Дорогой хозяин (часть вторая)

Место падения глайдера было как на ладони. И там уже хозяйничали незнакомые никому из ребят нубиры. Саед понял, что они пришли из Ханата – соседней деревни, всё ещё контролируемой старыми хозяевами. Один пытался вскрыть ломом люк на корпусе, другой снимал шлем с тела обгоревшего пилота,  третий загружал в тележку знакомые Саеду ящики. В таких обычно хранят лекарства или запчасти для машин. Ханатским достался солидный куш.

Заметив незваных гостей, самый высокий из обладателей богатого нура вышел вперёд и скрестил руки над головой. Спорить с запретом было бессмысленно, их было семеро.

Пич зло плюнул в сторону конкурентов и, в отчаянье обхватив голову, сел на раскаленную землю.

— Что будем делать, Муравей? – не менее расстроенный Мози надеялся найти какой-то выход.

— Ничего, Слизень. Пойдем домой, мы опоздали.

— Что я скажу Луре? Её сестре нужны лекарства, болеет уже вторую неделю, бабкины травы не помогают. Где теперь их взять? – причитал Пич, покачиваясь.

— Мы найдем ей лекарства. Вставай, Пич.

Обратный путь переносился ещё тяжелее, теперь никого не тешила надежда об обогащении, а жара только усиливалась. Несколько минут они шли в невыносимой тишине. Саед накинул свою куртку на Пича, которому приходилось хуже всего с непривычки, а сам надел его рубаху. Отогнав печальные мысли, Саед вспомнил одну забавную песню, которую сочинили они с Мози во время одного из таких походов.

— Эй, водила, где твой груз?! – он сделал паузу в надежде, что кто-то подхватит, но Мози лишь усмехнулся, а на лице Пича и вовсе не дернулся ни один мускул, и Саед продолжил. – Нашу рухлядь ты ведь вёз!

— Был там золотой сервиз!  — глаза Пича озарились.

— Шуба где моя из лис?! – нудно подпел Мози.

— Где мой личный самолёт?! – продолжил Саед.

— А мне Лура не даёт! – заменил Пич слова песни на строчку своего сочинения и все дружно рассмеялись.

И в тот самый момент, когда отчаянье было побеждено, послышался нарастающий шум. По дороге из бетонных плит на нубиров неслась бронемашина. Она была еще далеко, в километре – полутора от них, однако быстро приближалась. Все поспешили отойти с дороги, но такая предусмотрительность оказалась напрасной, — когда с машиной их разделяло едва ли сто метров, раздался оглушительный взрыв.                                    

Инстинктивно мальчишки стали падать, а взрывная волна довершила дело — все повалились на землю, закрыв голову руками. Рядом падали осколки бетонных плит, их догоняли камни и куски земли. Когда каменный град закончился, и сквозь поднятую взрывом пыль стало можно что-то увидеть, Саед поднял голову. Пич все ещё лежал, схватившись за ногу, — осколок оставил на ней большой синяк. Он испуганно смотрел на брата, а тот ковырял пальцем в ухе, набирая воздуха в легкие и зажимая нос, — пытался восстановить слух. Саед понял, что и сам слышит всё так, как будто окунулся в воду, но пробка исчезала.

То, что осталось от бронемашины горело в воронке, скрывавшей останки наполовину. Из люка, открывшегося на крыше кабины, вылез военный в форме новых хозяев, спина его горела, но он, казалось, не обращал на это внимания. Оказавшись на крыше, выживший попытался встать, но ноги его подкосились, и он рухнул на капот, скатился по нему и упал на дно воронки.

Саед с Мози переглянулись и бросились к нему. В мгновение ока они оказались около горевшей машины. Следом ковылял Пич, держась за ногу.

Военный упал на спину, и ему удалось сбить пламя. Тело его защищал тяжёлый бронекостюм, голову закрытый шлем. Сквозь изодранные брюки было видно, как кровь заливает посечённые осколками ноги. Правой рукой он шарил по устройству на поясе, своим видом напомнившее Саеду вытянутую консервную банку. Наконец палец нашёл нужную кнопку.

«Банка» зашипела, на ней засветился голубым небольшой экран, по которому заплясали непонятные символы. С каждой её стороны выдвинулось по три тонких стержня, которые согнулись и стали «ногами». Устройство превратилось в подобие пластикового паука. Такое Саед видел впервые!

«Паук» отстегнулся от ремня и начал медленно перемещаться по телу раненого. Он хватал осколок клещами, делал несколько уколов вокруг раны, скальпелем выполнял надрез и вынимал его. Затем на кровоточащий разрыв из «хоботка» выливалась прозрачная жидкость, моментально останавливающая кровотечение и застывающая на ране. Он монотонно, с легким гудением, перемещался от одной раны к другой и, не обращая внимания на стоны раненого и лёгкие подергивания его ног, продолжал свою работу.

Все стояли и завороженно смотрели за действиями доктора-паука. Даже Пич забыл о боли в ноге. Не прошло и пары минут, как медик извлек все осколки из ног солдата и, обследовав всё тело, вернулся на своё место. Экран погас. «Сколько пачек тойто дали бы за такую штуку?»

Хозяин сделал попытку встать, опираясь на руки, но то ли уколы подействовали, то ли силы покинули его, — он рухнул на спину и замер.

— Эстанико ке, — послышалось из его закрытого шлема.

В ответ Саед сделал шаг назад и пожал плечами. Солдат забыл включить переводчик. Саед пересекся взглядом с другом, в глазах Мози устроили пляску черти. Он смотрел то на шлем, то на замершего на поясе «паука», то на Саеда с Пичем, — ждал команды или хотя бы поддержки. Пич подобрал крупный осколок бетона и обходил солдата сбоку.

«Пока никто не видит, мы могли бы обобрать его ослабшего, на нём нура на недельный запас воды для всей деревни. Это грех, Ядо разгневается, но солдат всё равно умрёт. А что, если нет? Что, если кто-то узнает? Тогда конец всем. Эти двое готовы рисковать, но не я», — пронеслось в голове Саеда, и жестом он предостерег спутников от любых действий.

— Ролени вогира мэ, — бормотал солдат.

— Не понимаю тебя!  — ответил Саед и снова пожал плечами в подтверждение своих слов.

Человечность Мози всё же проиграла битву жажде наживы,  он решил пойти на риск. Нубир осторожно подходил к раненому, а рука тянулась за спрятанным на поясе ножом. Но визг Пича заставил его резко обернуться.

— Смотрите! — Пич показывал на холм, с которого они наблюдали за растаскиваемым глайдером.

Оттуда спускались все семеро ханатских нубиров. Впереди шёл тот самый высоченный парень, что запретил Саеду и компании приближаться к глайдеру. Положив на плечо внушительную дубину, он уверенным шагом приближался к своей новой добыче. Идущий за ним громко свистнул и начал махать рукой, прогоняя неудачливую троицу с места взрыва. Саед вышел вперёд и скрестил руки над головой, — со стороны ханатцев послышался хохот и новый свист.

Мози убрал ладонь с рукоятки ножа, не мог использовать его против своих, пусть и зарвавшихся, соседей. Пич нащупал в кармане кастет. Каждый из мальчишек уже тысячу раз пожалел, что, не желая делить возможный нур с кем-то ещё, они не позвали с собой больше нубиров. Саед снова скрестил руки над головой, на этот раз один из ханатцев поднял с земли камень и бросил в его сторону.

— Из какой вы деревни? — вдруг послышался тихий голос из-за спины.

— Мы из Мокано, — ответил Саед оглянувшись.

Солдат по-прежнему лежал на том же месте, но голова его была повернута в сторону приближающихся нубиров.

— Откуда те парни?

— Из Ханата, они ещё под стары… под, — мальчик замялся, не зная как правильно назвать бывших хозяев.

— Ханат ещё принадлежит Потту. Слушайте внимательно. Вы доставите меня в свою деревню, за это вы получите награду. Убьёте меня – погибните сами и вам недолго придётся ждать на том свете ваших родных, — раненый с трудом говорил, но шлем усиливал голос и он казался уверенным.

Саед и Мози переглянулись, Пич бросил камень и попал в одного из наступавших.

— Убирайтесь, вонючие нуччеры!

Все семеро ханатских нубиров сначала ускорили шаг, а затем побежали на своих, ставших врагами соседей, с криками и угрожающими воплями. Мози ударил ногой бежавшего прямо на него парня, вооруженного толстой палкой. Удар пришелся вскользь, ботинок только ободрал руку нападавшего. Противник начал зло размахивать перед собой своим оружием.

Саед увернулся от удара нападавшего, подсел под него и провел мощный апперкот сбивший ханатца с ног. В это время шедший первым высокий главарь опустил свою дубину на Пича, который схватился с одним из соперников, прокусил тому плечо и катался с ним по земле. Пич обмяк. Мози тоже пропустил два удара, сбившие его с ног и пытался подняться с земли, вытирая кровь, обильно льющуюся из рассечённой брови. Саед наотмашь ударил ещё одного ханатца, но не успел среагировать на толчок другого. Его повалили на землю, дубина высокого уже занеслась над головой, и тут прозвучал выстрел.

Сноп молний окутал быстро чернеющую кожу, дымящаяся дубина упала на землю. Тело высокого нубира в одно мгновение стало похоже на головешку, рот успел открыться от боли, но крик так и не покинул его. Все участники драки замерли. Вокруг распространилась смесь запахов озона и палёного. Пич, очнувшийся, но ещё не понимавший что произошло, издал долгий стон, после которого спалённое тело рухнуло и только подёргивающиеся конечности выдавали в нём угасающую жизнь.

Один ханатец стал пятиться назад, бросил палку. На его лице застыл ужас, взгляд его прилип к сгоревшему товарищу. Двое развернулись и побежали обратно к холму, ещё двое рванули в другую сторону, от страха не понимая куда бегут. А шестой, покусанный Пичем, схватил нож, выпавший в ходе драки у Мози, и приставил к горлу Саеда.

— Я прирежу его! Что вы сделали с Тембо!? Вы убили Тембо! Из-за нура убили Тембо! – вопил он, слёзы наполнили его глаза.

Он причитал что-то про себя, рассматривая тлеющего приятеля. Рука, в которой был нож, расслабилась, опустилась. И тогда удар дубиной сзади заставил его замолчать. Ханатец выпустил Саеда, согнулся пополам и упал на колени, обхватив руками разбитый затылок. Мози снова занёс дубину, но жалкий вид соперника разубедил его наносить удар.

— Эй, ты, счастливчик, — обратился солдат к Саеду, держа ханатца на мушке, — возьми нож и перережь ему горло.

Парень, ещё не отошедший от случившегося, не сразу понял, что хочет от него хозяин. Он посмотрел сначала на нож, затем на ноющего от боли сокрушенного соперника, и испуганно ответил:

— Я не стану.

— Он хотел убить тебя, ты – мужчина, мужчина должен убивать своих врагов.

— Он не враг мне, я не стану! – закричал Саед, а потом повернулся к пытающемуся встать на ноги ханатцу: «Уходи! Беги!»

Тот с трудом поднялся, одарил всех гневным взглядом и успел сделать три шага, прежде чем повторил судьбу Тембо. Солдат убрал оружие в кобуру.

Ошеломленный Саед перевёл взгляд с дымящегося тела на поднимающегося на ноги военного.

— Зачем? – прошептал он.

— Сканер показал, что у этого плаксивого погорельца во рту есть золото, и Ядо подсказывает мне, что это зуб. На вашем месте я бы не упустил возможность стать чуточку богаче, — проговорил солдат поднимаясь на ноги. Ростом он оказался выше каждого из мальчишек самое меньшее на полторы головы, едва ли не вдвое шире в плечах.

Во взгляде Саеда перемешались страх и гнев. Он уже жалел, что не поддержал Мози, и они не погубили это чудовище, когда была возможность. Его друг склонился над приходящим в себя братом, дал сделать ему глоток воды из фляги.

Солдат попытался идти, но с трудом устоял на ногах.

— Рабы, — обратился он к нубирам, — надеюсь, больше никто из вас не посмеет ослушаться меня как этот везучий добряк. Нормально идти я смогу не скоро, но я могу нормально стрелять и бить.

Он продемонстрировал всем огромный кулак в армированной перчатке и продолжил:

— Сейчас я дам таблетку этому малышу, она приведёт его в чувства. Он отправится в Мокано и приведёт оттуда несколько рабов покрепче. А мы не будем сидеть на месте. Ваши ханатские друзья явно не в настроении, после того как двое из них изжарились, и могут задумать недоброе. Так что крепитесь, — пока не придёт помощь из деревни, нести меня будете вы.

До сих пор ни один солдат не называл деревенских рабами. В голосе этого чувствовалась надменность и уверенность, да и говорил он слишком много для обычного солдата. Саед вспомнил жреца старых хозяев. Он прилетал раз в полгода, чтобы раздать грамотным религиозные книги и собрать приношения. Тот тоже любил болтать, его власть была от Ядо, но даже он не позволял себе произносить слово раб.

Пич проглотил таблетку, полученную от солдата и, спустя несколько минут, его стало не узнать. Он принялся быстро ходить вокруг компании и эмоционально размахивать руками. Рот его то открывался, то закрывался, вытаращенные глаза обалдело глядели на друзей. Военный засмеялся и приказал мальчику бежать до деревни, не останавливаясь. Пич рванул так, что казалось догнать его можно только на глайдере.

— Что ты дал брату?

— Тебе это не понравится, не теряйте времени, вперёд.

Он навалился на плечи несчастных мальчишек, и они с трудом удержали его.

— Сними хотя бы бронекостюм, шлем и сапоги, они очень тяжелые, — взмолился Саед, пройдя сотню шагов.

— Если я сниму их, вам придется тащить мой труп, а мне очень не хотелось бы этого.

— Костюм лечит тебя? – с опаской спросил Мози.

— Он не даёт мне умереть. После такого взрыва вы превратились бы в кашу, именно это стало с моими спутниками, им было жарко в броне…

Только сейчас Саед понял, что в бронемашине были еще солдаты, и у них были такие же костюмы. Им приходилось оставлять огню целое состояние, а то, что не сгорит, растащат ханатцы.

*  *  *

Сначала военный пытался помогать нубирам и перебирал непослушными ногами. Но вскоре он стал слабеть, и на подходе к реке его ноги уже бессильно волочились по земле. Злобно-ироничные фразы, которыми он «поддерживал» мальчишек на протяжении нескольких часов пути, сменились сначала тишиной, а потом стонами.

Несмотря на смертельную усталость и страх перед раненым, слабеющим, но надежно запугавшим их хозяином, Саеда и Мози мучило дикое любопытство. Время от времени они спрашивали солдата о его форме, оружие, разных приборах и устройствах, дающих о себе знать в дороге.

Оказалось, что за ним давно бы прилетел глайдер, если радиостанция встроенная в шлем не была бы выведена из строя взрывом. Ему очень повезло, что осталась цела система жизнеобеспечения бронекостюма, а также медицинский робот, остановивший кровотечение и сделавший уколы, побочным явлением которых была повышенная агрессивность. Солдат даже признал, что жалеет об убийстве тех двоих нубиров: «Первую ошибку я сделал, когда пристрелил их, вторую, когда не прикончил остальных. Это ещё разнообразит наше путешествие».

Сделав несколько привалов они преодолели Жёлтые поля, и вышли к Голубой. Жара давно достигла своего пика и теперь начала спадать, но ни Саед ни Мози не чувствовали этого. Они настолько вымотались, что мало чего понимали, но упорно продолжали тащить солдата в деревню.

Никто из друзей не задумывался о предстоящей переправе. Но, когда вонь от разлагающейся около берега рыбы достигла их, и стал слышен плеск красно-оранжевых вод, они поняли, что усталость не самая большая их проблема.

— Нам придётся подождать помощи здесь, — вынес вердикт Саед, после короткого разговора с Мози о возможности переноса солдата на другой берег.

— Переправляйтесь сами и ждите меня, мне нужно будет несколько минут, — послышался тихий голос. Даже усилители уже не делали его уверенным и громким.

— Но…

— Не сметь обсуждать приказы, раб, — чуть громче выдавил солдат, вытащил из бокового кармана брюк наполненный голубоватой жидкостью шприц и сделал укол в бедро.

На полпути Саед оглянулся, но солдат не предпринимал никаких действий, он неподвижно лежал на спине и наблюдал за нубирами. Они успешно переправились и стали ждать.

— Если мы бросим его на том берегу и приведём помощь, хозяева не накажут нас? – спросил Мози, когда по прошествии нескольких минут ситуация не изменилась.

— Он сказал нам ждать. Как думаешь, Пич добрался до деревни? Что-то долго никто не идёт на помощь.

Мози не успел ответить, — солдат пошевелился. Сначала он перевернулся на бок, затем, прилагая неимоверные усилия, смог стать на колени и, наконец, поднялся на ноги. Он сделал упор на правую ногу, левую согнул в колене и с громким рёвом взмыл в воздух. На его спине изрыгали пламя два сопла реактивного двигателя. Секунду спустя рёв прекратился, и пламя исчезло, в это время солдат уже летел над серединой реки на высоте десяти метров, как успел оценить Саед. Он стремительно снижался и непременно должен был врезаться в мальчишек, если бы те не успели отпрыгнуть в сторону. Посадка была не мягкой. Он приземлился на левый бок, и его протащило по земле ещё несколько метров.

Норат – планета, на которой происходят действия. До последнего времени владельцем планеты являлась корпорация Потт. На планете развито сельское хозяйство и добывающая промышленность. Уровень культурного развития местного население низок, поддерживается численность необходимая для обеспечения деятельности шахт, металлургических заводов, ферм. Широко распространен культ бога Ядо.

Денер – корпорация, вооруженные силы которой вторглись на Норат и ведут войну с корпорацией Потт за право владения планетой.

Потт – корпорация владеющая планетой Норат, её вооруженные силы пытаются отразить агрессию корпорации Денер.

Ядо – бог, главными качествами которого являются смирение и трудолюбие, его культ насаждается среди местного населения жрецами верными корпорациям.

Мокано – деревня Саеда. Находится на территории подконтрольной корпорации Денер.

Ханат – соседняя деревня, находящаяся на территории подконтрольной корпорации Потт.

Дэро – язык жителей Нората.

Нур (дэро) – сохранившиеся после боев вещи хозяев, которые можно обменять на воду, тойто, лекарство и др.

Нубир (дэро) – мальчик, подросток, собирающий нур.

Тойто (дэро) – концентрат тыквенно-картофельного пюре в виде порошка, очень ценится у крестьян за вкус и простоту приготовления.

Глайдер – малый пассажирский летательный аппарат, вмещающий от семи до десяти человек.

Вазг – мелкий грызун, напоминающий крысу.

Нуччер – животное, живущее на болотах, в канализациях, помойных ямах, напоминает бесчешуйчатого ящера.

Матихо – не вольнорожденный, человек, в роду у которого были клоны.

Фенатра – независимая планета с высоким уровнем развития хирургии, трансплантации, киберпротезирования.

Калбат – столица Фенатры.

Похожие статьи:

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]