Я не хочу смотреть на драконов

­Говорят, в астероидных полях у звёзд живут диковинные существа – как будто живые, но в то же время каменные, летучие, но одновременно и неподвижные, умеющие появляться на твоём пути и исчезать с него в мгновение ока. В некоторых легендах космоса их считают бессмертными, иные сказания под туманными описаниями подразумевают их кровожадность. Говорят, глаза их настолько велики, что в них может утонуть приличных размеров астероид; межзвёздному кораблю там, видимо, тоже не выжить. Ходят слухи, что существ этих можно увидеть, только вооружившись зелёным стеклом и расстоянием не более одной сотой светового года. И самое забавное, что именно благодаря этой одной сотой существа замечают наблюдателя и устремляются к нему с энтузиазмом, намного превышающим известные скоростные пределы. Считается, что случаев поедания любопытных гуманоидов этими чудовищами зарегистрировано больше, чем случаев возвращения упомянутых храбрецов с невероятными снимками, однако никто не знает, кто и где эти случаи регистрирует. Скажем прямо: нет никаких подтверждённых данных о том, что была сделана хоть одна фотография этих существ, зато народу, отправившегося к другим звёздам за космическими дьяволами, поисчезало прилично. Когда число отправившихся-и-не-вернувшихся перевалило за пять тысяч, существам дали имя «звёздные драконы», а от новых безумцев стали требовать написания завещания прежде, чем они сгинут в глубинах космоса. Особенно на этом настаивали ближайшие родственники.

Говорят, если звёздный дракон посмотрит на тебя, обретёшь бессмертие…

Дигархарт сказал, что собирается полететь на «Багровой бабочке» к звезде Ганатантэ и найти там драконов. Моей первой реакцией, естественно, был нервный смех. «Багровая бабочка» принадлежала нам обоим в равной мере, и мне совсем не улыбалось лишиться её по вине внезапно съехавшего с ума братца.

– Да брось, – сказал он мне, – все летят.

– И никто не возвращается, – возразил я.

– А знаешь, почему? Потому что оседают на других планетах, куда не полетели бы ни при каких других обстоятельствах, и понимают, что больше никуда оттуда не двинутся, даже если за дурацкую охоту на драконов им заплатят.

– Дурацкую? Так ты тоже хочешь осесть на другой планете?

– Я хочу увидеть дракона.

– Надеюсь, завещание ты в мою пользу написал?

Дигархарт удивлённо посмотрел на меня сквозь электронную карту созвездия.

– А ты разве не полетишь со мной?

Я рассмеялся в глаза его наивности.

– Больно надо!

– Чёрт подери, что ты собираешься делать здесь без «Бабочки»?

– Ха, как будто без этого корабля я не найду, как себя прокормить! Наймусь в межпланетное такси – они дают машины в аренду. Или осяду на Джулиете: давно пора, кстати, пустить в расход дядюшкину ферму. Мне твои драконы, Диг, задаром не нужны.

Дигархарт не поверил ни единому моему слову: он слишком хорошо меня знал. О ферме я вспомнил впервые за тридцать лет, а о возможности существования без «Бабочки» не думал даже гипотетически. И я понимал, что без этого корабля нам на Хелеане лучше не появляться. С одной стороны, они там возлагают на нас с Дигархартом большие надежды, мы, по сути, их единственные верные перевозчики, берущие за толпу пьяных богачей относительно небольшие деньги. С другой стороны, без корабля мы им не нужны, они нанимали, если смотреть на вещи трезво, не нас, а «Бабочку», и если бы она умела передвигаться сама, то наши имена в контракте вообще не фигурировали бы. Её технические характеристики умаляли нашу значимость, однако они же нас и кормили.

– Межпланетное такси?! Ты ещё сезон назад крыл их последними словами!

– Лети на чём-нибудь другом, – сердито сказал я.

– Не ерепенься. Ты обязан полететь со мной.

– Какая самоуверенность!

– Кто-то же должен будет фотографировать.

– А ты, значит, будешь смотреть, да? Ну уж нет.

– Значит, ты всё же хочешь их увидеть?

– Не хочу.

– Заливаешь. Будто тебе каждый день предлагают бессмертие!

– Какое бессмертие, а? Проклятый дракон сожрёт тебя раньше, чем ты успеешь прожить первый час свой новой долгой жизни. И довольно об этом. Давай-ка подготовимся к сегодняшнему вечеру: я слышал, на Хелеане состоится вечеринка в честь открытия новой звезды, а это, как ты понимаешь, дополнительные неудобства для нас, но дополнительные удобства для звезды.

– Если бы она была звездой в космосе, я бы за это выпил, – сказал Дигархарт. – Но чествовать будут очередную певичку, а мне все эти люди уже поперёк горла стоят.

Он не жаловал их, верно. Все хотели быть на их месте, но когда дело доходило до их проблем, все предпочитали держаться подальше и вообще радовались, что они – не они.

– Тем не менее, тебе придётся купить новые чехлы для сидений пассажирского салона и использовать их по назначению, – сказал я. – И смотри, чтобы никакой позолоты – только чёрная кожа.

В полночь мы были на Хелеане. Вращающийся вокруг Фиссы искусственный спутник пульсировал: коридоры ночного клуба «Галактика» заменяли ему артерии, разноцветной кровью струились по ним гуманоиды двух звёздных систем. Мы с Дигархартом с кровью не смешивались: от представителей транспортной службы посетители предпочитали держаться подальше. Обычно к моменту нашего появления в клубе основная масса уже находилась в сильнейшем подпитии, и на нас, когда мы шли по коридорам, кто-нибудь да натыкался, однако тут же, выкатив глаза и раскрыв рот, шарахался прочь. Завсегдатаи «Галактики» знали: парни в чёрно-белых комбинезонах насильно забирают тебя из клуба и увозят домой. Они действуют по указке человека в белом: тот стоит на возвышении в самом сердце клуба, перед ним – монитор с тремя десятками камер, и он видит всех и каждого, всегда и везде, словно немой, бездушный тестер на алкоголь.

«Галактика», как и в любую другую ночь, веселилась. Дигархарт сказал, что разузнает насчёт певички, и отправился к человеку в белом – Вэмитраю Горприксу, кросцу по происхождению и атеисту по вероисповеданию. От него мы должны были получить сведения относительно времени окончания веселья и предполагаемого количества пассажиров. Я прошёл в центральный зал, махнул знакомой официантке и встал у одной из колонн, поддерживающих свод. Отсюда мне хорошо были видны все окружающие залы – Зал Игроков, Зал Танцоров, Зал Едоков, Зал Музыки – и часть коридоров, ведущих наружу, на поверхность спутника. Отсюда же меня хорошо видел Вэмитрай, и здесь меня должен был найти Дигархарт.

Если вы стоите без дела и компании в ночном клубе, пусть даже он не такой популярный и дорогой, как «Галактика» на Хелеане, рано или поздно ваше безделье кому-нибудь надоест. Вас или пригласят общаться, или попросят уйти, хотя звучать это будет одинаково нетрезво. В «Галактике» никто и никогда не подойдёт к представителю транспортной службы, даже если он упадёт на колени и станет молить о внимании. Каждому своё. Одни веселятся, другие извлекают их из веселья. Иногда силой.

Поэтому когда около меня остановилась женщина в сверкающем белом платье, я не сразу сфокусировал на ней взгляд.

Женщина улыбнулась.

– Приятный вечер, не правда ли? – осведомилась она с лёгким акцентом, выдававшим её северо-джулиетянское происхождение.

– Возможно, – ответил я. Не хотелось говорить, что для меня этот вечер не отличим от тысячи его собратьев.

– Вы ведь Райни?

– Он самый.

– Дигархарт говорил, что вы молчун.

У неё были светлые зелёные глаза без признаков искр; прямые зелёные волосы падали на обнажённые плечи и придавали коже странный траурный оттенок.

– Зато мой братец – болтун, – сказал я. – Откуда вы знаете его?

– Мы познакомились в начале сезона. Меня зовут Эстэлли. Эстэлли Грас.

– Вам не следует здесь стоять, Эстэлли.

– Вы могли бы сказать, что рады знакомству.

– Полагаете, лучше соврать, чем промолчать?

Она внимательно смотрела на меня, а я смотрел на неё. Её лицо мне было совершенно незнакомо. Кто она? Завсегдатай «Галактики» или приглашённая гостья, может, какая-нибудь богатенькая вдова? На вид ей лет шестьдесят, но я готов прозакладывать свой отпуск, что она и в двести будет выглядеть точно так же. Словно застывшая. Говорящая, но ледяная. И зелёные волосы её были холодными.

– Вы хотите увидеть драконов? – вдруг спросила она.

Сказать, что я удивился, значило ничего не сказать, но эмоции я постарался скрыть. Пять лет работы в транспортной службе делали своё дело.

– Не хочу, – ответил я как можно более равнодушно. – С чего вы взяли?

– Дигархарт сказал мне, что вы собираетесь лететь смотреть на драконов.

– Он вам только что об этом сказал?

– Да. Он на редкость симпатичный молодой человек.

– Я рад за Дига, хотя «молодой» – как-то слишком оптимистично для него.

– Дигархарт легко идёт на контакт с посторонними, в отличие от вас.

– Мне это известно.

– Я знаю, где живут драконы.

Я тяжело вздохнул. О, демоны!

– Чем я дал понять, что меня интересуют разговоры о драконах?

Она засмеялась, но не оттого, что была весела.

– У вас одержимый вид, – произнесла она, – а такие, как вы, рано или поздно летят искать драконов. Мой супруг был таким же, ровно таким же; у него даже брат был, который толкнул его на поиски, и теперь нет ни их, ни меня.

– Я сочувствую вам, но не понимаю вашего супруга.

– Я тоже, – она пожала плечами, – но когда я вижу такие лица, как у вас с Дигархартом, я спешу сказать их обладателям, что драконы реально существуют.

Оглушительная композиция из Зала Танцев перебила лиричный мотив из Зала Музыки, и я не успел ответить. Эстэлли ушла.

Через полчаса вернулся Дигархарт, и мы направились к выходу.

– Надеюсь, ты никому больше не рассказал о своей идее? – спросил я брата, имевшего самый беззаботный вид. – Что там с певичкой?

– Будет через пару минут. А что за идею ты имеешь в виду?

Толпа привычно обтекала нас, волной выбрасывая к нашим ногам единичных бессознательных клиентов. Мы отводили их к стенам и оставляли. Нет, ребята, сегодня дешёвые плоды пожинают Грэй и его напарник.

– Идею с драконами, конечно.

– А-а, ты об этом! Что, надумал лететь?

– Почему бы тебе не перестать думать, будто мы всегда будем летать вместе?

– Это греет мне душу.

– Найди себе другую грелку. К слову, твоя Эстэлли такого хорошего о тебе мнения, что вполне сошла бы за неё.

– Эстэлли? Ты знаешь её?

– Нет. Но теперь она знает меня. Благодаря тебе.

– Я всего лишь сказал…

– Я знаю, что ты ей сказал. Но зачем было трепаться о драконах, скажи на милость?

– Да о них все говорят!..

Минут пять мы ждали у трапа «Багровой бабочки» восходящую звезду, которая должна была появиться украдкой, возможно, даже с чёрного входа. Всевидящий кросец поделился с Дигархартом информацией об этой пташке: якобы она так смущена собственным успехом, что не желает появляться на публике лишний раз. Джулиетянка по происхождению, она взлетела на головокружительную высоту благодаря кросским менеджерам, а теперь пожинает горькие плоды мировой известности, катаясь на шикарных машинах, отдыхая в дорогих клубах, общаясь с самыми искренними людьми, и, естественно, понимая, насколько это всё ненатурально.

Когда она вышла из «Галактики», мы приняли её за обычную одинокую посетительницу, насытившуюся сегодняшней ночью. Но когда она направилась к нам, мы поняли, что это и есть звезда, певичка Скоури Рангейт, которую нам предстояло отвезти на Фиссу. Её никто не сопровождал, и это было к лучшему, так как даже двое могли так изгваздать салон, что «Бабочка» на какое-то время превратилась бы в «Помойку».

– Не люблю, когда они кутаются в меха и цепляют на нос тёмные очки, – проворчал Дигархарт, отправляясь в кабину. – Ничего ж не разобрать!

– Генни Рангейт? – обратился к ней я.

Она только кивнула. Действительно, некоторым не помешало бы одеваться полегче, когда они отправляются в ночной клуб: шуба певички была такой мохнатой, что полностью скрывала фигуру, а необходимости в головном платке я категорически не видел. Тёмные очки в пол лица затеняли мимику генни Рангейт, и я не смог понять, пьяна она или нет. Хотя если она так стыдлива, как говорил Вэмитрай, то вряд ли у нас будут с ней проблемы.

– Сюда, пожалуйста, – я повёл рукой в сторону трапа и, когда она взошла на корабль, поднялся за ней. – Располагайтесь, где вам будет удобно. Бар здесь. Визионер настроен на каналы Джулиета и Кроса: вроде бы в это время идут неплохие передачи. Мы отвезём вас на Фиссу, в Кане. Полёт будет продолжаться примерно полчаса. Пожалуйста, не делайте попыток открыть люки или иллюминаторы, чтобы преждевременно покинуть корабль (и мир в целом). Мы всего лишь выполняем нашу работу, и трупы нам не нужны.

Тут я мысленно улыбнулся, подумав, что говорил эти слова по меньшей мере тысяче клиентам. Дигархарт в кабине громко зевнул.

Певичка молчала.

Ладно, сказал я про себя, молчи.

Когда я присоединился к Дигархарту в кабине, он пожаловался на боль в пояснице.

– Отпуск бы взять, – кряхтя, произнёс он и помассировал якобы больное место.

– Терпи, не развалишься, – сказал я.

– А если бы драконов смотреть полетели, то и отпуск бы не понадобился.

– Перестань нести этот бред. Никуда ты не полетишь. И я не полечу.

«Багровая бабочка» распустила металлические крылья и оттолкнула от себя Хелеан. Ближайшие звёзды Октакон и Аттарни мигнули, но остались неподвижны, а вот твердь, в жилах которой переливалась «Галактика», унеслась далеко назад. «Бабочка» умела двигаться быстро, и за это её ценили. Если бы ещё об этой ценности знали пассажиры, когда их рвало на пол салона!

В роли второго пилота Дигархарт был исполнительным и молчаливым человеком. Однако стоило ему встать с кресла, как глаза его начинали искать неприятности, а мозг – измышлять причины не работать. Не сказать, что он был лентяем или неумехой; он мог бы пилотировать «Бабочку» в одиночку, способностей у него на это хватало, но вот желания стать первым пилотом не обнаруживалось. И когда он заговаривал об отпусках или отгулах, то страшно меня злил. Бесцельность в его голове была для меня чем-то вроде наказания, и когда умирал наш отец, я поручился за Дигархарта перед стариком.

Я не мог отпустить его в незапланированный отпуск. И тем более не мог позволить полететь к Ганатантэ, чтобы смотреть на драконов.

Времени до выхода на орбиту Фиссы оставалось пятнадцать минут, и Дигархарт уже не клянчил отпуск, да и вообще, кажется, забыл, что у него что-то болело, когда в кабине вдруг появилась певичка. Я заметил её краем глаза, когда провожал взглядом блуждающий астероид, и не смог сдержать естественного удивления, вылившегося в недлинное «э-э». Пассажиры никогда не покидали салон. В девяноста процентах из ста они не могли встать с кресла самостоятельно.

– Райни, мать твою, штурвал! – крикнул Дигархарт, который певичку заметил не сразу.

– Что вы здесь делаете? – спросил я у фигуры, закутанной в мех. От неё исходил слабый мускусный аромат, который никак нельзя было соотнести с запахом алкоголя, обычно источаемым нашими клиентами.

– Я подумала, – произнесла она внезапно знакомым голосом, – что должна раскрыться.

Мы с братом уставились на певичку и почти синхронно осознали, что никакая она не певичка.

– Эстэлли? Какого чёрта?!

Голос Дигархарта был полон такого непритворного удивления, что я невольно мельком глянул на него. Он поражается поступку собственной приятельницы? Хорошее же у него знакомство.

Лжепевичка стянула с головы платок, и зелёные волосы запутались в меховом воротнике.

– Глупо было бы не воспользоваться таким подходящим случаем, – произнесла она почти беспечно.

Я больше почувствовал, чем увидел, как она подошла к креслу второго пилота и приобняла брата за плечи.

– Случаем? – переспросил он. – Что ты сделала с генни Рангейт?

– Маленькая девочка валяется в «Галактике» мертвецки пьяная и не очнётся раньше завтрашнего обеда.

– Ты её напоила?

– Конечно, я, конечно, напоила. Иначе как бы я достигла своей цели?

– Что ещё за цель? И причём тут певичка?!

– О, она-то как раз ни причём…. У кого-нибудь есть эббилин?

Я выругался.

– Ты принимаешь эббилин? – не поверил Дигархарт.

– А ты мне нотации читать собрался? Есть или нет? От дрянной музыки всегда ужасно болит голова.

Чёртова наркоманка! Я слишком резко повёл штурвал вниз, и незваная гостья, резко покачнувшись, ухватилась за моё кресло. Устояла, демоны её подери.

– У нас ничего подобного нет, – сердито произнёс Дигархарт. – Так что это за цель, ради которой ты напоила невинное создание и вместо неё полетела на Фиссу?

– Я не лечу на Фиссу, – возразила Эстэлли, но я перебил её, напомнив брату:

– Орбита. Ручное управление.

И тут же получил чем-то тяжёлым по затылку и потерял сознание.

Очнулся я, как мне показалось, минут через пять, не больше, но когда огляделся, то понял, что времени прошло намного больше.

Я лежал в углу кабины за креслом первого пилота, и на лице у меня была маска для гипер-прыжков. Эстэлли сидела на моём месте и правила «Бабочкой», под ногами у неё бесформенной кучей лежала шуба. Дигархарт сгорбился в кресле, и я мог видеть только его профиль; на шее у него тоже болталась маска, и мне стало ясно, что прыжок мы уже совершили. Значит, корабль уже где-то у Ганатантэ. Вот чёрт!

Итак, «Бабочку» захватила сумасшедшая наркоманка, вознамерившаяся посмотреть на звёздных драконов за наш счёт. Она не вооружена и…. Тут я краем глаза заметил на терминале что-то металлическое, тёмное, не похожее на хром приборов, и с удивлением опознал в предмете пистолет. Сумасшедшая вооружённая наркоманка – отличненько. Если нас остановят патрули системы Ганатантэ, нам ещё придётся доказать, что мы не террористы и что оружие нам не принадлежит.

Последствий удара я не ощущал: видимо, два проведённых в гиперпространстве дня изгладили их из памяти моих нервных окончаний. Руками-ногами я тоже мог, как оказалось, шевелить, и меня удивила эта возможность. На месте Эстэлли я бы связал меня и заткнул рот кляпом. Неужели она планировала захватить корабль, пилотируемый двумя здоровыми парнями, имея при себе только один пистолет?

План её, как это ни странно, удался.

Тут заговорил Дигархарт, и в голосе его я почувствовал недовольство.

– Ты могла бы просто попросить нас, – сказал он, не смотря на женщину за штурвалом, – и мы свозили бы тебя…

– Свозили бы они, – насмешливо произнесла Эстэлли, и Дигархарт замолчал. – Я тебе что, тривиальный зритель? Посмотрела и домой полетела? Разве я не рассказывала тебе о судьбе, постигшей моего мужа?

– Впервые слышу, что у тебя есть муж.

– Был муж. Полетел смотреть на драконов и не вернулся.

– А-а, и ты тоже решила полететь и не вернуться, да?

– Придурок, нет, конечно!

Дигархарт оскорбился.

– Помнится, когда ты закидывала свои ножки мне на плечи, то чирикала совсем по-другому.

– Заткнись, пока я не отправила тебя к твоему братцу!

Но Дигархарт уже почувствовал слабину в положении бывшей подружки и заговорил резко.

– А править кто будет? Если бы ты Райни просто припугнула, то у тебя были бы развязаны руки, а так… одной тебе не справиться.

Хотя я уже мысленно приговорил брата к смерти через удушение, его слова заставили меня задуматься. Значил ли их диалог, что именно на Дига рассчитывала Эстэлли, когда заявлялась на «Бабочку»? Или они договорились, пока я валялся в отключке?

А этот стервец продолжал:

– Ну, прилетим мы, ну, увидим драконов, а дальше-то что? Что ты там напланировала?

– Я слышала, что этот корабль – самый быстрый из всех, что обслуживают Хелеан, – сказала она. – Так?

– Так, – подтвердил Дигархарт. – И что?

– Сначала я хотела взять корабль у Грея, вашего напарника (премилый парнишка, правда?), чтобы лететь без возврата. Мой муженёк подал мне пример своим поступком, оставив взамен себя огромные долги. Но потом я подумала, что кончать жизнь самоубийством в пасти драконов глупо, пусть лучше они обессмертят меня. А для этого мне нужен был корабль пошустрее. Вот я и взяла вашу «Бабочку». Так, кажется, вы зовёте её?

– Это ты на своей трагедии решила нас прокатить? Умница, ничего не скажешь. Ну, и что дальше?

Я окончательно запутался в их отношениях.

– А что ты ещё хочешь? – устало спросила она. – Я перед тобой все карты раскрыла.

– Меня интересует, как ты вернёшься? У нас ведь топливо на исходе.

Несколько мгновений в кабине царила тишина: Дигархарт смотрел на Эстэлли, а та, видимо, смотрела на показания приборов.

– Мы неподалёку от Флаури, так? – сказал она. – Там и сядем.

– А с чего ты взяла, что драконы не последуют за нами на Флаури?

– Не последуют. Они живут только в вакууме.

– Откуда ты знаешь? Покойный муженёк во сне информацией поделился?

Его насмешливый голос вывел её из себя.

– Пошёл ты к чёрту, Диг, пошёл ты! – заорала она.

«Бабочка» дёрнулась – дамочка упустила штурвал. Впрочем, она тут же взяла ситуацию под контроль, и мне не пришлось срочно искать, за что хвататься.

– Только открой ещё раз рот, – пригрозила она, – и я прострелю тебе голову!

Дигархарт вряд ли поверил ей, но продолжать не стал.

Крылья нашего корабля уже ловили лучи Ганатантэ; через камеры бокового вида я видел, как на металлических их поверхностях словно возникает низкое пламя. Мне не удавалось взглянуть в панорамное окно, но я представлял себе звезду, вокруг которой вращаются три планеты – Абрил-Лаки, Морисон-Вэко и Флаури, и неподалёку от которой в метеоритном поясе пасутся звёздные драконы.

Разве не иронично, что нежелаемое подчас происходит раньше желаемого?

Эстэлли управляла кораблём уверенно, увереннее, чем это обычно делал Дигархарт, и я на какой-то миг пожалел, что такие полезные способности применяются на такое паршивое дело. Но жалеть долго эту женщину я не мог – нужно было что-то делать. Я шевельнулся, определяя, могу ли встать.

Каким-то невероятным образом Эстэлли обнаружила, что я пришёл в себя, быстрее, чем я успел что-нибудь предпринять. Она лишь слегка повернула голову, а потом сказала, обращаясь к Дигархарту:

– Возьми-ка пушку, милый, и направь её на Райни. И чтобы без халтуры.

В голосе её было столько уверенности в собственной безопасности, что я невольно замер. Она вела себя как человек, который просчитал каждую минуту своей жизни.

Дигархарт помедлил, но Эстэлли велела ему поторопиться, и он взял пистолет.

Вообще-то мой брат никогда не держал в руках оружие. Так же, как и я.

Он посмотрел на меня, и я вдруг понял, что он колеблется. Человек, который пошёл на афёру против своего брата (или вынужден был пойти), не должен испытывать сомнений, но Дигархарт почему-то испытывал. Я попытался понять по выражению его лица, о чём он думает.

– Ну-ну, выше ствол, – подбодрила его женщина. – Райни у нас молчун, но ловкий малый, да? Я не хочу, чтобы он выкинул что-нибудь у меня за спиной. Мы же собираемся посмотреть на драконов, верно?

– Верно, – медленно согласился Дигархарт и взял меня на мушку.

Я не шевелился. Мы смотрели друг на друга, не мигая, и я вдруг подумал, что надо было отпустить его смотреть на этих чёртовых драконов.

Через некоторое время Эстэлли сказала:

– Вон там должны быть метеориты. Видишь что-нибудь, Диг?

– Ничего я не вижу, – зло ответил тот. – Я смотрю на Райни.

– Правильно делаешь. Это у нас что, Флаури? Всё верно, курс тот.

– А стекло ты взяла?

– Взяла, будь уверен.

– И где оно?

– Тебе-то что?

– Я тоже в деле, если ты не забыла. И я хочу увидеть драконов.

Мне вдруг показалось, что Дигархарт подмигнул мне. У него ещё хватает наглости шутить!

– В очках зелёное стекло, – сказала Эстэлли.

– Дай их мне, – потребовал Дигархарт.

– А больше ты ничего не хочешь? Я первая буду смотреть.

– Ты за штурвалом, а мы на ручном управлении.

– Я и одной рукой править могу, не сомневайся.

– Да я-то не сомневаюсь, но мы теперь так близко к Ганатантэ, что драконы наверняка уже видны. Может, посмотришь?

– Когда захочу, тогда и посмотрю.

– Только как бы драконы не слиняли, так и не показавшись нам во всей красе.

Его доводы подействовали на Эстэлли, и она одной рукой потянулась к шубе, в складках которой я заметил очки.

Дигархарт их тоже видел. Когда авантюристка наклонилась, он перехватил пистолет поудобнее и огрел её рукояткой по голове. Женщина без сознания рухнула на пол, а Дигархарт  швырнул пистолет в салон, метнулся в кресло первого пилота, ухватил поехавший штурвал и крикнул мне:

– За приборы, быстро!

Я вскочил, поморщился от резкой боли в затылке, шагнул через Эстэлли и упал в кресло брата. Он велел мне держать топливные датчики под контролем.

– Дай мне знать, когда будет превышен минимальный порог, – сказал он.

Я усмехнулся. Пять лет подряд эти слова произносил я.

– Что это было, Диг? Ты предал нашу дружбу?

– Я думал, что смогу это сделать.

– Зачем? Ради неё?

– Ага, – коротко бросил он, – ради дурости. Ради мифических существ. Если бы не пистолет, я бы смог. Но я увидел по твоим глазам, что ошибся. И хорошо, что ошибся. Давай сматываться отсюда.

– А как же топливо? И драконы? – удивился я. – Ты же хотел посмотреть на драконов…

– Даром мне они не нужны, эти драконы! – сердито ответил Дигархарт.

– Вот так прямо и не нужны? – не поверил я.

Наклонившись, я поднял с шубы очки. Стёкла в них действительно были зелёные.

Одним глазом, сказал я себе, раз уж летели…

Очки были узковаты и жали на переносице.

– Метеориты прямо по курсу, – сказал я.

– Откуда ты знаешь? – удивился Дигархарт. – Их же ещё не видно.

– Но я вижу.

И я действительно видел. В пространстве между Флаури и Ганатантэ, там, где раскинулись астероидные поля, медленно-медленно, словно неповоротливый скот, двигались тела с длинными хвостами, тела, украшенные бездонными, как космос, глазами, тела, вооружённые гигантскими, полными туманной пены пастями. В них было что-то от рыб, что-то от привидений, но больше всего в них было огненного льда.

– Как бы патрули Флаури не засекли нас, – высказал опасение Дигархарт, – с таким-то грузом. Можно попытаться улизнуть от них – наша малышка справится, – да только топлива действительно маловато…

Я едва слышал его. Я ждал, когда драконы посмотрят на меня, и хотел, чтобы они посмотрели. Я не был уверен в том, что готов к встрече с ними, не был уверен, что так уж нуждаюсь в бессмертии – ещё три дня назад я смеялся над возможностью его обретения, – но всё равно не отрывал взгляда от чудовищ, не в силах представить, что они проигнорируют меня.

«Бабочка», до этого нёсшаяся на всех парах, начала замедлять ход – Дигархарт перенастраивался на Флаури, готовясь сесть на дозаправку. Я подался вперёд, вцепился в терминал. Драконы были уже близко.

– Ну же, ну, – шёпотом подбодрил я их. – Вот он я, смотрите.

Чудовищные создания не слышали меня. Они обвивали хвостами астероиды, и те покрывались красной коркой плавленой руды. Они выдыхали пламя, и астероиды таяли, словно на солнце лёд. Когда глаза их ловили лучи Ганатантэ, в каждой паре гигантских зрачков вспыхивал целый астероидный мир.

Внезапно ожила внешняя связь, и кто-то на языке пограничных роботов, универсальном диалекте цивилизованных галактик, запросил коды «Багровой бабочки».

– Погранка засекла! – Дигархарт чертыхнулся. – Теперь нам припишут незаконное ношение оружия. Если поймают, конечно…. Да сними ж ты очки, Райни!

Я вздрогнул. Танец драконов заворожил меня.

– Они не видят нас, – сказал я.

– Ну и хорошо, – буркнул Дигархарт. – Может, не сожрут. Нам сейчас не до них.

Но я не мог снять очки. Я ждал.

Когда в драконьих глазах вдруг отразился крошечный корабль, я не сразу понял, что это «Бабочка» сверкает там, в астероидном мире, и гаснет, и тонет, и исчезает, чтобы вернуться. Но когда корабль стал больше, и отражение его внезапно зафиксировалось и заострилось, в голове моей вспыхнул свет. Дракон, один из драконов, увидел меня.

Мне показалось, что всё внутри моего тела покрылось огненным льдом, стало тяжело дышать. Я не мог оторвать глаз от его гигантской пасти, видел только, как она увеличивается.

Во сколько раз он больше нашего корабля? Во сколько раз он превышает Хелеан? Что для него спутники вроде Фиссы?

Дракон отделился от стаи.

Я подался назад и упёрся в спинку кресла второго пилота.

Свивая в кольца хвост, дракон устремился к нам.

Ко мне.

– Диг, – позвал я.

Тот не услышал – настраивая координаты ближайшей орбитальной базы, он что-то ворчал себе под нос.

Средоточие льда и огня неслось на нас, оставляя за собой газово-туманный след.

– Дигархарт! – заорал я. – Уходим, уходим!

– Да сейчас, не вопи! Нам бы только до стоянки добраться…

Дракон был уже слишком близко, так близко, что я чувствовал его ледяное дыхание. Глаза его становились всё больше и больше, отражение нашего корабля не просто поселилось в них, оно уже превратилось в один из бездушных астероидов, и плавало там, не дыша.

– Быстрее, Диг! – не выдержав, я вскочил и попытался завладеть штурвалом.

Дигархарт, чертыхнувшись, оттолкнул меня. Находясь на грани мифичности и реальности, я вдруг почувствовал, что падаю. Дракон по-прежнему видел меня, но я больше не мог смотреть на него. Когда затылок мой коснулся пола, и в глазах заплясали искры, я увидел пасть дракона в кабине корабля столь явственно, что зажмурился от ужаса.

Мне показалось, что я сейчас умру. Показалось, что меня сожрёт проклятый звёздный дракон. Что корабль наш, и мой брат, и женщина на полу рядом со мной – что все мы погибнем здесь и сейчас.

Из заблуждения меня вывел Дигархарт.

– Какой демон в тебя вселился, Райни?! – рявкнул он, и я открыл глаза.

Очков на мне больше не было. Их зелёные осколки разлетелись по всей кабине.

Корабль вдруг дико тряхнуло.

– Драконы! – в панике заорал я.

– Восемь штук за раз! – передразнил Дигархарт. – Как маленький, честное слово!.. Это нас на луч поймали постовые с Флаури, всего-то. Я хотел удрать, да не вышло. Дьявол! Теперь придётся чёрт знает сколько торчать на этой планетке!.. Ну, чего расселся?

Я поднялся с пола. Ноги тряслись самым постыдным образом. Когда я сел в кресло второго пилота, Дигархарт сказал:

– У нас ровно десять минут, чтобы придумать отмазку по поводу оружия и дамочки в бессознательном состоянии.

– Диг, я видел дракона.

– А я слышал, как ты орёшь. До сих пор одно ухо глохнет.

– И дракон посмотрел на меня.

– Надеюсь, ему было так же дурно, как мне – ты в панике просто ужасен.

– Я теперь бессмертный.

– А я первый пилот. Чёрт тебя дери, Райни, не будь, как я три дня назад!

Первый пилот? Мой нерадивый братец – первый пилот?

Словно только сейчас я осознал, кто вёл корабль последние пятнадцать минут, словно только сейчас увидел, как уверенно он держит штурвал. Мысль о том, что Дигархарт взялся за ум, внезапно согрела меня, и лёд от дыхания дракона растаял. Более того, без очков я не видел ни одного из них, и произошедшее со мной вдруг показалось бредом. Остался ли миф мифом? На текущий момент и для меня – да.

Совершенно успокоившись, втайне гордясь братом, я сел прямо и произнёс:

– Командуй, первый пилот.

И почувствовал, что жизнь моя всё-таки удлинилась часов этак на пять – но не потому, что на меня смотрел дракон.

Похожие статьи:

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Доктор Пауз