Радость навылет

Четыреста метров над уровнем моря. Пронзительный ветер, жестяные фигуры солдат, блиндаж, цветущие яблони, смеющиеся и плачущие, играющие и идущие дети и взрослые; поворот тропы, а там самоходка.

Вперемежку гражданские и военные одежды. Военных меньше. Но это не та форма, которой еще до недавнего времени пестрели улицы Санкт-Петербурга и других наших городов, где были военные училища и где стояли войсковые части. Это настоящая военная форма. Как бы это сказать? С обвесом, что ли... Те, которые в военной форме, они идут как будто бы на войну или с войны. На них пухлые сумки с кармашками, которые только на вид весят как минимум по десять килограммов, плюс оружие. Солдаты - молодые девушки и юноши. У них в глазах что-то такое, чего не знает житель страны, где от границы до границы больше 15 километров, здесь с любой стороны и в любой момент может раздаться выстрел или взрыв. [cut=Читать далее...]

Они говорят, что привыкли и что не обращают внимания на этот казус XXI века. Но их глаза говорят об обратном. Цепкие, ясные глаза воинов. Но даже и взрослый человек, который уже давно отслужил, сохраняет этот взгляд, и эта цепкость висит в воздухе, настигает тебя со спины, пронзает насквозь.

Не сдал с третьего раза экзамен - на вылет. А здесь навылет пули. К концу боя механик сошел с ума, а командир танка продолжал сдерживать нападение танковых бригад, напавших на страну в тот день, когда почти всю армию распустили по домам на выходные. На следующий день премьер-министр подал в отставку.

С тех пор оборону не ослабляют. От одиночек строят восьмиметровые заборы, к регулярным войскам и бандитам применяют их же методы. Вся страна как единый организм. Оставьте нас в покое. Независимо от силы религиозной вовлеченности мы соблюдаем. Мы собираемся всей семьей на праздничный ужин, приглашаем гостей, зовем незнакомых, и мы радуемся.

Со стороны эта радость бьет навылет. Как сцена из фильма. Как что-то естественно-неестественное. Как будто моргнешь, и никого нет. Как будто видишь сцену из прошлого. Как будто сейчас никого из них уже нет. Или может не быть. Или могло не быть.

Записала несколько лет назад, но мне так и не удалось передать это ощущение застывшего кадра из кинохроники, а тогда меня потрясло именно это ощущение. Я смотрела на накрытый стол, на людей, сидящих за ним, и чувствовала себя как человек, попавший из зрительного зала в кадры фильма. Вы видите это? Растерянный, не понимающий что ему делать и как себя вести человек из зрительного зала - в кадре. При этом действующие лица его не особо замечают, они видят, что он пришёл, беседуют с ним, передают еду, но не видят, что он из другой реальности. Как-то так.

Припаркуешься на обочине, а там табличка: «осторожно, мины» или «не останавливайтесь, возможен обстрел». 

«При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!» Все же знают эту табличку? Мэрия Тель-Авива подстветила себя цветами нашего флага. В знак солидарности с погибшими.