Ерундяшки-2

На пожухлой траве стоят большие черные мешки с трупами листьев. Их еще не успели увезти с места пр(о)и(с)шествия осени.

Старый вяз размахивает засохшими ветками, возмущенно бурчит. [cut=пробраться в чащу]

- Совсем распустились. В старые времена массовый падёж из леса на поляну не выносили, сразу закапывали.

- Не скрипи почем зря, дедуля, - фыркает юная елочка. – Я в Флоропедии читала, и Сирень спрашивала. Никого никуда не закапывали. Приходили инквизиторы из людей и всех сжигали. А народ собирался и на это смотрел. Некоторые даже подлесок и молоденькие кустики с собой брали. Представляете, какая психологическая травма для подрастающего поколения!

- Дурочка ты вечнозеленая, - вмешивается старый дуб. – Ничего кроме своей Флоропедии не знаешь. Если кого сжигали, так только еретиков, от общего массива отпавших. А при нынешней то ли рантности, то ли анархии того и гляди трупы убирать перестанут, и завалит нас отходами жизнедеятельности человеческой прислуги по самые верхушки. Никому и дела нет, что пленников нашими соками кормят. А они все равно помирают.

И дуб ткнул веткой в сторону раскрашенных старых шин-клумб, откуда грустно поглядывали слепыми глазками почерневшие под дождем анютины глазки и бренчали сухими коробочками физалисы.

- Ага, - хихикнула елочка. – В ваше время и вода чище была, и дожди не кислотные, и трава натурально-зеленого цвета. Да что с вас взять! – юница небрежно стряхнула с изящной лапки бурый кленовый лист. – Вы, небось, до сих пор в Богиню Экологию верите!

- Верю! - пожилая сосна стукнула нахальную девицу шишкой по верхушке. – Верю в Пресвятую Троицу Воздух, Вода и Земля, Экологией именуемую, верю и в Демоницу, которую нельзя называть по имени, чтобы не пришел последний День Армагрядец.

Из верхних слоев атмосферы на спорщиков смотрело огромное око Озоновой Дыры. Демоница ведала, что смысла в этих разговорах не больше, чем в прошлогодних грибных спорах. Потому что давным-давно, в первый день творения, когда инь отделилась от ян, небо от земли, суша от воды, желток от белка, а свет от тьмы, кто-то уже наступил на бабочку.