Бездыханный

Да будут благословенны безграмотные невежды, вдохновляющие Зло на хулиганства и увеселительные миньки. [cut=читать далее]

Я заприметил ее во время очередного утреннего обхода. Скрываясь за спинами жирных коротышек-докторов, она – высокая, стройная, на двадцатисантиметровых каблуках, - шла полуприсядью, прикрывая голову герметичным шлемом. И всё – для того, чтобы я ее не заметил. Но я исхитрился вытянуть шею, изогнуть ее в соответствии с законом Ньютона-Розенталя о лунном притяжении, расправить крылья и все-таки заметить.

Проходя мимо меня, она наклонилась (прядь пушистых волос цвета лунного грунта коснулась моей щеки) и прошептала:

- А ты интересен. Вечером, когда все уснут, - кофе.

Весь день я провел, занимаясь привычными делами: пересчитывая и сортируя таблетки на красненькие и желтенькие; отнимая у соседа по палате булочку с корицей; читая написанный на туалетном рулоне отрывок романа Желязны, в котором я ничего не понял и не запомнил; отмахиваясь шваброй от сексуально озабоченной уборщицы МарьИванны, которую я каждый день долбил, как птицу долбоклюй, но неугомонной было всё мало.

Я машинально делал привычную работу, готовился к вечернему приему пищи, туалету и спокойному сну после укола и думал, думал, напряженно думал: «Что она имела в виду, произнеся магическое и загадочное слово «кофе»?»

Что это такое, я не знал. В нашей больнице, где были люди и техногенные приборы, необходимые для поддержания жизни, кофе не было. Наконец, после дневного сна в мягких объятьях МарьИванны, периодически прерываемого кручениями тренированных тел, я рискнул и спросил уборщицу о неведомом артефакте.

- Это галлюциногенный порошок, позволяющий увидеть темную сторону Луны, - со вздохом сообщила МарьИванна. – Давно уже никто не видел его в нашем госпитале. Может быть, только у главврача есть толика.

Перед ужином, воспользовавшись тем, что столовая слегка нависает над поверхностью центрального корпуса и из нее не видно остальных помещений, я прокрался в кабинет главврача и ломиком взломал титановый сейф. Кофе – горячий, жаркий, пузярящийся – стоял на верхней полке в суперпрочном термосе. Схватив драгоценную добычу, я помчался к ней.

Место, где она обитала, совершенно не посещалось, но я сумел его найти, воспользовавшись поисковыми проблесковыми маячками шлема.

Она лежала на кровати, призывно раскинув руки и ноги. Секунд пять я смотрел на нее в немом восторге, а потом выхватил из кармана термос и плеснул обжигающий кофе ей прямо между ног.

Раздался вой, перешедший в слабое бульканье, но в этом нечленораздельном крике я успел услышать:

- Я ДУРАААААА! Или ЛЮБЛЮЮЮЮЮ!

В коридоре послышался грохот, и в необитаемое место ворвались два бегуна, одетые в белое. Последнее, что я успел увидеть, было обожженное тело, корчившееся в коричневой кипящей луже.

Потом один из санитаров (кажется, тот, что с Чебурашкой подмышкой) приложил меня резиновой дубинкой по голове, и я упал бездыханным.