Серый шарф Чебурека

Серый шарф Чебурека дико бесил его знакомых. Но они готовы были ему многое прощать, ведь такой начинки не было ни у кого из его круга: подумать только, грибы с абрикосами! Сколько же зависти они вызывали в начале! Сколько желчи было пролито за спиной: он закиснет, он противопоставляет абсолютно разные вкусы, этот «модерн» до добра не доведет, и вплоть до [cut= куда катится мир!]

Со временем к нему попривыкли. А чуть позже он стал знаменит: сначала не так чтобы очень, а со временем все больше и больше. И теперь многие чебуреки также начинялись грибами с абрикосами, но не все выдерживали критики. А он – как первый, как самый закаленный – выдерживал, и даже шутил над ними язвительно!

И начал он чудить. Сначала в одежде, потом в разговоре, а после – и в неприкасаемой ранее сфере половой. И даже был замечен на телепередаче, оправдывающей выращивание и убиение начинки более гуманными способами. Но вот этот, последний финт – с шарфом, это уже явно перебор: ведь серый цвет давно запретили. Даже сливам, и вывели генетически модифицированные (строго описанные в литературе) фиолетового, розового и других цветов сорта и гибриды!

Многие боялись серого: где он только его достал, недоумевали они. А потом умылись и поняли: да он везде! Очки снимите – чебуреки все внутри серые! Иногда розовые попадаются, но перцем и пережаренным луком так присыпаны, что полностью меняют цвет на серый! И поняли все, почему серый раньше запрещали – он символ нутра всех чебуреков.

И взяли тогда, и убили Чебурека, носившего серый шарф. А чтобы эта история быстрее забылась, еще и начинки разноплановые запретили: никаких тебе абрикосов со шпинатом или сыра с плесенью. Только ни хрена не забылась-то история: то чебурека распотрошенного на улице забудут до обеда прибрать, то память кому-то забудут очистить.

Так и жил народ Чебурекии: серого боялись, экспериментов – стеснялись, менялись на прилавке вовремя, как закуска под спиртное пригодная, а иногда – и не очень пригодная. И лишь иногда вспоминали Чебурека в сером шарфе под тихие разговоры, чтоб соседи не подслушали коварные, как нечто яркое, но безуспешное. Тихо так вспоминали, с грустью, и немного – с надеждою…