Увидеть мир по-иному

   1

   Поезд тащился сквозь ночь. Тащился он бесконечно нудно, подолгу торчал на бледных полустанках, где изредка проходил, шурша гравием, некто, небрежно выстукивая буксы молотком; потом вдруг срывался с места, чтобы, едва-едва набрав скорость, вновь застрять в снулом пространстве.

   Под утро в купе возник заспанный проводник и сказал: "Стрельчиха".

   Поскрипев-поскрипев, вагон остановился. Обменяв постель на билет, Денис вывалился в сырость и свежесть, и тьму - и подумал: "Боже, как здесь холодно". Позади гулко лязгнула дверь, и поезд покинул задрипанную станцию.

   В тусклом промозглом воздухе мрачно виднелась водонапорная башня, мутнелись обшарпанные склады. Слегка завидуя оставшимся в вагоне пассажирам, которые спят себе дальше и уползают, мягко посапывая, во мглу, Денис направился к выхваченному желтой лампочкой куску перрона.

   Перрон был пустынен, темными окнами мертвел вокзальчик. Вниз с платформы - в ледяную черную зелень - вела обветшалая деревянная лестница, на которой Денис чуть не навернулся, когда внезапно вякнул издальний гудок.

   Идя кривым длинным проселком, Денис не раз, и не два засомневался: та ли это дорога? Но вот он пересек шоссе, и понял, что шагает правильно. 

   С боков вплотную обступали влажные заросли, пугая неверными тенями, но на востоке уже теплился рассвет.

   Возле заброшенной фермы Денис пропустил, спрятавшись за дерево, куцее стадо из пяти взмыкивающих коров и тряско семенящей овцы, гонимое угрюмым мужиком, быстро перескочил через две неровные засохшей грязи колеи, нырнул в сухие пыльные кусты на краю косогора, - там и затаился.

   Неторопливо разворачивалось стеклянное утро. По безумно синему небу - неумолимо и непреклонно, точно бездушные военные роботы - шли всклокоченные кучевые облака. Уже изрядно посветлело, но лес по ту сторону широкого заливного луга был совершенно черным. Денис вынул из рюкзака морской бинокль. Сверился по карте. Тот самый лес, северная его опушка.

   Отодвинув мешавшуюся ветку, Денис прильнул к окулярам.

   Лес перестал быть непонятно черным, превратился в нормальные серые стволы, нормальные замшелые коряги, нормальную листву. Не обманешь приборы, не обманешь. Никакой чертовней.

   Денис повел биноклем влево, вправо, прошелся по всей опушке несколько раз. Нет, ничего "такого" не наблюдалось. Как то ни странно. Ведь должны были наблюдаться всяческие необычности, должны, причем самые что ни на есть разнузданные и оголтелые.

   Три дня назад его вызвал полковник Ломакин.

   - На вот, займись, - сказал полковник, протягивая пухлую папку.

   Денис провозился с ней почти полночи, разбираясь во множестве документов. Суть сводилась к тому, что Ненякин Н.И., сосланный в Плюшевый лес, вновь грешит прикладной эволютикой. Об этом свидетельствовали данные статистических поступлений, согласно которым делались выводы, и выводы вполне определенные: занимается. Однако имелась тонкость. Прикладная эволютика - вещь хитрая, скользкая, от всех предъявленных улик Ненякин запросто отбрыкается: попробуйте докажите, я знать не знаю, ведать не ведаю, а ваши фантастические россказни предложите лучше доверчивым простачкам. Косвенные улики - не более чем косвенные улики, и существует еще презумпция невиновности, никто ее не отменял, и чтобы Ненякина можно было прижучить, его еще застукать с поличным нужно, эволютика-рецидивиста.

   До Дениса этим делом занимался сотрудник Штубб. С целью инспекции тот побывал в Плюшевом лесу, после чего очень надолго выбыл из строя. В здравпункте Денису сказали, что Штубба в срочном порядке отправили откачивать на Пески. Телесных повреждений, вроде, никаких, в основном нервишки подлечить. Кроме фразы "Сгинь, нечистая", ничего путного от Штубба добиться не удалось.

   Денис слегка подправил резкость. Вниз по косогору, от того места, где лежал Денис, сбегала тропинка, потом она терялась в сочной зеленой траве, бугристым ковром застилающей луг. Там, среди медленно тающих клочьев белого тумана, стояло несколько отдельных березок, был бычок на привязи, опять тропинка - и вот она снова теряется, и вот он лес.

   Внимание привлекло какое-то ржавое пятно, которое шевелилось возле трухлявого бревна. Денис повертел трансфокатор, увеличивая объект. Эге, похоже на чьи-то останки: куски рыжей шерсти, уныло развевающиеся на ветру. Нет, это не то, что может до смерти напугать. Судя по реакции Штубба, "это" должно быть непостижимо чудовищно, и чудовищно непостижимо. Ведь Штубба, в конце концов, не припадки устраивать посылали, а инспектировать.

   Ничего не скажешь, проблемка. Всем известно, какая кошмарная штука прикладная эволютика. Но вот какую именно форму она может выкинуть - Бог его знает? Следует усиленно опасаться - только вот чего?

   И что ему, Ненякину, неймется, какие такие сверхнадобности заставляют его заниматься безобразием, причиняя беспокойство и загружая работой сотрудников безопасности?

   Денис в последний раз пополз биноклем по опушке, и вдруг увидел предмет, не поддающийся распознанию. Неужели - "то самое", неведомое?.. Господи, да что же это может быть? Вот, рядом - блестит - банка, консервная. А это -... совершенно непонятное. Что-то напоминающее белую бочку, только очень и очень деформированную. Но это по внешнему виду. А что это на самом деле - ?

   Денис перевернулся на спину, протер глаза. При взгляде на холодно проплывающие облака захотелось чаю - крепкого, горячего, чтоб пить его, обжигаясь и ежась, и никуда не надо было идти. Но идти надо. Работа такая.

   Через минуту он уже спускался по косогору.

   Приблизившись к лесу, Денис постарался отыскать тот непонятный предмет. Конечно же, это оказалась обычная стиральная машинка, правда, раскуроченная основательно. Денис сплюнул, хотел наподдать ее ногой, но не стал, а пошел дальше. Подлый шорох возник позади. Мгновенно, но внутренне плавно - как учит нин-дзюцу - Денис обернулся. Потревоженно раскачивались метелки полыни. Никого. Машинки тоже не было.

   "Ничего себе", - подумал Денис.

  2

   Тропинка выскочила к длинной широкой канаве, через которую были перекинуты два березовых бревна. По дну канавы была сырая грязюка и там, среди мокрых лопухов, красовался огромный отпечаток. Четкий, свежий - видно, кто-то недавно его оставил. Он очень смахивал на след снежного человека, который однажды довелось увидеть Денису на Алтае, только этот был еще крупней. Денис сорвал длинный прутик, дошел, балансируя, до середины бревна. Присев, поводил прутиком над следом: может, снимется какая-нибудь биоэлектрическая информация? Но кроме чисто внешних своих очертаний, отпечаток ничего не хотел о себе говорить. Или Денис не сумел его правильно спросить?

   Что ж "оно" по грязи, а не по бревнышку? Или, может, по бревнышку сперва, да грохнулось, равновесия не удержав? Подумав так, Денис сам чуть не рухнул позорно.

   Кругом было тихо, никакого подозрительного движения, лишь птички щебетали - ненавязчиво так, вроде они тут сами по себе. За канавой начинались заросли молоденьких елочек, виднелись ЛЭП и сосновый бор. По карте значилось, что потом будет болото, которое следует обходить по пустоши, а там уже шестнадцатый квартал, а там уже и до Ненякина рукой подать.

   Сорвав несколько ягодок земляники, обильно росшей по ту сторону канавы, Денис направился дальше по тропинке. Ягоды оказались удивительно пахучими, но на редкость безвкусными. Уже углубляясь в бор, Денис озадачился немного: не сезон вроде для земляники, не лето чай, а осень.

   В бору было прекрасно. Стройные, в тонких желтых чешуйках стволы уходили вверх, вверх, где и раскачивались - прямо в бездонном небе - медленно, величественно. Под ногами мягко пружинила сухая хрусткая хвоя. В очаровательном беспорядке валялись прошлогодние шишки.

   Денис шел, вдыхая живой воздух, и на душе было расчудесно, и он уже чуть было не принялся насвистывать песенку, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Взгляд осмысленный, настороженный. Не останавливаясь ни на секунду, Денис продолжил движение, в то же время фиксируя внутренним взором появившийся объект, а когда тропинка сделала поворот, моментально втек в кусты и затих.

   Денис готов был ожидать чего угодно, только не того, что возникло на тропе. Здоровенный детина в драной тельняшке и галифе. В лапах детины был чудовищных размеров мосел, который детина жутко глодал, громко чавкая и задумчиво разглядывая то место, где спрятался Денис. Доглодав, детина широко размахнулся и запустил кость в кусты. Она просвистела у Дениса над головой, едва не задев. Вслед за тем детина вдруг дико заорал и ринулся вперед. Вихрь мыслей пронесся в те длинные-предлинные секунды, когда, треща громко сучьями, сквозь заросли перло это непостижимое, кошмарное создание: не его ли след в канаве? не бешеный ли это людоед? как бы ловчей его остановить? Прокидав кучу вариантов, Денис счел за благо пока не связываться. Ускользнув - в лучших традициях "змеиной школы" - по самому низу подлеска, он мягко и бесшумно поскакал уходящим зигзагом прочь.

   Бежал он долго и быстро, и когда бор закончился, Денис подумал, что все - вроде улизнул, можно перейти на шаг, - и перешел на шаг, как сзади послышался сопровождаемый тяжелым сопением топот. Денис оглянулся. Это был детина, невероятно как умудрившийся его догнать. Детина стремительно приближался, вытаращив глаза и жутко урча.

   "Съест", - идиотски промелькнуло.

   Отступать было некуда. Денис стоял на голом берегу не то озера, не то канала. Рвя пистолет из потайного кармана, Денис подумал, что не стоит, пожалуй, убивать, что не мешало бы вначале пугнуть, и в голове привычно возник иероглиф "Синь-и", и пучок направленной воли пошел в детину.

   В тот же момент он получил такой мощный ответный невидимый удар, что отлетел, и плюхнулся, взметнув тучу брызг, в нескольких метрах от берега. Детина тоже оказался знаком с "Синь-и".

   Когда, отплевываясь и щурясь от капель, Денис вылез из воды, на берегу никого уже не было.

   Черт бы побрал детину этого.

   Денис вылил воду из пистолета, спрятал его обратно в карман. Неплохо бы обсушиться.

   Ему удалось развести небольшой костер, на котором он высушил не только одежду, но и - главное! - сигареты. После вынужденного купания так хотелось курить, что Денис невольно зажмурился от блаженной затяжки, а когда открыл глаза, то так и застыл, забыв выпустить дым: груда валежника, или, скорее всего - то, что он принял за груду валежника -, вдруг ни с того ни с сего медленно поднялась в воздух, без единого звука поплыла в сторону, и скрылась за верхушками деревьев.

   Не спугнул ли я Ненякина? - подумал Денис, входя в шестнадцатый квартал.

  3

   Патрульный грузовик стоял невдалеке от перекрестка.

   Сидя на "месте старшего" - рядом с водителем - Денис скучно покуривал. Темнота скрадывала очертания домов, лишь перекресток и прилегающий к нему старинный каменный мост тускло освещались подмаргивающим фонарем. Приглушенно звучал радиоприемник.

   Уйдет, - думал Денис, - уйдет ведь, мерзавец. Его же суметь надо взять, непростая это бестия, Ненякин, ох, непростая. Не сумеют ведь, прохлопают. Вот если бы повезло невероятно, и Ненякин пошел бы здесь... Тогда бы... Но разве ж повезет... Из города ведет тысяча путей, и кто может предсказать, по какому из них направится Ненякин?..

   - Гляди: придурок какой-то, - сказал водитель, первым заметив появившегося из-за угла человека.

   Невзрачной походкой, размахивая руками, точно кукла, двигался странный, нелепый силуэт.

   - Ну нет, - сказал Денис, давя окурок и хватаясь за дверцу, - это не придурок, это "он"!

   Вспыхнули фары, высвечивая неуклюжую фигуру.

   - Стойте! - крикнул Денис, выпрыгивая из машины. - Милиция!

   Лицо старикашки, и без того безобразное, исказила страшная гримаса: он понял, что не только угодил в засаду, но и что ему не удалось их обмануть.

   Ненякин сделал неуловимое движение, и буквально растворился. Однако Денис успел заметить, в какую сторону метнулся расплывчатый силуэт.

   Заскакивая обратно в кабину, Денис крикнул:

   - Коля, за ним!

   И Коля погнал.

   Они мчались глухим изломанным переулком, выдергивая кинжально фарами из тьмы обшарпанные заборы, слепые столбы, пригнувшиеся кирпичные дома, разбитую дорогу и улепетывающую по ней фигурку. Как быстро ни бежала она, ей, конечно же, не уйти от патрульного грузовика. Ненякин это тоже понял, обернулся оскаленно - и юркнул в ближайшую подворотню.

   - Жми до конца улицы, сворачивай направо, выезжай на параллельную улицу, и карауль. Подкрепление я вызвал. - Спрыгнув на ходу возле афишной тумбы, Денис бросился за Ненякиным, прижимая к боку пистолет.

   За гулкой аркой был небольшой пустырь со скромными сараями на фоне кирпичной стены. Ненякин вполне мог удрать, пронестись лихо через пустырь, перемахнуть через стену, и... там бы наткнулся на разъезжающего по соседней улице Колю, который, не говоря худого слова, продырявит тебе ногу пулей, будь ты хоть отъявленный ниндзя, будь хоть сам черт.

   Ненякин, видно, угадал такой вероятный расклад и поступил иначе. Он затаился сразу же за подворотней.

   Когда Денис ворвался с пистолетом наперевес на пустырь, как тут же почувствовал, что его тело почему-то обмякает и валится на землю. Мир неумолимо куда-то поплыл, и - зайчики, разноцветные, наглые, задрыгались перед глазами. И только потом - боль, тяжелая, придавливающая. И - сверху - жуткий силуэт: это Ненякин, которому достаточно еще одного лишь удара, чтобы добить. Непонятным образом Денис исхитряется увернуться. Нога Ненякина, прошелестев в миллиметре от головы, с хрустом врубается в почву, оставив глубокую вмятину. Не выражая - ни недоумения, ни досады - Ненякин продолжает наносить удары бесконечной чередой замысловатых прыжков. Но Денис откатывается, откатывается, проклиная гадких зайчиков, которые никак не дают разглядеть, куда упал пистолет, затем вскакивает и хватает Ненякина за руку. Старикашка молниеносно швыряет его в заросли крапивы.

   В этот момент вдруг выглянул месяц и осветил место действия. Смотря куда-то в сторону, вурдалаком этаким стоял Ненякин, всем своим видом вызывая какую-то странную, непонятную тошноту и вибрацию в коленках. Сконцентрировав волю в кулак, Денис пересилил напасть, и ринулся вперед. Не долго думая Ненякин ринулся на него. Они сшиблись, и Денис вдруг с удивлением обнаружил, что не видит рук противника. Он все наращивал и наращивал скорость, увеличивая свой темп восприятия, но Ненякин гораздо лучше владел этим мастерством, все время ускользал дальше по шкале биологических часов, и Денис никак не мог его догнать, и последнее, что помнит Денис, это то, что сзади на него обрушивается сарай - и он летит сквозь, сквозь, кроша старые доски...

   ...Он лежал, уткнувшись лицом в прошлогодние листья. С трудом перевернувшись, Денис поискал глазами рюкзак. Тот валялся неподалеку, рядом с потрескавшимся большим дубом.

   Сколько же он тут? Уже близится вечер.

   Помнится, он шел... дерево это помнит... потом, кажется... птица какая-то... или зверь... на ветке... и все... дальше полнейший провал. Мгновенно, сразу отрубился. Этот дурацкий сон. Как он гоняется за Ненякиным по городу.

   Денис оттер со щеки прилипшие листья и земельную труху. Подобрал рюкзак.

   Через несколько метров чаща сделала пробел. Посреди вздыбленных высоких елей, на темной поляне стояла избушка лесника.

  4

   Прямым твердым шагом Денис пересек поляну и приблизился к забору.

   По ту сторону немедленно загавкало, зашлось неистовым лаем.

   На крыльце возник старичок в егерском мундире. Ненякин, собственной персоной.

   - Эге, гости, - добродушно произнес он. - Да уймись же, Полкан.

   Кудлатый Полкан послушно унялся, завилял хвостом и побренчал цепью в направлении своей будки.

   - Турист, наверно? - сказал Ненякин.

   Это полностью соответствовало легенде Дениса, так что причин не согласиться не было.

   - Ага, - сказал Денис. - У вас попить не найдется?

   - Найдется. Ты заходи, заходи, не бойся. Полкан не тронет. Он у меня добрый, только поворчать на посторонних любит.

   А я и не боюсь, - подумал Денис. - Сотруднику безопасности "полканы" не страшны, против "полканов" "прыжок в стратосферу" существует... Впрочем, о чем это я? Не следует забывать, где ты. Следует соблюдать полнейшую осмотрительность и в поступках, и в мыслях, и в чувствах... Все в порядке, дружище Полкан, все в порядке.

   - Это точно, - сказал Ненякин, и Денис чуть не выронил стакан. - Да ты пей, пей, не кашляй. Водичка у меня ключевая, особенная, от всех болезней.

   Вода и впрямь была какая-то не такая. Отдавала бананами. При взгляде на нее боковым зрением она казалась не зеленой, как обычная, а белой. Амрита, да и только. Из "Махабхараты".

   - Амрита и есть, - поддакнул Ненякин. - Самая что ни на есть натуральная.

   - Так-так, - протянул Денис. Вот и вещдоки, которые даже не пытаются скрывать.

   - А чего мне скрывать? Телепатия наукой не признана - значит, уликой не является. Источник с амритой здесь издавна находится, про него еще в сказке "Иванушка-дурачок" написано. А видеокамера твоя миниатюрная встроенная ничего кроме художественного фильма "Крошка ниндзя" не воспроизведет. В главной роли Аника Нико. Режиссер Стивен Спилберг. Год выпуска неизвестен. Потому как флюктуация, самопроизвольное возникновение, стало быть...

   Когда круговорот березовых поленьев и дубовых кольев, вертящийся в голове, исчез, Денис приподнялся, сел.

   - Занятно, - сказал он.

   Ненякин принюхался:

   - Эге. Кажется, сюда идут.

   При всей своей специальной подготовке Денис ничего такого не улавливал. Однако через некоторое время из леса и впрямь донеслось слабое похрустывание. Повеяло жутью.

   - Это... кто? - выдавил Денис.

   - Твой коллега, - пояснил Ненякин. - Который под легендой "пост-анархист" по окрестностям тут шастает, компромат на меня собирает.

   Вспомнилось: детина в драной тельняшке.

   Ясненько теперь, где он "Синь-и" поднахватался. Из соседнего отдела парнишка. Действует параллельно. Или перпендикулярно. Или тензорно. Или как там оно называется по "Современным методам ведения специальных заданий". Курьез, да и только. До такой степени наращиваем концентрацию своих ударных групп, что они просто не могут не вступить друг с другом в конфликт. И хорошо еще, если обходится без поножовщины и лучеметщины, одним лишь взаимно-квалифицированным битьем морд. Подстраховочка, так сказать.

   Шаги невидимого в подлеске пост-анархиста приближались, приближались, потом вдруг стихли.

   - В "лукошко" угодил, - констатировал Ненякин.

   - Куда-куда? - зло переспросил Денис.

   - Не куда, а как. Да ты не волнуйся, ничего страшного с ним не произошло. Он сейчас уже на тачанке катит. За самогонкой, на лиман.

   - Наши сотрудники на работе не пьют.

   - Ну, это как сказать. Разве можно предугадать заранее, во что та или иная легенда разовьется? Тачанку я так, к примеру привел. Вполне может быть, что твой дружок сейчас несется на бронепоезде навстречу далекому светлому будущему.

   - Н-да, отменное оружие у вас, следует признать. Но не кажется ли вам, что ответить все-таки придется?

   - Ни фига подобного. Какое оружие? Мне это "лукошко" каждый день молочка, маслица дает, медок, творожок. Грейпфруты, наконец. Ты любишь грейпфруты?

   - Прикладная эволютика запрещена, - твердо сказал Денис. - И не пытайтесь купить меня взяткой в виде заморских деликатесов, ведра бриллиантов либо Короны Жреца Атлантиды.

   - А ты смышленый, - усмехнулся Ненякин, - верно схватываешь раскрывающиеся возможности. Так и быть, не буду тебя коррумпировать. Как ты уже, пожалуй, догадался, мне это вовсе ни к чему. Потому что поделать со мной вы ничего не можете. Впрочем, это частности. А вы поймите одну простую вещь: дело-то не во мне, сам мир изменился. Точнее, он всегда был таким - необъятно открытым человеку, который, в свою очередь, этого мира избегал, поскольку так поступать его заставляла магическая верхушка, не желающая с кем бы то ни было делиться даже теми крохами могущества, которыми она владела, и обрабатывающая людей таким образом, что при встрече с чудом могло возникнуть только чудовище. Я же всего лишь растормошил этот мир. И теперь он уже живет своей жизнью, от меня не зависящей.

   - Значит - Армагеддон, - мрачно произнес Денис.

   - Ну почему? Просто хватит играть в солдатиков и прочие глупые игры. Когда каждый увидит ту абсолютно безопасную лазейку, в которую он может уйти, поверь, он не замедлит это сделать. А это значит, что старая система просто-напросто обратится в нуль. Последними уйдут те, кто занимал ключевые посты. Это как раз тот случай, о котором сказано: "Первые будут последними".

   ... Ранним утром Денис покидал шестнадцатый квартал.

   Кругом, наверно, опять происходили какие-нибудь непонятности и странности. К примеру, вон та забавная хитрая мордочка, что выглядывает из-за пенька. Кто это? гном? эльф? леший? Или вон то страшилище огромное пофыркивающее. Зачем оно? А человек зачем? Может, и не страшилище оно никакое, может, совсем даже наоборот. Все зависит от нашего к предмету отношения, в этом старикашка Ненякин прав. Мера условности правит миром, мера условности. Как люди негласно промеж себя договорятся, то за истину и почитается.

   В противоречивых чувствах покидал Денис шестнадцатый квартал. С одной стороны, задание свое он вроде бы выполнил. С катушек  не поехал, материал против Ненякина собрал. Но, с другой стороны, разве это что-нибудь дает? Ровным счетом ничего не дает. Потому что к Ненякину, похоже, и впрямь не подкопаешься. Да и зачем к нему подкапываться? Никакой он не преступник. Он вообще никакой. Ни хороший, ни плохой. Он просто дал людям возможность увидеть мир по-другому. И этот другой мир уже живет своей жизнью, и нам остается только принять его таким, какой он есть. Ничего другого нам уже не остается.

Похожие статьи:

Рассказы → Рациональная Флора

Рассказы → "Побег" часть 2.

Рассказы → Питомец

Рассказы → "Побег" часть 1.

Рассказы → Люди и Насекомые.