Люблю, проснувшись, ещё пару минут поваляться в кровати. В полумраке разглядывать рисунок на подушке, обводить его пальцем, или угадать время по свету фонаря за окном. Пустое занятие, но оно возвращает меня в реальность. Такие мимолётные счастливинки, доступные и королям и простолюдинам, цену коих узнаёшь, лишь потеряв. В последнее время стала забывать, как это – нормально просыпаться. Не пытаться вырваться из собственного неподвижного тела, а просто открыть глаза.
Всё закрутилось несколько дней назад. Первый сон, как тысячи остальных, начался «вдруг», подобно рассказу с середины. Я у подъезда, намерена прогуляться в супермаркет, он рядом, в торце нашей многоэтажки. Всегда удивляет отсутствие подробностей. Мозгу, видимо, лень прорисовывать полотно сна в деталях. Мол, так сойдёт. Двор, с парковкой и детской площадкой, пуст и недвижим, ни людей, ни животных, даже самой захудалой птахи не видно. Вселенская статика. Зато наполнен звуками. По тротуару шаги множества прохожих. На детской площадке смех и визг малышни, скрипят качели и горки. Словно жизнь кипит, но за гранью видимости.
Я в супермаркете, возле приземистых витрин-холодильников со всевозможными пельменями, котлетами и прочей замороженной едой. Читаю названия, они не запоминаются. Разглядываю упаковки, но смысл обёрток ускользает. Мозг же не любит соблюдать предельную точность, довольствуясь символами. Ряд холодильников тянется вдоль прозрачной витрины, за ней солнечный день и широкая улица. Проезжая часть пуста. А дальше целый микрорайон новеньких многоэтажек, некоторые ещё не достроены. Не сразу замечаю – наступила полная тишина. Замолкли голоса покупателей, гул потолочных ламп и стрёкот кассовых аппаратов. Обернулась. Вокруг люди.
Нет, они не смотрят на меня. Каждый занят своим интересом. Тучный мужчина в клетчатой рубашке разглядывает консервы, стройная блондинка тянется за свежим багетом, а парень в жёлтой бейсболке занёс над корзиной руку с пакетом молока. Полный магазин народу — и все застыли, как будто некто свыше нажал на паузу.
Обошла ряды, пощупала каждого, дёрнув за нос и уши. Это что, флешмоб какой-то? Страх холодными ручейками побежал по телу. Хватаю всё попавшее под руку. Кукуруза молочная «Хрущёвская» сорок три рубля, пельмени «Мясной орешек» сто двадцать восемь рублей. Конфеты «Золотая пуля» четырнадцать рублей за сто грамм.
Металась по залу, читая и читая ценники, брала с полок и ставила товар на место, не понимая происходящего. Покупатели, продавцы, тёплые и мягкие, но абсолютно неподвижные. Этикетки подробные, картинки чёткие. Я не сплю?
Никогда ещё не чувствовала себя такой беспомощной. Надо же умудриться сомнамбулой уйти из дома привычным маршрутом. Как называется сие, мышечная память? Сомнений нет – не сон. Бред какой-то. Помешательство. Ручейки страха слились в нечто мерзкое, холодное,желеобразное. Оно давит на голову изнутри, не давая сосредоточиться, спокойно подумать. Потирая виски, пытаюсь найти логическое объяснение. Возможно, люди двигаются. А не двигаюсь я. Скорее всего моё тело в сопоре, или кататонии, и стоит сейчас со стеклянным взглядом возле холодильника с пельменями. Кто-нибудь непременно вызовет скорую. Врачи сделают укол, и всё вернётся в норму. Меня обязательно спасут.
Силюсь вспомнить, случалось ли подобное раньше. Болезнь не может наступить внезапно. Ну, пару раз. Однажды кратковременно потеряла способность читать многозначные числа. Просто забыла, как они произносятся. А ещё вместо кода на домофоне упорно набирала пин от банковской карты и очень злилась, почему дверь не открывается.
За раздумьями вернулась к холодильникам. И не узнала пейзаж за окном.
Серое небо затянуто бурыми тучами, горизонт прошивают слепящие молнии. Всполохи ветвятся, прокрашивая брюхо туч в цвет запёкшейся крови. Странная гроза, очень странная. От летнего дня не осталось и следа, как и от самого города. Пыль и копоть властвуют тут. Разрушенные стены многоэтажек покрыты гарью бушевавших некогда пожаров, крыши обвалились, ни одного целого окна. Кое-где флагами скорби полощутся обрывки штор, истрёпанные, потерявшие цвет. Разбитый асфальт завален мусором. Остовы ржавых автомобилей разбросаны невпопад. Пара фонарных столбов упала, и провода, по которым давно не бежит ток, кажутся тощими руками, раскинутыми в стороны. Пожухлая трава. И всё та же вездесущая тишина.
Хотя нет. Голоса на улице. По дороге, отпинывая мусор, бредут трое. Двое мужчин ведут под руки женщину. Она еле переставляет ноги и практически висит на попутчиках. Вся троица одета как бомжи. Вещи изрядно поношены, и сквозь прорехи одной видно другую. Но, скажу вам, это самые опасные бомжи в мире. Подсумки на поясе и бёдрах, дула автомата у одного (надвинул капюшон практически на нос) и ружья у второго (в забавной вязаной шапочке с ушками а-ля «Китти»). Не удивлюсь, если оттопыренные карманы курток и брюк доверху наполнены патронами. Лица скрывают тёмные косынки, скорее для защиты от копоти и пепла, нежели для соблюдения инкогнито. Лица женщины не видно, её голова склонена на грудь и качается из стороны в сторону в такт шагам. Меня удивила аккуратная, неподвластная пыльному ветру причёска. Волнистые тёмные волосы переплетены и уложены, будто женщина несколько минут назад вышла из парикмахерской. Локоны скреплены шпильками-спицами с причудливыми навершиями. О да, такая шпилька может стать грозным оружием, не хуже ножа.
Стою заворожённая происходящим. Провожая троицу взглядом, думаю лишь об одном: куда теперь и где моя семья. Дверь магазина открылась, и в помещение вошли уже знакомые «бомжи», правда двое. Женщины с ними нет, видимо, оставили где-то за углом. Было бы глупо выдать себя и кинуться с расспросами, недаром все вокруг замерли мухами в янтаре. Решив тоже не шевелиться, смотрю свозь стекло витрины на удручающий пейзаж разрушенного города.
Мужчины не обратили на меня внимания, торопливо наполняют рюкзаки консервами, крупами и хлебом (поняла по звукам из торгового зала), тихо переговариваются. Поздно прислушалась, о чём.
– В лагерь снова идут беженцы, – шепчет мужчина в капюшоне (знакомый голос, где-то его слышала), – прорываются из соседней области.
– Если мать выдержит ещё хотя бы пару дней, мы дотянем до «эвтаназии», – а этот моложе, и тоже знаком.
– «Эвтаназия» — миф, – фыркнул старший, и двинулся к выходу. Второй последовал за ним.
Через мгновение загадочные «бомжи» с увесистыми рюкзаками на спинах уводили женщину обратно по дороге вдоль руин. Стоило троице скрыться из виду, магазин ожил. Запиликали кассовые аппараты, загудели голоса покупателей, зазвенели продуктовые тележки. Пейзаж за окном обрёл прежний вид. Дома и асфальт в порядке, трава зелёная. День солнечный.
К великой радости, названия продуктов снова нечитабельны. Стараюсь рассмотреть обёртки – смысл ускользает. Я сплю. Так, и что теперь? Сновидение всё длится и длится. По идее, должна сейчас открыть прекрасные очи, сладко потянуться и сказать, что-то типа «Фух, приснится же такое!». Но они же открыты. Не получается даже моргнуть, словно родилась без век. Неимоверным усилием «вывинчиваюсь» в темноту. Тёплую и мягкую. Чувствую, как шевелятся глазные яблоки под сомкнутыми веками. Ворочаюсь в своём собственном теле, но проснуться не могу. Жуткое ощущение. Чёрт, да я так на работу опоздаю!
Знаете, чувство ответственности сильная сила (простите за тавтологию). Секунда. И разглядываю потолок спальни, а потом иду ставить кофе.
Первым делом после трудового дня отправилась в супермаркет. Естественно, никаких пельменей «Мясной орешек» не нашла, как и «Хрущёвской» кукурузы. Прощай шизофрения, я тебе не по зубам.
Вечером позвонил сын.
– Привет, мам! – сказал он весело, а я выронила рубку. Точь в точь голос того, в шапочке «Китти». – Что за грохот, мам, я чуть не оглох, ты в порядке?
– Нормально. Устала слегка, – ну, не буду же я рассказывать про бредовый кошмар, взрослая тётка, а испугалась каких-то снов.
Ближе к ночи, признаюсь, уже не была так оптимистично настроена. Закралось нехорошее предчувствие. А если эта жуть повторится? Чего там пишут в интернетах по поводу управляемых снов? Нашла кучу уроков и пособий на данную тему. Оказывается, интересная штука. Пока практиковалась, уснула.
Картина повторилась до мелочей, кроме панического ощупывания покупателей. Навострила уши и слушаю, о чём говорят «бомжи».
– Как только применят «эвтаназию», «коматозник» умрёт, и перестанет плодить монстров, – уверенно шепчет молодой.
– Ты наслушался кликуш! – недовольно обрывает его старший. – Знаешь, сколько на Земле «коматозников»? И почти все бредят.
– Не только мама может создавать аномалию сна, – молодой тоже повысил голос, – а значит, всех найдут и уничтожат!
О, сколько читано-пересмотрено про сталкеров и их аномальные зоны. Теперь понятно, почему снятся такие сны. Получается: город атакуют жуткие твари, коих плодит человек в коме (где-то подобное уже было). Жители сего города создают аномалии сна, дабы добраться до причины и убить (а по пути прихватить пару консервов). М-да, надо меньше фантастики читать, особенно на ночь. Хотя, чем не сюжет.
Пробуждение снова далось с трудом. Чувствовала себя спелёнатой одеялом. Удушливая плотная темнота никак не поддавалась. Далеко-далеко пиликает будильник. Стараюсь пошевелить хотя бы пальцем. И когда почти сдаюсь от бессилия, прекрасные очи открываются сами собой.
Очередную ночь я ждала.
Снова иду пустым двором к супермаркету. И снова все покупатели и продавцы аки соляные столпы. Но стоять и смотреть не хочу. Снедает любопытство – кто эта женщина. И только сменился пейзаж (не уловила момент преображения), выхожу на крыльцо, дабы спрятаться за углом.
Боже мой, до чего же реальными бывают сны! Первое желание – захлопнуть дверь, забиться куда-нибудь под стеллажи или в подсобку. Лишь бы не слышать звуков погибшего города. Сквозь порывы ветра пророкотал обвал, где-то рухнуло здание. От металлического лязга, вперемешку со скрипами по уцелевшим стёклам, сводит зубы. Отдалённые выстрелы и душераздирающие вопли заставили пригнуть голову и отправиться-таки на поиски укрытия.
Похоже, разрушенный город живёт своей жуткой жизнью, короткой и кровавой.
Решила притаиться под выступом разгрузочной площадки. Уверена, мужчины не потащат свою ношу далеко. Обзор отсюда отличный, просматривается весь периметр перед служебным входом. А вот и они.
– Ты уверен, что это хорошая идея — оставлять её здесь одну? – Голос мужчины в капюшоне всё сильнее напоминает голос моего отца (чуть не подпрыгнула).
– Всё в порядке, дед. – А молодой, до боли схож с моим сыном.
Только тембр у обоих грубее, более жёсткий, или усталый.
- Мы должны успеть, пока она спит, иначе аномалия рассеется.
Мужчины ушли за снедью. И выпал-таки шанс взглянуть в лицо таинственной «спящей». Крадучись на цыпочках, покидаю своё убежище. На всякий случай, заглянув за угол, присела на корточки рядом с женщиной. Аккуратно отвела локоны с её лба и приподняла лицо за подбородок.
Предполагала нечто подобное, в принципе логично для такого сна. Но всё равно неожиданно и жутко смотреть на себя со стороны. Да, «спящей» была я. Только лет на десять старше. Так и держала себя, то есть её за подбородок, не в силах отвести взгляд.
Земля дрогнула, пошла рябью. Что-то шевельнулось на другой стороне улицы. С дома напротив посыпались осколки кирпичей. Тени метнулись в проёмах выбитых окон. Воздух наполнился запахом мускуса. Первым запахом, почуянным мною во сне. Пришлось-таки повернуться и посмотреть, что происходит.
По стенам разрушенной высотки вниз головой спускаются невиданные животные. Их много, очень много. Удлинённые тела, ни клочка шерсти на бледной коже. Ростом не меньше человека. Выпученные глазищи шевелятся независимо друг от друга, как у хамелеона. Цепляясь за щербатые кирпичи тремя парами когтистых рук, твари ползут медленно, проверяя каждый выступ. Зевают, поочерёдно распахивая рты от уха до уха. А там, нескончаемые ряды острых зубов, по спирали уходящие в глотку.
Вопль оглушил! Смесь визга и кошачьего мяуканья (хотя визг мог быть и мой). Несколько особей оттолкнулись от парапетов лоджий и планируют над землёй, раскрыв между лап кожистые перепонки. Так вот кто кричал в мёртвом городе прошлой ночью. Задрав пасти, остальные твари громко захохотали, переходя на вой, и атаковали супермаркет.
Они с разлёту пробивали витрины. Самые торопливые оставались висеть на острых осколках, но другие карабкались по трупам внутрь. Раздались выстрелы. Грохот и крики слились в единую какофонию. И тут я (теперь точно я) взвизгнула. В запястье вцепилась холодные пальцы.
Женщина. Всё ещё держу её лицо. Внезапно она открыла глаза. Ужас перехватил горло сильнее, чем «спящая» сжимала мою руку. Радужка блёкло-зелёного цвета с абсолютно белым зрачком. Двойник, посмотрев куда-то сквозь, с нечеловеческой силой отшвырнула меня в сторону. Боль пронзила плечо, жгучей волной опалила лопатку. Эта безумная тётка, наверное, оторвала мне конечность. Лежу, уткнувшись в грязный асфальт, и слёзы катятся по щекам в пыль.
– Это обычный кошмар, – пытаюсь перевернуться на бок. – Я же могу контролировать сновидения и пробудиться в любой момент. Где чувство ответственности? Почему не пищит проклятый будильник? Больше никогда не стану читать фантастику, гори она вся в аду!
Почти удалось подняться, когда в спину прилетел камень и снова сбил с ног. Рухнув навзничь, бессильно слушаю, как ожесточённо сражается сия троица, как твари не гнушаются жрать трупы соплеменников, попутно устраивая разборки за лакомый кусок. Запах крови, мускуса и придорожной пыли забил нос. Хруст, лязг, выстрелы и нескончаемые вопли сводят с ума. Месиво из звуков и запахов оглушает.
– Это всего лишь сон, – кряхтя от боли, поворачиваю голову, оцарапав скулу о мелкие камушки на асфальте, – нужно просто проснуться.
Рядом лежит отнюдь не булыжник. Тёмные локоны грязными сосульками слиплись от крови, блёкло-зелёный взор подёрнула поволока смерти. В ужасе откатываюсь, забыв про ушибы. А сверху летит тварь, точнее камнем падает на меня.
Умирать страшно, даже во сне. Особенно во сне. Группируюсь, сжимаюсь в комок. Пытаюсь закрыться руками не ради защиты, а скорее от ужаса. Боль пронзает колени. Чудовище врезалась в них, прижав всем весом к земле. Если это сон, то почему же так больно? Мы оба истошно кричим. Оно от азарта, я от отчаяния. И царапаем друг друга, отстаивая своё право на жизнь. Жуткие челюсти клацают почти у кончика носа, а я пытаюсь дотянуться вывихнутой рукой до шпильки в волосах теперь на века «спящей».
Спица вошла в глазницу чудовища с противным скрежетом и треском. Почти до самого навершия. Туша обмякла и окончательно придавила.
– Почему не меняется реальность? – Паника сжимает сердце. Всхлипывая от боли, пытаюсь выкарабкаться из-под мёртвого тела. – Ведь та женщина проснулась. Где «бомжи»? Почему такая тишина? А если я застряла в данной аномалии навсегда?
Кое-как поднявшись, прижимаюсь к стене магазина и медленно бреду вдоль разбитой витрины. Везде кровь, истерзанные трупы, и что-то бело-розовое скользкое под ногами. Внутри супермаркета хаос и темнота. Горы искорёженных стеллажей, опрокинутые холодильники, банки, коробки, клочки фирменных пакетов с логотипом. Под потолком болтаются оторванные лампы, осыпая жестокое побоище снопами искр. Ничего живого.
Хотя нет. Свист над головой и сильнейший толчок. Снова пыль вперемешку с кровью. Снова голодные пасти. Задыхаюсь под тяжестью мускусных скользких тел. Сил сопротивляться нет, да и кричать тоже. Я пытаюсь выбраться из-под горы тварей, или ворочаюсь в собственном теле. Я не знаю, как открыть веки. Как открыть, эти чёртовы веки! Тело лежит неподвижно на кровати, а я бьюсь в нём, словно в коконе, и не могу проснуться.
Мой пушистый рыцарь, спасительный кот. Вечно голодный полосатый повелитель будильников приземляется на живот прямиком из стратосферы, выбивая дыхание напрочь. Открываю глаза. Блёкло-зелёные с абсолютно белым зрачком.
После увиденной жути боялась засыпать. Бросила читать фантастику и накупила любовных романов. Уж лучше пусть снятся загорелые знойные «жеребцы». А ещё записалась на приём к сомнологу. Прекрасные очи вернули свой цвет (а может и не теряли). Кошмар больше не повторялся (надеюсь, «бомжи» выжили и добрались до «коматозника»). В конце концов, жизнь потекла в привычном русле. До сегодняшнего дня.
После работы, зайдя в супермаркет, наткнулась на тучного мужчину в клетчатой рубашке, он разглядывал консервы. Стройная блондинка тянулась за багетом, а парень в жёлтой бейсболке занёс над корзиной пакет молока. Рекламный плакат приглашал попробовать новинку, пельмени «Мясной орешек».
