Ночь
Катя Воронина лежала с открытыми глазами, задумчиво глядела в серый потолок. В полутьме кубрика раздавалось мерное сопение тридцати двух мальчиков и девочек её группы, подростков тринадцати – четырнадцати лет. Над выходом слабо мерцала пиктограмма с изображением зелёного человечка, рядом с ней циферблат часов. Вдоль длинной ниши с одеждой теплилось мутное свечение дежурных ламп. Кубрик был хороший, достаточный большой, что бы между кроватями остались широкие проходы. Жаль стены пустые и серые, и окон нет. Но какие окна могут быть на комическом корабле? [cut=Читать далее...] Вместо этого на одной из стен висела настоящая картина в тяжёлой позолоченной раме – гордость группы. Сейчас не разглядеть, но на ней были нарисованы очень похожие на фотографию лес и речка. За полтора года полёта Катя хорошо изучила их, наверное, смогла бы нарисовать по памяти, если бы умела рисовать масляными красками. Но они остались в прошлом, как многое-многое другое, что исчезло навсегда полтора года назад...
Полтора года. Если быть точной, то пятьсот восемнадцать дней и ночей. Много это или мало?
Звучит солидно: «пятьсот». Наверное, много. Несколько сотен, насыщенных занятиями, тестами, тяжёлыми тренировками дней и, частенько ночей. Неудачи, падения, усталость, боль... Много.
Сутки за сутками, чередой событий пролетело полтора года. Успехи, достижения, радость, смех… Мало.
Пятьсот восемнадцать дней назад чудовищный катаклизм уничтожил Солнечную систему. Солнце, подвластное необъяснимым внутренним процессам, решило прекратить своё существование, взорвалось и превратилось в тусклый пульсар. Всё что осталось от голубого шара Земли – кусок обожжённого камня. Всё что осталось от Человечества – несколько тысяч человек и Яростный Дракон. Первый и последний в истории гиперпространственный корабль, набитый как банка кильками детьми-сиротами, второй год упрямо буравил изнанку вселенной. В конце пути его ждала Новая Земля, надежда для выживших и… смерть. Для колонии понадобятся материалы из которых он сделан. Как часто бывает в этом жестоком мире – смерть порождает жизнь.
Катя тихонько вздохнула и повернулась лицом к переборке. Час пятнадцать ночи по корабельному времени. Ночь на корабле, который летит в бесконечной ночи. Спать совсем не хотелось, ныло левое запястье. Растяжение – результат неудачного падения сегодня на тренировке. Учитель ворчал, бормотал что-то нехорошее себе под нос, накладывая тугую повязку. Он так рассчитывал на Катю, а она его подвела. Конечно, ведь через неделю итоговая аттестация, и если повезёт, Катя перейдёт на старший поток. Она станет самой младшей среди лучших. Учитывая то, что завтра Кате исполнится четырнадцать, а старший поток — это юноши и девушки от пятнадцати.
Четырнадцать лет… Много это или мало?
Мало. Если ты пускаешь слюни при виде розовой ленточки, ажурной рюшечки на платьице куколки, которая совсем как живая… У Кати была такая. Давно ещё на Земле. Когда Солнце дарило всем тепло и свет. Когда были живы мама и папа…
Много. Если у тебя каждый день до обеда занятия по аналитической геометрии, математическому анализу, теории вероятностей, а после – по рукопашному бою, стрелковое дело и курсы выживания. Учителя, преподаватели, тренера словно с цепи сорвались, пытаясь запихать в голову подростков нереальное количество знаний и умений. Много.
Требования возрастают, силы на исходе. Сможет-ли она? Хочет-ли она? Постоянная гонка за кроликом-невидимкой утомила. Может быть сдаться?! Попроситься на аграрный, или как Ленка в воспитатели…
И убить мечту?!
Катя подтянула колени к груди. Недовольное «Мя-а-а», звук трепета остреньких ушей. Чёрный как смоль кот открыл глаза, два белых уголька сверкнули в темноте. Он привстал, потянулся, зевнул так, что клацнули клыки, и завёл моторчик.
– Прости Черныш, – и погладила кота по гладкой плотной шёрстке.
– Тр-р-р… Тр-р-р… – кот выгнулся, подставляя под руку те места, где было приятнее всего. Тарахтение успокаивало его хозяйку, убаюкивало.
– Я завтра стану совсем большая, – сонным шёпотом сообщила Катя коту.
– Тр-р-р?.. – кот удивлённо поперхнулся, сбился с ритма.
– Как это всё равно? Это тебе всё равно… – вздохнула девочка, – А нам, людям, важно. Нам просто необходимо добиться в жизни чего-нибудь этакого!..
Рука Кати остановилась. Дыхание стало плавным.
– Мр-р-р?.. – удивился кот и подошёл ближе. Он нежно ткнул Катю лбом в подбородок, в надежде получить ещё порцию ласки. Но понял – она спит.
Кот недоверчиво сощурил большие глазюки, обиженно отвернулся и принялся вылизывать шерсть. Через минуту он счёл, что все лишние запахи убраны и можно отправляться на охоту. Он знал, что главный вход на ночь заперт, поэтому решил воспользоваться старым вентиляционным лазом, скрытым в нише. Мягко ступая по краю кровати, чёрный охотник прошёлся вдоль неё, бесшумно спрыгнул на пол и растворился в темноте.
День рождения
- Гр-руппа! Подъём! – крик наставника разорвал тишину. Яркий свет хлынул из больших плоских светильников, вмонтированных в потолок. Кто-то из ребят, как Катя, например, повыскакивали с постелей сразу. Но большинство осталось, они судорожно тёрли глаза, мотали головами и морщили носы.
Семён Петрович Гриндерг, плотно сбитый невысокий мужчина сорока лет, бывший офицер, «сухопутный майор», как он сам о себе говорил, весело порыкивал:
- Подъём, подъём, котятки! Вы что же, решили спать вечно? Не-ет, так не пойдёт! Уверяю вас, я не допущу то, чтобы вы пропустили всё самое интересное, - он хохотнул. – А начнём мы с утренней пробежки! Бодрящей, закаляющей, просыпающей. А ну живо подъём и строится на ЦП!
Семён Петрович «сухопутный майор» не переставая хитро улыбаться прошёлся по расположению и за шкирку повытаскивал из постелей особо непонятливых. Остальные ребята тем временем выходили строится. Запрыгнув в лёгкие спортивные шорты и натянув заранее приготовленные кроссовки, на ЦП выбежала и Катя.
Центральный проход (ЦП), представлял собой длинный серый коридор, более сотни метров длиной. По обоим сторонам располагались двери кубриков, а по середине светилась жёлтая полоса. Группа выстроилась по росту в две шеренги, выравниваясь по линии. Катя заняла своё место, стояла во вторую, пятой по росту, сразу за Максом. Из остальных кубриков выбегали такие же сонные ребята других групп. На них лениво прикрикивали наставники.
Что-то затевалось. Обычно, по мере готовности группы убегали в парк на утреннюю пробежку, но сегодня топтались на месте. Катина группа, как и все чего-то ждала. Гул потихоньку увеличивался, напряжение нарастало.
На центр вышел дежурный по сектору. Наставники зашипели на своих подопечных, что бы те замолчали. Когда все затихли, прозвучала команда:
- Ра-авня-яйсь! Сми-и-рна! Равнение на ле-ево!
Как и положено, ребята задрали подбородки вверх и синхронно повернули головы.
Кубрик Катиной группы был расположен у самого входа, поэтому было хорошо видно, кто стоит в проходе. Седовласый гигант за два метра ростом, с необъятной грудной клеткой и руками молотами, полковник Григорий Иванович Михайлов, начальник службы безопасности палубы Гамма, громогласно поздоровался:
- Здравия желаю, товарищи кадеты!
Строй дружно втянул воздух, а на выдохе пролаял:
- Дра, жела, товщ, овник!
Гигант несколько секунд наслаждался моментом.
- Вольно! - мощный голос прогудел как лавина, обладатель его явно привык не останавливаться ни перед чем.
***
Продолжение следует...
