Когда встретился с ней – не помню…
То есть, как это не помню… Такое не забудешь. Вот когда от моего дома осталось пепелище, вот тогда с ней и встретился… первый раз.
Первая ночь с ней… да нет, что я говорю, какая там первая ночь, не было тогда никакой ночи… Сидел на пепелище, думал, что делать дальше, а что тут делать, когда пришел враг, когда сжег мой дом, убил мою жену, всего-то месяц были вместе, и стадо овец, где-то оно теперь, угнал его враг, и печь я глиняную выложил, что от нее теперь осталось, и…
Вот тут-то она и появилась… я ее сначала даже не увидел в сумерках у костра, просто почуял, как чуял дикого зверя в чаще – она. Она вышла из леса – еще нагая, еще сама плохо понимающая, что она такое, и села к моему огню.
Я даже растерялся – мне нечего было предложить ей, враг уничтожил все припасы. Кое-как выискал ей кусок мяса – она только рассмеялась мне в лицо. Сказала, что ей не нужно мяса. И еще сказала, что ей нужен каменный топор.
С этого-то все и началось. Кое-как я сделал каменный топор, переделывал три раза. Получилось. Она велела мне взять каменный топор – и пойти в дом врага. Я сделал, как она сказала, я разбил врагу череп, я сжег его дом, я забрал свое стадо овец – и стадо коз, которое было у врага, я забрал шкуры в его хижине, и глиняные кувшины, и еще много чего.
Она была довольна.
Вот это польстило мне… она была довольна мной…
С этого, кажется, все и началось…
Хотел я, чтобы она была моей?
Не знаю… да… или скорее, нет… она приходила ко мне, когда хотела, и уходила, когда ей хочется. Пробиралась в мои царские покои – в богатом доме, ложилась рядом, нашептывала что-то – про дальние страны, про дальние странствия, про богатые земли, где золото течет рекой…
Я бросал все дела – государственные дела, не терпящие проволочек, — я снаряжал войско, я тратил горы и горы золота, чтобы одеть и обуть свою армию…
Я побеждал. Ради нее – я побеждал. Ради нее – основывал огромные империи, которые после моей смерти рассыпались, как карточные домики. Когда это было? В какой из моих реинкарнаций? Уже не помню… путаются имена, даты, века, армии, то ли римлян веду на восток, то ли гуннов гоню на запад…
Иногда она уходила… надолго. На годы. На века. я забывал ее, я расслаблялся, я пытался жить – как все, помню, основал город, начал торговать с соседними городами, выискал себе среди лавочников хорошенькую девушку, веселушку-хохотушку, принес ей обручальное кольцо…
Она появилась в нашу брачную ночь. Вот так. Как всегда. Просто пришла и села у изголовья. И сказала, что ей нужны пушки и мушкеты. И что ей нужны земли к востоку от моего города.
Я дал ей все, что она требовала – и даже больше, я готов был положить к ее ногам не то что какие-то там города – весь шар земной. Моя молодая жена не понимала меня, да я и сам себя не понимал, когда уходил – в никуда, к неведомым землям…
Вернулся я на пепелище. От города остались руины, там, где когда-то лавочники наперебой расхваливали свой товар, теперь ветер играл золой. Напрасно искал я свою молодую жену – она погибла в голодную зиму, напрасно вернулся в свой разрушенный замок…
Как я ненавидел ее тогда… за все… ненавидел – и сам стеснялся своей ненависти, и когда она пришла ко мне в ту ночь – я встретил ее, как самую желанную любовницу. Я провел с ней ночь – незабываемую ночь, да и все ночи с ней были незабываемыми… вспомнить хотя бы гутенотов…
Когда это было… реинкарнации путаются в моей памяти, века напластовываются один на другой…
Я искал ее. Я ждал ее. Как-то так получалось, что даже когда ее не было рядом, я знал – она придет, она отыщет меня. Когда я рождался в каких-нибудь крохотных городишках, в безвестности и нищете, я знал – она найдет меня, она заберет меня, голодного, с промозглой улицы, она отведет меня во дворцы… Потому что менялось все – люди, имена, даты, страны, эпохи, женщины, неизменными оставались только мы двое – я и она.
И я верил – мы созданы друг для друга.
Много она с меня требовала? Да не то слово… Она требовала с меня все – и даже больше. Она говорила – я хочу новый военный самолет. И я собирал умнейшие умы, и вкладывал бешеные деньги, и на фабрике выпускали самолет, такой, как она хотела. Или она говорила – я хочу крейсер. И я вкладывал огромные деньги в новый крейсер. Или…
Ну да… помню, как она показала мне какие-то проекты по расщеплению атома, еще хлопала в ладоши, еще говорила – ты посмотри, какая прелесть… я тоже хочу. Я смотрел на атом – и мне становилось страшно, мне не верилось, что можно создать такое… такое…
А нужно было создавать. Потому что она просила не одного меня, и не один я спешил положить к ее ногам новое оружие. Мне повезло. Мне чертовски повезло – я успел первым, я сделал бомбу, как она просила, я подарил ей красочные цветы двух взрывов…
Тебе, любимая…
Она была довольна мной… То есть, что я говорю… довольна… на какие-то несколько дней, ну, недель… а потом сказала, что хочет бомбу мощнее…
Были у меня женщины?
Да как вам сказать… были, конечно… все было… и жены, и семьи, и дети, только все какое-то… будто бы не мое. И женщины у меня не задерживались, будто чувствовали, что сердце мое принадлежит не им, и дети были… будто бы не мои… хорошо помню, что пара-тройка моих детей были похожи на нее… вот что странно… Хотя когда речь идет о ней, уже не может быть ничего странного…
Она требовала от меня все больше. Раньше счет шел на тысячи золотых, потом – на миллионы у-е, потом – на миллиарды. Она пожирала мой бюджет – как самая хищная и ненасытная любовница. Она требовала строить ей богатые дворцы и бункеры, самолеты и ракеты, подводные лодки и космические корабли, милый, а ты посмотри, как развернулся интернет, надо взять это на вооружение…
Я отдавал ей все, и даже больше. И знал – что ей этого мало…
А вот об этом она меня, кажется, не просила… я сам догадался… когда только-только расшифровали какие-то позывные близ Проксимы, только-только получили фотографии далекой планеты, живой, как наша земля.
Вот это я хорошо помню. Она меня ни о чем не просила. Я сам… я назвал это – превентивный удар, а про себя назвал – подарок тебе, любимая…
Космос к твоим ногам…
Она была довольна. И когда в космосе рвались атомные всполохи – она была довольна, и когда горела вселенная, она была в восхищении, и когда Земля…
Сейчас уже никто и не помнит, что такое Земля…
И не только потому, что нечего помнить… и некому помнить…
Зачем я пишу все это… для кого… все равно никто не прочитает, некому читать… может, кто найдет мою капсулу, летящую через черный космос… в каких-нибудь мирах… измерениях… прочтут, как я любил ее…
Да, любил. Как никого и никогда. Для нее умирал и воскресал. Для нее не опускал флаги. Для нее жертвовал всем – любимыми людьми, городами, империями, народами…
А она…
Она ушла, ей больше нечего делать здесь. Я отдал ей все – до последней ракеты, до последнего боевого корабля. Только теперь понимаю, что все это бред собачий, что не созданы мы друг для друга, что таких, как я, у нее были миллионы – на разных планетах, в разных галактиках, в разных вселенных…
Да что я про нее знаю… она была до меня, и будет после меня… всегда…
И все-таки… умираю с ее именем на устах. Умираю – обезвоженный, обескровленный, вдыхаю воздух, которого нет. С ее именем… да, титулов у нее было много, а имя одно, на разных языках, разными буквами, иероглифами, рунами, знаками – Война.
2012 г.
Выбирайте сами, если захотите. 
Но и вас могу посмотреть. :))
