Согрей меня

Согрей мою потерянную душу,

Но не безумьем адского огня.

И я покой твой больше не нарушу,

Ты лишь своим теплом согрей меня.







Выпившие могильщики недолго бродили по заброшенному кладбищу в поисках места для новой могилы. Нужно было выкопать яму для последнего пристанища одинокой старушки, умершей накануне вечером. Родни у неё, как оказалось, было мало, и на похороны приехал лишь правнук, которому о смерти женщины сообщили по телефону соседи почившей, номер которого нашли в старом блокноте. Густав и попросил деревенских мужиков сделать гроб и вырыть могилу для прабабушки. С гробом проблем не было: сколотить ящик из старых досок мог чуть ли не каждый, а вот найти место для могилы оказалось проблематично. Находившееся на холме кладбище, огороженное крепким забором, было старым, за пределами которого хоронить строжайше запрещалось, Местные бюрократы никак не могли определиться с местом для нового кладбища из-за дефицита земли на предгорье. Приходилось бродить среди заброшенных могил и искать клочок земли для новой, что вскоре мужикам и удалось.

Выкопав яму с полметра, они наткнулись на полусгнившую крышку гроба. Искать новое место было лень, и мужики достали старый гроб и стали думать, что с ним делать. Любопытство взяло вверх, и могильщики оторвали трухлявую крышку. В гробу лежал лицом вниз скелет в истлевших лохмотьях.

- Ведьма, - констатировал мужик, что был постарше.

- Аргументируй, - заплетающимся языком попросил тот, что помоложе.

- В средние века ведьм хоронили лицом вниз, чтобы они не выбрались из могилы.

- Не понял.

- Ведьмы думали, что лежат в гробу, как все покойники, и пытались выбраться наружу, копая могилу ещё глубже.

- Откуда знаешь?

- Бабка рассказывала.

- А она у тебя со средних веков?

- Да ну тебя! Что со скелетом делать будем?

- Чё, выкинем его на свалку. Всего-то делов!

Мужики вытащили из могилы полусгнивший гроб с человеческими останками, отнесли его на кладбищенскую свалку и прикрыли старыми уже никому не нужными венками.




Батюшка из соседней деревни, где находилась церковь, узнав, кого придётся отпевать, почему-то отказался от своей непосредственной работы, сославшись на какие-то неотложные дела. Парень особо не расстроился (не надо платить лишние деньги), и в одиночестве проводил в последний путь свою родственницу.

У кладбища гроб с подводы сняли всё те же могильщики, отнесли, опустили в несвежую могилу и, искоса поглядывая друг на друга, засыпали землёй.

На скромные поминки пришло несколько местных алкашей да бабки-соседки Марыли, которые по причине своей немощности не смогли пойти на похороны. Молча осушив несколько бутылок водки, все вскоре разошлись.

Перед тем, как уехать, Густав зашёл в дом Марыли, думая, что больше сюда он никогда не вернётся. Осмотрев зал, он увидел в красном углу старинную икону, на которой была изображена Святая Дева Мария с Младенцем на руках. То ли на память, то ли с надеждой выгодно продать, парень снял её с иконостаса и положил в свою дорожную сумку, которую постоянно брал с собой в дорогу, где хранил термос и свежее бельё.




Легковушка долго не заводилась и, когда, казалось, мотор вот-вот взревёт, двигатель вновь заглох.

Плюнув на тщетные попытки, уставший за день Густав вернулся в дом и завалился спать на кровать своей прабабки. Ему приснился странный сон: толпа оборванцев с криками «ведьма» тащила молодую девушку к речной проруби. На снежной тропинке, которую они вытоптали босыми ногами, виднелась грязь и кровь. Став вокруг отверстия во льду, они разорвали на девушке одежду, после чего столкнули несчастную в холодную воду. Спустя мгновенье предполагаемая ведьма всплыла, но нелюди при помощи багров и вёсел стали топить её, не дав ни шанса на спасение. Расправа вскоре была окончена. Захлебнувшуюся девицу вытащили на поверхность и бросили бездыханное тело красавицы на берегу реки.




Ночь скинула с небес покрывало, задев при этом верхушки деревьев.

Полная луна выглянула из-за туч, и как по команде завыли окружившие кладбище волки.




Утро выдалось солнечным. Густав, редко помнящий сны, умылся и почистил зубы во дворе у рукомойника, закрыл на замок дом прабабки и постучал носком ботинка по колесу машины. И тут он вдруг осознал, что на дворе стоит звенящая тишина: не пели птицы и петухи, не шелестели листья деревьев.




Мусор на кладбищенской свалке зашевелился, и из него выглянула обнажённая длинноволосая красавица. Осмотревшись по сторонам, она отбросила в сторону венки и отряхнулась от мусора. Чёрные как смола волосы рассыпались по её плечам, и девушка смело направилась к выходу с кладбища.




К своему удивлению, Густав легко завёл старый автомобиль и, бросив прощальный взгляд на дом прабабки, отправился в путь. Дорога была неблизкой, но он рассчитывал к вечеру добраться домой.




Обнаженная девушка нашла на кукурузном поле пугало, сняла с него шинель времён Первой мировой войны и накинула её себе на плечи. Выйдя на дорогу, она стала на обочине и стала ожидать нужный ей автомобиль, не обращая внимания на все прочие.




Густав, зевая и потирая глаза, ехал на максимальной скорости, которую только позволял двигатель его автомобиля. Орало радио, в окно врывался свежий ветер, и парень искренне радовался своей беззаботной жизни. Похороны прабабки для него были лишь данью уважения к своей родне. Мысли Густава уже витали вдалеке от прошедших забот, когда он вдруг заметил на обочине девушку в странном наряде, лицо которой показалось ему знакомым. Парень притормозил, и темноволосая красавица буквально впорхнула на переднее сиденье легковушки.

- Тебе куда, красавица? – спросил Густав, захлопывая за ней дверцу. Девица недвусмысленно повела головой, давая понять, что это - не важно. Главное, чтобы он ехал и не задавал лишних вопросов.

Парень тронулся с места и тут им внезапно овладела апатия.

Погода на глазах стала портиться: пошёл проливной дождь, сверкнула молния и раздался гром. Густав включил дворники и помимо воли свернул с главной дороги на просёлочную. Поднялся сильный ветер, который стал обрывать и бросать ветки деревьев под колёса машины. Лес становился всё темнее и гуще. Густав включил фары, которые вскоре выхватили из темноты старый заброшенный дом.

Девушка положила свою руку на руку парня, и тот остановил автомобиль.

Красавица выскользнула из машины, сбросила с себя шинель и, сияя белизной нежной кожи, скрылась в доме. Обалдевший Густав несмело вышел под дождь, захватил свою сумку и побежал вслед за своей попутчицей.




Посреди огромного зала стояла шикарная кровать, которую окружали зажжённые свечи в бронзовых подсвечниках. Вокруг ложа любви, мурлыча и задрав хвосты, бродили чёрные кошки.

На кровати возлежала обнажённая красавица и томным взглядом смотрела на Густава.

Парень уронил из рук сумку и встал, как вкопанный.

Девушка поманила его к себе рукой.

Густав, озираясь по сторонам, в ожидании подвоха стал сбрасывать с себя мокрую одежду.

- Согрей меня! – страстно позвала его девица.

Парень на ватных ногах несмело подошёл к кровати и лёг рядом с девушкой.

Недавняя попутчица стала гладить волосы Густава и целовать шею парня, касаясь его тела своей грудью. Все члены новоявленного любовника напряглись, и по телу прошла приятная дрожь. Густав, чтобы сдержать нарастающую страсть, отвернулся в сотону и увидал в огромном настенном зеркале себя, лежащим в гробу. Над его телом склонилась древняя старуха с мокрыми длинными волосами, как две капли воды похожая на его прабабку Марылю.

- Согрей меня… - зашипела она своим беззубым ртом.

Густав в ужасе вскочил с кровати и упал на пол. Лежащая на кровати красавица встала во весь рост и вдруг дико расхохоталась над его неловкостью. Парень в спешке стал подбирать одежду и одеваться, но ему мешали кошки, вырывавшие когтями и клыками одежду из рук.

Накинув на себя брюки и свитер, Густав бросился к двери и споткнулся о свою дорожную сумку, из которой выпала прабабкина икона. По дому пронёсся звук, напоминающий звон колоколов.

Безбожник Густав схватил икону и прикрылся ей как щитом, на что девица ещё громче рассмеялась.

Пламя свечей вознеслось до потолка, который загорелся, и огонь стал распространяться по всему дому.

Густав выскочил из дома, заметив, как из него, выбивая стёкла окон, выпрыгивают кошки.

Пламя охватило весь дом, из глубины которого раздавался душераздирающий хохот ведьмы. Дым от горящего жилища поднялся до низко висящих свинцовых туч.

Парень вскочил в автомобиль, весь трясясь от страха, с третьей попытки завёл мотор, и, не оборачиваясь, уехал прочь.




Наутро над пепелищем лишь кружили вороны, тщетно выискивая возможную добычу.




Целый год Густав сторонился друзей, боясь их насмешек, хотя никому и словом ни обмолвился о своём приключении. Но время брало своё: постепенно страхи ушли на второй план, забылись ночные кошмары, и всё происшедшее с ним стало казаться глупым давним сном.

Переборов страх, он однажды даже посетил могилу прабабушки, чтобы поставив на ней памятный знак. Правда, как ни старался, могилы на старом кладбище он так и не нашёл, поэтому и не стал ночевать в полуразрушенном доме родственницы, а в тот же день отправился в обратный путь.

Отъехав недалеко от деревни, он увидел на обочине дороги знакомую фигуру девушки в шинели. Разум парня перестал ему подчиняться, и Густав остановил легковушку на обочине в двух шагах от ведьмы.

Сбросив с себя шинель, девушка влезла в автомобиль и со словами «согрей меня» набросилась на парня.

Последнее, о чём успел подумать Густав, было: «И зачем я продал за бесценок старую прабабкину икону?»

Похожие статьи:

Рассказы → Возрадуйся и умри

Рассказы → Невеста (Трофейная кукла)

Рассказы → Урсула

Рассказы → Безлицые