Страницы-странницы

                                  Страницы-странницы

 

                                        Стр. 3, Т. 2

 

…долго не может вонзить иглу, игла пляшет, скачет, рвется из рук, наконец, вонзается в плоть, Драный не чувствует ее в себе, не чувствует самого себя. Боль утихает – нехотя, нехотя, не уходит, цепляется за какие-то рубежи, застывает в теле – ледяным камнем в груди. Драный читает на ампуле название, которым можно подавиться, кивает чему-то, сам не знает, чему. Знаем мы вас, ничего эта дрянь не убивает боль, она такое с тобой сделает, что перестанешь понимать, больно тебе или не больно, и вообще, есть ты или нет…

В легком тумане Драный поднимается по лестнице, лестница встает на дыбы, норовит сбросить человека, только что не ржет. Медленно-медленно открывается за ней второй этаж,  пустой, темный, из полумрака проступают ряды стеллажей, уставленные книгами.

Книги, книги, книги… как-то их много, до черта много, кто их вообще здесь собирал, в глухомани, в захолустье, куда люди не ходят, где кажется, самый этот дом некому было построить, появился сам, вырос после грибного дождя.

Драный забивается в кресло, комната покачивается, крутится, цыц, падла, стоять, ком-му сказал… ты это своей голове скажи, а что говорить, все так и пляшет перед глазами… Нет, хватит уже этой дряни, боль ни хрена не прогоняет, только туману напускает, и все вещи вокруг пускает в пляс. А чистехонько здесь, как-то неприлично чистехонько, будто баба Яга с лешим наведываются, метут метелками…

Комната ползет куда-то вправо, вправо, тпру, стоять, ком-му сказал…

 

                                 Стр 3. Т 1

 

- Ну что у вас там?

- Да ни хрена.

- Как ни хрена? Как у Шекспира, знаете, за ничего и будет ничего. Я что, ваши ни хрена финансировать должен?

- Ну, не совсем ни хрена…

- Вы мне, Ритулечка, одно скажите: получилось или нет.

- П-получилось… а потом нет.

- Это как?

- Ну… они на минутку соединились, а потом снова распались.

- Надеюсь, не на атомы?

- Что вы, Павел Анато…

- Сколько раз говорил – дядя Паша, что, трудно запомнить?

- Что вы, Па… дядя Паша… сошлись, и снова разошлись.

- Они сошлись, вода и камень, стихи и проза, лед и пламень… Надеюсь, никто не пострадал, или как в прошлый раз?

- Ну… наполовину.

- Что наполовину, хотите сказать, вы мне человека угробили?

- Нет, Шуренок-то жив… сердце маленько прихватило, а так ничего.

- А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо… а Дон Кихот что?

- Дотла.

- Вот черт… досражался с мельницами… Ой, Ритулечка, я все понимаю, я доколе ваши дотла и сердечные приступы оплачивать должен?

- Ну, потерпите, дядя Паша…

- Да уже полгода терплю… нет, это хорошо, конечно… науки юношей питают, отраду старцам подают… Только бы лучше чем полезным занялись… вон, лекарство от рака, или там вон, какие-то машины на солнечных батареях выдумывают…

- Да что вы, дядя Паша, это куда важнее, это ж бессмертие… Дядя Паша, я вас в последний раз прошу…

- Прямо в последний?

- В последний-последний.

- Кажется, в прошлый раз был последний.

- А это будет последний-последний.

- А после него будет последний-последний-последний?

- Не, после него будет самый последний-последний, а потом еще…

 

                              Стр 10. Т 2

 

- …а вы откуда?

Рита вздрогнула, посмотрела на Драного, будто первый раз увидела его – по-настоящему. И правда, страшное зрелище, как там у Гоголя, с треском лопнула крышка гроба, и поднялся мертвец…

- Это я вас должна спрашивать, вы откуда.

- А вы здесь живете, что ли?

- А вы как думаете?

Драный никак не думает, смотрит на Риту, не верит себе, как тут может жить девушка, одна-одинешенка, в глуши, и не то, чтобы какая-нибудь… как знаете, бывает, зайдешь в холодную избу, и вылезет из кучи тряпья на полу что-нибудь изможденное, человекоподобное, будет клянчить денег, денег, сил нет, с голоду умираю, да нет, ты мне не хлеба, ты мне денег дай…

Да нет, тут другое, и домик чистенький, и Рита вся как с картинки, как ненастоящая какая-то, хоть бы пятнышко какое на блузке или листик какой в черных волосах, заплетенных в тугие косы…

- Одна тут, что ли?

- Какое одна, тут кто только не живет…

- Кто?

- Да человек двести, не меньше… а то и больше.

Драный допивает чай с чем-то бруснично-клюквенным, фыркает. Ага, щ-щас, так и поместятся в этом доме двести человек… ну, если рядком плечо к плечу поставить, может, и уместятся, как в давке в метро…

- М-да? И где же они все?

- А я откуда знаю, они мне не отчитываются… Да вы ешьте, пейте, что как не у себя дома-то…

Вот это она точно подметила, как не у себя дома, надо бы намекнуть, что купил эту избушку на курьих ножках, отдельно избушку купил, без девушки… хотя ладно, девушку тоже можно оставить, вот пусть каждое утро, как сегодня, на стол собрала, Драного увидела, и даже не дрогнула – идемте чай пить…    

 

                     Стр. 1, Т 1

 

- …вайте начистоту. А то начнете тут, поверьте в чудо, да все бывает, да все от вашего желания зависит…

- А зря вы так… про чудо. Была у меня одна бабка, ей месяцок жить осталось, она до сих пор скрипит, каждое утро вон по улице трюхает…

- Нет, я серьезно… сколько мне еще?

- А вы сами как думаете?

- Ну… месяца три.

- Месяц.

- Что-то мало совсем даете.

- Да что я мало, это не ко мне, это вон, к дряни этой… которая у вас в печени… уже не в печени, уже везде… Где раньше-то были…

- Да… все недосуг.

- Все верно, на самого себя-то времени нету… А потом врач виноват, правда ведь? Один тут вообще вчера с автоматом ворвался, женушку его, видать, не спасли, а что у этой женушки легкие все вдоль и поперек прогни…

 

                              Стр. 234 Т 1

 

…ршу страницами, укладываюсь спать, устраиваюсь на ночлег – на верхней полке. Хорошее мне местечко досталось, все отсюда видно, и необитаемые острова, и сказочные королевства, и великие империи прошлого и будущего, и заколдовааные леса, и чужие планеты. Отсюда видно окно, кусочек леса, шоссе – там, за деревьями, редко-редко туда-сюда снуют машины, в них сидят люди, я не вижу их, но знаю, что они там.

И я знаю, что они умрут.

Кто-то машет страницами, перепархивает ко мне, хочет познакомиться поближе. Смотрим друг на друга – внимательно, пристально, еще толком не могу понять, кто он такой… Вроде бы вижу межзвездные пучины, далекие миры, и в то же время – бригантины с перепончатыми крыльями, крылатые змеи…

 

                          Стр. 20, Т 1

 

…бридная стойкость – т.е. при скрещивании разных видов выводятся особи, более устойчивые к воздействиям внешних факторов. Достаточно вспомнить гибридную стойкость у собак – беспородные животные более адаптированы, чем породистые особи.

Если развивать идею дальше, то скрещивая виды с большим генетическим отличием, можно получить новый вид, универсально приспособленный к любой среде обитания, невосприимчивый к заболеваниям.

В последнее время научные круги волнует проблема, можно ли создать полностью бессмертное и неуязвимое существо. Генетики все больше склоняются к мысли, что чем отдаленнее родство двух видов, тем живучее могут получиться гибриды от скрещивания…

 

                                  Стр 14 Т 2

 

- Драного-то куда черт унес?

- Да, говорят, в захолустье какое-то подался, век доживать…

- Я стесняюсь спросить, он бабло-то отдавать собирается, или на хрен надо?

- Да похоже, что на хрен надо.

- Его давно на дыбе не вешали? Могу устроить, у меня в подвале имеется…

- Да оставь, Бобрик, он, говорят…

- Говорят, что кур доят.

- Да нет, говорят, он того…

- Это я уже понял, что он того, при чем на всю бошку… нормальный бы был, бабло бы не зажал…

- Да нет, у него… говорят… как у мамки моей… жить осталось хрен да маленько…

- И че?

- А то… может… ну их на хрен, сколько там задолжал… подыхает же…

- Ты че, Папонт, в монахи подался? Житие святых, блин, прости нам грехи наши? Ох, чую, будет Драный адским огнем гореть… да не на том свете, а на этом…

 

                          Стр. 20 Т 2

 

…валился из таскюшки, тут боль прихватила с новой силой, будто поджидала на окраине леса. До скамейки не шел – полз, хорош водила, взял деньги, и только его и видели, а что человек упал, так то его проблемы. Скамейки уже сто лет как не было, от нее осталась табличка – присядь, отдохни, а под ней шевелящийся муравейник.

Игла долго плясала, не слушалась, наконец, вонзилась в руку, как-то вкривь, вкось, только бы не сломалась… Укола, как всегда, не почувствовал, легче, как всегда, не стало.  Боль закристаллизовалась, замерла в груди ледяным комом, лес заплясал, поплыл вбок, вбок, тпру, падла, стояа-а-ать…

Хотел звякнуть Ритке, вспомнил, что не знает телефона, да есть ли у нее вообще этот телефон. Да, переоценил свои силы, и тащить сумку до дома – непосильный труд, и бросить жалко… где он вообще, этот дом…

Дом был на месте, видный издалека, расцвеченный освещенными окнами, что там Ритка иллюминацию устроила… Да оно и правильно, пусть думают, что в доме полна горница людей, чтобы никто не сунулся, а то мало ли какие тут ходят…

Уже возле дома заметил шевеление в окнах, в одном, в другом, в третьем, силуэты, силуэты, кто-то ходит, кто-то сидит за столом, кто-то отчаянно жестикулирует… Сердце екнуло, вот только этого еще не хватало… Кто, откуда, зачем, мой дом, мой, она там сабантуй устроила…  А если не сабантуй, а если и правда ввалились какие-нибудь, девв-в-шка-а, р-р-рубля не-бу-дет…

Боль шевельнулась, крыльцо под ногами заплясало и запрыгало, стоять, падла, дождетесь все, я хлыст принесу… Вошел – шорох пробежал по комнатам, будто ветер подбросил желтые листья.

- Ты чего тут…

- А-а, пришел… встретить тебя хотела, да кто ж тебя знает, когда придешь…

- Откуда гости? – Драный бросил сумку в кресло, черт, кофе не купил, только сейчас вспомнил.

- Какие гости?

- Откуда я знаю, какие, это у тебя надо спрашивать, какие… полон дом.

- Ты про что?

Драный оглядывается, никого нет, черт дери, никого, но были же, ходили, махали руками, кружились под неслышную музыку, черт, черт, черт…

- Да как же, только что тут толпами ходили, как у себя дома...

- Да никого здесь нет, что ты, в самом деле…

- Ну что ты меня за идиота держишь, я еще не до такой степени…

Становится не по себе, как-то совсем не по себе, было же, видел же, а если не было, а если не видел, зря, что ли, в голове разливается сладкий туман, пляшут перед глазами комнаты, стеллажи, книги, книги, книги, да черт возьми, были же здесь люди…

 

                        Стр. 230, Т 1

 

…ршу страницами, перепархиваю на соседнюю полку, там кто-то интересный, с какой-то лентой Мебиуса на обложке, обожаю всякие такие фантазии с искривлением пространства-времени и параллельными мирами.

В комнату заходят парень и девушка, незваные гости, заплутавшие с какого-то пикника, берут одного из нас, другого, третьего, листают страницы, равнодушно ставят на полки. Самые нетерпеливые уже перепархивают у них за спиной с полки на полку. Девушка оборачивается, вертит головой, ничего не видит, пусть думает – птицы…

Подбираюсь к своему соседу, а можно с вами поближе познакомиться, он ворчит что-то невнятное, он не хочет. Придвигаюсь поближе, а что такое, а чем я вам не угодила, это невежливо в конце-то концов…

Кто-то еще ворчит, да как бы эти приматы костер тут не развели, кто-то кого-то успокаивает, да ну тебя, видишь, им кроме друг друга никого и не надо… Снова кто-то порхает, парочка разжимает губы, ищет в полумраке невидимых птиц…

Он не хочет знакомиться – загадочный, с лентами Мебиуса, невозможными треугольниками и лестницами, замкнутыми на самих себя. Отнекивается, отмахивается, мямлит что-то, да вам не понравится, кто вы, кто я…

Кто-то перепархиавает из угла в угол, на кого-то ворчат, да вы хоть дождитесь, пока приматы уберутся… Люди встают, вспугнутые шорохами, в спешке натягивают джинсы, футболки, исчезают на лестнице.

Он не соглашается, я настаиваю, он раскрывается – медленно, нехотя, чуть не вскрикиваю – от разочарования. Ждала каких-то чудес и фантасмагорий, а передо мной стоит учебник высшей математики, оскалился тангенсами… Нет, милая барышня, вы не уходите, ну не получилось у нас сегодня, ну потихоньку будет друг к другу присматриваться, может, поймем друг друга, вы со своими дворцрвыми заговорами и я со своими римановыми пространствами… может, что и получится…

 

                      Стр. 56 Т 1

 

- Ой, барышня, как вас там, Вита…

- Рита.

- Рита… я в этом деле-то не силен… Ну знаю вот, ослика с лошадью  свести, мул будет.

- Верно, мул. Ну, это виды еще близкородственные, а генетика еще и не то может…

- Что может… свинью с капустой мне скрестите, очень я сосиски с капустой люблю.

- Ну, было, свинью со шпинатом скрестили. Получилась свинья, только маленькая. И мясо нежирное.

- И веточки шпината у нее из ушей росли, хе… Вы еще таракана с морковкой скрестите.

Скорпиона с картошкой скрещивали.

- Ой, слышать не хочу, это ужастик получается… пойдешь на поле, а оттуда на тебя…

- Ну что вы… Просто картошка такая, которую колорадский жук не ест.

- Надо думать… боится. Вы еще человека с неодушевленным предметом скрестите…

- Вот об этом я и хотела поговорить… уникальные разработки, скрестить взрослого человека с вещью…

- С дубленкой, что ли? Вон, благоверную мою с норковой шубой скрестите, давно хочет…

- Ну не со всякой вещью…

- Или сынулю моего с айпадом… Так с чем вы там скрещивать-то хотели, Риточка?

 

                     Стр. 23 Т 2

 

- …стите, сам себя не контролирую…

- Да, есть маленько, - кивает Рита.

Драный пытается что-то вспомнить, вспоминается с трудом, что-то наговорил, о чем сейчас и вспоминать не хочется, кажется, ляпнул-таки, что дом его, его, а не чей-нибудь, и нечего тут всяким Ритам жить…

- Ритуш, айда ужинать.

- Не-е…

Медленно просыпается сознание, с ним просыпается боль, поднимает голову…

- Обиделась?

- Не-е.

- Вижу, обиделась. Болею я, Ритуш, вот и срываюсь маленько… и не маленько…

- Колоться не надо, вот и не болели бы.

Драный кусает губы, вот так вот, уже на вы…

- Не кололся бы, вообще бы сдох.

- Лечиться бы шли… а то знаю я вас, сначала травку со всеми за компанию, потом еще что…

- Ты меня что, за нарика приняла? Не-е, что ты, другое тут.

- Что другое… ох черт, что ж ты сразу-то не сказал… и давно?

- А черт знает… врач сказал, месяц остался… счас и того меньше…жуть такая, живешь, дни считаешь… приглашение на казнь, блин…

- Читал?

- Чего?

- Приглашение на казнь – читал?

- Какое… делать мне нечего, книги читать… когда тут осталось-то…

- Есть один способ…

- Врач сказал, все уже…

- Много он понимает.

- Ты мне травки – лягушачьи лапки всякие не предлагай, не по мне это… в полночь выйди при полной луне к колодцу, возьми черную кошку, плюнь три раза через левое плечо…

- Да нет, тут другое…

 

 

                           Стр 30 Т 2

 

- …что писать?

- Что хочешь, пиши.

- Да ничего я не хочу…

- Я понимаю, что не хочешь, а надо. Жить-то хочется?

- Да… как-то уже и…

- Ч-ш, не говори так… это не ты, это болезнь в тебе говорит… Так что давай, выдумывай… в детстве, может, чего написать хотел, космооперу там какую…

- Это когда было…

- Ага, было-таки… - Рита лукаво щурится, - по молодости в девушек влюблялся, стихи писал…

- Да где они теперь… и пепла не осталось.

- Да ну тебя, я помочь хочу, а ты… - Рита отвернулась, насупленная, обиженная.

- Ну как помочь, говорю тебе, двух слов связать не могу, по литре больше минус единицы не было никогда…

- Что делать, что делать-то… - Рита щелкает пальцами, оглядывает стеллажи, будто ищет помощи, - а вот… ну конечно, какая ж я дура…

- Сам не похвалишь, никто не похвалит…

 

                     Стр 33,Т 1

 

- Павел Ана…

- Ри-и-иточка!

- Дядь Паша, я тут сказать хотела…

- Что, самый последний-последний-последний раз? О-ох, Риточка, вот только потому, что вы у меня все время перед глазами стоите, вот только потому и выслушаю… Чего вам, сколько?

- Да нисколько.

- Ну-у, что ж сдаетесь так быстро, Эдисон, говорят, сто с лишним раз лампочку свою изобретал, пока она у него загорелась… а вы вот так, с десятой попытки, и все… куда теперь-то?

- Да получилось у нас.

- Да? Еще вам что приснилось?

- Нет, правда-правда получилось!

- Опять бедного Шурчика мучили?

- Что вы… Слугу вашу покорную.

- Ну, покажите хоть, что получилось.

- Да легко. Ап!

- Ритуш, вы где?

- Да здесь же, в кресле!

- Да нет вас, тут… Королева… Марго… Рита!

- Ап! Видели?

- О-ох, ч-черт… Ритуш, вы старого человека-то не пугайте так, а то так и увезут меня в Склиф, и никакие ваши опыты меня не спасут…

- Наши опыты всех спасут.

- Что, и мне тоже можно?

- Можно, можно, только…

- …осторожно.

- Только книжку вам подобрать надо. У вас какая любимая?

- Гос-ди, да я последний раз книжку в руки брал, когда физику в универе завалил… Стойте, было же по молодости это… как его… человек там раздваивался… а вот, Джекил и Хайд… Ничего она, сойдет?

- А Джекила с Хайдом Шурчик уже себе отхватил, а два раза нельзя… ничего, подберем мы вам книжку, я тут тесты принесла…

 

                       Стр 40 Т 2

 

- …ну вот, помыкался я, помыкался, и тошно так, последние двоечники уже в начальниках сидят, на джипах ездят, а я со своим красным дипломом… Ну, это неинтересно, наверное…

Драный смахивает с клавиш невидимую пыль.

- Все интересно, так вот и пиши…

- Да кому это надо… на хорошую должность не пробьешься, опыт нужен, а как куда похуже ткнешься, хоть денег подзаработать, там тоже от ворот поворот… ах, ах, высшее образование, вам же у нас скучно будет…

Экран гаснет, по нему бегут какие-то трубопроводы, Драный трясет мышку, ч-черт, да убрать бы эту заставку… Ноутбук будто намекает Драному, не спи, не спи, пиши, пиши, недолго тебе осталось…

- Ты руки-то на себя поднять не хотел? – Рита качается в кресле, качает головой.

- Когда, сейчас?

- Не, после универа… когда без работы мыкался.

- Да ты как мысли читаешь. Было…

- Вот и это тоже пиши… как хотел, как передумал… Книга, она книга и есть, все без обмана…

- А нельзя готовую книгу взять? Мне вот по молодости этот нравился…

- Да готовые-то расхватали уже, видишь их сколько – Рита обводит рукой бесконечные ряды стеллажей, - раньше так и было, придет человек, мы ему книжечку подберем, и готово. А книг все меньше, а людей все больше… Вот теперь хочешь жить, так сам напиши… Ну давай… что там дальше-то было?

- А дальше Папонта встретил.

- Это кто?

- Ну… то мамонт есть, а то Папонт… он меня и спросил, подзаработать хочешь? Я и согласился, откуда же знал, что за делишки у Папонта этого…

Боль накатывает – сильно, беспощадно, вроде заледенил ее крепче некуда, уже мозги замерзают,  а боль не стихает, мерзнет, а не стихает. А побольше вколоть, так это самого себя вырубить, а кто писать будет…

- Вот и пиши. Где встретил, как встретил, какой он был, Папонт этот…

 

                                Стр. 60, Т 2.

 

- Здесь, что ли?

- Откуда я знаю… вроде да… свет горит…

- Ну, пошли, чего сидим…

- Дом, вроде, пустой, темно…

- Тёмно, не видно, соловушки не поют… Пошли, пошли, ой, гляди, Папонтуха, бабло из него не выколотим, я из тебя потом душу выколочу.

- И чего тебе с души с моей?

- Дьяволу продам, хоть бабло будет, вот чего…

- А вот и Драненький наш…

- Чш-ш, не спугни… Деваху себе отхватил…

- Чего они там творят?

- Известно чего, чего еще с девахой творить можно… вишь, она с него тряпки снимает…

- Если что, деваха моя будет.

- Да получи-распишись, мне кроме бабла не надо ничего… я себе потом таких девах наберу, эта и в подметки не сгодится… Чш, куда стучишь, по башке себе постучи, да покрепче, спугнешь на хрен…

- Замок ломать?

- Открыто, балда… о-ох, ч-чер-р-рт…

- Это чего счас было?

- Как взорвалось что-то… Блин, пыхнуло, не вижу ни хрена…

- Не, взорвалось бы, так грохоту бы было…

- Ну…  Так, чего встал, пошли давай… где это чудо наше прячется… Драненький, чего гостей не встречаешь? Ты не дрейфь, уж по доброму договоримся…

- Знаем мы твое доброе…

- Молчи уж… Так, второй этаж проверь…

- А книжек-то, книжек, до хренища…

- И чё? В макулатуру сдать, и то бабла с гулькин хрен будет… Блин, как в воду канул…

- Нету.

- Везде смотри, не мог он уйти… под кроватью там, под диванами…

- Ни кроватей, ни диванов в доме… как не люди живут… Это чего…

- Книжка, чего тут еще может быть… Кондрат Драпников, Моя жизнь как она есть…

- Драный наш еще и книги пишет…

- А он разве Кондрат?

- Ну… его все сначала Кондрашкой звали, потом Драным… В лес драпанул, похоже, Драпников…

- Так за ним давай… а то гляди, не найдешь, сам в лесу и окажешься…

 

                                    Стр. 36, Т 10

 

…черу добрались до города, вернее, до того, что когда-то было городом. Устроились на ночлег – среди руин, в чудом уцелевшем здании библиотеки. То, что это было библиотекой, поняли – по изобилию стеллажей, по мраморной книге у входа.

В библиотеке нам вообще было уютнее, чем в какой-нибудь гостинице или квартире. Как-то привыкли мы за века и века с наступлением ночи убирать руки и ноги, головы и сердца, выпускать корешки, обложки, страницы, шуршать закладками, вспархивать на полки.

На улицах нашли кости людей, мы много где находили кости людей. Вспомнили, что самих людей не видели уже лет пятьдесят – может, их уже и вовсе не было. А что вы хотите, столько веков прошло, не вечно же им быть…

Нужно было сделать многое, очень многое, отстроить город, обустроиться – на годы и годы, пока снова не двинулись континенты, не началась бешеная пляска материков и океанов. Но это будет завтра, завтра, с рассветом. Ночь принадлежала нам.

Разрешите с вами познакомиться… Да без проблем. А можно вас узнать поближе? Да вряд ли, уж слишком мы разные. Видите, я – философский трактат, а вы что? Автобиография? Ну давай те попробуем, может, что и получится на стыке двух книг, новая книга, новая история… Нет, я совсем не понимаю вас… ваш герой найти работу не мог, это что значит? Как никому не нужен был, такой умный, и никому не нужен… а вот тут про что, он болел чем-то? А что это за болезнь? Ой, я в болезнях и не разбираюсь, это ж дела давно минувши дней… сколько веков прошло…

Шуршим страницами, перепархиваем с полки на полку, облизываем друг друга закладками, сидим рядками.

Шепчемся.