Внимание! Развеселые пьяные матюки!
[cut=Читать дальше]
- Чо гришь? А, наливай, канешна. Эхх, зараза, хорошо пошла! Ну, в общем, так дело было.
Собрались мы тогда опосля смены с товарищами засидеть пятницу. Купили прозрачной, кильки в томате, хлебушка. И пошли ко мне в гостя. А чо, я живу аккурат около завода, от проходной двести метров. Удобно, в том смысле, што ежели кто на ногах не стоит домой идти, можно у меня заночевать, и наутро на работу не опоздаешь. Скока раз так было. Опять же, круглосуточный под боком, продавщица знакомая в любое время суток беленькую продаст. Ну и вот. Короче, сели это мы в зале, поставили несколько табуреток заместо стола, застелили газетками. Ну так на кухне ввосьмером не больно развернешься, маленькая она у меня, кухонька-то.
Сидим, причащаемся. Разговоры разговариваем наши, мужицкие. Про ПалГандоныча, который опять грозится всему коллективу КТУ в минус загнать. Што? А, это Павел Антонович, мастер цеха. Редкое животное породы "сука обыкновенная, чешуйчатожопая". Про блядь Зинку разговариваем, по кличке Ворона. Которая этому дала, этому дала... Ну, кто у нас работал, тот знает. Как-то незаметно уговорили мы бутылей шесть. Хорошо стало, прямо в сам раз. А теперь слухайте, потому как самое интересное начинается.
Покурить оставь, друг. Спасибо. Значит сидим мы, обсуждаем жопу Иваныча, которая из-под дивана виднеется. Он туда за десяткой полез, которая из рук выпала, когда Иваныч мелочь доставал. Рассматриваем конструктивные предложения, как то: У кого пендаль будет поувесистей, и далеко ли Иваныч проедет на пузе опосля оного. Или што будет, ежели Иванычу тришки оттянуть, да бычок тлеющий в трусы засунуть. Ну, в таком вот аксепте. Иваныч што-то бухтит из-под дивана, на тему, што он ка-ре-го-ти-сиськи не согласен, и не дай Бог, кто к его жопе подойдет, тому он враз устроит дикую и ужасную смерть через мапупу. И тут слышу я краем уха, будто шкребется кто. Ну, знаете, вроде как ножом по стеклу. Осторожненько так: шкреб-пошкреб, шкреб-пошкреб... Я голову- то поворачиваю, и мать моя, Пресвятая Богородица да в три колена через мудохуеблядскую пиздопроебину в Три Святителя стописят апездолов пронеси-помилуй Блаженный Цэдваашпятьоаш! Мужик за окном. Висит! Сам по себе, безо всяких там веревок, которые у альпинистов бывают! Хоть на улице и темно уже, но свет из комнаты прямо на него падает. Висит себе такой мужичонка, в пинжаке, а ноябрь уже кончается,блять. Я, надо вам сказать, на восьмом этаже живу. И мойщиков окон у нас отродясь не водилось. Локтем толкаю Толика, что сидит рядом. Тот тоже оборачивается.
- Вот, бля! Это што еще за Спидерман?
Тут и остальные отвлекаются от жопы Иваныча, да и сам Иваныч сдает кормой назад. Немая сцена, матьево. А тот, за окошком, пальцем так это на шпингалет указывает - типа, открывай, Сова, Медведь пришел! А ногти-то на пальцах длинню-ю-ющие, как у бабы, ажно загибаются. Што ж ты, сука, про миникюр-то позабыл? И тут Иваныч, отплевавшись от пыли и паутины, возьми, да брякни:
- Да заходи, хуле встал!
Сами вы скоты бухие, и пошли вы в жопу. А только как Иваныч того кренделя пригласил, так шпингалеты все разом сами собой звякнули и открылись. И окно распахнулось само, и этот хрен как рванет вовнутрь, ну ровно пловец на стометровке, тока по воздуху! Нацелился он на Гену-Генацвале, што напротив меня сидел, и челюсть отвисла, как в кино. А зубишши-то, зубишши! Любой доберман сдохнет от зависти. А Гена ка-ак кувырнется назад со стула, тока дырявым носком сверкнул.
Што - ну? Наливай давай. Краев не видишь, салага? Вот. Ххууу! Короче, не долетел до Гены хмырь. Затормозил чего-то, руками машет, шипит, да ни в какую. Повернул башку - а это Витек его уцепил за лодыжку, и тянет к себе, а рожа довольная - довольная. Подтянул он его, усадил рядом на диван, приобнял. А Витек, надо вам знать, это та еще картина - на лице написаны 9 классов, ПТУ, потом спецназ. Такой себе шкафчик с антресолькой два на два метра, в темном переулке встретишь - обсерешься. В общем, добрейший и душевнейший человек. Особенно по-пьяни. И как-то на фоне Витька мужичок совсем потерялся, стало ясно, кого тут на самом деле бояться следовает. Понял крендель, что зубы-зубами, но сие суть явление временное, сейчас есть, а через минуту их можно и лишиться путем выплевывания на пол, либо глотания - по ситуации. А Витек мужичку пол-стакана протягивает:
- Б-бля, братан! Тебя-то мне и не хват-тало! - Витек опосля контузии в Чечне заикается малехо, да и пьянеет быстро.
Мужичок просек, видать, что отказываться ему чревато боком выйдет, или как там. Короче, схватил стакан, да и опрокинул махом. Уж так его перекосило, болезного, будто не русский. А может, и не русский, хуй его знает.
- Тебя как звать? - это Иваныч спросил. Да и мы приободрились, хуле нам с таким Витьком-то.
- Вальдемар... - пискнул мужичок. Как-то он скукожился, да и был тощий. А тут совсем усох.
- Володя, значит! Ну, за знакомство! - Иваныч поднял стакан.
Вова выпил, и стал всем неинтересен. Сидел себе тихо под Витькиной ручищей, в разговоры не встревал. Бодро пил за коллектив Запердуйского завода Имени Трудового Красного Знамени, за сбычу мечт, за дам и дам, но не вам, за штобы ПалГандоныч, сука чашуйчатожопая, нашими деньгами вусмерть подавился...
Где-то через час он кое-как вывернулся от Витьки, и говорит:
- Мужики, с вами хорошо, но эта... Домой мне надо. Я полетел, да?
А мы как раз обсуждали, штобы на неделе заманить Люську-кладовщицу на посиделки, подпоить, да и... Хе-хе. В общем, нам не до Вовы было. Но до окна его проводили. А он перевалился через подоконник, и штопором ушел вниз. То-ли крылья не раскрылись, то-ли это у них так и надо. И тут Гене пришла мысля, как обычно, вовремя:
- Бля, братва, он же летучий! Надо было его за прозрачной отправить, хули ему стоит? Махом бы туда-обратно, а то у нас кончается.
- Где ты, сука, раньше был, гений? - дал ему подзатыльник Иваныч, и пошел собираться на круглосуточную точку за догоном.
Наливай, салага. УУхх! В общем, Вову мы больше не видели. А вы говорите, вампиры...
, что тебе понравится
