Творчество знакомых - 7

[cut=Читать далее...]

Fass

Х.О.М.Я.К.

1

Даррелл сидел в автобусном кресле, будто бы спрятавшись в куртку. Воротник поднят вверх, руки в карманах, пальцы медленно перебирают их содержимое. Несколько монет, пуговица и три частицы Капро, особо крупные, размером почти в один кубический сантиметр.

За окном автобуса вдоль дороги ползут серые многоэтажные дома среди чёрных ветвистых деревьев, уже сбросивших листья. По тротуару неспешно идёт какой-то мужчина в коричневых брюках и засаленном сером пуховике, на котором недавно прошедший дождь оставил тёмные разводы. Даррелл не успел разглядеть его внимательнее.

Мимо проплыла автобусная остановка, давно лишившаяся своих стёкол. Ни одного припаркованного автомобиля на обочинах. Район медленно умирает. В нём больше нет нужды, и город начал постепенно сдавливать каналы, по которым к нему поступали живительные соки, готовя окрестные дома, растрескавшиеся тротуары, ржавеющие детские площадки, старые лини коммуникации, гаражи самовольной застройки и, кажется, даже самих жителей, к последующей утилизации.

- Предъявите билеты, - раздался настойчивый возглас контролёра.

Даррелл расстегнул молнию верхнего кармана своей тёмно-зелёной куртки. Он предпочитал практичную и прочную одежду. В его куртке имелось девять вместительных карманов и один потайной, а так же петли для баллончиков с водой и сжатым воздухом – для чистки объектива фотоаппарата от пыли и Капро.

Сорок лет назад это вещество внезапно стало неотъемлемой частью быта всех жителей планеты. Официальная версия гласила, что Капро является составляющей хвоста сверхмассивной кометы, в зону которого планета попала как раз сорок лет назад. Конечно, практически любой человек скажет, что при таких обстоятельствах вся поверхность планеты должна быть усеяна кратерами от миллиардов крохотных метеоритов, но ничего подобного не происходило.

Фактически, сорок лет назад люди внезапно обнаружили, что между травинками на газонах, в придорожной пыли, на подоконниках, практически везде, поблёскивают аспидно-чёрные частицы. Некоторые очевидцы тех событий, заставшие момент бодрствующими, впоследствии рассказывали, что ничего сверху не падало, частицы как будто бы всегда были там, где те их впервые увидели. По заявлениям очевидцев, частицы появились на всей планете одновременно. Ни один из проверенных источников до сих пор не может подтвердить, что тот самый миг появления был хотя бы кем-то зафиксирован.

Мировые новостные агентства и сейчас вспоминают тот день с содроганием. В первые часы повсюду бушевала паника, противоречивые сведения сменяли друг друга быстрее, чем узоры в калейдоскопе на электроприводе. Люди готовились чуть ли ни к концу света. Но прошли стуки, за ними вторые, третьи и ничего, частицы как лежали, так и лежат, никаких вирусов, смертельных излучений и прочих ужасов от них не исходит. Учёные занялись тщательными исследованиями, и пришли к выводу, что частица Капро – это всегда куб, размеры стороны которого могут колебаться от десятых долей миллиметра до двух сантиметров. Миллиарды геометрически идеальных частиц.

Капро оказался невероятно прочным и твёрдым материалом, абсолютно непрозрачным. В ходе длительных экспериментов, учёным так и не удалось изменить состояние ни единой частицы. Ни одной, никаким образом. Эксперименты ведутся и по сей день, но энтузиазм заметно спал. Внезапное вторжение странных частиц фактически уничтожило множество научных теорий, повергнув учёный мир в смятение. Были выдвинуты предложения вообще исключить Капро из физической картины мира. Но частицы были данностью, неотделимой от реальности.

Даррелл воспринимал Капро как обыденный элемент окружающей действительности. Он родился в ту эпоху, когда частицы давно уже были повсюду, перестав казаться пугающей аномалией. Поначалу из них пытались делать украшения, амуницию и прочие вещи, позволяющие извлечь хоть какую-то выгоду из случившегося. Но, в основном, попытки провалились. Бижутерия из Капро быстро надоедала, ввиду того, что все частицы были кубами, к тому же, они лежат буквально под ногами и не представляют никакой ценности, с тем же успехом можно было производить украшения из грязи. Оружейные стволы после нескольких залпов превращались в решето, достигая скорости выстрела, частицы резали металл будто масло. В итоге, частицы Капро неплохо показали себя в качестве поражающих элементов гранат и резцов для стеклореза.

Даррелл вытащил из кармана пластиковый проездной билет оранжевого цвета с крохотной голограммой в одном из углов. Контролёр мельком глянул в его сторону, и пошёл дальше, неустанно призывая пассажиров предъявить билеты.

Автобус неспешно катил по практически пустой дороге, проносясь мимо светофоров, переведённых в режим «мигающий жёлтый», приближаясь к конечному пункту маршрута. В салоне осталось совсем мало людей, вскоре и они вышли на остановке под названием «Заводская Улица 326».

Контролёр уселся на сиденье рядом с Дарреллом. Сначала они оба молчали, салон заполняли звуки мотора, вибрации стёкол, скрипа деталей кузова, затем контролёр произнёс:

- Паршивый сегодня выдался день.

Даррелл помедлил немного, затем ответил:

- Вчера был не лучше, как и позавчера. Сезон такой.

С неба сорвалось несколько капель дождя и разбилось о стёкла автобуса, оставив за собой косой влажный след.

- Следующая остановка – «Старая Промзона», конечная, - как бы самому себе сказал контролёр.

- Мне туда и надо. Нужны фотографии индустриального запустения, - Даррелл, решил, что лучше ответить, просто так контролёр всё равно не отстанет.

- Ну что ж, дело ваше, знаете ли, туда сейчас никому уже не надо, остановку, скорее всего, из маршрута вырежем, вот так. Да и, - контролёр понизил голос, - не стал бы лично я туда соваться. Говорят странные вещи в городе происходят, начали происходить, я имею в виду, с недавних пор, - договорив, контролёр слегка наклонил голову вперёд, уставившись своими мутными глазами на Даррелла. Контролёр был пьян.

- Ну, город он большой, значит, по теории вероятности, даже находясь в этом автобусе, мы не в безопасности, - ответил Даррелл.

Повисло молчание. За окном потянулись серые бетонные заборы с влажными потёками, поляны высокой сухой травы и двухэтажные дома с выбитыми стёклами. Дорога стала менее ровной, под колёса временами попадали выбоины.

- Несколько человек пропало, вот неделю назад, говорю я вам, - произнёс контролёр. Как сквозь землю провалились. Тоже так же как и вы ехали, поглазеть на достопримечательность, так сказать. А обратно не вернулись.

- Наверное, пешком пошли обратно.

- Ан нетс! Ищут их, и милиция и вообще…

Автобус медленно остановился. Со свистом отъехали в стороны двери из толстого пластика.

- Ну, как я понял, это конечная? Тогда я пошёл, - Не дожидаясь ответа контролёра, Даррелл выскочил из автобуса.

Неподалёку от остановки располагался КПП какого-то завода. За оградой виднелись махины цехов и складов. Вверх торчали три полосатые трубы, на которых уже давным-давно погасли красные сигнальные огни. Даррелл решил, что можно начать отсюда. Над воротами КПП висели часы фирма «Omega», стрелка которых навсегда застыла на отметке семь часов.

- Омега семь часов, - пробормотал Даррелл, - ну, начало неплохое.

Начавшийся было дождь, прекратился, но тучи как будто бы опустились ещё ближе к земле. Вдоль дорожных бордюров в обыкновенной серо-коричневой грязи, поблёскивали частицы Капро.

Первый кадр можно сделать и здесь. Пусть это будет КПП. Облупленная дверь серо-фиолетового цвета и окна с мутными стёклами, почему-то целыми. Добавить хмурый настрой всего дня – получится вполне атмосферная фотография.

Щёлкнув затвором, Даррелл закрыл объектив фотоаппарата и подошёл к двери. Осмотревшись по сторонам, он вышиб её ногой. Замок с куском фанеры остался торчать из дверного косяка. Приржавел намертво. «Соврал контролёр, никого тут не было, иначе как бы они вошли?», - подумал Даррелл.

С внутренней стороны КПП стёкла в окнах были выбиты. На кафельном полу валялись какие-то пожелтевшие бланки и осколки стекла. На столике, за которым, по замыслу архитекторов, должен был сидеть дежурный, стоял чёрный телефон. Без трубки. В углу комнаты дежурного валялся крысиный скелет.

Даррелл ненадолго задержался внутри проходной, чтобы сделать несколько фотографий. Оказавшись на территории завода, он первым делом постарался определить, в каком из приземистых, хмурых зданий находятся производственные цеха. Ведь основная индустриальная начинка должна располагаться там.

Выбрав наудачу, Даррелл двинулся к огромному бетонному ангару с шиферной крышей и тремя трубами. Асфальт во дворе завода давно растрескался. Сквозь трещины к серым небесам тянулась скудная трава. Вдоль стен ангара громоздились горы рухляди. Гнилые ящики, мешки с какой-то сыпучей гадостью, бочки, которые давно отпустили своё содержимое на волю. Их тоже стоит сфотографировать.

Вход в ангар преграждали ворота, через которые мог запросто проехать грузовик. Петли намертво заварены. Рядом в стене была дверь поменьше. И никакого замка. Даррелл осторожно приоткрыл дверь. Вокруг никого не было, но фотограф чувствовал, как внутри него тихим шёпотом начинает говорить страх.

Привыкнув к полумраку внутри ангара, Даррелл осмотрелся. Комната, в которой он оказался, была заставлена железными ящиками. На каждом ящике имелись какие-то шкалы и тумблеры. Видимо, это часть электросистемы цеха. Даррелл включил вспышку и заснял ящики, оплетенные паутиной.

За следующей дверью скрывался сам цех. Серый свет нехотя пробивался через узкие полоски окон, находившихся высоко над полом. Тут был и длинный, прогнувшийся от старости конвейер и ржавеющие пыльные станки, хороший материал для фотографий. В центре располагалась самая большая установка. Видимо, полосатые трубы шли именно из неё.

Даррелл неспешно продвигался по цеху, то и дело щёлкая затвором. Кадры выходили что надо. Их оставалось только слегка подредактировать и можно сдавать заказчику. Вот ещё один станок, по всей видимости, токарный. Рядом с ним пыльное ведро. Из-за края ведра торчит рукоять молотка. Даррелл повернул кольца на объективе, чтобы выставить фокус и замер. Сверло станка было выпачкано красным. К нему прилипло несколько волос.

Присмотревшись, Даррелл понял, что весь станок забрызган тёмными пятнами непонятного происхождения. Возможно, когда-то здесь что-то разлили. Может быть даже краску. Но комок в желудке подсказывал, что не всё так просто. Даррелл спешно убрал фотоаппарат в сумку и стал озираться. Внутри него начала подниматься паника. Сердце отзывалось в груди тяжёлыми упругими ударами. Мозг воспринимал цех уже совсем иначе. За каждой гранью могла таиться опасность. Тени, остались ли они прежними или стали чуть темнее, чтобы скрыть то, что желает оставаться скрытым? Нет, никто не выглядывает маленькими блестящими глазками из-за станка и не прячется между светильниками под потолком.

С трудом, Даррелл сделал шаг назад. Потом ещё один и замер. Каблук его ботинка во что-то упёрся. Фотограф медленно обернулся, и вскрикнул. Перед ним навзничь лежал его собственный труп. Вся голова трупа была испещрена дырами от сверла большого диаметра. Рядом с трупом валялся разбитый фотоаппарат.

Даррелл закричал что есть мочи. Глаза, за мгновение успевшие уловить все детали, мозг, послушно обработавший нервные сигналы, оба компонента, безвредные сами по себе, сложившись, подобно двум компонентам синтетической взрывчатки, привели к выбросу колоссальной энергии страха. Но эта сила не сметала барьеры, она охватывала разум и устанавливала там свой диктат. Фотограф выхватил молоток из ведра и кинулся к выходу. Эхо собственного крика преследовало его. Оно было гораздо более долгим, чем должно.

Дверь не открывалась. На петлях висел замок и издевательски улыбался своей перевёрнутой улыбкой. Даррелл принялся колотить по нему молотком, тяжело дыша. По цеху разносился лязг ударов железа о железо. Металл начал поддаваться. Наконец, механизм замка развалился, и Даррелл смог открыть дверь.

Весь дверной проём от пола до потолка был заставлен ящиками с тумблерами и шкалами. Даррелл попытался толкнуть их ногой. Ответом ему был лишь глухой звук удара, и больше ничего. Ящики не сдвинулись ни на миллиметр.

«Что же это такое?!» - метнулось в голове Даррелла. В следующую секунду он уже выискивал другие пути к бегству. Следует проверить, нет ли запасного выхода позади самого большого агрегата. Наверняка существует множество выходов из цеха.

Фотограф пошёл через цех, держа молоток наготове. Повисла тяжёлая тишина, были слышны лишь шаги Даррелла и редкие удары дождевых капель об окна. Позади самой большой установки оказался проём в полу со ступенями, ведущими куда-то вниз. Даррелла останавливало то, что ступени уходили в непроглядную тьму. При мысли о том, что ему придётся в одиночестве блуждать по тёмным коридорам, его сердце сжималось. К тому же, он не взял с собой ни фонарик, ни зажигалку.

Когда страх немного утих, Даррелл решился на спуск. Оказавшись у подножья лестницы, он достал фотоаппарат, и включил вспышку. Молоток отправился в один из карманов куртки. Даррелл отгородил себя от света вспышки, и нажал на кнопку, чтобы сделать кадр. Яркий поток света на мгновение осветил пустой бетонный коридор. Идти можно было только по прямой. Пол оказался ровным.

Пройдя сто шагов, Даррелл взглянул назад. Ступени были освещены тусклым светом. И больше в этом мире тьмы не было ничего. Фотограф поёжился. Но у него был только один путь, скорее всего, это служебный коридор, через который можно пройти в другое здание завода, где должен быть свободный выход наружу. Для верности Даррелл ещё раз осветил коридор вспышкой. Покуда хватало глаз, ничего не менялось, можно двигаться дальше, строго вперёд.

Пройдя ещё около пятидесяти шагов, Даррелл почувствовал движение воздуха. Он тут же схватил фотоаппарат и нажал на спуск. Его сердце чуть не остановилось. Буквально в полуметре от него, стоя плечом к плечу, путь преграждали антропоморфные белёсые фигуры с чёрными дырами вместо ртов.

Даррелл даже не попытался защититься от них молотком. Он что есть мочи побежал к лестнице наверх. Но внезапно его нога зацепилась за что-то и он упал на пол. Фотоаппарат ударился о бетон, объектив разбился. Даррелл постарался встать, упёршись руками в пол. В его ладони тут же впилось несколько осколков, то были бывшие линзы объектива. Сжав зубы, он потянул правую ногу на себя, и почувствовал, что её что-то удерживает. Как будто к подошве прилипла гигантская жвачка. Даррелл рванул ногу и встал.

В эту секунду со стороны лестницы донёсся грохот. Как если бы подъёмный кран уронил контейнер. Даррелл вздрогнул и побежал. Разбитый фотоаппарат остался лежать в тёмном коридоре. Фотограф даже представить не мог, что творится у него за спиной. Но ужас гнал его вперёд всё быстрее, наконец, он выскочил обратно в цех, и затравленно взглянул на чёрный спуск. Оттуда послышался невнятный шорох, как будто кто-то копается в груде тряпья.

По цеху вновь прокатился грохот. Даррелл выглянул из-за установки и обнаружил, что выход больше не завален железными ящиками. Некая сила смела их с пути. Фотограф тут же бросился к двери.

Позади что-то мощно ударилось в стену. Сверху посыпались осколки стёкол. Даррелл не оглядывался. Всё его внимание было сфокусировано на спасительном дверном проёме. Взбежав по железной лестнице, он очутился в комнате, где ещё совсем недавно стояли ящики со шкалами. Теперь они валялись, беспорядочно разбросанные по полу.

Даррелл выскочил на улицу. Прямо возле двери стоял здоровенный байкер и молча сматывал эластичный трос. Рядом с ним, фыркая мотором, располагался чёрный мотоцикл с хромированными выхлопными трубами и кожаными сумками по бокам.

- Значит, я не ошибся, - сказал байкер, - внутри действительно кто-то был. Ну, вообще-то с чего бы ещё могло возникнуть подобное волнение? – Байкер усмехнулся.

- Что? – Даррелл немного опешил. Он ожидал чего-то другого, например, криков о грозящей им обоим опасности.

- Не смотри так, как будто мертвеца увидел. Нижние ящики выдернул, помог мне в этом мотоцикл, остальные сами обвалились. Еду я сегодня значит, и вдруг заметил, что старый завод оживился. Сразу понял, что это не к добру, - байкер утёр усы, - оказался прав. Они никогда не шумят попусту.

- Кто?

- Они, - байкер указал рукой на дверь, Даррелл проследил за жестом и увидел, как в глубине цеха шевелятся невнятные тени, постепенно продвигаясь всё ближе к выходу, - называй как хочешь. По сути, они – эманации самого города. Это не призраки и не потусторонние сущности. Я лично предлагаю двигать отсюда, не дожидаясь ответных действий.

Байкер демонстративно сел на мотоцикл. Даррелл запрыгнул назад чуть быстрее, чем сам того хотел. В голове у него вертелся вихрь из мыслей, концентрирующийся вокруг слов «эманации города». Это понятие плохо вязалось с привычной для фотографа картиной мира, но только что он воочию видел вытянутые фигуры, бесшумно передвигающиеся от станка к станку. Если бы не байкер, то всё можно было бы, при желании, списать на расстройство восприятия.

- Держись лучше за меня или за куртку, иначе просто свалишься. Конечно, поступай как знаешь, но это мой совет.

Даррел судорожно вцепился в жёсткую кожаную куртку, и едва он сделал это, как мотоцикл рванулся вперёд. Даррел попытался что-то сказать, но мотор взревел с такой силой, что слова потонули в оглушительном звуке.

Ворота КПП были настёжь распахнуты. Мотоцикл вылетел на дорогу и, не сбавляя скорости, помчался прочь от старого завода. Байкер обернулся к Дарреллу и проорал: - Не думай, что всё так легко закончится!

Стоило ему это произнести, как заброшенные жилые дома, располагавшиеся по обеим сторонам дороги, вздрогнули. Обвалился один из балконов. Тут же по асфальту пробежала трещина, и в трёхстах метрах спереди на поверхность вырвалось бетонное основание дороги.

- Чёрт! – Выкрикнул байкер и резко зажал тормоза, при этом всем своим весом разворачивая мотоцикл вправо.

Они свернули во дворы. Мимо пронеслись хмурые подъезды, палисадники, заросшие коричневыми сорняками, несколько ржавых автомобилей без стёкол и колёс. Даррел зажмурился. Ему казалось, что мотоцикл вот-вот врежется в какое-нибудь заграждение или байкер не рассчитает расстояние между двумя препятствиями и его колени с жутким хрустом вломятся в несущееся навстречу железо. Во дворах скорость ощущалась намного сильнее.

Внезапно послышался грохот. Даррел повернул голову. Он увидел, как в серый пятиэтажный дом влетела огромная заводская труба. Во все стороны полетели клубы пыли, обломки кирпичей, оконных рам и прочего строительного хлама. Дом стал медленно оседать, грозясь погрести под собой двух беглецов.

Байкер прибавил газу. Даррел чуть было не свалился с сиденья. Мотор заработал на предельных оборотах. Позади на тротуары и узенькую дорогу сыпались кирпичные осколки и целые куски кладки. Сквозь проломы в стенах виднелись заброшенные интерьеры пустых квартир с поблекшими обоями и угрюмыми фотографиями на стенах. Труба скатилась вниз и остановилась, раздавив старую детскую площадку.

Мотоцикл вновь выехал на дорогу. Позади виднелся завод. Одна из труб теперь отсутствовала. Из-под земли донёсся глухой толчок. Вторая заводская труба плавно отделилась от основания и поднялась в воздух. Происходящее виделось Дарреллу настолько абсурдным, что ему даже показалось, что вокруг трубы образовался некий ореол, слегка выделяющий её на фоне серого неба.

- Что там?! – Выкрикнул байкер, непрерывно следивший за дорогой.

- Вторая труба полетела!

- Сучье вымя!

Мотоцикл свернул на перекрёстке влево и резко ускорился. Даррел продолжал следить за трубой. Она плавно двинулась в их сторону. Фотограф с трудом верил в реальность происходящего, но осколки стекла, застрявшие в ладонях, явно давали понять, что мир вокруг – не сон.

Чем ближе приближалась труба, тем яснее становилось, насколько огромна её скорость. Байкер выжимал из мотоцикла всё что можно. Дорога и дома по бокам слились в единый дрожащий серый тоннель. Даррелл пригнул голову и закрыл глаза. Когда он обернулся, то увидел, как огромная полосатая труба вламывается в дорогу. Фотограф успел разглядеть каждую неровность на поверхности трубы. Затем труба переломилась посередине, гася скорость полёта.

Даррелл уже готовился быть раздавленным огромным весом, но вместо этого услышал за спиной тяжкий удар. Обернувшись, он увидел, что вторая половина трубы осталась позади, внутри неё, среди чёрной сажи что-то шевелилось. В этой движущейся массе мелькало жёлтое пятно. Внезапно мутные волны расступились, и на Даррелла из глубины трубы выглянул ярко-жёлтый глаз. Абсолютно круглый, с таким же абсолютно круглым зрачком. Фотограф быстро отвернулся. Он постарался хотя бы на время сдержать свой страх.

Байкер не сбавлял скорость.

- Скоро мы выедем в заселённые кварталы! – Проорал он, - там, скорее всего, от нас отстанут.

Даррелл ничего не ответил. Его не оставляла мысль о третьей, последней трубе. И каждую секунду ожидал неведомого удара в спину.

Но ничего не происходило. Через минуту, Даррелл ещё раз обернулся. Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как последняя труба с грохотом валиться на пустырь.

- Пронесло! – Крикнул байкер, - здесь им нас уже не достать!

Мотоцикл стал замедляться. Даррелл слегка ослабил свою хватку. Кожаная куртка байкера теперь была испачкана кровью.

Некоторое время они ехали молча, затем байкер затормозил на действующей автобусной остановке.

- Ну, здесь, я думаю, тебя можно высадить, - сказал он.

Даррелл кое-как слез с мотоцикла на негнущихся ногах. Его трясло, но, тем не менее, он полез в карман, за купюрой покрупнее.

Байкер увидел это, и сердито высказал: - Тебе по морде врезать прямо здесь?! Ты за кого меня принял?!

Даррелл осторожно убрал купюру обратно, его руки заметно тряслись.

- Ладно, не обижайся, просто ничего мне не нужно. Меня кстати звать Михаил, обычно зовут просто Михалыч.

- Я Даррелл Стрейт.

- Что ж, будем знакомы. Возможно, мы ещё встретимся, - Михаил протянул руку на прощание.

Даррелл пожал широкую ладонь, помня об осколках стекла. Он заметил на воротнике кожаной куртки байкера странный значок в виде буквы «Ш», окружённой пламенем. Возможно, это была и «Е», но располагалась она как «Ш». Довольно необычный знак для байкера.

Михалыч отпустил руку. Взгляд Даррелла скользнул вверх, чтобы как следует разглядеть лицо, но байкер уже отвернулся, делая шаг по направлению к своему мотоциклу. На нём были кожаные штаны, высокие сапоги из качественной кожи и тёмно-серая бандана, из под которой спадали пряди тёмно-русых волос.

Через мгновение, тяжёлый чёрный мотоцикл с далеко вынесенным передним колесом, скрылся вдали. Даррелл остался стоять один на пустой остановке. Сзади на него молча смотрели выбитые витрины закрытого продуктового магазина, находившегося на первом этаже жилого дома. Похоже, в этом здании кто-то ещё обитал, некоторые оконные стёкла были заменены фанерой. В одном из окон горел тусклый грязно-оранжевый свет, словно бы проходивший через сотни слоёв затхлого дыма.

Даррелл сел на лавку, и стал рассматривать частицы Капро, рассыпанные в грязи. С неба сорвались новые капли дождя, на этот раз действительно полило. У остановки не было крыши, поэтому фотографу пришлось мокнуть, дожидаясь автобуса.

Наконец автобус вынырнул из холодного мокрого марева, и Даррелл молча вошёл внутрь. Перед ним возник контролёр, которого фотограф уже встречал по пути к заводу. Оглядев пассажира, тот покачал головой и сказал: - вот видите, я предупреждал, что не следовало там выходить. Кстати, вся дорога изрыта, сегодня автобус больше туда не идёт…

Даррелл лишь протянул свой проездной. Ему сейчас было не до пустых разговоров с контролёром. Он пытался понять, что же вообще произошло.

2

3