Дороже денег

— Но почему именно я? — удивился Ян.

— Вечный вопрос, — философски покивал техник-сопровождающий. — Лучше всего у них спросите. Они честные.

— Спрошу, — твердо решил Ян. — Забавно будет, если окажется, что они тоже не знают.

Техник вежливо улыбнулся. Не лебезит перед начальством, молодец.

Они двое — Ян уже в легком скафандре и с гермошлемом под мышкой и техник в обычной робе, — ехали на электропоезде из двух вагонов по спутанным тоннелям торговой зоны. На встречу с настоящим инопланетным торговцем, чтобы отправиться с ним к звездам — событие, однако, не у каждого в жизни случается.

Остановились, пропуская целый состав, вагонов сто. С ракетами — это до сих пор один из главных земных товаров. Их охотно покупают пустотники — разумные жители космоса, газо-пылевые гиганты, — а используют, чтобы лечить какие-то свои болячки. Помнится, очень земляне этому удивлялись. С другими товарами похожая ситуация: мёдом на далеких звездах укрепляют броню, из стали делают взрывчатку, из песка — смазку, из морской воды — компьютеры, из кирпичей — украшения, алмазные нанотрубки попросту едят. Однако наиболее странным способом используют шерсть — где-то за пределами радиовидимости из нее прядут нитки и вяжут ткань, которую применяют для защиты от холода. Практически для того же, что и на Земле, — уму непостижимо! Одевают не себя, а какие-то устройства, но сам факт!

Кроме ракет ничего не задержало, и Ян с техником вскоре вышли на платформу конечной станции. Дальше — только к звездам через гипершунт.

Встречали человек двадцать. Одеты по-разному — в костюмах, рабочих комбинезонах, в скафандрах есть парочка.

— Кто? — тихо спросил Ян.

Техник-сопровождающий показал глазами. А Ян удивился — на Земле торговцы ловко притворяются людьми и, насколько ему было известно, выбирают внешность неприметных мужчин среднего возраста, а одеваются в деловые костюмы, как принято у земных коммерсантов. Кроме того, всегда сдержаны и непроницаемы. Но Яна встречала женщина яркой и экзотичной внешности — кожа цвета кофе с молоком (хотя черты лица скорее европейские), сиреневые глаза, сине-зеленые волосы и губы. И в скафандре, хотя зачем оно существу, способному легко менять форму и приспосабливаться к чему угодно? Да и на Земле у торговцев лишь внешность человеческая, а на самом деле их тела гораздо прочнее и надежнее — легко выдерживают открытый вакуум и не только. Непроницаемость торговка даже не думала хранить, а любовалась собой в зеркальце из комплекта скафандра. Оно там, чтобы не разворачиваться всем корпусом, если хочешь оглянуться, и не становиться на четвереньки, если надо посмотреть вниз — традиция с времен, когда скафандры были большими и громоздкими, а не современные костюмчики в обтяжечку. То есть зеркало — рабочий инструмент, смотреться в него, это как подравнивать ногти напильником или кусачками.

Первый раз в жизни повезло встретить настоящего инопланетянина, и то неправильный попался.

— Не похожа, — прошептал Ян уголком рта.

— Она не торговка… — сообщил техник. — То есть прямо торговлей не занимается. Чиновница, вроде бы.

— Коллега, — кивнул Ян.

Инопланетянка, увидев Яна, радостно улыбнулась, подошла и протянула руку:

— Здравствуйте! Можете звать меня Эльзой.

Ее волосы и губы при этом стали ярко-алыми. И прическа изменилась — прямые волосы до плеч превратились в короткие кудряшки.

Представившись, Ян спросил:

— Так почему меня пригласили?

— Да, вас же нужно ввести в курс дела! Пойдемте… туда, хотя бы.

Они направились наискосок через обширный зал станции к двери какой-то подсобки, следом увязались двое в деловых костюмах — охрана, а может еще какая спецслужба. Эльза двигалась с грацией танцовщицы или гимнастки, по дороге рассказывала:

— Я не занимаюсь торговлей непосредственно, только присматриваю, чтобы не нарушались условия сделок. На Земле примерно тем же занимаются юристы, страховые компании, таможня, пограничники и журналисты.

— У них всех больше различий, чем общего, — заметил Ян.

— Возможно. Но все, что есть общего, это мои обязанности. А предстоящее нам дело касается так называемой небесной тверди, вы о ней слышали?

— Это тот сверхлегкий, сверхпрочный и сверхинертный материал, который мы получили через шестнадцатые руки? — с некоторым удовольствием продемонстрировал эрудицию Ян.

— Через двенадцатые. И руки были далеко не у всех. А первые в этой цепочке — раса обреченных. И они заинтересованы в том, чтобы заключить сделку с вами напрямую.

Они уже дошли до подсобки. По пути губы и волосы Эльзы белели, желтели, чернели, зеленели, серели. Прическа тоже менялась. А говорила она увлеченно, с выразительной мимикой и жестикуляцией. Пожалуй, что и слегка переигрывала. В то же время — слишком гладко выражалась, «по-книжному». Не человек.

Перед дверью разделились — те, кто в костюмах, остались снаружи, а те, кто в скафандрах, зашли и устроились на пустых ящиках. Эльза достала КПК, переключила его в режим проектора и бросила изображение на грязноватую стену.

А впечатляющая картинка: нечто (некто?) вроде светло-коричневой рыбины с огромнейшими черными плавниками парит на фоне глубокой синевы. Небо, морская глубина? Скорее всего, небо — слишком быстро трепещут края плавников-крыльев.

— Это и есть обреченный? — спросил Ян.

— Да, — энергично кивнула Эльза. КПК она держала в руке ровно и неподвижно — так могут только тренированные люди, другие вынуждены класть или подвешивать, чтобы изображение не дергалось. А инопланетянка еще и головой вертит, кивает, руку же держит твердо. Странно это выгладит и не дает забыть, что рядом с Яном — не человек.

Тем временем Эльза продолжала:

— Обреченные по вашим представлениям растения, для жизни им требуется солнечная энергия — они впитывают ее крыльями. А поскольку атмосфера на их планете очень плотная, слишком мало энергии достигает поверхности. И растения приспособились жить в верхних слоях, где больше света. Однако время от времени им нужно спускаться, чтобы подпитаться кое-какими веществами с поверхности.

Картинка поменялась — стала бесцветной, контуры размылись, — видимо, снято в тепловых лучах. Обреченный с маленькими, видимо — свернутыми, крыльями возился на бугристой, как пена, поверхности. И вдруг резко дернулся, обмяк, крылья сами собой распустились и распластались. Потом уже несомненно мертвое существо втягивалось в глубину «пены» какими-то перистальтическими рывками. Будто ящерица пожирала бабочку. Ужас.

— Это настоящая запись? — спросил Ян.

Эльза повела плечом:

— Даже если реконструкция, подобное случается постоянно. Рано или поздно, хищники съедают каждого.

— Потому их так и назвали? А ведь и мы тоже…

— Не только поэтому их так назвали. Сама их раса обречена — слишком много у них проблем. Болезни, зависимость от погоды, конфликты, психические эпидемии.

— Психические?

— Да, иначе не назовешь. И нам и вам трудно понять: иногда среди обреченных распространяется вредная идея, захватывает всех. Последней была идея, что лучше умереть от голода высоко в небе, чем быть съеденным хищником на поверхности. Много вреда не причинила — обреченным трудно терпеть голод, и еще труднее покончить с собой. Гораздо опаснее была эпидемия эгоизма.

— Можно себе представить, — кивнул Ян. — Им не выжить без взаимовыручки?

— Да, им необходимо сообщать друг другу о местах, где можно безопасно питаться. Или помогать взлететь тем, кто слаб или слишком объелся.

— Объелся?

— Да, поскольку спускаться на поверхность опасно, обреченные наедаются впрок, и некоторые съедают слишком много. А если не взлетят к солнцу, то не смогут усвоить съеденное.

Ян, подумав, сделал вывод:

— Выходит, их проблемы так или иначе связаны с хищниками?

— В последнее время. Но главная беда — при их образе жизни очень трудно развивать материальную культуру и строить цивилизацию. Тупиковая ветвь, вымирающий вид. Когда-то были многочисленны и благополучны, но изменилась система ветров, появились опасные хищники.

Пока Ян и Эльза разговаривали, на стену проецировались картинки — как обреченные кружат, спускаются, взлетают с поверхности. Как втроем помогают взлететь четвертому — видимо, объевшемуся. Вот двое с поврежденными крыльями — сцепились и помогают друг другу лететь. Вод один с целыми крыльями помогает лететь «инвалиду» — благодаря этому кадру Ян и догадался про взаимовыручку, и что эгоизм для обреченных неприемлем.

Фильм снимался явно не абы как, а иллюстрировал лекцию Эльзы — следующими кадрами показали с разных ракурсов летающий остров из желтоватого материала. Длинный, обтекаемый, с плоским дном и множеством надстроек сверху. Что-то там светилось, дымило, трепетало. Обреченные кружили поблизости, ползали, как змеи, по надстройкам и между ними.

— Строят материальную культуру? — предположил Ян. — Подальше от хищников?

— Да, — со вздохом кивнула Эльза. — И не слишком удачно — строить летающие острова очень затратно. А хищники иногда заводятся даже там — ветер заносит споры.

Ян хмыкнул:

— Ничего другого придумать не могли?

— Пробовали разное, — энергично кивнула иномирянка. — Убивали хищников — поначалу успешно, но хищники тоже приспособились. Вернее, выжили самые сильные и опасные, с которыми обреченные не могут справиться — это на Земле естественный отбор малоэффективен, а в их мире работает. Потом кормили хищников — нарочно сбрасывали им другие летающие растения, лишенные разума, и сытые хищники не нападали. Но от кормления они расплодились, и всех их уже невозможно прокормить. Обреченные пытались сделать себя несъедобными, однако лишь зря портили здоровье — есть их перестали, но все равно убивали.

Рассказ Эльзы по-прежнему иллюстрировался: вот обреченный пикирует и сбрасывает какой-то серый комок, на «пене» вспухает облако — может, от взрыва, может, ядовитый для хищников газ, может, просто от удара пыль поднялась. Вот несколько обреченных буксируют связку похожих на кочаны капусты черных шаров, делают что-то, и шары медленно падают в синеву — видимо, пропитание для хищников. Вот целая стая обреченных выписывает в воздухе сложные петли — гимнастика, чтобы стать несъедобными?

— Хищники разумны? — спросил Ян.

Эльзя искоса взглянула на него и покачала головой:

— Нет, и даже не обладают сознанием. Как амебы.

— Тогда странно, что разумные не могут справиться. Гипершунт, видимо, построили, раз связались с вами?

— Всего лишь вышли на связь, используя отраженный сигнал. Идею они вывели теоретически, а устройство изготовили предельно упрощенное.

— Теоретически?! — поразился Ян. — А наши сорок лет с орбитальными коллайдерами возились! Странно, что с таким умом они обреченные. Или можно им помочь?

Эльза посмотрела в глаза Яну с прищуром:

— Просто помочь можно. Спасти их вид сложнее.

— Но можно?

— Вы им сочувствуете?

— Конечно, они же нам почти родные! Не сочтите за расизм.

Эльза поменяла цвет волос и губ с черного на салатовый и хихикнула, как школьница:

— Не сочту. Даже понимаю.

На первый взгляд крылатые летуны совершенно не похожи на двуногих-двуруких землян, однако и те, и другие — планетарные формы разума и боятся смерти. Можно считать, что братья в сравнении с какими-нибудь бессмертными жителями межгалактического вакуума. Или обитателями нейтронных звезд, которые стремятся умереть, не оставив потомков.

Фильм про расу обреченных закончился, и Эльза убрала КПК. Наконец-то — неподвижная рука иномирянки отвлекала и даже раздражала.

— Земляне могут спасти обреченных, — рассказывала Эльза. — Сами обреченные приблизительно знают, что для этого нужно. Мы можем кое-что подсказать.

— За определенную плату? — вставил Ян.

— Да, но для нас предпочтительней, чтобы расплачивались обреченные.

И легко догадаться, почему: раз стоит вопрос выживания, то можно запросить подороже. Но лучше догадку оставить при себе — хоть как торговцы любят честность и прямоту, не стоить доводить до глупости и невежливости.

Эльза продолжала:

— Однако потребуются немалые усилия. Чтобы действительно спасти их расу, нужно действовать в нескольких направлениях одновременно. Нужны исследования, новые технологии.

— Например?

— Например — в мире обреченных очень агрессивная атмосфера, обычные земные материалы там не выдержат. То есть, нужно разрабатывать новые и запускать их в массовое производство. А ведь потребуется много земных машин, роботов. На первых этапах.

— Ради небесной тверди мы уж расстараемся, — заверил Ян. — Ракетных заводов вон сколько построили.

Волосы и губы Эльзы стали искристо-многоцветными.

— В этом и проблема. Обреченные не знают, можно ли вам доверять.

Она выдержала паузу, ожидая вопроса, но Ян решил, что и так расскажет.

— Спасение обреченных дело долгое, — усмехнувшись и поменяв масть на серебристую, продолжила Эльза, — и есть ли гарантия, что земляне не бросят его на половине? Или едва начав? Откажутся от небесной тверди или найдут более выгодное дело. Или обманут. Между тем, требуется немало усилий, чтобы добывать небесную твердь, и если они будут потрачены зря, гибель народа обреченных приблизится. Они рискуют много больше вашего.

— А вы? Какая ваша роль?

— Мы проследим, чтобы условия сделки выполнялись.

Интересно, как? Прекратят торговать с землянами, если те вдруг откажутся спасать обреченных? Поневоле задумаешься, стоит ли ввязываться.

— Хорошо, — вздохнул Ян. — Это все еще будет утрясаться, дело серьезное. А какова моя роль? Разве я что-то решаю?

Эльза прищурилась, склонив голову набок и перекрасив губы и волосы в розовый, и спросила:

— А разве нет?

— Я всего лишь чиновник, бюрократ, хотя и высокопоставленный, — пожал плечами Ян. — Если все бумаги в порядке, ставлю подпись, не имею права не поставить. Максимум — могу отправить на дополнительные консультации, если предлагают что-то совсем бредовое. У меня нет права говорить от имени человечества!

— Тем не менее, вы представляете «систему». Кроме того, все одобренные вами проекты завершены или развиваются по плану. В том числе весьма долгосрочные и дорогостоящие.

А обреченные и вправду не дураки — едва узнали про землян, а уже разобрались, какие маховики «системы» должны крутиться, чтобы не остановилось дело посреди дороги. И, кстати, понятно, почему Яна вводят в курс только сейчас — чтобы не успел получить инструкции и консультации. Не оказаться бы крайним и виноватым, если что.

В дверь подсобки поскреблись, и неприметный человек в деловом костюме сообщил:

— Все готово.

И время у них было рассчитано как раз, чтобы ввести Яна в курс дела и ответить на основные вопросы. Впрочем, пока едут на каре, можно еще поспрашивать Эльзу:

— И часто такие проблемы с доверием?

— На первых порах — всегда. И ваш с обреченными случай не самый сложный, поскольку им есть, чем расплатиться с вами. Но гораздо чаще бывает, что нечем, хотя есть товар на продажу. Простой пример: огненным признакам нужны энергоконструкты, которые делают пустотники, землянам — микроволокна огненных призраков, пустотникам — земные ракеты. Представьте, что пустотники вам предложат: «Дайте ракеты, а за это получите микроволокна от огненных призраков», — вы бы поверили?

— И тут являетесь вы, — добродушно усмехнулся Ян.

— И что мы можем сделать? Если бы торговцы предложили вам: «Дайте нам ракеты, мы ими расплатимся за конструкты, на которые выменяем микроволокна и отдадим вам», — вы бы поверили? В данном случае удалось организовать торговлю потому, что пустотники уже имели с нами дело и доверяли. Повезло всем нам. Кроме того, мы могли бы расплатиться с вами алмазами — в те времена вы бы их приняли, — но это было бы не совсем честно, алмазы слишком легко синтезировать. А нечестность, даже мелкая, подрывает доверие.

— Знаете, мне кажется, что вам не хватает денег. В том мысле, что если бы были какие-то универсальные для всей вселенной деньги, это могло бы здорово упростить межзвездную торговлю. Универсальный товар, наверное, трудно подобрать…

— Невозможно. Товар, нужный трем расам сразу, и то редко встречается.

— Но деньги могут быть и условными. У нас так и есть — наши деньги всего лишь абстрактные данные в памяти банковских компьютеров. Раньше были бумажки, до того — золото, из которого можно было делать разве что украшения. И ведь золото было универсально для всей нашей цивилизации!

— Деньгам тоже нужно доверие, — покачала Эльза головой. И улыбнулась эдак снисходительно, мол: много ты понимаешь.

— И то правда, — покладисто согласился Ян. — Но вам они доверяют? Чем вы заслужили?

— Обреченные общались с другими расами через гипершунт. И выяснили, что все цивилизации, с которыми мы ведем торговлю, процветают. Даже очень древние. А ведь гибель цивилизации далеко не редкость.

Они уже почти добрались. Яну хотелось спросить про за энергоконструкты, которые пустотники продают огненными призракам, но решил, что есть вопросы более насущные:

— А почему вы в скафандре?

Эльза сменила масть на оранжевую:

— В мире обреченных очень агрессивная атмосфера, даже мое тело не выдержит.

— Но вы же можете поменять форму.

— Но я не собираюсь оставаться в мире обреченных надолго! Проведем переговоры и вернемся.

Можно сделать вывод, что менять форму для торговцев не так уж просто. Во всяком случае — морочливо.

Кар остановился. Деловитый техник проводил Яна и Эльзу к платформе гипершунта. Большой цилиндрический зал с путаницей светящихся спиралей на стенах и множеством свисающих с потолка «тарелок»-параболоидов. Знакомая обстановка, ее часто показывают в разных передачах — именно отсюда шунтируются к звездам живые люди. В самом центре зала на гладком белом полу стеклянисто поблескивает «возвратка» — черная полусфера с торчащим вверх рычагом. Чтобы быстро вернуться из другого мира на Землю, нужно рычаг повернуть и надавить.

— Шлемы, — коротко распорядился техник.

Эльза ловко нацепила гермошлем, перед этим ее прическа стала гладкой, как мех морского котика. Все-таки, жутковато выглядит, когда волосы шевелятся, что бы там торговка ни думала.

Когда Ян тоже надел шлем — медленно по первому разу, — техник сверился с планшетом и неожиданно хлопнул Эльзу ладонью по макушке. Потом еще раз глянул на планшет и Яна по голове шлепнул — едва не сработал рефлекс перехватить и вывернуть руку, сдерживать себя пришлось. Странные традиции.

— Удачно прогуляться! — пожелал техник и ушел.

Эльза как-то уловила замешательство Яна и сама похлопала по своему шлему:

— Это значит, что с нашими скафандрами все в порядке.

Ну вот, инопланетяне знают земные обычаи лучше людей.

Торжественность мгновения была нарушена, и все-таки Ян ждал, когда перенесется к другой звезде, с почти юношеским восторгом и не без страха.

Думал, что будет, как в фильмах и виртуалках: все вокруг и даже пол внизу расплывется до совершенно аморфной бесцветной мглы, на долю секунды наступит невесомость, а потом проявятся, как при наведении на резкость, пейзажи или интерьеры иных миров. Но всего лишь наступила темнота — будто свет выключили. Впрочем, невесомость была, и сила тяжести уменьшилась раза в полтора, и пол стал подрагивать, и ветерок подул. А еще зашелестели какие-то системы скафандра. Что за невезение — первый раз в жизни шунтировался к инопланетянам, а там ночь непроглядная. Хорошо, автоматика скафандра быстро сориентировалась и, превратив стекло гермошлема в экран, вывела на него картинку с внешней камеры в тепловых лучах.

Ян с любопытством завертел головой. Ага, это летающий остров — знакомые обтекаемые надстройки вокруг. Большие, если прикинуть масштаб, то обреченные — настоящие гиганты в сравнении с людьми. Много мелких подробностей, вроде орнаментов из треугольников или тонких спиц, торчащих из стен тройками и других трудноописуемых штуковин. Там и сям — высокие столбики с шаровидными набалдашниками, видимо, обреченным удобно между ними извиваться. А где же хозяева?

— Почему нас не встре… — начал, было, Ян, но Эльза громко выкрикнула:

— Уходим!!!

Она уже тянулась к рычагу «возвратки»… не успела: что-то схватило ее сзади. Гладкое и тусклое щупальце (или язык, или хобот, или голова — пойди, разберись) стремительно вырвалось из стены надстройки, прилепилось к ноге Эльзы и дернуло. Та попыталась ухватиться за какой-то прутик, он легко порвался. За какую-то секунду Эльзу несколькими рывками притянуло вплотную к стене, из которой лепестками странного цветка выдвинулись не то короткие толстые щупальца, не то губы, обхватили скафандр…

Ян альпинист, приучен в критических ситуациях действовать, не раздумывая, он и сорвал с пояса первое, что попалось под руку. Удачно — это был арбалет, стреляющий якорьком на леске, хорошо знакомое альпинистское снаряжение. Вскинул, выстрелил — и опять повезло: якорек попал Эльзе в шлем. Не пробил, разумеется, сейчас скафандры прочные, зато Эльза ухватила леску и быстро намотала на руку. Ян спешно привязал рыбацким узлом другой конец к ближайшему столбику. Едва закончил, как леска натянулась почище любой струны или тетивы. Выдержит ли, надежен ли столбик?

А Эльзу затянуло вглубь стены уже по пояс. Инопланетянка вообще ничего не делала, замерла с вытянутой рукой, к которой примотана леска, а земная женщина кричала бы, сопротивлялась. Да и мужчины поактивнее себя вели бы.

Все это промелькнуло в голове Яна, пока бежал на помощь, плохо представляя, что же делать. Едва вспомнил о пристегнутом к голени ноже, выхватил его и всадил в «губу» хищника. Лезвие застряло, но со второго рывка выдернулось легко — вибрация клинка включилась. Ян ударил еще раз, потом полоснул, потом — всаживал нож и кромсал. Летели брызги и ошметки. Где-то с десятого удара «губа» ослабла и резко втянулась в стену. Ян набросился на другую «губу», ударил раз, второй… Когда замахивался для третьего, Эльза вдруг выстрелила из глотки хищника, как пробка из бутылки. И улетела по пологой дуге, все также не двигаясь.

Надо было самому убираться, но, не пробежал Ян и пяти шагов, как что-то ухватило за ноги и мощно дернуло. Упал, попытался воткнуть в поверхность летающего острова нож, но дернуло еще раз, и обнаружил, что торчит из стены по пояс, а губы хищника уже обхватили по грудь. Еще рывок — и ничего не видно. Шевелиться, и то невозможно — включилась какая-то защитная система скафандра, и он отвердел совершенно. На скафандр сейчас вся надежда, на устойчивость его оболочки к самым агрессивным средам. Да и Эльза должна прийти на помощь, обреченные…

Вдруг раздалось жужжание, очень похожее на звук пилы или фрезы, оболочка скафандра завибрировала где-то на животе. На стекле перед глазами замелькали тревожные формуляры, голос всторенного компьютера в панике забормотал о нарушении целостности и возможной разгерметизации. Ян в ужасе попытался дернуться — естественно, ничего не вышло. Может быть, и закричал. Покрылся ледяным потом — автоматика скафандра тут же включила режим сушки и обогрева. Чтобы, значит, Яну комфортнее было умирать… Ощутимо кольнуло в бедро — и ужас отступил, видимо, успокоительное какое-то впрыснулось.

И вдруг жужжание стихло. Ян почувствовал, что медленно опускается в очень густой среде.

— Вы целы?! — раздался в наушниках тревожный голос. По интонациям, вроде, Эльза, но тембр ниже и… казалось, будто несколько человек говорят хором.

— Да, только двигаться не могу, — ответил Ян. — Скафандр отвердел.

— Вы можете отключить режим высшей защиты, хищник уничтожен.

Ян, назвав номер скафандра, распорядился. Ему ответили надписями на стекле-экране, что режим будет отключен после ликвидации внешних повреждений. Что и произошло через несколько секунд.

Потом Ян пробирался на ощупь, вывалился из стены вместе с волной не то слизи, не то грязи. Первым делом расчистил стекло, но все равно ничего не видел. Потом догадался, что очищать нужно глазки камер на шлеме.

Осмотревшись, увидел, что в стене надстройки несколько здоровенных круглых дыр, из них слизь вытекает. И Ян весь в слизи, хотя счищается легко — поверхность скафандра очень инертная, ничто к ней не липнет.

А где же Эльза? Скафандр ее лежал, где упал — рука все также вытянута. Но ясно, что внутри никого нет — скафандр шевелится от ветра.

— Эльза, вы где? — спросил Ян.

— На восемь часов.

Стало быть, поменяла форму, как торговцы умеют.

Ян повернулся. Увидел много чего необычного и незнакомого, однако инопланетянку узнал сразу — что-то вроде объемной снежинки с кривыми иглами, размытая и мельтешащая.

— Почему вы не стреляли из пистолета? — раздалось в наушниках.

— Пистолета?! — удивился Ян.

— Они были у нас в спинных карманах.

Были? Ах, вот: сейчас ни в карманах, ни на поясе ничего нет. Должно быть, в логове хищника осталось.

— Я не знал про пистолет. Я до сих пор надевал скафандр только в турпоездке на Луне, там пистолетов не было. А сейчас меня инструктировали по-быстрому.

— В комплект исследовательских скафандров входит оружие. Как правило. Неужели вы не интересовались?

— Столько всего в мире интересного… А он подействовал бы против хищника? Хотя нож подействовал… А если бы вас задел?

— Там высокотравматичные пули, безопасные для скафандров. Их подобрали в соответствии с нашими рекомендациями.

В «голосах» Эльзы слышалась усталость.

— Я не знал, — развел руками Ян. — Надо же было вас как-то спасать!

— Мы бы спаслись и сами — как раз меняли форму. Но, чтобы спасти вас, нужно было убить хищника, и нам пришлось изменить форму гораздо существеннее. И даже разделить сознание.

— То есть… вас теперь много?!

— Пятеро в одном теле. Теперь нужно создавать новые тела, да еще и никто из нас не хочет переселяться.

А Ян хотел, как лучше, бросился на помощь. Откуда было знать, что сейчас тот самый случай, когда самым правильным было бы стоять в сторонке и не вмешиваться? Теперь приходится извиняться:

— Я прошу прощения за… неуместную помощь. Ваши… неудобства можно как-нибудь… скомпенсировать?

— Вас не в чем винить. Наоборот, вы рисковали собой ради чужого вам существа. А мои неудобства — дело житейское!

Так и сказала.

«Снежинка» пошевелилась, Ян как-то догадался, что нужно смотреть вверх. А вот и обреченные — кружат на приличной высоте крылатые рыбины, даже с такого расстояния понятно, что огромные.

— Все земляне будут вести себя так же, как вы? — спросила Эльза.

— Трудно сказать, в наше время такие вот критические ситуации редко случаются. Но я, все же, бывший альпинист, привык отвечать за напарника. Кроме того, в «систему» кого попало не берут, чтобы коррупция не разрослась. Вроде бы, помогает. — Ян указал на снижающихся обреченных: — Так они испугались хищника и удрали?

— По всей видимости. Сейчас расспросим подробнее.

Кривые иглы «снежинки» произвели какой-то слаженный «жест», и один из обреченных спикировал вниз. Ловко сел шагах в двадцати от Яна, свернул крылья.

Действительно большой, со слона. И почти наверняка — не местный, а инопланетный торговец в подходящей для здешних условий форме.

— Обреченные действительно сбежали, обнаружив сформировавшегося хищника на летающем острове, — зазвучало в наушниках. — Нужно было вас предупредить, но настроить для этого гипершунт не успевали. Оставили надписи, однако их не видно в инфракрасном диапазоне. Обреченные этого не учли, они думали, что вы воспользуетесь искусственным светом.

То есть, не такие уж они умные. Почему-то это несколько успокоило.

Бывшая Эльза передала:

— Нам нужно посовещаться.

Пока двое торговцев-инопланетян что-то там обсуждали, Ян счищал остатки слизи, выгребал ее из карманов. Вскоре услышал:

— Мы решили, что вам можно доверять. Это знак доверия, он теперь ваш.

От «снежинки» отделилось крохотное темное облачко с вишню размером. Очень размытое, мерцающее. Оно подлетело к Яну и зависло.

— Вы можете им управлять, — инструктировала бывшая Эльза. — Мысленно прикажите ему двигаться.

Ян попробовал, удалось легко и просто — куда хотел, туда и гнал странный подарок. Поразился бы, наверное, если бы не транквилизатор.

— Если хотите скрыть знак, можете спрятать его в своем теле, он не причинит вреда.

Ян попробовал — загнал облачко себе в ладонь. Вроде, никаких ощущений. И, кстати, облачко все поняло правильно — оставалось в руке, как бы Ян ей не размахивал.

— И все-таки, — спросил он, — что мне теперь делать… с этим?

— Что хотите. Знак несет сообщение, что мы вам доверяем, то есть, другие могут доверять вам, как и нам.

— Мне или всем людям?

— Только вам. Одному человеку. Вам теперь будет гораздо легче заключать сделки. В том числе и с обреченными. Вы спрашивали о деньгах, так можете считать этот знак чем-то вроде очень крупной страховой суммы под гарантией нашей расы.

Подумав, Ян спросил:

— Это потому, что я к вам на помощь бросился?

— А вы считаете, что этого недостаточно?

— Но… разные бывают ситуации… да и люди меняются. Сегодня я спасал, завтра обману.

— Вам можно доверять, — сказано было с насмешкой, но твердо.