Горящий тур

                        Горящий тур

— День добрый, чем могу помочь?

Вздрагиваю – огорошенный. Вот этого не ожидал так не ожидал. Думал, просто зайду потихонечку, посмотрю – и выйду, как в магазины заходил, где на витринах люди в разных одеждах или диваны в разных обивках. А тут на тебе, только просочился, бегут со всех сторон…

— Э-э-э… да я, собственно… посмотреть…

— Какие туры интересуют?

Нет, не отстанет от меня девушка, не отстанет, тоненькая, беленькая, волосы в пучок, только что не виснет на мне, чем помочь…

Черт меня сюда занес, в «Горящие туры», говорила мать, нечего хаживать, там чем вывеска ярче, тем гаже то, что под вывеской. Ну, это она привирает, конечно, там и хорошие вещи попадаются, но вот тут я влип так влип…

— А… какие есть?

— Да на любой вкус… вас что интересует, познавательные туры, курорты, шоп-туры, паломнические…

Хватаюсь за единственное понятное слово – как за соломинку.

— Познавательные.

— М-м-м… давайте посмотрим. Вот, горящий тур у нас в Лондон…

Хочу сказать – давайте Лондон, тут же спохватываюсь, что Лондон этот в копеечку обойдется, а копеечек я отродясь в руках не держал…

— Ну… а можно его посмотреть хотя бы, Лондон ваш? Не сразу же покупать, Лондон-то.

Девушка вздрагивает, будто я ляпнул что-то неприличное.

— Вы… вы хотите купить весь Лондон?

— Ну… не знаю еще. Я говорю, мне бы посмотреть его сначала, а то вот так куплю, а потом не понравится…

Девушка смотрит на меня – оторопело, растерянно. Девчонки за соседними столами переглядываются, перешептываются, косятся на меня.

— М-м… да, конечно… вот, тур со скидкой, всего сорок две тысячи.

Не понимаю.

— Это что… чтобы посмотреть Лондон, тоже платить надо?

— К-конечно.

Присвистываю. Это что-то новенькое. Ну ясное дело, задолбали продавцов такие как я, не покупают ничего, только товар смотрят. Вот и стали за смотр деньги брать.

— Ну-у… спасибо.  Я подумаю. 

— Да-да, приходите… вот визитка моя, если что.

— Спасибо, — беру цветную карточку, — а визитка сколько стоит?

— Что вы, визитка бесплатно.

Улыбаюсь – хоть что-то еще осталось бесплатно.

— А там Лондон предлагали.

Дед поднимает голову, с косматой бороды падает сосновая хвоя.

— Нет никакого Лондона.

— Да предлагали же!

Дед фыркает – большой, грузный, сеструхи мои фыркают вместе с ним.

— Если верить будешь во все, что предлагают… Мне вон тоже Лёнтий картохи наобещал по дешевке… Я-то и не смекнул, что к чему, купил, радовался еще… хорошо, мамке вашей похвастаться не успел… Гляжу, ёп-перный театр, там по верху в коробе картоха-то добрая, а что внизу, все гниль одна… вы мамке только не проболтайтесь....

Сеструхи фыркают.

— А там Париж предлагали.

-И Парижу никакого нету, — не унимается дед.

Хочу сказать – да предлагали же – не говорю, а то опять дед бурчать начнет, как ему картоху не ту продали и зипун не так залатали.

— И эту предлагали… Прагу.

— А-а, брага, это штука хорошая. Взял бы.

— Да не брагу… Прагу. Это там, в Чехии… там еще часы такие…

— Да нет никакой Праги. Вранье все, одно вранье голимое… Ох, Микишка, вроде парень большой, а в сказки веришь.

— Да было же… агентство там, горящие туры…

— И агентства никакого нет. И туров, — дед фыркает, хвоя летит с бороды, — ты там больше ходи по городу, и не такое увидишь… туры… дуры… а то своих дур тебе мало…

Сеструхи фыркают.

— Да не про вас я, чучелы крашеные… Вон, на селе девок сколько по тебе сохнут, бери не хочу, давно бы уже пирком да за сваде… ох-кхо-кхо…

Давится хвоей, чихает, фыркает. Вспоминаю. Вытаскиваю из-за пазухи.

— Вот… она картинку дала…

— Карти-инки… картинки в городе ничего… тю, хоть бы что покрасившее взял, а то…смотреть нечего…Вон, у Люськи посмотри, у нее много… из города…

Хочу сказать про Кипин – не говорю, опять дед скажет – нет никакого Кипина.

Зачем я вообще сюда пришел…

Главное – без денег, и опять сюда, знаю же, что сюда без денег не ходят. В город вообще без денег не ходят, это я такой – хожу, глазею, надо мной уже, наверное, весь город смеется, из дикого леса пришел, а туда же.

А вот пришел.

— День добрый, — девушка улыбается, прямо-таки вся лучится, — надумали?

— А… ну да… надумал.

Вспоминаю, как ее зовут. Альбина. Ну да, Альбина, так на картинке написано.

— У меня тут… вопросики остались…

— Да-да, конечно, слушаю вас.

— Про Лондон-то…

— Слушаю.

— А Лондон… это что?

— Лондон-то?

— Смотрит на меня – удивленно, ошарашено. Кажется, в ее кругах полагается знать, что такое Лондон.

— А то… Лондоны, они разные бывают, вы какой продаете?

— Город. Город Лондон. На юге Великобритании, стоит на реке Темзе, основан…

Пытаюсь представить себе город, который стоит на реке – не могу.

— А Париж – тоже город?

— Город.

— А вы только городами торгуете?

— Нет, почему же… и странами тоже…

— Улыбается. Смеется.

— Странными – кем?

Смеется. Звонко, заливисто.

— Странными странами. Вот, пожалуйста, Эмираты, прямой рейс, Тайланд, вылет из Москвы, Куба…

Хватаюсь за знакомое слово – как за соломинку.

— А-а, видел кубы, там в соседнем магазине такие стоят, а на них чашки всякие, тарелки… посуда, называется…

Девчонки заливисто хохочут, вот хорошо, хоть девчонок развеселил…

— А давайте я вам фотографии Лондона покажу, посмотрите…

— Давайте.

Присаживаюсь к ней, оглядываю офис, огромный веер на стене, как крыло дракона, раскрашенный мячик, разлинованный в клеточку, гипсовые фигурки людей – черных, желтых и белых, раскидистое дерево, на нем сидит какой-то зверек, видно, что не настоящий, плюшевый. На стене календарь, число, день недели, погода,

Восемнадцатое декабря, вторник, минус девять, и внизу картинка с облаками.

Девятнадцатое декабря, среда, минус десять, картинка с солнышком за тучкой

Двадцатое декабря, четверг, минус семь, картинка со снегом

Двадцать первое декабря, пятница, плюс девятьсот девяносто девять, на картинке нарисованы горящие камни.

— А это у вас что?

— Где?

— Вот тут… двадцать первое…

— А-а, это так… конец света… Ну вот, я фотки нашла, вот это Вестминистерское аббатство…

… сто пять, сто шесть, сто семь…

Считаю медяки. Всего сто десять. Сто десять раз по десять рублей – это много. Хватит на чашку в магазине Посуда. И на футболку в магазине Ля Сезон. А на Лондон не хватит.

Надо еще пошукать. Обшариваю карманы еще одного трупа, вытаскиваю какую-то труху, бумажки, а вот, монетки, только это мелкие совсем, это, наверное, копейки.

Еще собирать и собирать медяки – вон сколько мертвых лежат, целая улица, шарь и шарь по карманам, по сумкам, кое-где и рядом с умершим лежат медяки. Собираю. Поминаю добрым словом. Так дед учил, если у мертвого что берешь, помяни добрым словом. Хорошие, наверное, люди были. Добрые.

Вытряхиваю чью-то сумку, на ладонь падает бумажка с картинкой. Приглядываюсь – так и есть, на картинке единичка и нули, это сколько-то рублей, много рублей, может, и на Лондон хватит.

Иду в турагентство, так и быть, куплю у Алины этот Лондон, не для себя куплю, для нее. У хорошей девушки что бы не купить. А потом, может, как дед говорил, пирком да за свадебку. И что, что из города, вон они какие в городе веселые, да приветливые…

Подхожу к высотке, где турагентство, издалека вижу – что-то не так. А что не так, то и есть не так, где была высотка, подпирала небо синими стенами, теперь торчат вострым зубом черные руины, ржавеет стальной костяк.

Бегу туда – а что бежать, и так все понятно, останавливаюсь перед обломками камней, грудой песка, пыли, перед ржавыми балками. Здесь было крыльцо, стеклянные двери, здесь был холл, в нем какие-то магазины, будка охранника, лестница, лифт…

Ничего нет. И не войдешь, не поднимешься по лестнице на какой-то там этаж, где были фонтаны, и зимний сад, и какие-то картины по стенам, и Горящие Туры, и Алина…

Еще надеюсь на что-то. Может, успела сбежать Алина, может, запряталась, затаилась где-то, почуяла беду. Да нет, они беду не чуют, чуялки у них нет…

Хожу. Вынюхиваю обломки, высматриваю, ищу что-то, как будто можно найти что-то в этих руинах. Чувствую что-то, еще сам не понимаю, что, что-то здесь нечисто – в обломках, в ржавых остовах, в пыли столетий…

Делать нечего, по городу мотаться, один вот так домотался, сгинул, и не нашли его, и…

Молчал бы ты, дед.

Не молчит дед, ворчит и ворчит в памяти, бу-бу-бу, бу-бу-бу, так и вижу, как наяву, как летят хвойные иголки изо рта, путаются в косматой бороде.

По городу…

Сам, поди, дед, по молодости по городу мотался, тебе и завидно, что я тут по ночам хожу…

Сегодня мне подфартило так подфартило, зашел в дом с вывеской – Кино, там в холле шкаф стеклянный стоит, а в нем игрушки. Я шкаф разбил, игрушек набрал, сеструхам, мамке, себе… чуть не сказал – Алине, а что Алина, где она, Алина, может, уже и нигде…

И что я иду туда, где высотка упиралась в облака, где били фонтаны, где зимний сад, и картины по стенам, и…

Замираю.

Что – упиралась, вот она, упирается в облака, сверкает огнями в темноте ночи, вот и вывеска широченная – Горящие Туры.

Поднимаюсь по лестнице, вот и фонтан, и зимний сад, и картины по стенам, все при всем, и стеклянная дверь, и Алина за столом…

— А-а, это вы… давненько что-то вас не было.

Прыгает сердце. Вхожу, устраиваюсь за столом, чуть не сбиваю гипсовую фигурку, хорош бы я был, если бы кокнул…

— Я вот у вас все спросить хотел… про Лондон… а то как мне его покупать, если я не знаю…

— Конечно, спрашивайте.

— Вот… вы говорите, на реке стоит, это как?

— А это дома на плотах стоят, по реке плавают – хохочет девчонка за соседним столом.

— Да ну тебя, Ирка, человек дело спрашивает, а ты…

— Челове-еек…

— А город на берегу реки стоит… вон, на фотках видите?

Вижу. Киваю. Смотрю на нее, такую живую, такую бойкую, и даже язык не поворачивается спросить – как же так, приходил вчера около полудня, а тут… а как… а почему…

— А Кипин у вас почем?

— Простите?

— Кипин, говорю, почем?

— Пекин, — смеется девчонка у окна.

Тоже смеюсь. И не спросишь, а как же… вчера…

— Ну что? – Алина смотрит на меня, лукаво, выжидающе, — надумали ехать?

Прикидываю, сколько насобирал по трупам медяков, надо бы еще.

— М-м-м… вот в пятницу, например…

— А в пятницу никак.

— Что, по пятницам в Лондон не пускают?

— Да нет. Видите же, на календаре, в пятницу как раз…

Вспоминаю.

— Конец света?

— Ну.

— А что его покупать? – усмехается, — сам придет.

— А в Праге ты был?

— Да он каждый день в браге, — сеструха кивает на деда.

— Да не мешай. Не, правда – был?

— Говорю те, нет никакой Праги, — дед фыркает, доедает из тарелки хвойные веточки.

— Не, а был?

— Был… с этим, с Лёнтием ходили… ох, пройдоха… наобещал до хренища, злата-серебра всякого, вот я и поперся с ним… мимо Москвы шли…

— А в Москву зашли?

— Ты че, ее же нет, Москвы, как зайдешь… мимо Минска…

— А в Минск ходили?

— А нема Минска, как пойдешь… а в Праге наобещал Лёнтий всего, а там и нет Праги никакой. Так-то.

-  А Сам Петин-Бург есть?

— А нема. Тоже ходил, тоже нема.

— А Рыба?

— Какая рыба, карась?

— Да не… город такой, Рыба…

— А-а, Рига… да тоже хаживал, тоже нема нету. Не, ты это брось, чего тебе там наобещают, нема нет.

— А в агентстве говорили…

— И не верь. Бабло сдерут, а нет ничего.

— Девчонка там…

— А то своих тебе мало? Не-е, брось, парень, я тоже на них по молодости заглядывался, только что там пялиться, мы-то им не чета…

— Надоел я вам…

— Да что вы, вы приходите, а то к нам и не ходит никто…

— Вот… На Лондон. Всеминистерское аббатство хочу посмотреть.

Похоже, Алина и правда радуется, что я пришел. Смотрит на медяки, которые я на стол высыпал.

— Мало на Лондон…

— А другие города странные?

— Ну, давайте посмотрим… другие города странные… м-м-м… вот, Прага, например, прямой вылет из Челябинска…

Киваю. И язык не поворачивается сказать, что Праги больше нет.

— Рига, вылет каждую среду.

И Риги больше нет.

— Париж…

И Парижа нет. Сижу. Смотрю картинки. Киваю.

— А вот я вам тут хороший отдых могу посоветовать, вот, Золотое Кольцо России…

— У мамки золотое кольцо есть. Батя подарил, земля ему пухом.

— …вот… Старая Русса….

Это я знаю, бывал. Смотрю на картинки, как они мелькают в рамочке, одна за другой, маленькие городки, какие-то красивые дома, зеленые берега, закат над рекой… Был там, знаю, с батей бензинчик искали, только вместо зеленых берегов там пустыня, и пыль столбом, а вместо реки впадина пересохшая, а вместо красивых домов руины чернеют, а где и вообще пепел.

Надо бы сказать ей, что зря картинки свои сует…

Только вот как…

Сегодня опять к Алине пришел, только не подгадал, днем пришел, а не ночью,  а днем-то Алины нет. Днем там только запыленные руины, и ржавый остов режет небо.

Все-таки пришел, все-таки пробрался туда, где офис, только нет там теперь никакого офиса, сгорело все, и мячик разлинованный сгорел, и картинки по стенам, и веер. Еле нашел стол, где Алина сидела, только стол уже рассохся весь, и костяк истлевший под ним лежит. Я уж не поленился, под снегом цветов насобирал, какие проклюнулись, на скелет сверху положил.

Спускаться из руин сложно, даром что я мастер прыгать, и то чуть все четыре ноги себе не переломал. Хвостом хотел помогать, да хвост тут только мешает, крыльями пробовал, а что крыльями, во всю ширь в городе не развернешься, летишь, как дурак, тюх-тюх-тюх, на полусогнутых…

— Ты зачем сегодня пришел?

Вот этого не ожидал, так не ожидал.

— Ты зачем сегодня пришел?

— Ты что? Это же я, я…

Смотрит на меня Алина, как на врага, я к ней иду, она от меня, и девчонки сидят, насупились.

— Зачем пришел, говорю? Другой-то день не мог выбрать?

Смотрю на календарь, хлопаю себя по лбу. Вот ведь черт, и верно, ни раньше, ни позже принесла меня нелегкая, двадцать первого…

— А что, не работаете сегодня?

— Какая там работа… сам видишь, на календаре…

— Да ну тебя, Алька, большая девочка, в сказки веришь… Ты это, барабашку еще не боишься?

Это Ирка. Смеется, зубы скалит за своим столом.

— Ой, Ирка, чувствую я, добром не кончится…

— Ага, ангел вострубит, и антихрист придет…

— Девки, а может, уже пришел? – еще одна, Окся, ерошит мои волосы, — дайте глянем, у него там трех шестерок нет?

— А что за конец света такой?

— А-а, это по календарю Майя…

— У меня сеструха Майя, у нее вроде календаря нет. Я ей сколько дарил, она все теряет…

Девчонки хихикают.

— А посмотреть календарь Майя не хочешь?

— Хочу.

— Вот, туры в Мексику, недорого… девки, у нас там Горящий тур есть?

Смотрю на Мексику, интересно, что там сейчас, на месте этой Мексики. Киваю.

— А в пирамиде Луны луна живет?

— М-м-м-м… наверное.

— А в пирамиде Солнца – солнце?

— Ну…

— А то я думаю, куда оно по вечерам девается… оказывается, в пирамиде ночует…

Алина смеется.

— А в соборе Святого Петра, девки, живет святой Петр.

Смех.

— А в Париже Соборской Богоматери… Тьфу, в Соборе…

Смеются. Окся все теребит мои волосы, ищет три шестерки, Алина гадает, кто живет в Поганкиных палатах…

А потом дрожит земля – и дрожит небо, и все, разом, встаем, идем к окнам, чтобы увидеть, как поднимается над домами столб облачный с облачной шляпкой.

А потом звенят окна – все, разом, осколками-осколками – в лицо, и девчонки бегут врассыпную, прячется под столы, куда лезете, дуры, в коридор, в коридор бегите…высотка вспыхивает – как-то вся, разом, изгибается, будто устала стоять, проваливается в саму себя…

Рассвет.

Серенький какой-то, драненький, и не рассвет, а не пойми что. Просыпаюсь – на груде песка, пепла, выбираюсь из камней. Даже странно, что не болит ничего, с такой высоты навернулся… А может, и не наворачивался с высоты. А может…

Смотрю на скелет под столом, почерневшие кости, карточка, на которой можно было прочитать – Алина, — лет двести назад, а теперь ничего нельзя прочитать.

Надо бы цветов свежих принести, эти истлели уже… 

— Да говорю тебе, девки-то у нас, самый цвет…

Иголки падают в косматую бороду деда, хрустит сосновая хвоя…

— Я тоже… по молодости-то… Это Лёнтич меня все в город таскал, айда, говорит, посмотрим… ну вот, выискали там банк на проспекте, девки там, самый цвет… к девкам хаживали, они нам все про вклады, про кредиты, мы киваем, слушаем, сами на девчонок смотрим, а что, интересно же, стоят, беленькие, крыльев нет, ушки круглые, глазешки в темноте не светятся, тусклехонькие… Лёнтий там потом дальше по городу шастал, всякие чудеса искал, а я к девчонкам зачастил… Тут, главное, ночью приходить, и ночка чтобы лунная, а то днем-то пепелище одно…

Дед фыркает, кашляет, хвойные иголки летят во все стороны.

— А потом пришел, они мне – чего сегодня приперся, я на календарь смотрю, а там это…

— Двадцать первое.

— Во-во… Ну мне что, обратно идти, что ли… я им там цветочков принес, из-под снега выискал, варенья клюквишного… Тут-то огнем и пыхнуло…  Думал все, хана… да какое там… утром оклемался, на груде камней лежу, и скелеты в камнях…

— День добрый, чем могу помочь?

— Э-э, девушка, мне бы тур какой по Европе подобрать…

— Да без проблем, подберем, — Алина улыбается, ищет что-то, картинки в рамочке меняют одна другую, — как бы выискать, чтобы городов побольше…

— Да уж, мне побольше… мир посмотреть…

— Да мир-то не посмотрите… галопом по Европам… Тур, он нужен для того, чтобы посмотреть все страны, выбрать какую-то одну, потом туда съездить основательно…

— Вот я тоже думал… в какую-нибудь страну в Европе съездить, только не знаю, какую выбрать… и то хорошо, и это…

— Вот, Варшава-Прага-Берлин-Париж…

— А Лондон есть?

— А тут нету…

— А мне бы с Лондоном.

— С Лондоном посложнее будет, с визой… Это вам за визой в Екатеринбург ездить на собеседование…

— И поеду.

Смотрю на нее – она еще не знакома со мной, ничего, привыкнет. Щелкает по клавишам, только музыки нет, вижу сквозь нее очертания стены, кактус на подоконнике, кактус тоже прозрачный, как и весь дом, и весь город…

— Вот есть, Прага-Берлин-Лондон…

— Без Парижа?

— Без Парижа. Сейчас посмотрю…

— Мне бы все города посмотреть…

— Ой, боюсь, таких туров нет…

Киваю.

Я ей не скажу, что Лондона нет.

И Парижа.

И Стокгольма.

И Брюсселя…

Не скажу…

                                         2012 г.