офисный йумор эт мы низнать, у нас патамушта конторский-пролетарский. ...у Танюшки нашей гнусной свет Фёдоровны, дружно всеми люто нелюбимой, случился день рождения. Пришла с диспетчерской мать-тереза Слухова, которой тоже случалось огребать от неё полной ложкой: – Девчонки, скидвымси по стольнику главбушке на цветы. Случившийся здесь же зам выпалил без паузы: – На похороны?! Да без вопросов, хоть три сотни отвалю! Когда мы, оклемавшись, поползли от хохота под столы, он ещё присовокупил, нашаривая в нагрудном кармане бумажник: – А уж стольник-то – да за милу душу! Две гвоздички на могилку от меня лично! И сам напьюся с горя на поминках, заодно там и спляшем. Заикающаяся от смеха Слухова чуть ли не сквозь слёзы: – Да что уж ты, Виктрыч, её прям закопать-то готов! Она ищ чай молодая, два годика до пенцыи. Могилкой-то покамест не успела обзавестись, мы чай ей очно вручим! – Эт ты меня прям щяс огорчила до невозможности… Рано, говоришь? Ладно уж. Ничё-ничё, всё равно раком помрёт… Такая вот горячая любовь в нашем курятнике. Я малость притушила, мол, негоже такие злодейские пожелание во всеуслышание выдавать, злопыхай уж хоть втихаря. На что Дубнов возразил: – Бог-то, он есть на свете, хоть я в него не верю, поскольку я ж коммунист! Но ему, глухарю старому, надо в ухи дудеть, чтоб дошло! Я сколь разов удостоверялся – когда какой твари от души плохого пожелаешь, да вслух ещё, оно, глядишь, да и исполнится! Меня вот в своё время гад один загнобил в корень, всю печёнку изжевал, паскуда, Ну, я не выдержал, принародно ему от всей измученной души да посулил… И следом же бегут – Виктрыч, он в мастерской в ремонтную яму манданулся! Потому что – бог-то есть, и он на нашей стороне! - Эт за коммунистов штоль? получается? - Отожь!
|