Убить Рузеля (автор неизвестен)

В[b] июне 2008[/b] года года состоялся последний полноценный [b]Эквадорский конкурс[/b] фантастического рассказа. Из-за проблем со здоровьем ныне покойный [b]А. Ширяев[/b], душа Эквадора, разрешил перенести его на площадку форума журнала "РБЖ-Азимут". Мне посчастливилось принять в нём участие. С трудом нашла в Интернете пародию, написанную по итогам конкурса. В качестве приглашённого критика выступил на Эквадоре [b]Рассел Джонс[/b], пощипавший немало авторов. И за это в пародии воздалось ему в качестве злобного [b]Рузеля[/b]! И вот, сколько я ни опрашивала очевидцев и участников, но [b]в авторстве пародии не признался никто[/b]. Но мне не хочется, чтобы она канула в Лету. И вот, пусть хоть здесь полежит (хотелось бы спросить разрешения автора, конечно, потому что только ссылку давать неудобно, она идёт в массиве "Болталки" конкурса). Я выступаю в пародии под именем [b]Мысшь[/b]. Присутствуют также [b]Тим Скоренко, Сергей Онищук, Олег Титов, Сешат, Felicata, Антон Пыхачёв, Сергей Токарев, Владимир Яценко[/b], [b]Вячеслав Ледовский, [b] Карина Гайсина[/b], Ник Средин[/b], [b]Изя Шлосберг[/b], [b]Ирина Плотникова[/b], [b]Сергей Васильев, Дмитрий Романов[/b], [b]Горностай[/b] и другие авторы. Всех не перечесть, ведь только в финал вышли 30 рассказов! Жаль, что до конца текст не смогут оценить те, кто не принимал участие в конкурсе. Остроумно обыгрываются ники авторов, сюжеты рассказов и многое другое. [cut=Читать далее...] [b]УБИТЬ РУЗЕЛЯ[/b] (прошедшему Эквадору посвящается) Суровый был угрюм, собран и деловит. Он сидел за «столом» -- грудой ящиков, кое-как сдвинутых к стене и, подсвечивая себе фонариком, копался острием ножа в потрохах непонятного устройства, заключенного в болотного цвета контейнере. При этом что-то бурчал себе под нос. Сурикато уселась рядом с контейнером, пару минут понаблюдала, потом спросила: -- Что ваяешь? -- Да вот прикидываю, -- не прекращая работы, ответил Суровый, -- что это за штука, и для чего сие предназначено. Ведь должно быть у нее какое-то предназначение. -- Хм, -- хмыкнула Сурикато. – Да тут этого барахла горы. И все бесполезное. Почему ты думаешь, что именно эта штука на что-то сгодится? -- Я не думаю. Я надеюсь. Ведь для чего-то эта штука создана. Вот эти проводки, катушки, блоки. Ведь, собирая все это в единое, кто-то ставил перед собой цель. Воплощал идею, понимаешь? И я хочу эту идею понять. Поняв, использовать. Вдруг это что-то очень полезное. Например, источник света. Вот сейчас замкну эту цепь, и у нас будет свет. -- А если это бомба? – раздалось из темноты. Судя по хрипотце в голосе, говорил Айсман, на старости лет он мучался бессонницей. – Ты замкнешь, а она как рванет. -- Слушайте, а идите вы все в жопу! – крикнул из своего угла Зуда. -- Я устал сегодня, как собака! А вы со своей болтовней. Дайте же выспаться, в конце концов! Нет, правда, -- поддержал его Свинчус. – Ребята, ложились бы вы спать. Не дай бог, Рузеля накликаете. -- Папа, где мама? – всхлипнул во сне Подкидыш. Суровый вздохнул и отложил нож. Луч фонаря на секунду осветил его плечо, украшенное татуировкой Джонни Депа с абордажной саблей в зубах. *** Затхлая вода противно хлюпала под ногами. Душману казалось, что хлюпает она непозволительно громко. Ведь известно, у Рузеля превосходный слух. И нюх. И аппетит. Кто его знает, может, притаился он за тем поворотом, и попробуй отбейся от этой твари с двумя-то стволами. Но, Прапор, казалось, опасений Душмана не разделял, он громко топал сапожищами, и пулеметная лента, свисающая с его груди чуть ли не до пола, при каждом шаге легонько позвякивала. Он спокойно вышел на перекресток тоннелей, дождался Душмана, и, посветив фонарем, указал пальцем на кучу у стены: -- Вот здесь он их и достал. Душман глянул и сразу отвернулся. Смотреть в мертвые глаза Чернопленкина не было сил. Но все-таки взял себя в руки и осветил лица остальных. Многие были ему незнакомы, но Инштейна, Тумашко, Хонореха узнал. -- Хорошо, что девчонок не взяли, -- спокойно сказал Прапор, -- а то бы ору было… -- Хорошо, -- согласился Душман, с трудом проглатывая ком, застрявший в горле. – А ты уверен, что это работа Рузеля? -- А кого ж еще? – удивился Прапор. Душман перевел режим фонаря на полную мощность и склонился над телами. Да, следы страшных зубов Рузеля были заметны, но явно не они послужили причиной гибели бойцов. -- Это не Рузель, -- твердо сказал Душман. – Это что-то другое. И тебя не удивляет, что все, кто здесь лежит, не вышли в финал? -- И то верно, -- почесал в затылке Прапор. – А я как-то не обратил внимание. Значит, те, кто выбыл, не возвращаются домой, а… -- Вот именно. И только потом их дожирает Рузель. Ну что, надо их как-нибудь прибрать, а то смотреть жутко. -- Сначала порыться у них в подсумках. Патроны нам не помешают. -- Аптечки тоже. Гляди-ка, у Чернопленкина почти целая. Фирменная, с драконом на коробке. Даже не знаю, как мы скажем про Чернопленкина Сурикато, они, кажется, дружили… *** Время тянулось мучительно медленно, словно резиновое. Библиотекарь перевел прожектор на дальний свет, убедился, что тоннель пуст, и широко зевнул. -- Спать охота – мочи нет, -- сказал он, звякнув стволом автомата о бетон. -- Потерпишь. Два часа до смены осталось, -- ответил Кандид, глянув на часы. Библиотекарь вытащил сигаретную пачку, заглянул в нее, тяжело вздохнул и спрятал обратно. Хрен его знает, когда еще будет бонус, а курева осталось всего полпачки. -- Послушай, Кандид, а почему ты Кандид? – спросил Библиотекарь, чтобы хоть что-то сказать. -- В каком смысле? -- Почему тебя так зовут? И что это «Кандид»? Кандид отложил потрепанный том «Улитки на склоне», который без конца перечитывал, глянул на Библиотекаря и пожал плечами: -- Хрен его знает. Ребята в учебке прозвали. Наверное, что-то из мифологии. В это время в конце тоннеля раздался какой-то шум. Кандид перекатился на живот и немедленно взвел затвор пулемета. Библиотекарь чуть замешкался, но тоже изготовился к стрельбе. -- Свои, -- облегченно выдохнул Кандид. – Душман с Прапором из разведки. Хоть бы пожрать принесли. -- И курева, -- добавил Библиотекарь. *** Рузеля Угум почувствовал шестым чувством. Вот все было тихо, спокойно, и вдруг, словно холодок в районе желудка. Погасил фонарь, прижался к бетонной стене. С величайшей осторожностью взвел затвор, молясь, чтобы не щелкнуло, снял автомат с предохранителя. Черт бы побрал этого Смарка, подумал Угум, черт бы побрал этого Угрюмого, ко всем чертям этого Кота шелудивого. Им, видите ли, показалось, что с Рузелем будет интересней. Ну вот, получите ваш интерес… И словно в подтверждение этих мыслей тоннель огласил ужасный, душераздирающий, дикий вопль. Угум почувствовал, как затряслись его поджилки, хотя не совсем понимал, что они из себя представляют, и где находятся. Острые когти зацокали по бетону, несчастная жертва в последний раз вскрикнула, и теперь только треск разрываемой плоти и хруст перемалываемых огромными зубищами костей нарушали тишину подземелья. По всей видимости, Рузель выследил неопытного новичка, заблудившегося в лабиринте ходов и тоннелей, и теперь, подвывая от нетерпения, рвал свою добычу. Угум осторожно, не опуская ствола автомата, попятился задом, дошел до отводной трубы и, облегченно выдохнув, нырнул туда. Приземлился мягко на тюки старого белья. Вскочил на ноги и немедленно нажал клавишу связи. «Я Угум. Рузель в западном тоннеле, -- сказал он в микрофон, едва в наушниках зашипело. – Пару часов будет сыт. Конец связи.» *** Генератор довольно урчал мотором. Лампы под потолком помигивали, но света давали достаточно. Команда просыпалась, потягивалась, рассаживалась вдоль стола, в центре которого стояла стопка мисок и дымилась каша в большой закопченной кастрюле. Большой черный кот спрыгнул откуда-то сверху и потерся о ноги Сурикато. -- Котя, котенька, -- Сурикато отложила половник и пощекотала коту шейку, -- шерстка шелковая, грудка бархатная… -- Когти остренькие, -- передразнил Сурикато Свинчус, почесывая свежие царапины на небритом лице. – Послушай, нам обязательно кормить этого дармоеда? Жратвы и так в обрез. -- Не буттэ жмотом, молодой тшелофек, -- пробасил Мамонтяра, беря миску сверху, – Кот такой ше член команты, как и мы все. Рузель мошет съэсть эго, так ше, как нас всех. -- Тем более, кошки лучше видят в темноте, -- добавила Сурикато, беря с полу миску и накладывая туда каши. Кот ехидно глянул на Свинчуса, показал ему язык и принялся за трапезу. А с чайком мы, видно, обломились, -- сказал Суровый, заглядывая в бак с водой. Воды, действительно, было всего на донышке. -- Да бог с ним, с чаем, умыться нечем, -- добавила Богиня, широко зевая. – Я, ребята, неумытая себя женщиной не чувствую. Как вы думаете, Ушат водички догадается принести? -- Ага, щас, разбежалась, -- Ушат, громко стуча каблуками подкованных армейских сапог, вошла в бункер, сгребла со «стола» прямо на пол какие-то бумаги и железки, которые Суровый повыковыривал из контейнера за ночь, и вытряхнула вещмешок. На доски посыпались обоймы, аптечки, кубики концентрата. Ночная добыча ночной охотницы. -- Что это у тебя? Ранена? – Смарк указал на плечо девушки. Та глянула на порванную на рукаве материю комбинезона, на подсохшие потеки чего-то бурого. -- А ерунда, царапина. Два недоумка – есть никто, звать никак выпендриться решили. Ну вот я их и того… Обитатели бункера переглянулись. Но никто ничего не сказал. Ушат была известна вздорным и неуступчивым характером, так что с ней старались не связываться. Зато охотница она была просто блеск! -- Папа, где мама? – застонал Подкидыш. -- Да разбудите же его ради бога! – поморщился Смарк. *** -- Семнадцатый! Семнадцатый, не слышишь что ли? -- Ну! -- Баранки гну! Возьми бидон, да сбегай за водой в прачечную. -- Ага! Всю жизнь мечтал. Тебе надо – ты беги. -- Не понял. -- К маме своей претензии, что непонятливым родила. Суровый встал и подошел к андроиду вплотную: -- Отказываешься выполнять команды? -- Твои? Решительно! Подчиняюсь только Модератору. От Модератора никаких вводных не поступало. Отдыхайте, Суровый. Суровый сжал левый кулак, правой рукой потянулся к кобуре. -- Не спорьте, уважаемые, -- раздалось у него за спиной. Старый, видавший виды робот с маркировкой R2D2 на жестяной груди с жутким скрипом выполз из своего угла, подъехал к баку, подхватил манипулятором за дужку крышки и покатил к двери. -- И пральна, -- кивнул Свинчус. – Пусть он едет, он железный, его Рузель не тронет. *** Мысшь тихонько всхлипывала, порой вздрагивая острыми плечами. Богиня обнимала ее, стараясь найти слова утешения: -- Ну все, все… Успокойся, ее уже не вернешь… -- Но Хонорех, она всегда была такая веселая, такая… -- крупные слезы снова покатились по щекам Мысши. – Она ведь только жить начала, она… -- Что поделаешь, она знала, на что идет, -- уговаривала Богиня, -- силком сюда не загоняют. Главное, что погибла достойно. Прапор говорит, что Рузель об нее даже зуб сломал. Хотя подготовки ей явно не доставало. -- Девицы, хватит слезы лить, -- громко сказал Смарк, показываясь в дверях умывальника, -- давайте к остальным, Модератор новую вводную приготовил *** Семнадцатый и Суровый, сжимая друг друга в объятиях, катались по полу бункера, осыпая друг друга градом увесистых и не очень тумаков. -- Ребята! Ну остановите их кто-нибудь! – крикнула Мысшь. Но никто и не подумал вмешаться. Наоборот, члены команды стояли вдоль стен, давая противникам возможность выяснить отношения в честном бою. Некоторые даже давали советы бойцам, видимо, симпатии здесь разделились. -- Всегда мечтал своими глазами увидеть битву человека с искусственным разумом, -- пробормотал Угум, -- ставлю сотню на Угрюмого. -- Две сотни на Семнадцатого, -- немедленно откликнулся Прапор. Остальные тоже поддержали. R2D2, жужжа, двинулся по кругу, собирая ставки. *** -- Черт, вот бы никогда не подумала, что у андроидов бывают синяки, -- сказала Сурикато, заклеивая пластырем левый глаз Семнадцатому. -- Ничего, -- усмехнулся робот, -- у меня к вечеру кожный покров регенерируется. А у него, -- он указал пальцем на Угрюмого, -- еще неделю светиться будет. -- Так за битого двух небитых дают, -- не остался в долгу Суровый. – А в следующий раз… Он не успел договорить. Потому что дверь бункера открылась, и вошел Кандид с большим рюкзаком в руках. По мертвенно-бледному лицу Кандида Сурикато поняла, случилось что-то страшное. -- Кто? – спросила она. -- Ушат, -- тихо сказал Кандид, опуская рюкзак на пол. – И Библиотекарь. Обитатели бункера поднялись на ноги, обнажая головы. -- Как? – тихо спросил Угум. -- Рузель. Напал из бокового прохода. Библиотекаря сразу, а Ушат… Крикнула, чтобы я спасал взрывчатку, а сама осталась, задержала. Лапу ему отстрелила… -- А толку, завтра новая вырастет, -- отозвался Угум. -- Гадина, -- всхлипнула Мысшь. – Как же я его ненавижу! *** Суровый бил короткими очередями, и почти каждый выстрел попадал в цель. От рогатой, шипастой, зубастой морды Рузеля летели кровавые ошметки, но тварь и не собиралась сдыхать. Она продолжала шипеть и плеваться ядом. Внезапно пулемет смолк. И в наступившей тишине особо звонко запрыгали по бетону гильзы. -- Ленту! Ленту, мать твою! – взревел Суровый. Но Смарк уже не мог подать патроны. Он лежал на спине, неловко подогнув ногу. На месте лица его пузырилась какая-то зеленая жижа. -- Тварь! – крикнул Суровый, бросил бесполезный уже пулемет в приближающуюся тварь, развернулся и что было сил побежал по тоннелю. Только бы они успели, только бы успели спрятаться в бункере, думал Суровый, слыша за спиной быстро приближающиеся шаги монстра. Страшная боль обожгла спину, видимо тварь все-таки достала его плевком отравы. Суровый по инерции пробежал еще пару шагов и почувствовал, что ноги его больше не держат. Конец, подумал он. Но, прежде чем сознание его провалилось в кромешную тьму, Суровый услышал знакомый голос Семнадцатого: «А заполучи, фашист, гранату». Или это ему показалось? *** Стоило Семнадцатому, одетому в заляпанный кровавыми пятнами халат, выйти в коридор, его обступили со всех сторон. -- Ну как, как он? – наперебой спрашивали его. Особо усердствовали девушки. -- Да че ему будет, -- спокойно ответил Семнадцатый, стягивая резиновые перчатки с рук. -- Сначала думал, что ему хана, а у него там червь. Заживет, как на собаке. *** -- Говорить можно много, а вывод один. – Прапор ткнул пальцем в схему подземелья. -- Здесь нам Рузеля не пройти. Если только… -- Договаривай уж, -- подал голос Суровый. -- Если только один из нас не решит пожертвовать собой. Я прав? Никто не ответил. Да и отвечать было нечего. Всем и без того было ясно, что иного пути нет, Рузеля можно было поймать только на живца. На аппетитное блюдо из члена команды с начинкой из взрывчатки. -- Эх, кто бы знал, что Рузель и на роботов ведется, -- вздохнул Душман, разглядывая левый манипулятор – все, что осталось от R2D2. – Дали бы роботу рюкзак, и всех делов. -- А может андроиду дадим? – предложил Суровый, подмигнув своему спасителю. Семнадцатый усмехнулся и показал Угрюмому фигу. По новой вводной Модератора андроид был наблюдателем, и в игре не участвовал. -- Думать нечего, будем тянуть жребий, -- сказал Угум и снял с головы каску. -- А давайте я пойду, -- поднялся из-за стола Айсман. – Я старенький, мне жить-то осталось с гулькин хрен… -- Сколько осталось, все твои, -- хмыкнул Семнадцатый, -- хотя я лично не против. -- Правила для всех одни. Тянуть будут все! -- жестко сказал Угум. -- Я претлакаю дефшонок от шребий осфопотит, -- подал голос Мамонтяра. -- Рыцарь, -- усмехнулась Богиня. – Но мы такие же члены команды. Сурикато, Мысшь, я правильно думаю? Девушки почти одновременно кивнули. -- А Кот? Кот тоже участвует? – поинтересовался Зуда. – Он тоже член команды. -- По идее да, но он рюкзак не дотащит, -- сказал Суровый, глянув на зверя Кот сразу оторвался от вылизывания принадлежностей, недобро глянул на окружающих и запрыгнул на шкаф. Так, на всякий случай. -- Мама. Где папа? – поинтересовался Подкидыш, первым запуская руку в каску со свернутыми бумажками. *** Мамонтяра вытащил из шлема бумажку, неторопливо развернул ее и как-то слишком спокойно сказал: -- Крэст. Мнэ итты. Суровый протянул ладонь, взял у Мамонтяры жребий, просмотрел и утвердительно кивнул. -- Какой же это крест, -- сказал Зуда голосом Миронова, забирая клочок в клеточку у Угрюмого. – Это какая-то буковка Хэ. -- Перестань паясничать, ему и так… -- Угум встал и положил рюкзак на стол. – Я поставлю таймер на двадцать минут. На всякий случай. Но можно дернуть и за кольцо. Мамонтяра молча кивнул, Мысшь всхлипнула, Свинчус поскреб щетину на подбородке, Кот шумно почесался. -- Черт побери, я тебе даже немножко завидую, -- сказал Семнадцатый. – Не каждому дано убить Рузеля… А Мамонтяра задумался и вдруг выдал: Я сейчас в тоннель пойту Злого Рузеля упью Штопы вы, мои трусья… -- Не боялись ни хрена, -- закончил стих за Мамонтяру 17-ый. – Все, иди уже… -- Нет, ну почему, как что, так за всех отдуваются те, кто с хоботом? – вздохнула Богиня. *** Где-то совсем рядом рвануло. Хорошо рвануло, Сурикато показалось, что даже земля под ногами затряслась. -- Все! Теперь бегом! И очень быстро, -- крикнул Суровый и первым припустил по коридору. Остальные выжившие бросились за ним вслед. -- Сколько у нас времени? -- крикнула Сурикато, равняясь с Угумом. -- Минут пять, должны успеть. После такого взрыва даже Рузели не сразу очухиваются. Суровый первым подбежал к двери, над которой сразу загорелась иконка «ЕХIT», и налег на запорное колесо. Оно поддалось неожиданно легко, дверь распахнулась, и Суровый, не удержавшись, упал в… густую, зеленую траву. За ним Подкидыш, Угум, Сурикато, Богиня, все остальные… Последним из дверного проема выскочил Кот. А двери кто за вами будет закрывать? -- Семнадцатый усмехнулся и запер дверь, трижды повернув колесо. Они лежали в густой траве и старались не замечать, как в их карманах надрываются Мобильники. Старались не думать о работе и бытовухе. Хотя понимали, что пришла пора возвратиться в реальный мир. -- И что теперь? – спросила Мысшь. -- Все, -- ответила Богиня и полезла в нагрудный карман за косметичкой. -- Мы победили. Теперь о нас узнают тысячи. Ну, может, чуть меньше. -- А игра? -- Кончилась. -- Как, совсем? -- У кого как. У меня лично – до «Человека». Буду играть опять. -- И я тоже, -- откликнулся Суровый, пытаясь стащить упрямого червя со своей спины. -- И я, и я, я тоже, -- подтвердили остальные, даже Кот мяукнул. И Айсман, хоть и находился в коме по причине старости, тоже поднял сухощавую, покрытую пигментными пятнами руку. -- Что, все снова? Опять в подземелье? – не унималась Мысшь. -- Голодать, не спать ночами, каждый день бояться, что тебя съедят. Но зачем? -- Нравится, -- доходчиво объяснил Суровый. -- И Рузель снова будет? -- Куда ж он денется, -- усмехнулся Семнадцатый. – Без Рузеля скучно. В этот момент из-за тучи выглянуло солнышко в виде улыбающегося смайлика. -- Мама! – радостно улыбнулся Подкидыш. 27.06.08 Автор предупреждает. Все персонажи вымышлены, все события придуманы. Автор не хотел никого обидеть, автор любит Эквадор. При написании ни одного Рузеля не пострадало. Слоны тоже все живы.