(урбанистическая столица Деметры, пешеходный бульвар, толпа напополам в светской и зелёной одежде)
*экспедитор частной межпланетарной торговой компании, озираясь*
– Здесь не проповедник, здесь экзорцист нужен! А у них молельни понатыканы через два шага! На пивном фестивале столько ватерклозетов не насчитаешь!
*встречающая сторона, ведя под локоть*
– Ты, дружок, – ха-ха, это действительно смешно! – говоришь слово в слово, как деметрианцы консерваторы! Суеверный электорат аплодирует вам... Но увы, мимо. Часовни давно уже проходят по ведомству архитектурных красот. Деметра – светское государство. Функциональность этих часовен приближает их, по твоему более меткому замечанию, к общественным заведениям гигиенического толка. Киоски с бутилированной водой тебя не удивляют? Автоматы с гандонами?
*экспедитор*
– Но ведь я заходил ещё в тот прилёт. Натурально, литл храм. Там не гандоны, там всё честь по чести: священник и паства, исповеди да проповеди. Пацаны сидят – проповеди, одуван престарелый или жиробас преуспевающий у окошечка – исповедь. Трудно сказать из них, кто поганей выглядит. Трясучие, растерянные, озираются, ноют.
*встречающий*
– Купола, окошечки, стиль речи, это просто внешняя форма психотерапии, скорой психологической помощи. И зачем, интересуюсь, ты-то сам заходил?..
*экспедитор чуть агрессивно*
– Любопытство! Минутка свободная выдалась перед рейсом!
*встречающий*
– В центре города?
*экспедитор*
– В зале ожидания!
*встречающий*
– Ах, ну да, там есть Часовня Маргаритки, верно... Из любопытства... Признай, ты спрятался. Тебе было элементарно страшно. Как впрочем, и сейчас. Ты мониторишь улицу, будто заправский локатор. Хотя, спорю, тот, кто тебя напугал, не выскакивал с ножом из-за угла.
*экспедитор*
– Да уж, признаю, не выскакивал! Чёрт, пойми ты! Ладно, я испугался! Я видел, как человек делает искусственное дыхание старому облезлому трюмо! Посреди улицы! И только я один счёл его психом! Дышит в зеркала! Держит за ручку ящика, разговаривает с ним!
*встречающий*
– Помогло?
*экспедитор*
– Нет! Задвигает, привинчивает, а всё разваливается! На куски, в труху! Их объезжали машины, им сигналили траурным би-би...
*встречающий*
– Вот видишь, как же тут без исповедальни?
*экспедитор, не слушая*
– Я этот жуткий цирк мельком и раньше видел, но принимал за уличную распродажу, и всё гадал, отчего стены домов разрушены, почему распродажа среди руин. Какой злой дух вселяется в шкафы у вас на Деметре?
*встречающий*
– Никакой. Подозреваю, оно было последним или первым в его жизни... В смысле, не трюмо, а открытие «форева», вещь-то любая могла быть. Хочешь, пойдём в кино на последний сеанс. Философский ужастик, галимая классика. Миллиардер замуровал себя в доме, не желая расставаться с накопленным... И превращается вместе с ним в прах. Называется: «Дом без окон».
(экспедитор кривится)
*встречающий*
– Понимаю твою реакцию, ну... Там песни хорошие.
*экспедитор*
– Что-та не тянет...
*встречающий*
– Тогда пойдём в кафедральный собор на вечернюю обязаловку для лицеистов. Ба-альшая проповедь... Ску-ушная. Зато так пережёвано, что сразу всё поймёшь.
(собор целиком из колонн: пирамидальных корней, стволов, лиан. Громадный храмовый зал, молодёжь преимущественно в зелёной форме разного кроя сидит, лежит и тусуется. Ожидание)
*встречающий негромко*
– Трюмо, говоришь... Сейчас я тебе, пока ждём, расскажу. Не очень, чтоб давнее, дело. Химики с планеты Вулкан на Деметре завод отгрохали... Неслабый такой, на отшибе... И улетели за персоналом. Вернулись – нет завода! Гладкое поле! Скандал был... Украли! Кто украл, как? По-вашему сказать, вокруг одни папуасы голожопые бегали, бусами трясли. Грабёж! Оставляли бы сторожа! Не сторожить, кроссворды разгадывать, обходить за день все цеха! Больно чистое производство хотели, ни букашки, а раз так, это мёртвое, остановившееся пространство, Деметра его и разобрала!
*экспедитор*
– То есть как?
*встречающий*
– У вас на родине возможно созерцание распада, на Деметре распад начинается, когда прекратилось созерцание. Неиспользуемое исчезает. Для людей. Для букашек завод распался на очень вкусные вещи! О, тс... Внемли, чужак!..
(иерарх в летах, с прозрачными детскими глазами, облачение расшито буйной флорой, проповедь)
– ...Форева – вы говорите себе. Но спросите себя: «Что именно – форева?» От песенных апокрифов до последнего клипа, взявшего гран при, – видели его? По праву, считаю. Репер был круче всех, – повсюду запечатлён один исход: форева только утраты.
– Давным-давно, когда соседние цивилизации переносили на Деметру свои производства, они казались демонами искусителями, а чип форева – соблазном. Его называли по имени: Проклятый Форева! Боялись произносить! Разве это не смешно теперь? А разве не наивно считать его ядом, аббревиатурой захватнической программы?..
– Деметра не присваивает, не именует, не говорит ты – то, а ты – то, ты такой, а ты этакий. Она говорит, что чувствует: я люблю! Говорит, что собирается сделать: возьму и поцелую! Ты красивый, говорит, я тебя поцелую!.. Зовите её, по-прежнему богиней, как наши предки звали, если это вам нужно для опоры! Но не зовите собственный выбор, маленький инородный чип демоном, это смешно!
– Вы все знаете, чем хороша Деметра для любых производств: всё чужое, побочное, ядовитое она нейтрализует окончательно и безвозвратно. Разве чужаки вредили нам, даря сто научных открытий и стократное счастье познания? Нет! Мы сами себе вредим, когда соглашаемся на чип форева. С их стороны это не провокация, а долг – уравнять права, уровняв возможности. На других планетах, дети мои, можно владеть и не использовать. У себя на родине инопланетянин может положить шкатулку в сундук, закрыть его... – и шкатулка не исчезнет! Он и её содержимое обнаружит на месте! Даже такие вдвойне парадоксальные кульбиты возможны! Если же демертианец холостяк надумает построить жилище из двух комнат вместо одной, он замучается бегать туда-сюда: либо ему не спать, либо каждое утро заново строить вторую! Поэтому мы и предпочитаем вить шалаши, купола из живых лоз, которые сами растут, нашего попечения не требуют, правда? Но крупные города стали возможны... С точки зрения Деметры, – если среди прихожан есть чужаки, не поймите, как ругательное слово, но я всё же скажу, – они противоестественны... Даже не будучи завязаны на чип форева... Вроде бы общим вниманием поддерживается каменный город, а вроде бы ни чьим... Вроде улей, а вроде и одиночество...
– Разве Деметра не позволяет творить? Сколько угодно, но – отпускайте на волю. Перестал шлифовать, всё, ты не мастер, ты – владелец. Тюремщик. Деметра легко освобождает что бы то ни было из жадных рук. Чип форева напротив: позволяет крепче зажать в кулаке.
– Мы не крутые покорители космоса, мы – овечки Деметры. Чистая вода в реках, сочная трава на берегу. Без чипа, отправляющего в кровь магнитное железо, вы не ощутите реальности обладания домом из камня. Потому что это он обладает вами! Он пугает вас. Природная сила гонит вас, овечек Деметры, на волю, на луга, под открытое небо. Живой зелёный дом перерастает вас, вы перерастаете каменный. Но ведь это страшно. Задумайтесь, прежде чем! Не заходите туда, откуда не сможете выйти.
– Деметра непостоянна, оттого, что растёт, как вы сами непостоянны детьми! Пресыщенные к вечеру, зачем вы крепко сжимаете игрушку и кусок пирога? Как вы возьмёте завтрашний хлеб? Кулаками?
– Здесь нет обмана: в день принятия чипа, когда решаете окончательно и бесповоротно – владеть, вы, и в самом деле, начинаете владеть – форева, до конца. Но там где нет обмана, обязательно ли нет ошибки? Задумайтесь, сколько поколений до вас не верило, что всё привезённое и созданное, такое прочное на вид, исчерпает срок бытия? И вы не верите. Оглянитесь вокруг. Это происходит с богатыми и бедными, со всеми! Почему бы оно миновало вас?
– Перелом наступит внезапно. Он совпадёт с днём самого желанного, самого дорогого приобретения. Первая забытая вещица попадётся на глаза, и вы увидите ржавчину... Трещины, которые перекинутся на блистающую обновку через ваше сердце. Вершина, это тупик. Вы там, откуда – как на ладони, откуда – в любую сторону, но неизбежно вниз. К трещинам, ржавой осени, полному распаду. Вы продолжите овладевать и копить! С каким чувством? Подберите ему название сами. Думаете, что готовы к разлуке? Что она не застанет врасплох? Все так думают, но как невообразимо собственное прекращение, невообразима и временность обладания. Знаете старую поговорку, отчего плохо брать деньги в долг? Обидно: берёшь чужие и на время, отдаёшь свои и навсегда!
(смех)
– ...Первая же утрата повергнет в такую растерянность, в такое изумление, от которого вы не оправитесь. Не успеете. Волна за волной пойдут: вторая и третья... А дальше всё покатится вниз, посыплется. Настанет время спасать, чинить, удерживать... И расставаться навсегда, форева.
– Никакое противоядие, никакой очиститель крови не поможет. Вы же не думаете, что маленький чип с магнитной добавкой бесконечно долго хозяйничает в крови? Его сила вряд ли превышает магнитик значка на воротнике. Но он развернул стрелку компаса в ошибочном направлении, на восток, а Деметра живёт на запад. Мы скроены по ней, нам не дано поверить в преходящность. Сомневаюсь, что и чужаки верят в чёткую грань между одушевлённым и неодушевлённым, разрушитель есть разрушитель, созидатель есть созидатель.
– Форева. По доброй воле окончательно и бесповоротно вступая во владение, вы разделяете судьбу своих владений.
– Не связывайте жизнь с кем-то, чипированным форева! Вы не удержитесь в чистоте. А если бы, то что? Каково это увидеть любимого теряющим рассудок? Юные друзья, это не дискриминация, не диктат! Это – предупреждение! Вам станет душно рядом с возлюбленным скрягой, невыносимо. Вы начнёте искать выход? Бросить? Деметрианцы не бросают. А что такое чип? Чик – и всё...
(светлая мастерская окнами на запад)
*столяр, зелёный передник поверх чисто-белой рубахи в пол*
– О, посылочка пришла! Ну, спасибо, должник-предолжник тебе! Ах, какие стамесочки!.. Здравствуйте, дорогие, сейчас мы вам место в ящике освободим...
(столяр вынимает из ящика переливающуюся всеми цветами радуги стамеску, металл которой не отличить от дерева рукоятки. Подбрасывает, но не ловит. Она тает в радужный свет, а он в зелёный дымок, исчезающий за окном)
– Вольна! Спасибо за службу!
(в окно задувает брызги от дождя, пробитого солнцем)
*экспедитор*
– Что это?
*столяр*
– Западный ветер.
*экспедитор*
– Я о радуге. Фокус для гостя?
*встречающий*
– Это западный ветер её позвал.
*экспедитор*
– Но кончина твоей стамески, – что я несу?.. – вовсе не похожа на смерть того трюмо, брр, не на ночь глядя. Импортной?
*столяр*
– Разумеется. Потому, что я не форева, и я ей пользовался. Деметра признала её.
*экспедитор*
– ... а всё вокруг тоже?
*встречающий*
– ...импортное либо экспортное! Вообще, глянь-ка на свою записную книжку. Ты пишешь адреса от руки?
*экспедитор*
– Да, но какое значение?..
*встречающий*
– ...открой в начале. Ты здесь дольше суток. Ну что?
*экспедитор*
– А-бал-деть... Как будто радужными чернилами...
*встречающий*
– Если тебе нужны старые адреса, перепиши. Ранние страницы почувствовали западный ветер и вскоре улетят.
*экспедитор*
– Но ведь я-то не местный! У меня полно железа в крови!
*встречающий*
– И что? Возможно, она близорука, а ты кудрявый...
(смеются оба)
*столяр*
– ...ты похож на барашка Деметры.
