Экспромт написан совместно с КРИСТОБАЛЕМ ХУНТОЙ.
Этот остекленевший взгляд, посиневшие губы, оскал почерневших зубов. Снова? Чёрт побери, как мне это уже надоело! Сколько должно пройти времени, чтобы проклятый мертвец оставил меня в покое?! Каждую ночь, убитый мною голландец вторгается в мои сны, хлещет ром и обжигает меня огненным взглядом. Он молчит, но я хорошо слышу, как скрипят его зубы и булькает ром в глиняной бутылке.
Ну, что же, на этот раз я подготовился получше. Кусок каната, густо смазанный тиром, распятие и клизма со святой водой. Больше ничего не нужно. Только подкрасться незаметно, когда этот проклятый висельник будет, наклонившись, сматывать с утки грота-брас.
Ночь прибила желтый диск луны к грот мачте, туман окутал корабль и утопил в своем чреве все звуки. Почти все, я слышу, как скрипит палуба под дырявыми башмаками. Поступь мертвеца уверена и тяжеловесна – он идет мучить меня. Черный силуэт нависает над моим рундуком. Вспыхивает огонь в пустых глазницах, а синие губы растягиваются в ухмылке.
На, сволочь, получи! Распятие врезается в пах негодяя и, словно горячий нож, разрезающий масло, пропарывает покойника от мужской гордости до пустой головёнки. Гнилые внутренности дохлого голланца расплёскиваются по палубе. Теперь настало время верёвки и клизмы. Господи, только бы мне повезло!
Он дьявольски силен этот голландец, но я захватил его врасплох. Бью его по острому хребту и заставляю нагнуться еще ниже. Скручиваю за спиной его восковые ручищи с острыми когтями на пальцах, фиксирую пеньковым канатом, плету морской узел. Голова монстра крепко зажата между моих ног. Мертвец рычит, пытается вырваться, но тщетно – я долго готовился к битве.
Я выхватываю из-за пояса кинжал и разрезаю его парусиновые штаны. Он вертит тощим голым задом и рычит! О! Как страшно он рычит!
А в моих руках появляется клизма со святой водой.
Связанный дьявол чувствует смертельную угрозу, он дергается изо всех сил, рев переходит в вой, а потом в визг.
Всаживаю клизму глубоко. Ни одной капли жидкости не должно пропасть втуне. Вырывается, гад. Но я уже чувствую как слабеет эта богомерзкая тварь. Вонь… Боже, что за вонь!! Он падает своей безобразной мордой на тиковый настил палубы. Перевожу дыхание. Встаю на ноги. Из уха навсегда упокоенной твари с чмоканьем выпадает клизма.
Усталый главврач потер покрасневшие глаза, почмокал губами и пристально взглянул на понурых коллег:
– И этого человека вы рекомендовали на выписку. Он, дескать, практически здоров. Ваш новый препарат делает чудеса. А что на деле? Он едва не убивает соседа по палате, причем, зверски бьет его в живот, припрятанной ручкой от сортира, связывает простынями, а в довершении ко всему клизмит несчастного вашим волшебным препаратом. Причем, часть эликсира вводит в ухо.
Шум голосов пиратской сходки. Они решают, как порешить меня! Мертвецы, мертвецы, мертвецы.… Все те, кого я грохнул! Нет, им не дождаться смирения от старого Бенбоу! Двери заблокированы. Горючей жидкостью полито всё, что возможно. Пусть сгорят ко всем чертям со своим кораблём!
Ненавижу!
Никакая адова тварь не сломит гордого шкипера Бенбоу по прозвищу Северный олень!
