11 – 3.
К месту подошли, как и планировали уже к вечеру. Еще не было темно, но опустился полумрак, который иногда хуже полной темноты. Шли тихо, не издавая ни одного звука. Небольшой отряд, человек в двадцать, послали вперед к тому месту пониже крепости, где ждала засада, которой вменялось в обязанность отрезать путь возможному гонцу. Когда основные силы туда подошли, все уже было кончено. Воины епископа лежали рядком с кляпами во рту и связанные по рукам и ногам. Готфрид спросил у Роланда, возглавлявшего небольшой летучий отряд:
- Как все прошло?
Роланд усмехнулся:
- Замечательно. Часовой, которого они выставили, дремал у той сосенки – он показал влево на корявую, полусгнившую сосну, - а остальные уже спали у костра. Нам даже оружие доставать не пришлось. Спеленали их всех, как младенцев.
- Молодцы – похвалил Готфрид и отошел к ожидавшим его Сергею, Горку и Болдуину.
Еще раз сверили план действий. Горку с его воинами было поручено незаметно пробраться к полуразрушенной крепости и присмотреть за людьми, разместившимися там. Болдуин со своими солдатами должен был по большой дуге обойти основную группу, засевшую в лесу и ударить им в тыл. С ним собирался пойти и Роланд со своей группой. Но у него была другая задача. Роланду нужно было перекрыть дорогу с другой стороны от места засады, отрезав тем самым возможность отхода по ней.
Вначале должен был выполнить свою задачу Горк, сделав это максимально тихо. Немного позже к цели должен был добраться Болдуин со своими людьми. Готфрид пойдет по дороге, совершенно не скрываясь и производя достаточно шума, чтобы его было слышно издалека. Когда люди в засаде, услышав приближающегося противника, изготовятся к нападению, Болдуин нанесет им удар в спину. В результате они окажутся зажатыми между отрядами Готфрида и Болдуина. Тут уж будет ни к чему таиться, так как Стефан, сидящий в засаде должен услышать шум боя. Иначе все будет уж очень подозрительно. Когда с основной группой будет покончено, красный флаг, поднятый над крепостью, выманит на поле битвы и всадников Стефана, который тут же сам попадет в ловушку. Таков был изначальный план, которого и решено было придерживаться.
Сам Сергей пошел с людьми Болдуина. Через лес пробирались совершенно бесшумно, идя след в след. Гардин, в который уже раз, удивился, как можно, будучи обвешанным таким количеством железа, двигаться так тихо. Сам он только о том и думал, чтобы не наступить на какую-нибудь ветку или не задеть за ствол мечем и не переполошить всю округу. Вскоре лес впереди стал реже. Вдалеке, в просветах между деревьями можно было разглядеть дорогу и наскоро сложенный редут у самой опушки леса. Часовые им не встретились, очевидно, никто не ожидал появления врага с этой стороны. Еле слышные голоса, настолько тихие, что отдельных слов разобрать было нельзя. Вот все, что выдавало присутствие людей в нескольких десятках метров впереди.
Солдаты Болдуина были скрыты густым кустарником. Еще не стемнело окончательно, но ветки так надежно скрывали воинов, что можно было пройти в метре от них и никого не заметить. Теперь оставалось только ждать. Вскоре со стороны дороги послышался лязг метала, ржание коней и скрип подвод. У редута сразу наметилось оживление. Болдуин не давал сигнала к атаке и все, включая Сергея, сидели тихо как мышки, хотя многих и била дрожь нетерпения, как часто бывает перед боем. Гардину это чувство было хорошо знакомо. Знал он и то, что дрожь пройдет сразу же, как завяжется схватка. Просто ощущения перейдут на другой порядок. Начнут работать инстинкты и боевые навыки, подминая под себя чувства и посторонние мысли, оставив лишь одно желание – желание победить и остаться при этом в живых. И ни на что другое просто не останется времени.
Еще через несколько минут раздался, наконец, резкий звук рога. Тут же и Сергей, и все, кто был рядом с ним, выхватив из ножен мечи, ринулись сквозь кусты на не ожидавшего такого поворота событий противника. Бой был жестоким, но скоротечным. Часть засевших за редутом погибла практически сразу, так и не успев достать из ножен своего оружия. Остальные кинулись в рукопашную, уже понимая, что попали в ловушку, но пытаясь как можно дороже продать свою жизнь. Хоть небольшой численный перевес и был на стороне сидевших в засаде, но внезапность атаки сделала свое дело.
Сергею пришлось от души помахать мечем. Он только и успевал отбивать удары один за другим, коля и рубя в ответ. При этом он не забывал и о второй руке, в которой был зажат найденный в последний момент в лагере кусок железа, вполне подходящий на роль кастета.
Уже почти не видно было лиц, лишь силуэты. Очень кстати оказалась идея, пришедшая в голову Сергею. У всех воинов герцога были повязаны на головах белые полоски ткани. На них были пущены все подходящие тряпки, что смогли найти в лагере. Зато теперь, в полумраке, можно было легко отличить своего от чужого.
Лошади, на которых не спеша ехал отряд во главе с герцогом, мгновенно сменили неторопливый шаг на галоп, лишь только прозвучал горн Болдуина. Им понадобилось чуть больше минуты, чтобы приблизиться к месту схватки, которая к тому времени уже была в самом разгаре. Быстро расправившись с небольшой группой воинов, решивших от греха подальше покинуть поле битвы и выскочивших на дорогу, Готфрид со своими всадниками углубился в лес.
В руках у всех были зажженные факелы. Двигались воины очень медленно, так как деревья не давали возможности маневрировать лошадям, хоть с той стороны лес и был еще редким. Но эта неспешность лишь усугубляла эффект. Казалось, что демоны ночи возникли из ни от куда и медленно, но неотвратимо приближаются, чтобы забрать грешные души и отвести их на высший суд.
Сергея, как человека, не обремененного излишней религиозностью, и то пробрал озноб от этого зрелища. Если бы он заранее не знал, что увидит, то волосы на голове встали бы дыбом. А что говорить о несчастных туземцах. Большинство солдат побросали свое оружие и в ужасе попадали на землю. Несколько человек в отчаянии с дикими криками бросились на появившихся всадников, но тут же пали под молниеносными ударами длинных мечей. На том, собственно, сражение и кончилось. Оставшихся в живых с полдюжины воинов, потерявших способность сопротивляться, быстро разоружили и связали.
Готфрид подъехал к Болдуину:
- Что у тебя?
- Шесть человек убито и девять ранено. Двое тяжело, до утра не доживут, - проговорил Болдуин, отирая пот.
Герцог понимающе кивнул.
- Как дела у Горка?
- Только что прибежал от него человек, – сказал кто-то.
Герцог повернулся. Молодой воин подбежал к Готфриду и поклонился:
- В крепости все кончено. У нас трое ранено.
- Пленные? – вопросительно посмотрел на воина герцог.
Тот покачал головой.
- Горк не хотел рисковать. Мы их перебили всех еще до того, как хотя бы кто-то из них понял, что происходит. Сопротивления почти не было.
- Зря – вздохнул Готфрид, - но тут уж ничего не поделаешь.
Он повернулся к Болдуину:
- Расставь лучников поперек дороги и пошли зажечь факелы. А я создам видимость битвы да погромче. Чтобы у Стефана не возникло никаких сомнений.
Болдуин кивнул и тут же молча отдал распоряжение одному из солдат. Сергей присоединился к воинам, перекрывшим дорогу. Стрелок из лука из него был не ахти какой, но и задача у него была совсем другая. Все лучники знали заранее, что должно было произойти, но Сергей немного волновался – «не перепугались бы». В лагере, когда он продемонстрировал свое «секретное оружие», переполох был нешуточный.
Готфрид со своими людьми начал разыгрывать сражение на освещенной факелами площадке, стараясь создать как можно больше шума, чтобы было натуральнее. Факелы света давали не слишком много, только чтобы само место битвы можно было различить, да контуры отдельных воинов. Над крепостью взвился горящий факел. Теперь оставалось лишь ждать и надеяться, что Стефан ничего не заподозрит.
Опасения оказались напрасными. Не прошло и четверти часа, как послышался глухой стук копыт и из-за ближайшего холма вылетели всадники. На полной скорости они понеслись к тому месту, где разыгрывал «представление» Готфрид. Когда они уже были в нескольких десятках метров от «сражавшихся», воины герцога вдруг разделились на две группы и разошлись в стороны. Стефан со своими людьми не успел понять, что происходит, как оказался лицом к лицу с лучниками, готовыми к стрельбе. Тут и настала очередь Сергея. Он заранее приготовил свой галогенный фонарь, выставив луч света на максимальное рассеивание, и теперь включил его, направив на всадников. В результате этого они оказались видны, как на ладони, а сами были практически ослеплены непривычным светом. За что они уж его там приняли - Сергей не знал, да и не особо, если честно, это его волновало. Стрелки успели сделать два залпа, прежде чем всадники попытались повернуть назад, оставляя на поле убитых воинов и лошадей. Началась паника. Несколько человек попытались уйти по дороге обратно, но лучники, во главе с Роландом, тут же всех их положили.
Небольшая горстка оставшихся в седлах людей кружилась на одном месте, напоминая окруженных во время облавы волков. Собственно так оно и было. Это и были волки, готовившие засаду на дичь и сами попавшие в капкан.
Вперед выехал герцог. На фоне яркого света он, должно быть, казался Стефану и его людям огромным черным монстром:
-Я - Готфрид, обещаю оставить жизнь всем, кто сложит свое оружие. В противном случае все вы будете убиты.
Один из всадников сорвался с места и с безумным криком ринулся к герцогу, выставив перед собой меч. Незадачливый воин упал метрах в двадцати от Готфрида вместе с лошадью, причем в момент, когда его тело коснулось земли, походил он от пронзивших его стрел больше на неправдоподобно большого ежа, чем на солдата, кем он был всего мгновение назад. На остальных это подействовало гораздо убедительнее, чем слова герцога. Из группы всадников выехал один, в котором Сергей без труда узнал Стефана. Он отдал своим людям короткий приказ и те начали бросать на землю оружие и спешиваться.
Сам он тоже бросил свой меч, слез с коня и сделал несколько шагов по направлению к герцогу. Тут же несколько воинов вынырнули из-за спины Готфрида с мечами в руках, но тот жестом остановил их и направил своего коня навстречу Стефану. Не доехав нескольких метров, Готфрид остановился.
- Здравствуй, Стефан. Я сожалею, что поводом для нашей встречи послужило столь печальное событие.
Лицо герцога было абсолютно спокойным. В его словах Сергей не уловил ни иронии, ни злорадства. Кажется, Готфрид и в самом деле сожалел.
- Что с моими людьми? Они все мертвы? – вместо ответа спросил Стефан.
- Нет – покачал герцог головой, - только те, кто оказал сопротивление. Остальных мы связали, но они живы. Ты сможешь их освободить, когда будешь уходить и забрать с собой.
- Ты и в самом деле собираешься нас отпустить? – горько усмехнулся Стефан. – Что-то слабо мне в такое верится.
- И тем не менее. На то есть две причины. Во-первых, я не убийца и не собираюсь лишать жизни хороших воинов, сдавшихся мне в бою, лишь потому, что в этом бою они выступили на стороне моего врага.
Он замолчал, внимательно глядя на Стефана. Тот первым не выдержал и нарушил молчание:
- А какая вторая причина?
- Я хочу, чтобы ты вернулся к епископу и рассказал ему о сегодняшнем поражении. А так же передал ему, что Готфрид не заставит себя долго ждать и скоро придет за его продажной головой.
Голос герцога звучал спокойно, но от этого спокойствия по спине у Стефана пробежал неприятный холодок. Он все же собрался с силами и спросил:
- Так я свободен и могу идти?
- Да, можешь идти и твои люди тоже. Оружие вы оставите здесь и уберетесь отсюда с пустыми руками. В кустах, где ты подготовил засаду, заберешь остальных. Да, и не забудь о тех, кого ты оставил внизу на дороге. Они уже, поди, совсем извелись.
- А в крепости?..
Готфрид пожал плечами.
- Извини, но там тебе уже некого забирать.
Стефан молча повернулся и пошел к своим людям, с волнением ожидавшим его около коней, но Готфрид еще раз окликнул его и когда воин обернулся тихо сказал:
- Мне жаль Стефан, что мы с тобой находимся по разные стороны. Но каждый сам делает свой выбор. Я хочу лишь сказать, что когда я приду за головой епископа, то пленных брать не планирую.
Стефан поднял голову и долго смотрел в глаза герцога. Потом, ни слова не говоря, повернулся и медленно зашагал прочь.
