Театр-кино

Из цикла "Страшные рассказы"

Да, так он и назывался - "Театр-кино", - с одной стороны, вроде бы просто и незатейливо, а с другой, крайне претенциозно. Он и видом своим вызывал неоднозначные эмоции: стиль - хай-тек, высота - три этажа, также три входа и стилизованная под недалёкое будущее (не дальше, чем на век или два) роспись.
Билли и Фрэнки стояли в очереди, чтобы, предъявив купленные заранее, за две недели до показа билеты - купленные в день открытия кинотеатра и задорого (для них-то!), - пройти на свои законные места и собственными глазами увидеть "Информатора".
После того как они вытерпели на улице сначала ожидание, затем толчею, когда входили внутрь, и, в конце концов, временную, несильную дезориентацию в чреве новенького (новейшего!) театра кино, два друга-подростка, повторно продемонстрировав завизированное право на чудо контролёру у входа, скользнули и освещаемый белыми и красными лампами полумрак и сели на места 14 и 15 в 6-м ряду, овеваемые, впечатляемые и сопровождаемые необычным смешением цветом, этим самым бело-красным освещением.
Итак, они здесь, и они собираются смотреть "Информатора". Знакомые ребята прожужжали им все уши про последний ужастик Уилла Мэйдена, поклонника и последователя, как несложно догадаться, великого классика Крэйвена Уэса, создателя незабвенного и бессмертного, словно его главный герой, "Кошмара на улице Вязов". В список любимых "творцов ужаса" У. Мэйдена входили и другие великие гении, ретро-провидцы. "Рецензии" ребят - и девчат, - их впечатления о новинке в области кино разнились настолько, что оставался единственный выход узнать истинные суть и содержание долгожданного фильм от почитаемого автора.
Прежде "Информатор" демонстрировался в закрытом кинотеатре "Алмаз", куда имели доступ лишь самые богатые и блатные персоны либо офигительные счастливчики. Ни к первым, ни ко вторым, ни к третьим Фрэнки и Билли не относились; впрочем, не принадлежало к "золотой молодёжи" и большинство их знакомых и друзей, что неудивительно, если вспомнить, где означенная молодёжь обитала. Зато слухи, все знают, "распространяются быстрее, чем вонь от дохлой свиньи" (одна среди излюбленных цитата Фрэнки), а значит, там-то, там-то и там-то кто-нибудь сколько-нибудь был в курсе или примерно представлял себе либо пользуясь только чужим мнением, что же это за магия, что за вожделенный туманный секрет и, конечно, очередной бесспорный хит - "Информатор". Городок Уайлд-сити был очень маленьким по площади и, разумеется, следовательно по населению - значит, любая новинка, к тому же от столь уважаемого, даже легендарного режиссёра (автора сценария, продюсера и иногда - актёра и ведущего), автоматически становилась мифом ещё до выхода на экраны.
Когда свет совсем потух и экран засветился, и на нём отобразились первые кадры фильма, Билли показалось, будто что-то здесь не так. Через некое время он понял что: перед демонстрацией картины не пустили рекламу, вообще. Это выглядело странным, и больше - загадочным, озадачивающим, удивляющим, хотя мальчика уже полностью поглотило разворачивавшееся на почти невидимом белом прямоугольнике действо. Фрэнки, менее наблюдательный, чем его друг ("брат"), отправился в страну грёз минутой или около того ранее.
"Информатор" пролетел на одном дыхании. Интрига, тайна, убийства, кровь, ужасы - всё тут смешалось и находилось в нужных мере и пропорциях, но порой и сверх оных, к вящему счастью, уж наверняка, всех присутствующих в "Театре-кино" зрителей. Довольно запутанный сюжет, а не оторваться; фирменный стиль Мэйдена; лёгкие и запоминающиеся отсылки к Крэвейну, "Кошмару" и Фрэдди; игра актёров и спецэффекты; мрак и ужас; и вдобавок - короткое появление на экране самого режиссёра в роли неудачника, которого убивают спустя каких-нибудь четыре-пять секунд (ну, не больше шести).
Открытием же - подумалось Фрэнки, любившему рассуждать журнальными терминами, - стал сыгравший в фильме заглавную роль, ранее неизвестный и ему, например, совершенно незнакомый актёр. То ли молодчик, то ли хорошо выглядевший предок по имени Трик Иллер. Фрэнки хотел было спросить на этот счёт у Билли (слышал ты о таком - нет?), но друг-брат отмахнулся, поскольку - резонно! - очутился, а равно и сидящая рядом сотня человек, загипнотизированным искусством.
Уже на выходе, отойдя частично от глубокого впечатления, частично от потрясения вперемешку с элементами шока, Билли сам дёрнул за рукав Фрэнки и сказал тому о вещи, представившейся ему, Билли, "немного странноватой".
- Ты заметил, что фильм называется "Комментатор"?
- Да нет, "Информатор"!
- "Комментатор", говорю тебе.
- У тебя глюки.
- Это ты глюк, понял?
- От глюка слышу!
- Отвали!..
И они устроили обычную дружескую бучу.
Повозившись - стоя и чуть-чуть, упав, на земле, - ребята поднялись, отряхнулись и как ни в чём не бывало обсудили увиденное, вкратце, потому что обоих ждали домой с вечернего сеанса родители, а кино мало того что 18 +, ещё и началось аж в 22:00. Ребята дошли по перекрёстка, разделявшего их дома, и разошлись в разные - геометрически абсолютно противоположные - стороны: Фрэнки налево, Билли направо.
Билли вернулся домой; Фрэнки - нет, однако узнал об этом его друг лишь завтра.
Вот как это произошло.
Едва прозвенел будильник, Билли, по своему обыкновению, вскочил с кровати и бросился на кухню; надо было позавтракать и умыться (рюкзак собран с прошлого дня, перед походом в "Театр-кино"), прежде чем идти в школу. Двухэтажное здание - ниже кинотеатра, представьте себе, и это в маленьком городишке! - старое, обшарпанное, "украшенное" различными словами определённой тематики и такими же "картинами", не то чтобы возвышалось, а, скорее, прижималось к земле на расстоянии трёх остановок от дома Билли. Дом Фрэнки, внешне - идентичное десятиэтажке его друга строение, отделяло от общеобразовательной альмы матер четыре остановки.
Радостный, подгоняемый, кроме того, вчерашними прятными впечатлениями от просмотра "живой классики", Билли вбежал в класс - и замер. Помещение хранило гробовое молчание, ученики - от первого отличника до последнего хулигана - смотрели мрачно и тихо, напряжение и страх застыли на лице учительницы мисс Флоу (её школьники прозвали Флоей за вовсе уж деревенские наряды и манеры). Происходи подобное в кино, Билли испытал бы приятный мандраж наряду с эстетическим удовольствием; в позе и выражениях лиц и глаз собравшихся, между тем, не читалось ничего ни красивого, ни захватывающего. Только печаль и плохо скрываемый испуг.
- Фрэнки умер, - коротко сказала вдруг мисс Флоя.
- Как? - Билли опешил. - Как это произошло?!
- Его нашли в постели... уже мёртвым... - Учительница по английскому говорила сбивчиво, неуверенно. - Его... кто-то его... кто-то разрезал Фрэнки пополам.
Билли замер и вытаращился, не в силах произнести ни слова.
В дальнейшем, порасспросив там, подглядев здесь и применив логику и образное мышление, он восстановил картину с точностью, как он полагал, процентов до 90, может, до 91-92.
Фрэнки находился дома в своей комнате после ужина, который он погрел и съел сразу, как только вернулся из кино. Родители спали; никто, кроме собственно Фрэнки, не проникал в его комнату и не покидал её. Тем не менее, мать обнаружила утром любимого и единственного сына, точнее, то, во что он превратился, уже мёртвым; и неудивительно - худое подростковое тельце друга Билли кто-то словно бы разрезал надвое чем-то наподобие бензопилы. Только вот бензопилы в квартире семья Стоунов не держала - ни её, ни чего-либо столь же острого и смертоносного. Кто-то попал в комнату Фрэнки иначе, например, через окно? Не исключено, хотя тщательные полицейские обыск и экспертиза однозначно отвергали такой вариант развития событий. Сам себя Фрэнки ни за что бы не сумел расчленить напополам, тем более - вертикально, от макушки до паха!
Учитывая происшедшее, мисс Флоя предложила Билли уйти домой, а ответственность за пропуск пообещала взять на себя. И, вероятно, ученику лучше отдохнуть и завтра. И послезавтра, наверное. И, возможно, послепослезавтра - вплоть до того момента, когда мальчик придёт в себя от случившегося...
Сам не свой, с остекленевшим взглядом, Билли вернулся в пустой дом, упал на диван, автоматически потянулся к пульту и включил телевизор. Согласно программе, по "Каналу 1" должен был идти классический сериал с Халком Хоганом, однако его заменили на... "Информатора"! Точнее, "Комментатора". Скорее всего: Билли включил чересчур поздно, чтобы увидеть название, однако он сходу вспомнил запоминающиеся, яркие, по-настоящему страшные кадры фильма, который смотрел буквально вчера.
- Не волнуйся, - говорит комментатор ("информатор"?) своей очередной киношной жертве, - всё будет хорошо.
"Как там зовут актёра? Крис Кибер? Нет, как-то более чудно... Кри Иттер? Похоже, но, кажется, не то...
Стоп. А почему новейший дорогостоящий фильмак вдруг показывают по центральному каналу нашего захолустья?!"
- Всё будет хорошо, - повторяет актёр с незапоминающимся именем и, дёргая рычаг, заставляет бешено вращаться диск махины столярной пилы.
Билли щёлкает кнопкой выключения и идёт спать.
Во сне ему сняться люди, превращающиеся в разрозненные части тел, когда руки, ноги, головы, туловища... разрезают и разрезают и разрезают без конца и начала всё новые, постоянно нежданно проявляющиеся на переднем плане острые предметы. Оружие, столярные приспособления, строительные инструменты... бензопилы, дисковые пилы, лобзики...
Он просыпается в холодном поту в 00:13 и не может заснуть вплоть до 7:00, а тогда уже приходит время идти в школу.
Он не помнит - не в состоянии вспомнить, - что его освободили от занятий.
Сонный, с кроваво-красными глазами, он вялой, неуверенной, покачивающейся походкой, готовый в любой момент упасть, входит в кухню и падает на стул. Из глаз текут слёзы, это, скорее, следствия огромной усталости и бешеного перенапряжения, чем боли и тоски. Родителей нет, но телевизор работает. По ТВ - новости.
Их ведёт актёр, игравший главную роль в ужастике.
- Сегодня, - бесстрастнее, чем любой профессиональный ведущий, с растянутыми в тончайшую линеечку тонкими же губами, безэмоционально говорит он, - стало известно о массовой гибели в Уайлд-сити. На железнодорожной платформе погибло одновременно более ста человек. Не успевший затормозить поезд раздавил их и разрезал на части. Почти все скончались на месте. Перед этим многие мучались.
Билли не может прийти в себя; он не понимает, что происходит, не понимает, откуда взялся Крит, Трик или как его, не способен осознать, при чём здесь поезд, о чём толкует ведущий-не-ведущий, из-за чего и как погиб Фрэнки что за сны снились ему самому гдеродители отчегоонплачеткчемуэтиужасающиеподробностипотелику, отчего, отчего почемупочемупочему...почему...
А совершенно неуместный в новостях актёр ровным голосом без следа чувств слово в слово повторяет только что озвученную весть. На экране дешёвого телевизора отображается картинка без приписки "Слабонервным, беременным и детям не смотреть!"; камера, двигаясь медленно-медленно, долго и в подробностях показывает все сто - даже больше - трупов, части тел, кровь, мозги...
- Все эти люди, - произносит актёр-ведущий или кто он, к дьяволу, такой?! - за исключением двух подростков, Франклина Стоуна и Уильяма Блейза, находились вчера на премьерном просмотре "Комментатора".
""Комментатора"?!"
- Повторяю: все эти люди, за исключением двух подростков, Франклина Стоуна и Уильяма Блейза, находились вчера на премьерном просмотре "Комментатора".
Рука Билли, будто отделившаяся или же отделённая от тела, ползёт к пульту и нажимает на кнопку выключения. Экран гаснет. С мягким шумом невысокое и костистое мальчишеское тело заваливается на диван. Падает на пол подушка. Звонит телефон... Телефон продолжает верещать, однако к нему никто не подходит: в квартире нет ни души.
В то же самое мгновение все телевизоры в доме одновременно включаются и принимаются транслировать бесконечно повторяющийся выпуск новостей. К. Иллер не замолкает ни на секунду.
Что происходит в целом городе, пока никому не известно.