Челябинский метеорит
(быль)
На рассвете грохнуло.
Хорошо грохнуло.
Нет, не сразу, конечно, сразу вспыхнуло за окнами – крепко, сильно, — будто загорелось второе солнце. И тут же погасло. Я еще подумал, где-то что-то варят, задолбали сварщики, вчера бумаги домой из офиса взял, дома поработать, мимо сварки проходил, и…
А потом грохнуло. Когда со звоном полетели стекла, перепуганными бабочками взметнулись бумаги на столах.
— Это что?
Смотрю на Алика, не понимаю, так уж повелось, Алик все знает, Алик все скажет.
— Что, что, тебе-то какая разница… вон, объявления тискай, расклеивай, шагом марш.
Иду. Шагом марш. Даже не напоминаю уже, что нанимался в менеджеры, а не во что-нибудь, напоминать бесполезно. Иду во дворы, щедро усыпанные битым стеклом, тискаю объявления – на подъезды, на подъезды, где нет доски объявлений, прямо так, над домофонами, чувствую – не оторвут. Иду, похрустываю битым стеклом, наступаю на осколки, заляпанные свежей кровью, даже не вздрагиваю. Из открытой машины на весь двор орет радио, хочу возмутиться, прислушиваюсь – не возмущаюсь:
— Итак, ведем прямой репортаж из Челябинска, дорогие слушатели, убедительная просьба присылать свои сообщения, свои впечатления от увиденного, постараемся разобраться, что же все-таки случилось…
Пусть стараются. Разбираются. Мне некогда, хожу, клею объявления, оглядываюсь, как бы самому на голову не прилетел осколок стекла…
— Да задолбали уже, русским по белому сказано, на двери не клеить, милицию сейчас… — дворничиха на метле налетает на меня, смотрит на объявление, замирает, — скидки пенсионерам есть?
— Есть, есть…
Утешаю. Подбадриваю. Обещаю. Расклеиваю разноцветные бумажки. Подъезды распахиваются, выпускают сгорбленных старушек, необъятных теток, хмурых мужиков – с ведрами битого стекла.
— Мил человек, двери придержите…
Придерживаю двери. Помогаю выволакивать ведра, со звоном и грохотом опорожняю их – в контейнеры. Люди смотрят на разноцветные бумажки, отрывают листочки с телефонами.
ЗАМЕНА СТЕКОЛ
ОКНА
НЕДОРОГО
ПОСМОТРИТЕ НА МИР ПО-НОВОМУ
— Алло, девушка! Сообщение примите! Сообщение примите, ком-му говорю! Получили! Одно слово, по-лу-чи-ли! Да не облучили, а получили, мать вашу! Ага… да, да, спасибо… там поймут…
В понедельник снова грохнуло. Сначала пыхнуло, потом грохнуло, со звоном полетели стекла, в истерике забились сирены, заметались перепуганные птицы. Где-то на каком-то конце города обрушились руины фабрики, построенной еще при Иване Грозном.
Хочется думать – упал самолет.
И в то же время понимаю, чувствую – не самолет…
Вжимаюсь в стену, как там положено при землетрясении, встать в угол, не паниковать… Как Алик говорил, вон в инструкции – при пожаре сохраняйте спокойствие, то есть, офис наш горит, а ты себе спокойно дальше работаешь…
— Ну чего встал? – Алик высовывается из-за монитора, — давай… объявления печатай, и вперед.
— Так сейчас чрезвычайное положение будет… людей из офисов эвакуируют… — пытаюсь возразить, называю страшное слово, — метеорит…
— И? Семка, тебе в пятницу сильно плохо было, когда нас заказами завалили? Сильно плохо было, когда нам бабки пачками несли? Плохо было, да?
— А если у меня дома сейчас стекол нет? Отопление разморозит, мало не покажется.
— Есть у тебя стекла.
— А ты откуда знаешь, сквозь стены, что ли, видишь?
— Есть у тебя стекла, — повторяет Алик, — точно тебе говорю, есть.
Говорит так, что я уже почему-то сам не сомневаюсь – есть.
Алик знает.
Алик все знает.
ЗАГРУЗИТЬ ФАЙЛ
ПЕЧАТЬ
ЧИСЛО КОПИЙ…
45..
56…
78…
100…
— Эк размахнулся, картридж сдохнет, — шипит Алик.
— Что делать, судьба у него такая…
— Тпру, стой, куда пошел? – Алик одергивает меня у самой двери, — вот что… обратно пойдешь, на фабричку на какую загляни, пенопласта возьми.
— Сколько?
— Сколько унесешь… можешь машину нанять.
— Нет, я серьезно.
— И я серьезно. Дава
Выхожу во дворы, смотрю, как крохотный карапуз вышагивает к крыльцу подъезда, жмет на кнопки. Ага, разогнали ребятню из садиков…
— Алло… да, да, девушка, сообщение примите! Сообщение примите, ком-му говорю! Да, да… заказ выполнен. За-каз вы-пол-нен! Да не выпущен а выполнен! Выполнен! Ага! Передайте им там, пусть подъезжают! Пусть подъезжают, говорю! Да, блин….
— Привез?
Вздрагиваю. Вот это на Алика похоже, с порога – ни здрассте, ни до свидания, нет, чтобы уставшего человека напоить, накормить и спать уложить, нет, сразу – принес? Так и хочется сказать ему, как Бабе Яге в русских сказках, ты сначала добра молодца напои-накорми, спать уложи, а там и расспрашивай…
— Ага… там, во дворе…
— Молодец, возьми пирожок, понюхай, положи на место, — Алик встает, потягивается, треща костями, — что там натикало, шесть уже есть?
— Десять минут седьмого.
— М-мать моя женщина… — Алик выметается во двор, иду за ним, сам не знаю, зачем, хотел же отсидеться в офисе, нет, понесла нелегкая смотреть, зачем Алику пенопласт…
И — полыхнуло.
Прямо здесь, во дворе, яркая вспышка – как второе солнце, падает откуда-то из ниоткуда…
Вжимаюсь в стену, почему Алик не бежит, не прячется, стоит посреди двора, будто так и надо, машет рукой кому-то – там, там, сверху…
— А-а-а-льк-аа-а! Дава-а-а-й бегоо-о-ом!
— Не бо-о-о-ойсь!
Какое там – не бойсь… Смотрю на сияющее, раскаленное, спустившееся с неба, смотрю на Алика, как он подошел совсем близко, прикоснулся к сиянию…
— Ага, спасибо. Ага, получили… много добра получили… кормилец ты наш… Вообще охренеть, работяги наши уже волком воют, заказов до хренища, не успевают…
Смотрю. Не понимаю.
— Ага, привезли… Семка, где там пенопласт твой, давай сюда…
Дрожащей рукой показываю на прицеп, чувствую, как подкашиваются ноги. Сияющий шар опускается на прицеп, вспыхивает пенопласт, зажимаю лицо – от дыма, от смрада…
— Ага, век не забудем, — продолжает Алик, гладит сияющий шар, — слушай, а может, еще…
Слышу электрическое потрескивание.
— Да не сейчас, да понимаю, устал… я сам уже на ногах не держусь… ага, ага, домой приду, лягу… не, здесь холодно лежать… на снегу… эдак черед недельку-другую, а? У нас там еще филиал в Южноуральске, так ты бы там… ага…
Смотрю. Не понимаю. Хочется самому лечь в снег, даром, что холодно…
— Алло, девушка, сообщение примите! Сообщение примите, ком-му сказал! Ага, межпланетное! Ага, да, да! Скучаю! Сообщение такое, ску-ча-ю! Да что не поймут, коу надо, там поймут! Что не оплачено, что я, нищий, по-вашему, что ли? Ага, спасибо… родина вас не забудет…
Грохнуло.
Со звоном полетели стекла, забились в истерике сигнализации, заметались птицы.
Жду сирены – уже знаю, что ее не будет, сирена у нас только на учениях включается.
Привычно представляю, как люди терзают телефоны, бросаются звонить родным, связи, как обычно, нет, кто-то бежит забирать детей из садиков, кто-то сам колотит старые стекла, чтобы поменять на новые за счет бюджета.
Оглядываю пустой офис, Алика куда-то черт унес, и черт с ним, с Аликом. Включаю комп, не включается, сдох, да я сам тут чуть не сдох, когда грохнуло.
Обшариваю ящики, выволакиваю объявления, какие есть, выхожу на улицу, вышагиваю, вдоль подъездов…
Когда возвращаюсь в офис, он уже сидит там, яркий, сияющий. Именно сидит, как-то устроился в кресле, жжет пенопласт, который подбрасывает ему Алик, все окна распахнуты настежь, все равно дышать нечем…
— …а откопироваться, это как? – спрашивает Алик, — это как разделиться, да? Это вы так размножаетесь?
Электрическое потрескивание.
— Один хрен, не понял… А что, вселенная не одна? я что-то слышал про параллельные миры, это то, не то…
Треск.
— Ага, понял… что ничего не понял… А как вы быстрее света двигатеесь?
Электрический треск.
- Свет что такое? Вот блин… у меня по физике выше единицы с минусом не было никогда… Поток квантов… что такое кванты, не спрашивай даже, хоть убей, не вспомню…
Наконец, спохватываюсь:
— Я… это… расклеил…
— А, молодец, молодец, — отмахивается Алик.
Устраиваюсь за своим столом, знать бы еще, как я сегодня здесь буду работать…
— Домой, домой иди, — спохватывается Алик, — вишь тут чего делается… я тебе этот день оплачу, не парься даже… А? – снова поворачивается к сиянию, — да нет, какая у меня девушка… у меня этих девушек было до хрена и больше, и все не то… неправильный я какой-то…
Выметаюсь за дверь, — как-то слишком поспешно, боже мой, наслаждение какое, дышать…
— Ах да… извини, с господином не поздоровался, — вспоминаю, снова просовываюсь в дверь.
— Это не господин, это дама вообще-то… Ну все, иди, иди, молодец, молодец, как соленый огурец… А ты одна живешь? Как понять, и одна и не одна?
Электрический треск…
…в Челябинске продолжаются активные поиски обломков метеорита…
— Это же сколько получается за два месяца… парни, мы столько за два года не зарабатываем, как за эти два месяца…
Рядом с гендиректором чувствую себя как-то спокойнее, он большой, круглый, как сдобный пирог, так и светится теплотой, тут и Алик хвост поприжал, весь как-то сник, оно и к лучшему…
— Это что получается… полтора миллиарда чистоганом… парни, мы с вами скоро шейхами арабскими станем…
Подобострастно улыбаемся, киваем.
— Ну что, парни, премия-то у вас ого-го, какая будет… администрации президента и не снилось. Довольны?
— Еще бы, — осторожно подаю голос.
— Люди уже нечистое заподозрили, уже косо на нашу фирму посматривают, — продолжает директор, — уже в газетах анекдоты пишут, что это мы метеорит сбросили…
Холодеет сердце.
— Пока, правда, только анекдоты…
— Так значит, в других городах надо что-нибудь проворачивать, — кивает Алик, — вон, в Южноуральске…
— Да хватит уже, и так народ перепугали, дальше некуда. То по тысяче лет ничего не падает, а тут как из худого корыта… я его отпустил уже…
— К-кого отпустили? – Алик давится собственным голосом.
— Да эту… ее… его… хрен пойми… тварь такая забавная… Дальше полетела, куда она там летит…
Вспоминаю «забавную тварь», чувствую, как мерзенько холодеет спина.
— Ну все, смотрите, пацаны, каждому по двести тыщ в премию, это, по-моему, справедливо будет… и Семке еще штучек двадцать накинем, он, бедолага, с ног сбился по городу бегать, клеить…
Алик подскакивает – злой, руки трясутся, грохает кулаком по столу.
— Болваны вы! Идиотищи долбанные, да черт бы вас всех драл!
Выметается из комнаты, хлопает дверью так, что с полок летят папки, увлекая за собой сами полки.
— Что за черт, — директор смотрит на меня, подмигивает, — распсиховался парнишка… чует, что скоро с должности подвинут, не век же в топах ходить, пора и другим тоже… если что, я тебя назначу… только ты смотри, меня не подводи…
— Алло, девушка! Сообщение примите! Сообщение примите, говорю! Ага, я! Ага, диктую! Что значит, недоступен, ну пошлите, может, дойдет! Пошлите, говорю, может, дойдет! Ага, диктую! Мы в ответе за тех, кого приручили! Мы-в-от-ве-те-за-тех-ко-го-при-ру-чи-ли… да не вручили, а приручили! Ага, спасибо! Да там кому надо поймут!
2013 г.
