Татары тоже заметили приближающуюся опасность. Напор их сразу ослаб. Задние ряды начали поворачивать лошадей навстречу русским. Но разогнать лошадей и встретить врага встречным ударом им уже не хватило времени – разгоряченные скачкой Владимирцы врубились в смешавшийся строй татар, сбивая с ног вражеских коней, насаживая на копья всадников, рубя их мечами. Воины Всеволода, воодушевленные появлением нежданной помощи, тоже усилили натиск. Прошло совсем немного времени и татарский отряд, преграждавший путь к отступлению, рассыпался. Кто-то из татар был порублен, заколот, затоптан, остальные брызнули в стороны, пытаясь уйти от неминуемой смерти. Мало кому это удалось - осатаневшие русские настигали и рубили бегущих без жалости. Татары, ударившие Всеволоду в бок с пологого берега, пострадали от внезапного нападения русских меньше и поспешно гнали коней вверх по откосу. Этих не преследовали – пытались сбить стрелами, но без особого успеха. Ушли почти все и исчезли в лесу – на их счастье деревья в этом месте стояли не слишком густо.
Всеволод оглянулся. Отряд набольшего воеводы Кирьяна медленно пятился под натиском татар в их сторону. Пособить бы ему – силенок теперь у него – Всеволода под рукой прибавилось. Но остались татары в лесу. Идти Кирьяну на помощь – подставить им под удар свой тыл и вновь оказаться запертыми здесь на речном льду. Нет, надо уходить к Коломне, а там, по лесным тропинкам уводить, кого сумеет, во Владимир – здешняя битва проиграна. Неизвестно еще, что происходит сейчас у Коломны. Вполне возможно, что оставшиеся там пешцы и легкая конница уже разгромлены и прорваться к пути через лес не получится. Что делать тогда? Бог весть… По любому – надо спешить к Коломне и уже там принимать решение, что делать дальше.
По делу, уходить надо прямо сейчас, оставив отряд набольшего воеводы здесь – задержать напирающих татар и, скорее всего, обречь его на верную гибель. Нет! Всеволод криво усмехнулся – он еще не настолько напуган. Он –Всеволод дождется своих и отступать будут все вместе. Вот только Кирьяна надо поторопить. Князь отдал приказ сигнальщикам. Те протрубили в рога, привлекая внимание начальных людей отступающего отряда, потом замахали прапорами, отдавая приказ отрываться от врагов и соединяться с основными силами. Не сразу, но сигнал заметили. Задние ряды отряда Кирьяна развернули коней и погнали их к своим. За ними последовали остальные.
К этому времени воины, бывшие под рукой Всеволода, уже разобрались с разбежавшимися татарами и начали разбираться по сотням и тысячам. Рев труб и взмахи знамен заставили их поторопиться и, когда изрядно потрепанный отряд набольшего воеводы приблизился, они уже встали по тысячам и повернулись к приближающимся татарам, оставив между собой проход в полсотни саженей для отступающих соратников. Те втянулись в проход, гремя подковами, раскидывая в стороны осколки льда и ошметки снега. Преследующих их татар, несущихся следом саженях в пятидесяти, встретили плотным потоком стрел, одновременно пустив коней им навстречу. Те боя не приняли. Легкая татарская конница, - а преследовала отступающих именно она - развернула коней, плюнула в русских стрелами, отскочила саженей на пятьсот и там остановилась, увидев, что ее не преследуют.
Всеволод приказал сигнальщикам трубить общее отступление. Отряд Кирьяна двинулся в голове войска. Наименее потрепанные тысячи под началом Кузьмы шли последними, прикрывая войско с тыла. Не успели пройти и версты, как легкоконные татары догнали и начали сыпать стрелы. Воины Кузьмы отвечали, держа степняков на расстоянии саженей в семьдесят. На таком расстоянии татарские стрелы не наносили больших потерь бронированным русским конникам, а вот татары, в большинстве своем облаченные в легкие доспехи, то и дело выпадали из седел. Падали, сраженные русскими стрелами и мелкие татарские лошадки.
