинская утка понравилась, — немного смущаясь, выдал заготовленную реплику Никита.
— А мне устрицы — не очень, — с деланным разочарованием добавила Лариска.
— Что, и вкус откалибровали?! — откровенно радовался директор. — Ну, молодцы-ы! Славой-то хоть поделитесь? Кстати, надо будет и с тем писателем, Ивановым, славой поделиться, все-таки, его идея.
— Идея моя, — ровным голосом сказал Славик.
— Какая идея? — спросил Глинчук.
— Та самая, — с ироничным достоинством ответил Славик. — Создать простой интерфейс, чтобы любой пользователь мог откалибровать виртуальность под себя, так ведь? Уже сто раз ее и так, и эдак излагал, но кто будет слушать советы железячника по программированию? Это же не писатель.
— Ну-у, — почему-то засмущался директор. — Значит, у писателя лучше получилось донести идею.
Славик ухмыльнулся:
— Вы про автора рассказа «Виртуальные гвозди»? Иванова Сидора Петровича? Так это тоже я. Чтобы до вас докричаться, любые средства хороши. Я уже и не мечтал, что меня послушают.
