Снега Галилеи

  "Где-то в ином измерении, в сказочной Летаргии,,

    есть альтернативная версия маленькой бойкой Ли.

    Листья шумят над нею, праздничной литургией

    листья ныряют под кожу - на-ка вот, наколи..." 

  Возле бассейна дорога разветвлялась. Из большой трёхэтажной бетонной коробки, находившейся слева от трассы, вились дымки. Пахло дровами, теплом, уютом. Впечатление не портил даже гусеничный БТР, примостившийся у обочины.

  – Здесь начинается улица Золотого ручья, – пожал плечами один из сопровождающих, высокий улыбчивый абориген. – Отсюда пойдёт только один из вашей делегации. Остальные могут пройти в здание школы, – махнул он рукой налево, – там пункт обогрева и кухня. Отдохнёте с дороги, подкрепитесь.

  Пришедшие переглянулись, немного посовещались вполголоса.  

  – Я пойду! – вперёд выступил рослый широкоплечий человек в камуфляжном комбинезоне. – Оружие здесь оставить?

  – Зачем же? – снова улыбнулся местный. – Возьми с собой, мало ли что может случиться. А вот лыжи лучше снять, они точно не понадобятся!

  Вдвоём они неторопливо пошли на юг, в сторону группы разномастных коттеджей. Гость с интересом рассматривал окрестности. Улица выглядела чистой и довольно ухоженной. К северу от перевала такое было большой редкостью. Здесь же практически не заметно развалин, не торчали остовы сгоревших машин. Даже упавшие бетонные столбы аккуратно уложены вдоль обочин. Похоже, жители заботились о своём городке.

  – Как, ты говорил, тот ваш вулкан называется? – гость махнул в сторону дымящейся у горизонта горы. – название ещё такое смешное, Хер… как?

  – Хермон! – хмыкнул местный, – Высочайшая гора страны. Там раньше горнолыжный курорт был.

  – На вулкане?!

  – Ну, Эльбрус и Казбе, тоже, до недавнего времени, дым не пускали и лавой не плевались. 

  – Это верно, – вздохнул гость. – Меня, кстати, Клим зовут.

  – А меня звать Илья, фамилия – Муромцев, почти как у богатыря.

  – Ну а моя – Жуков, совсем как у маршала.

  – Повезло мне на спутника, – хохотнул местный, весело сверкнув большими карими глазами – Пойдём-ка, однофамилец маршала Победы, левее, вдоль горки. Хочу на дом свой бывший взглянуть.

  Они свернули мимо старой детской площадки, прошли через сквер с невысокими соснами и вышли на широкую заснеженную улицу. Она состояла из трёх ярусов. На верхнем стояли трёхэтажные дома,  по нижнему – типовые двухэтажные, а по среднему, между ними, пролегала дорога с тротуарами. Увы, здесь разруха и запустение были видны на каждом шагу. Более половины зданий лежали в руинах. Местами стена, удерживавшая верхний ярус, обрушилась, и здоровенные камни перекрывали проезжую часть.

  – Осторожней! – предупредил Илья. – Под снегом много каменюк, обломки всякие, недолго и ноги переломать.

  – Понятно, – деловито кивнул Клим, – я похожих мест уже навидался. Кстати, а чего здесь-то не расчищали?

  – Слишком трудно, да и смысла особого не было.

  – Смысла?

  – Ну да. Видишь, те дома, что на столбах, уцелели, по большей части. А те, что на грунте, старые, пятидесятых годов постройки, рухнули ещё во время Первого Удара. Стенка тоже посыпалась, с горки камни покатились, электрику всю вырубило. А без электричества, с повреждёнными трубами...  - Илья нахмерил брови, он, похоже вспоминал те страшные часы.  - Даже уцелевшие здания быстро стали непригодными для жизни. Поначалу приходилось заниматься более неотложными вещами, а потом… Потом пришёл Холод.

  Клим вздохнул, и тоже нахмурился. Пока они медленно пробирались через сугробы, ему вспоминалось всё: начало Войны, Первый Удар, наступление Холода. Холод с большой буквы. Это слово, благодаря тому, что обрывки Интернета продолжали работать до сих пор, прочно утвердилось среди русскоязычных жителей планеты. Среди тех, что уцелели.

  – О, гляди-ка, шакалы недавно прошли, парочка! – кивнул Илья на две цепочки свежих следов. – Небось, заразы такие, на кошек явились охотиться.

  – Много их тут?

  – Шакалов или кошек?

  – И тех и других, – хохотнул гость.

  – Много. Кошек, конечно, намного больше. Кошек мы уважаем, даже слегка подкармливаем, ибо полезные они зверята, крыс ловят и змей, – совершенно серьёзно ответил Илья.

  – Что, змеи уцелели? – удивился Клим.

  – Меньше чем раньше, но есть. К лету повылезают, гадины! К теплу потянутся, к жилью. А мангустов теперь мало. Только кошки нас и спасают.

  – Это-то понятно, а с шакалами что?

  – Когда одиночка ходит или парочка, то ничего страшного. Но, если в стаю собьются – беда! Так что ты автомат наготове держи, мало ли чего. Только очередями шарашить не вздумай!

  – Не волнуйся, у меня переключатель на одиночную стрельбу рука сама ставит, – успокоил его Клим. – В ваших краях патроны калибра 5, 45 большая редкость, привык беречь. Кстати, далеко ещё идти?

  – А вот как раз сейчас направо свернём и к ручью спустимся.

  – Наконец-то! А то улица имени Золотого ручья, а самого ручья не видать. Кстати, почему он так назван, в нём раньше золото мыли?

  – Знаешь, понятия не имею, – пожал плечами Илья. – Здесь многие названия давали наобум, в сороковые-пятидесятые годы прошлого века, когда эти места заселяли после бегства арабов.

  – Поня-а-тно… – протянул Клим со странной интонацией. – А что ж вокруг людей совсем нету?

  – Нечего здесь людям делать. Сплошь развалины и нежилое жильё. О, как красиво сказал! - Илья доольно почесал небритый подбородок. - В общем, всё ценное давно растащили и к делу приспособили. Только иногда на горку за дровами ходят. Ну и патрули, само собой.

  – Я смотрю, довольно много деревьев у вас уцелело.

  – Это потому, что в первую же зиму порубку решили строжайше контролировать. Разрешали брать только бурелом. К тому же, хватало ненужной мебели и обломков всяких. А как чуть потеплело, стало ясно, какие деревья удар Холода пережили. Кипарисы оказались довольно стойкими, а вот эвкалипты… – Илья вздохнул. – Жаль, красивые они были, и воздух делали целебным.

  – Жаль, – согласился Клим. – А дом-то твой где?

  – Прошли уже, – отмахнулся Илья. – Стоит себе и стоит, нечего на него зря глазеть! Шум слышишь? Вот, кстати, и знаменитый Золотой ручей.

  Ручей напоминал маленькую и довольно бурную речку. От воды поднимался лёгкий пар. Снег вокруг стаял, и меж громадных валунов, составлявших берега, проглядывали кустики зелени.

  – Вот он, дорогой кормилец и поилец. Нравится? – улыбнулся Илья. – Даже Иордан замерзает, а наш ручеёк всегда жив!

  Клим заворожённо смотрел на это невиданное зрелище. Среди снегов, казавшихся вечными, был маленький оазис тепла, надежды, жизни. Жёлто-зелёный мох покрывал влажные камни. То там, то здесь виднелись какие-то цветы. На крошечных грядках, жавшихся к берегу, были заметны стрелки чеснока и молодые завязи капусты. А странный "веник", торчавший из-под валуна, оказался ростком пальмы. В струях воды метались рыбы. Бесстрашная ворона, с серьёзным видом, деловито расхаживала в нескольких шагах от людей.

  – Теперь и мне понятно, отчего его прозвали Золотым. Да он же дороже любого золота! – восхищённо прошептал гость.

  – Кто знает, может они, сами того не зная, оказались провидцами, – Илья глубоко втянул ноздрями воздух, прикрыл глаза и замер на несколько секунд. – Весной здесь пахнет, правда?

  – Весной, настоящей! – голос Клима дрожал от волнения. – Выходит, не зря мы сюда шли.

  – Выходит, так. Вы ведь шли именно сюда, верно?! – Илья пристально посмотрел на него. Повисло напряжённое молчание.

  – Эй, Элиягу, шалом! Ма нишма? – донеслось с противоположного берега. К воде по деревянным мостка, спускалась молодая смуглая женщина с ведром в руке. Её наряд вызвал у Клима удивление. Дама умудрилась напялить поверх тёплого комбинезона юбку, а голову её украшала шапка-ушанка с бордовым верхом.

  – Шалом, Мирьям! – приветливо крикнул Илья. Они с минуту болтали на непонятном Климу языке, после чего женщина набрала воды и, кокетливо стрельнув глазами, удалилась.

  – Что, разве здесь ещё не все русским языком говорят? – пошутил Клим.

  – Пока что не все. Но это дело поправимое, верно? – подмигнул ему Илья.

  – Это точно. А кто она такая?

  – Мирьям, марокканка, молодая вдова, двадцать один год всего. Ты ей понравился.

  – Что-то она больно весёлая для вдовы, – хмыкнул Клим. – А как муж погиб?

  – А мы его на прошлой неделе зарубили.

  – Не понял…

  – Зарубили топором и выпотрошили. Требуху за городом выбросили, пусть шакалы и лисы поживятся. А нормальное мясо на корм собакам оставили. Чего глаза вылупил?

  – Ты что это, шутишь так? – потрясённо прохрипел гость.

  – А вы сами как с людоедами поступаете?!

  – Ах вот оно что…

  – Именно! С нелюдью только так и надо. Не пулю же на него тратить. И мясо тоже собакам нужно. Это кошки сами могут прокормиться, а собаки… За собак мы в ответе. Они наши друзья и защитники!

   Клим молча стоял над ручьём, наклонив голову. Недавнее очарование прошло, исчезло. Как исчезал пар, поднимавшийся от воды. Место, куда они шли тысячи километров, шли, голодая, замерзая и сражаясь, уже не казалось ему ни раем, ни даже крохотным райком. Всё как и везде, только природные условия чуть получше.

  – Брось, дружище, не грузись, как говорили в прежние времена! – хлопнул его по плечу Илья. – Все прочие люди здесь вполне нормальные. Землю мы возделываем, овец и коз пасём, охотимся да рыбу ловим. Летом плотинку достроим, электростанцию пустим. И вам здесь место найдётся. Закурить хочешь? – Клим машинально кивнул.

  – Ух ты, откуда сигареты? – удивлённо протянул он.

  – Табачок мы тоже выращиваем, закуривай! – Илья чиркнул масляной зажигалкой. Клим сделал пару затяжек, закашлялся, виновато помотал головой и потушил цигарку в снегу.

  – Извини, бросил я, забыл сказать.

  – Конечно, понимаю. Давно бросил?

  – Перед самой Войной.

  – За пять дней до Войны и за семь до первого Удара, верно? – голос Ильи был холоден и спокоен.

  – Не понял! Откуда ты…

  – А со мной то же самое было. Тихо, тихо, братишка! Ты только за автомат не хватайся! Пошли, совет общины уже ждёт, а нам с тобой кой-чего обговорить надо…

                                            ***

  В зале для торжественных собраний было шумно. Полтора десятка пёстро одетых людей орали во все глотки. Довольно быстро Клим понял, что совет общины делится на три условные группы: "марокканцы", "русские" и "румыны". Самыми крикливыми оказались представители северной Африки. Они размахивали руками, что-то вопили, даже подпрыгивали на месте. Румыны отмалчивались, надеясь, видимо, примкнуть к победившей стороне. Илья сидел рядом с гостем и тихонько переводил.

  – Смотри, Клим, сейчас  Шимон, вон тот, мордатый, говорит, что русских и так здесь много. Предлагает запретить вам входить в город, а отправить вдоль Иордана, к озеру. Хитёр, падлюка, знает, что там так просто не пройти.

  – Почему?

  – По реке все угодья киббуцники и солдаты оседлали. Никого к себе не пускают. Разве что полезных одиночек. Нет, ты учти, что здесь только две дороги на юг, и одна из них – через наш город.

  – А может, сказать им…

  – Рано! 

  А страсти потихоньку закипали. Высокий пожилой человек с длинной седой бородой пытался всех успокоить, зачитывал что-то из маленькой книжечки. Но его перекрикивали. Такого бурного рукомахания Климу не приходилось видеть ни на одном базаре. Опасаясь начала драки, он взглянул на стоящий возле стенки меч. Автомат, разумеется, пришлось оставить у входа. Но меч, старый надёжный товарищ, ещё со времён "рыцарских турниров" был здесь.

  – Не переживай ты, – подмигнул Илья. – На Востоке много кричат, но в драку лезут редко. Сейчас важно нужный момент не упустить.

  – А о чём конкретно кричат?

  – А о том, что это именно русские применили тектоническое оружие. Из-за этого, мол, всю планету трясти стало, Удар случился и Холод пришёл. Наши им возражают, что это бездоказательно и всё это их любезные янки учинили. Обычная грызня. Не в первый раз тема всплывает. Дело-то не в этом. Они и за недостаток жратвы опасаются, и за то, что с приходом вашей группы русские здесь окажутся в большинстве.

  – Может, пора высказаться?

  – Знаешь, пожалуй… Давай!

  Клим встал, сухо откашлялся и обвёл взглядом собравшихся. Что он мог им рассказать? Поведать в красках об ужасах перехода через стылые буранные степи? О схватках с многочисленными шайками озверелых мародёров? О лавово-пепельных пустынях Анатолии? Или о том, что на льду Чёрного моря потеряли почти три тысячи человек? Можно, но стоит ли говорить об этом?! Жалость не в чести в мире Холода. Пригрозить? Сообщить о четырёх танках? Нет, здесь собрались не трусы. Они и раньше жили у самой границы.

  Может, стоит порадовать сведеньями о запасах продовольствия? И семенное зерно явно не помешает жителям маленькой тёплой долины. Клим вздохнул, пригладил аккуратную бородку-эспаньолку  и начал:

  – За неделю до Удара ко мне явился незнакомый человек. Он принёс пакет с деньгами, сделал мне прививку "от всех болезней". Потом рассказал обо всём, что должно случиться. И о войне, и о тектоническом оружии. Рассказал об Ударе, Холоде и прочем…

                                            ***

  Когда совет расходился после принятия положительного решения, к Климу подошёл бойкий подвижный старичок. Пожал руку, заявил, что ему очень приятно.

  – Как хорошо, что вы пришли! Почти две тысячи наших! И целых четыре танка! Но, самое главное, что нас теперь будут четверо Предупреждённых – я, вы, Илья и Алина!!! А у вас, простите, какой дар имеется?

  – Дар? – Клим слегка задумался. В переписке с Алиной он выяснил, что та умеет предвидеть события, чуть ли не пророчествовать. А вот что  в нём самом такого особенного?

  – Ну да! Мы пришли к выводу, что у каждого из нас, Предупреждённых, есть какой-то особый дар. Илья теперь обладает фантастическим метаболизмом, он стоек к ядам и почти неуязвим для оружия. Я, меня Михаилом зовут, извините, что сразу не представился! Так вот, я помню абсолютно всё, что когда-нибудь слышал и видел. Представляете, как это удобно для общины? – старичок хитро подмигнул. – А что у вас такого появилось?

  – Знаете, Михаил, похоже, что я стал целителем.

  – Целителем! – собеседник радостно всплеснул руками. – Это же просто замечательно! В нынешней ситуации… Ах, как же нам всем повезло!

  – Вы меня извините, – немного резко перебил его Клим. – Но Алина-то где? Я надеялся здесь её встретить!

  Старик нахмурился. Острые складки пересекли его и без того морщинистый лоб. Он молча указал на длинную скамью, жестом предлагая присесть.

  – Клим, –  заговорил он, спустя некоторое время. – Клим, наша жизнь не так проста, как хочется некоторым. Порой она бывает жестока. Нам кажется несправедливым то, что она делает с хорошими, добрыми людьми! – Михаил волновался. Было видно, как тщательно старается он подбирать слова.

  – Простите, уважаемый, вы сейчас о чём?! Что это за общие фразы? И что здесь происходит?

  – Не волнуйтесь, пожалуйста! – старичок сложил ладони в молитвенном жесте. В другой обстановке это смотрелось бы смешно. – Мы так вас ждали, так надеялись! Если этот целительский дар … – Михаил глубоко вздохнул. – Дело в том, что Алина не может ходить.

  – Что?! – Клим почувствовал жар, ощущение нереальности происходящего охватило его. Почти как там, у тёплого Золотого ручья.

  – Понимаете, в день первого Удара Алина оказалась не в том месте и не в то время! – теперь старик смотрел прямо в глаза Климу, как бы проверяя его реакцию на сказанное. – Нелепость, ветка старого дерева, упавшая на голову. Травма позвоночника. Такое и раньше-то было проблемой, а уж теперь… Мы все просто извелись! Но, теперь, если вы – целитель, вы ведь сможете, правда?!

  – Я же, я же только… Я точно ещё не знаю…

  – Клим! – старик крепко сжал его руку. – Я знаю, вы сможете! В нашем мире нет ничего случайного. Хорошо, что вы с Алей в интернете нашлись. Вы справитесь, я верю! И Алина снова будет ходить!  Мы вашу группу к нам целенаправленно вели. А где-то через месяц должен подойти отряд с Волги. Они через Каспий шли. И там есть одна девушка, очень Илья ей симпатизирует… Тогда нас будет пятеро. Для чего-то же Они нас предупредили, дали нам силы, здоровье и знание. Теперь пора бы понять – для чего!

  Двери зала распахнулись, показался Илья, вкатывающий коляску. Но единственное, что видел Клим, были глаза Алины – светлые, огромные, лучистые!