Завтра утром будет война.
Танк громыхнул оторванной башней и выплеснул из себя пламя, боекомплект и обожженный экипаж. Только сейчас, присев от грохота взрыва, оглянувшись и увидев через пролом в полу искореженный, оплавленный метал их последнего танка, Ян осознал, что война проиграна.
Конечно, все было кончено еще тогда, когда первый бронетанковый корпус Митарии рубанул единственную трассу, связывающую их первый сектор с тыловым пятым. Группа Яна пятилась уже несколько дней, огрызаясь как разъяренное раненое животное. Но до последней секунды Ян гнал от себя мысли о поражении. На войне это просто — гнать любые мысли. Ты тут, враг там. Надо стрелять, а планы пусть штабные строят.
Но сейчас, вместе с грохотом разрыва, пришло осознание конца. Тяжелого вооружения почти не осталось. Впрочем, как и людей, стреляющих из него.
— Лейтенант, чего там? - крикнул Фарух из своего угла, оторвав взгляд от визира ракетно-пулеметной турели и вглядываясь в светлеющий пролом.
Любопытство чернокожего оператора РПТ было известно всей ВСК. Как любил повторять полковник Ранье – Хочешь увидеть ухо в стене – начни разговаривать с Яном шепотом.
— Накрылась коробка - Ответил за Яна рослый сержант Мэдсон.
Словно огромный медведь ломающий сучья в буреломе, сержант, хрустя осколками пластобетона под подошвами своих ботинок, как можно осторожней пригибаясь у зияющих проломов окон, подошел к Яну и, вновь повернувшись к Фаруху, добавил недовольно:
— Ты не отвлекайся. Пропустишь кого с той высотки — мы тоже накроемся.
Медсон нахмурился, всем своим видом показывая недовольство любопытством своего солдата.
Фарух вернулся к разглядыванию визира РПТ, но через несколько мгновений снова обратился к Яну:
— Лейтенант, стволы скоро заклинят. Менять надо — Фарух выжидающе посмотрел на Яна.
Но тот и без Фаруха прекрасно знал это. Два спаренных ствола покраснели от непрерывной стрельбы и жар, шедший от них, добирался даже до Яна. Запасных не было. И ракет осталось пол-ящика. Последний конвой с боеприпасами, вышедший четыре часа назад, до их позиции так и не добрался. Так же, как и танковый отряд Мейхера. Все это время Ян убеждал себя, что резервы нужны на других участках. Но услышав, что к ним отправили Мейхера, Ян понял, что дело плохо. У них шутили, что капитан Мейхер со своими «Головорезами» был реанимацией. Впрочем, как и Ян с «Мародерами»...
Проведя рукой по своему короткому черному ежику на голове сержант, сверху вниз глядя на Яна, тихо произнес
— Отходить надо, лейтенант. Тут все уже пристреляно и сейчас их танки полезут. А у нас из тяжелого, только Фарух. Даже если мы немного откатимся - все равно удержим дорогу для подкреплений.
Посмотрев через плечо сержанта, Ян увидел напряженные взгляды всех остальных. Всех его славных, несгибаемых «Мародеров». Всех, кто остался в живых. Он лично отбирал каждого в свое подразделение. Это были самые лучшие и крепкие парни во всей ВСК. Он без сомнений готов был вручить любому из них свою жизнь. И сейчас их взгляды устремились на него. Они ждут его решения. Они ждут что Ян, их лейтенант, выведет из этого ада.
И сотни тысяч жителей Соединенных Автономий с надеждой ждут его решения. Но все кончено. Прикрыв на несколько секунд глаза Ян увидел, как плачут несчастные женщины и дети. Они проиграли войну...
— Некуда отходить - громко сказал Ян. К нам отправили «Головорезов».
Увидев вспыхнувший огонек надежды в глазах Мэдсона, он со вздохом добавил:
— Четыре часа назад. Вместе с конвоем боепитания.
Не глядя на своих людей, Ян повернулся к провалу окна и внимательно всмотрелся в прилегающие к трассе руины, пытаясь различить малейшее движение.
После потери их последнего танка наступила временная тишина. Митарийцы не могли не услышать грохот врзыва, но пока не решались начать наступление — вся улица перед домом была как на ладони. А их броню «Мародеры» пожгли еще утром. Так что наверняка эти крысы сидят сейчас в ожидании подхода своего бронетанкового подкрепления. Эх, как бы сейчас пригодился Мейхер со своими танками! Ведь чувствуется что и противник тоже измотан непрерывными трехдневными боями. Сейчас ударить покрепче и подрезать всю атакующую группировку, стягивающую удавку на шее первого сектора...
Но Мейхера уже не будет. Никого не будет. И их тоже. Судя по гнетущей тишине позади Яна, это поняли все оставшиеся «Мародеры». Коммуникатор молчал с самого отбытия конвоя. И сколько не пытался Ян связаться со штабом, попытки его так и остались бесплодными.
Посмотрев на небо, радостно синеющие над дымящимися руинами обороняемой ими высотки, Ян повернулся к своим солдатам:
— В эфире тишина. Возможно, что мы последние, оставшиеся в живых из всех Временных Вооруженных Сил Соединенных Автономий. «Головорезов» держали в резерве для нашего контрнаступления. А раз их послали к нам...
Ян непроизвольно расправил плечи и слегка повысил голос:
— Мы сражались, как умели. И до конца исполнили свой долг. Я рад, что вы все не уронили чести нашего славного подразделения. Наверное, нам следовало бы сдаться. Это самое логичное решение.
Ян обвел взглядом внимательно слушающих его солдат. Лица у всех в страшной смеси гари, пота и межтканевой красной жидкости. Разорванные комбинезоны, вырванные куски материи, сквозь которые проглядывали бронепластины. Перевязанные медполосами руки, ноги и головы. Его друзья, самые родные и самые близкие люди в эти минуты. Они поддержат его. Ян продолжил уже громче:
— Но мы не логичны! Одно наше название пугает врагов до обморока! Мы остаемся на позиции, и враг пройдет через этот дом, только когда последний из «Мародеров» умрет.
Ян вдохнул полной грудью и выкрикнул со всей силой, в надежде быть услышанными с той стороны улицы:
— Мы «Мародеры»!
Ребята не подвели его и троекратно рявкнули, как на параде:
— «Мародеры»! «Мародеры»! «Мародеры»!
Митарийцы начали штурм только через час.
На дорогу в сотне метров от вглядывающегося в развалины пластобетона Яна вывалился тяжелый танк, весь во вмятинах попаданий снарядов. Малая пулеметная башня была снесена взрывом, на месте люка в бронекапсулу зияла дыра, а из-за копоти танк выглядел черным пятном на фоне серого бетонного крошева. Из-за угла соседней высотки высунулась морда еще одного тяжелого танка, выглядевшего ничуть не лучше.
«Наверняка ребята Мейхера так отоварили их» — пронеслось в голове Яна.
— Это что же, от всего их крысячего корпуса остались только две коробки? «Головорезы» с честью сложили свои головы - радостно воскликнул Артур, подтверждая мысли Яна.
Но радость оказалась преждевременной. За вторым танком мелькнул силуэт третьего и четвертого.
—Ты гляди сколько нагнали. Нам бы и одного хватило.
— Фарух, у них распродажа. Бери все, пока дают — ответил Солон и продолжил, кривляясь, тонким голосом — Уважаемые посетители нашего супермаркета, у нас сегодня скидки на ржавую и обгорелую броню.
— Лейтенант, ты аниматора заказывал? - Блеснул белыми зубами из-за турели Фарух
— Не нравится, Фарух? Ты лучше смирись с нашим шутником, потому что сейчас еще клоуны подойдут.
— Подошли уже — крикнул Мэдсон и вокруг них снова завертелся огненный вихрь.
Прикрываясь выплевывающими снаряды танками, пехота начала штурм их здания. Вся высотка загудела от попаданий в стену бронебойных снарядов. Фарух опять слился с визиром, и турель ответила грохочущим митарийцам грозным рыком, отхаркивая в сторону тяжелые гильзы. Вслед за снарядами, оставляя за собой огненные хвосты, понеслись вниз, к вражеской броне, ракеты.
Митарийцы, не считаясь с потерями, упорно продвигались к зияющему провалу двери на первом этаже.
— Мэдсон, возьми Артура и Лью. Двигайте вниз на первый и не отсвечивайте. Когда они наконец доберуться до вас...
— Понял лейтенант, встретим - сержант одним прыжком оказался возле пролома в полу и, радостно махнув рукой, гаркнул:
— Девочки шустрее, вас внизу ждут принцы.
Лью и Артур задержались лишь на секунду возле пролома, но этого хватило, чтобы огромный сержант вздрогнул от двойного щелчка по лбу. Он попытался схватить хотя бы одного из близнецов, но руки схватили лишь воздух.
— Ну держитесь малявки - возмущенно прорычал Мэдсон и спрыгнул вниз.
— Балбесы ведь – вздохнул Ян и, снова выставив автомат в окно, принялся отстреливать мелькающие серые фигуры.
Осыпав лейтенанта серым бетонным крошевом, рядом в стену вонзилась очередь. Явно что-то крупнокалиберное.
— Фарух, черт тебя дери. Сколько ты еще будешь с этой коробкой возиться? - крикнул Ян просто для острастки, прекрасно понимая как тяжело сейчас Фаруху, который, со своей РПТ, являлся первой целью для митарийцев.
Ответом Яну стал мощный взрыв, разметавший по комнате турель и ее оператора. Яна бросило в угол и основательно приложило об стену. На миг ему даже показалась, что сопряжение разорвалось. Однако для него эта война еще не закончилась.
Помотав головой несколько раз, Ян вскочил на ноги и бросился к тому месту, где несколько секунд назад раздался взрыв. Молча уставился на перемешанные остатки турели, Фаруха и Макара, находившегося в момент взрыва намного ближе, чем следовало. Почувствовав подступающую тошноту, Ян отвернулся.
После уничтожения тяжелой ракетной турели этот опорный пункт стал бессмысленным. Путь для брони открылся, и командный пункт Соединенных Автономий теперь можно было взять без всяких потерь. Но митарийцы, разгоряченные боем и вдохновленные взрывом на втором этаже, ринулись к пролому в стене, решив стремительным броском покончить с этим последним очагом сопротивления.
Ян, пригибаясь, вернулся к своему окну, знаком приказал Солону и Сергею затихнуть и прислушался. Солдаты внизу были зелеными. Судя по отсутствию нашивок на рукавах, их еще не распределили по именным подразделениям. Теорию знали отлично и вначале зашли гранаты, а потом уж и они сами ворвались на первый этаж.
Но вот с практикой у них было туго. Потому что взрывами никого поразить им не удалось. Ян четко различил внизу треск трех автоматов, разорвавших, наступившую было после взрывов гранат, тишину.
Надо было отсечь возможное подкрепление штурмовой команде и Солон с Сергеем, не дожидаясь приказа, возобновили стрельбу. Ян вновь рванулся к своему окну и слился с автоматом.
— Лейтенант, гляньте, кто к нам заглянул — крикнул Сергей. — На три часа, за танком.
Ян осторожно посмотрел в указанном направлении.
Среди серых развалин мелькала высокая фигура в черном бронекамуфляже. Ян негромко, но продолжительно выругался. Значит точку в его войне поставит Иржи Стойчек. Черный Коммандер. Наверняка он появился тут не случайно, а пришел за его, Яна, жизнью.
Лейтенант «Мародеров» уже смирился со смертью, но погибать от рук коммандера Стойчека было особенно неприятно. Ян стал ловить в прицел черную фигуру, прекрасно понимая что Иржи Стойчека ему подстрелить не удастся. Командир «Черных Штурмовиков» — это тебе не салаги с УС1, которых сейчас внизу Мэдсон шинкует.
Ян ухмыльнулся. Ничего, у него найдется кое что и на такого опытного упыря. Все равно умирать, так пусть это будет запоминающиеся событие. Ян повернулся, чтобы отдать приказ, но не успел. Танк внизу вновь рявкнул и на первом этаже под ними громыхнуло так, что Ян и остальные упали на пол.
Мэдсон с ребятами всё.
Почувствовав, что глаза предательски увлажнились, Ян на несколько секунд прикрыл их.
Да что же такое сегодня, черт побери, с его чувствами творится?
Чувствуя, как ярость огненной струей обожла все внутри, Ян, не оборачиваясь, бросил оставшимся бойцам:
— Солон, Сергей, расчистите площадь за коробкой. Мне нужно хотя бы минуту тишины. Я выйду, вы прикрываете. Все. Дальше по ситуации.
— Поняли командир!
Он достанет этот чертов танк. Чтобы это не стоило — достанет! Чертов танк, чертов Черный Коммандер, чертовы митарийцы, чертова война...
Бухнули два разрыва. У ребят должны еще остаться по одной гранате. Свою единственную гранату Ян придержал. Ее время придет там, внизу. Солон с Сергеем вновь заскрежетали автоматами.
Полоснув очередью еще раз, Ян покрепче ухватился за разломанный подоконник и резко оттолкнувшись, перемахнул через окно.
Даже его усиленные связки недовольно отозвались от приземления со второго этажа. Правую ногу прошила боль. Похоже, связки все-таки порвались. Ничего, бегать ему осталось недолго.
Ян упал на землю и перекатился в сторону, за кусок стены, брошенной сюда взрывом. Огляделся. Танк был уже шагах в двадцати. Ян дождался, пока впереди снова громыхнули две гранаты с промежутком в несколько секунд и вдоль дома рванул к танку. Правая нога слушалась плохо и Яну пришлось ее подволакивать. Он даже поморщился от боли. Возможно, что там еще и перелом. На осмотр времени не было. Да и смысла в этом тоже не было.
Рядом вспорола землю очередь. Из развалин напротив к нему бросились серые фигуры. Ян остановился, прицелился и стал методично расстреливать их. Выстрелил, отошел, прицелился, выстрелил. Он видел, как серые фигуры падают, не успевая за ним. Яна охватило пьянящее чувство свободы. Он быстрее и сильнее их. Им не остановить его. Он доберется до этой чертовой бронированной машины.
Ян оторвался от прицела, бросил взгляд на танк и, даже не успев толком испугаться, бросился за ближайший бетонный осколок. Все, сейчас будет взрыв. Интересно успеет его услышать или нет.
Грохот разрыва Ян услышал. То, что он все еще здесь мозг осознал через несколько секунд. Целью бронированного чудовища был не он. Даже не оглядываясь, Ян знал, что их родного второго этажа уже нет. Сжав зубы он вновь рванул вперед.
Добрался до танка Ян только потому, что пулеметной башни вместе со стрелком уже не было. На бегу сорвав чеку, Ян подлетел к вскрытому где-то еще при встрече с ребятами Мейхера проему в бронекапсулу и, разжав пальцы, расстался со своей единственной гранатой. Упал на землю и постарался откатиться от танка подальше. Перед глазами стоял улыбающийся Мэдсон.
— Я все-таки достал его, сержант. Достал.
Рвануло намного тише, чем Ян ожидал. Боекомплект не достало, значит. Но про экипаж можно забыть. Эх, если он еще и коммандера Стойчека достанет...
Но это мечты. Сейчас высунется следующий танк и на этом все закончится.
Из-за мертвого танка выскочили две фигуры с черными нашивками на рукавах. Ян вскинул автомат и, уходя в сторону, ударил двумя короткими очередями. Оба штурмовика еще только начали поворачивать автоматы, когда их настигли выстрелы Яна. Они умерли раньше, чем успели удивиться. Ян вскочил и бросился вперед. Туда, где мелькнул черный камуфляж.
Ян, делая короткие остановки для прицеливания, рвался к высокой черной фигуре. Выстрелил, отошел, прицелился, выстрелил. Черный камуфляж исчез. Он расстреливал вновь встающие фигуры методично, как на занятиях, постоянно ожидая, что пулеметный треск оборвет его путь.
Внезапно Ян понял, почему молчат танки и пулеметы. Иржи Стойчек решил взять его живым. Ян хрипло рассмеялся и закричал:
— Иржи, я иду к тебе!
Ответом ему были только автоматные выстрелы.
Ян добрался до очередного искореженного здания.
Выстрелы смолкли. От неожиданности Ян остановился. Уже понимая, что его провели, Ян резко повернулся и все-таки успел полоснуть очередью, прежде чем его повалили выскочившие из-за каких-то ошметков стены штурмовики. Яна придавили к земле и вырвали автомат. Вот и все.
— А я-то думаю, кто это тут наводит ужас на моих ребят. Хотя кроме тебя некому. Давненько мы не встречались, а Ян? - над поверженным лейтенантом навис Коммандер Стойчек, улыбаясь во весь рот - Ты мне должен еще за прошлую войну.
— Иржи, я бы с радостью с тобой поболтал, да неудобно как-то лежа разговаривать. Невежливо. Вдруг ты обидишься еще.
Коммандер махнул солдатам, и давление на Яна ослабло. Он медленно сел, привалившись спиной к стене.
— Спасибо Иржи. Извини, я не встаю. Ногу повредил. Но ты присаживайся, поговорим, выпьем за встречу.
Ян потер поврежденную ногу. Коммандер рассмеялся и Ян, пользуясь тем что все, расслабившись, чуть опустили оружие рванул маленький пистолет, закрепленный на лодыжке, жалея о том, что у него не осталось гранаты. Нажимая на курок, Ян успел увидеть удивление на лице Черного Коммандера. Одновременно с выстрелом Ян получил удар по спине. На него вновь навалились и прижали к земле.
— Поднимите его — рявкнул Иржи
Предварительно встряхнув его так, что зубы громко клацнули, Яна рывком поставили на ноги.
Коммандер Стойчек держался за левый бок. Рука быстро окрашивалась яркой красной межтканевой жидкостью. Коммандер вытащил свой пистолет и, подойдя вплотную к Яну, выстрелил ему в плечо. Ян вновь поморщился от боли.
— Сукин ты сын Иржи. Я до тебя доберусь!
Иржи Стойчек перевел пистолет на лицо лейтенанта.
— Не сегодня Ян. Не сегодня — с усмешкой сказал Черный Коммандер и нажал на курок.
***
— Итогом кровопролитной семидневной войны стало поражение Соедененных Автономий. Вы видите, как главы двух враждовавших стран подписывают мирное соглашение и протекторат над островом Тирдуэлл, который и явился причиной войны, переходит к Митарии. По всем Соединенным Автономиям объявлен траур. Государственные флаги приспущены.
— А вот как известие об окончании войны встречают в Митарии. Ликующие люди на улицах, обстановка всеобщего веселья и душевного подъема.
Режиссеры специально оттеняли темным фоном печальное шествие по улицам городов Соединенных Автономий. И потоком ярких красок, бьющих с экрана телевизора, появление на экране кадров из Митарии.
Молчащие люди, с горестными лицами идущие по улице, сменялись видом ликующей, радостно кричащей и хохочущей толпы.
Яну претил такой способ преподношения новостей. В погоне за яркой картинкой режиссеры плевали на чувства людей, на мораль, на общечеловеческие ценности.
Жестокий мир, жестокие времена - тяжело вздохнул Ян и перевел взгляд с экрана на дно своего стакана, разглядывая через коньячно-стеклянную призму барную стойку.
Вокруг Яна привычно гудел бар «Пульсар». Сюда любили заглядывать и матерые вояки вроде Яна, и новобранцы, и просто зеваки, желающие прикоснуться к романтике войны. А если удастся, то и поболтать с известными воинами, если те соблаговолят отвечать на их вопросы.
Ян уже ловил сегодня на себе любопытные взгляды, но, видя его мрачную физиономию никто, пока не решился подсесть с расспросами про эту войну.
В новостях стали показывать остров Тирдуэлл, и Ян снова уставился на, слегка колышущееся над стойкой, голографическое изображение.
Торжественную церемонию снятия флага Соединенных Автономий с административного здания сопровождал гимн. И вновь, подчиняясь законам новостного шоу, камера стала показывать хмурые лица мужчин и заплаканные глаза женщин крупных городов СА.
Ян, при звуках гимна, на несколько секунд глянувший на экран, вновь уставился на дно своего бокала. Он не мог смотреть на эти горестные лица. Они проиграли войну. Он проиграл. И погиб.
Из головизора раздались звуки другого гимна, и над главным административным зданием Тирдуэлла взметнулся ярко фиолетовый, с золотом, флаг Митарии. Ян одним глотком допил остававшийся в бокале коньяк.
— Ну я так и знал что ты тут - рядом шумно опустился Мэдсон.
Со лба, через все его одутловатое лицо, блестя в ярком освещении бара, сбегали капельки пота. Судя по ним и по шумной отдышке, сержант очень торопился найти Яна. Достав из кармашка своего коричневого пиджака белый платок, Медсон промокнул вспотевшую лысую голову.
— Как всегда заливаешь коньяком поражение? Брось. Честное слово, как первогодка какой-нибудь.
Мэдсон поймал за рукав сновавшего мимо бармена:
— Сделай мне фирменный, Рой.
— Как всегда безалкогольный, господин Стокс?
— Да. Хотя знаешь что, давай сегодня чего-нибудь покрепче сока. Что ты там хлещешь, Ян? Ага, ну плесни мне тоже коньяку.
Сержант Мэдсон Стокс был обладателем невысокой и очень пухлой фигуры. Лишние 15 килограмм очень не нравились его доктору и его сердцу, и Ян давно не видел, чтобы Мэдсон позволял себе алкоголь. Но сегодня он наверняка тоже расстроен, хотя и пытается выглядеть веселым бодрячком. Веселым толстым коротышкой-бодрячком. С одутловатым желтым лицом, почти лысой головой и выделяющимся под черной рубашкой брюшком. Ну просто добрый дядюшка. Как будто это не его аватар еще сегодня утром нес смерть и разрушения.
— Не надо Мэдсон. Побереги сердце.
— Не дергайся лейтенант. Немного можно. Меня сегодня док уже щупал. Сказал, что могу выпить. Только приказал с тобой не соревноваться - Мэдсон хохотнул и сделал приличный глоток из поставленного перед ним бокала.
Ян знал, что Мэдсон обманывает его, но не стал возражать и тоже подтолкнул свой пустой бокал бармену. Некоторое время оба молчали.
— Ты б сам не налегал, Ян — уже без всякой улыбки сказал Мэдсон. - Ну правда ведь, как новобранец. Каждое поражение воспринимаешь как личную трагедию. Всегда есть победитель. А значит, есть и побежденный. Но бились мы достойно. Вон — кивнул сержант на головизор — глянь на себя. Герой!
В новостях пошли утренние кадры с серой высоткой, в которой они приняли свой последний бой. Ян отметил точность архитекторов Арены. Этот дом, да и весь район их последнего боя в точности повторяли здания, ранее показанные в кадрах с Тирдуэла.
Закадровый голос умолк и из высотки донесся явственный рев: «Мародеры». Диктор, захлебываясь от восторга, начал описывать подробности последнего боя этой кровавой войны.
— Я тебе больше скажу. Нам в этих самых автономиях соединенных памятник поставить решили. О как!
— Это откуда такие сведения?
Мэдсон помолчал, сделал глоток коньяка и ядовито сказал:
— Ну, я поперся с отчетом на пятый этаж. Вместо тебя, кстати, поперся, пока ты рысью несся в «Пульсар», чтоб насладится в одиночестве горечью поражения.
На пятом этаже располагалось все руководство Военно-Спортивной Компании. Никто не любил лишний раз появляться там, рискуя нарваться на недовольство начальства.
Ян отвел глаза и постучал пустым бокалом, который бармен так и не наполнил. И поскольку Мэдсон выжидающе смотрел на него, буркнул нехотя.
— Извини. Я чего-то не того...
Мэдсон кивнул.
— Ладно уж. Но в следующий раз точно сам пойдешь. Мне недовольная рожа полковника уже в печенках сидит. Каждый раз бурчит по поводу твоего отсутствия. И с тебя бутылка ликера.
Мэдсон замялся и потом добавил застенчивого:
— Ты ж знаешь, Вера любит шоколадный.
Ян, поняв, что Мэдсон не держит на него зла за то, что он в очередной раз скинул на сержанта всю эту бюрократическую тягомотину, радостно кивнул:
— Договорились. Слушай, а может две и в следующий раз отчет снова на тебе?
Мэдсон скорчил рожу:
— Иди ты к черту. В следующий раз полковник тебя сам найдет в баре.
Они оба рассмеялись. Тоска, сжимавшая грудь Яна, понемногу уходила. И он спросил с интересом:
— Так что там с памятником?
— А, ну да. Так вот, я на пятый этаж, а там представитель Постоянных Вооруженных Сил автономий этих ходит туда-сюда. Вернее представитель у генерала сидит, а это помощник его. Майор какойтотам. А тут меня окликнул кто-то. Ну, майор как узнал что я сержант Мэдсон Стокс из «Мародеров», кинулся ко мне и руку тряс минут пять, честно! Вот он и сказал про памятник. Как раз, говорит, сейчас представитель этот, что у генерала сидит, договаривается о снятии гологракопий с аватаров. Ну, для памятника. У них там как раз место на площади освободилось. Прошлый памятник, футболистам кажется, убирают. Он уже неактуален. Лет пять стоял, наверное. Они как раз менять его собрались, а тут война случилась. Майор этот все переживал, очень тебя видеть хотел.
Ян представил, как мужественное лицо его аватара со шрамом пересекающем всю левую щеку будет украшать памятник в столице Соединенных Автономий. Картинка получилась вдохновляющая. Грусть выветрилась из души лейтенанта окончательно.
— Ты думаешь это принесет радость жителям автономий? - Ян с интересом посмотрел на Мэдсона.
— Конечно! Да, они проиграли войну. Да, теперь Тирдуэлл не их территория. Но зато у них будет символ! И может быть когда-нибудь они снова решаться потратить часть своих доходов на армию и вновь над потерянным островом взметнется их знамя.
— Да у тебя талант художественный — рассмеялся Ян, однако улыбка быстро сбежала с его лица — Но как-то не хочется, чтобы мой образ подталкивал их к продолжению кровопролития.
— Межтканевожидкостилития.
— Старая шутка.
— Да ладно Ян, это я так. Они теперь не скоро решат повторить войну. Расходы понесли гигантские. Одной брони пожгли только на миллиард, наверное. Вооружение потеряно сколько. Гонорар ВСК я даже считать боюсь.
— Правда и Митарийцы потеряли не меньше — Мэдсон подмигнул Яну. - А мы в этом помогли качественно.
— Да уж.
Они снова рассмеялись и, чокнувшись, залпом осушили бокалы.
— Ты смотри, кто к нам идет — удивленно воскликнул Медсон, сидящий лицом ко входу в бар. — Коммандер Иржи Стойчек. Сюда что-ли его черти несут?
Ян нехотя обернулся. Долговязая худая фигура в черных брюках и черной же рубашке неумолимо приближалась к ним. Приподнятое настроение опять уступило место горечи поражения. Подойдя к ним Черный Коммандер Иржи Стойчек оглянулся по сторонам и не найдя свободного стула просто оперся на барную стойку рядом с Яном.
— Ты б что-ли во что-нибудь другое одевался после Арены. - хмуро поприветствовал коммандера Ян, глядя на блестящие черные ботинки - Такое ощущение, что в аватаре приперся.
Иржи негромко рассмеялся, обнажив белоснежные зубы, и расстегнул еще одну пуговицу рубашки. Показалась грудь с уже поседевшими волосами. Иржи был старше всех известных Яну командиров подразделений.
— Ты чего такой неприветливый, Ян? Из-за войны что-ли? - Иржи дружески хлопнул по плечу сидящего перед ним Яна. Тот болезненно поморщился.
— У тебя что, до сих пор фантомная боль? - Иржи с удивлением посмотрел на Яна.
— С чего б это — весело откликнулся Мэдсон, но глянув на Яна, похолодевшим голосом добавил - Я много пропустил?
Ян усмехнулся и ответил сержанту, глядя в голографическое изображение, где начался репортаж об уборке Арены, и показывали, как тяжелые бульдозеры растаскивали завалы в ставшем им могилой пятом секторе:
— Ну ты же знаешь любовь коммандера к театральщине. Он мне сначала в плечо выстрелил перед... хм... финальным выстрелом... в лицо.
Боль от смертельного выстрела блокировалась разрывом психосоединения с аватаром. А вот боль от повреждений, не повлекших смерть, ничем не заглушалась.
— Твою ж мать, Иржи. Ну что ты за человек такой? Откуда в тебе эта тяга к зверствам? - скривился Мэдсон в сторону Иржи. Тот, словно защищаясь, выставил вперед ладонь.
— Ладно, ладно сержант. Не кипятись. Ну решил я немного имидж укрепить. Война все-таки. Там соплям не место. Но я больше не буду — улыбнулся Иржи, однако Мэдсон не поддержал его улыбки.
Коммандер пожал плечами и снова перевел внимание на Яна:
— Ян, не злись. Я, наверное, действительно переборщил. Но мне это самому боком вышло. Несколько салаг не выдержало этого зрелища. Я действительно не буду больше.
— Ладно Иржи, проехали — примирительно отозвался Ян.
Коммандер снова широко улыбнулся:
— Так что с плечом, Ян?
Ян неопределенно махнул рукой и отвел взгляд, однако Иржи не отрываясь смотрел на лейтенанта:
— Ян, прошло уже больше 4 часов. Болеть не должно. Если только...
Коммандер с подозрением уставился на Яна пытаясь перехватить его взгляд:
— У тебя какой уровень сопряжения стоял, Ян?
Мэдсон с удивлением посмотрел на Иржи.
— Коммандер, ты о чем? У всех у нас УС-3. Как и у тебя.
Но, бросив взгляд на молчавшего Яна, нахмурился.
— Ян, в чем дело?
Ян продолжал молчать и пялится в гологравизор. Иржи, глядя на вытянувшуюся физиономию сержанта, пояснил:
— Его реакции были слишком быстрыми. Ян положил кучу народа. Напугал до чертиков моих парней. Они, по-моему, решили, что его вообще не остановить. Меня подстрелил даже - Иржи рассмеялся. - Но я все-таки достал ужасного лейтенанта «Мародеров». Ну и... - Иржи замялся и опустил взгляд. – В общем решил поддержать свою репутацию. В плечо ему выстрелил сначала...
Мэдсон сморщился:
— Все-таки ты ненормальный, Иржи. Ненормальныый злобный... - Сержант споткнулся, подыскивая нужный эпитет.
— Войну без агрессии не выиграешь — коммандер ткнул пальцем в сторону Мэдсона и не дал тому закончить уничижительную фразу. — Зато меня отлично слушаются мои ребята. - Иржи улыбнулся и снова посмотрел на Яна.
— Колись давай Ян. Какой уровень сопряжения поставил перед войной.
Мэдсон, ничего не ответив Иржи, тоже вопросительно посмотрел на лейтенанта. Ян вздохнул и нехотя ответил:
— Пятый
Коммандер Иржи Стойчек громко присвистнул. Мэдсон с недоверием уставился на Яна
— Ян ты с Иржи переобщался что-ли? Тебе же наверное чертовски больно было?
— Ну да. Особенно когда этот упырь пол-плеча мне снес.
Иржи, пропустив «упыря» между ушей, с жадностью накинулся на Яна:
— А как ощущения, а? Там же, наверное, запредельное чувство реальности! Что ты чувствовал?
— Ну... - Ян задумался — Все намного реальней. Тело реагировало, как родное. Реакция, видел какая. Сам понимаешь, УС5 - органы чувств, конечно, лучше работают.
Ян помолчал и, взглянув в глаза Коммандера, продолжил:
— Но оно того не стоит Иржи. Я чувствовал боль от перелома, представляешь. А как меня выворачивало от запахов! И тела мертвые выглядят так реалистично. Я себя как салага с первым Уровнем Сопряжения чувствовал. Вокруг трупы, вонь. Когда ребят убивали, у меня руки тряслись. А как Мэдсона накрыло, даже … - Ян споткнулся, уставился в пол и после паузы тихо добавил:
— Какая уж тут война.
Повисла напряженная тишина. Иржи отвел глаза и, стараясь отвлечься от картинки нарисованной Яном, подозвал бармена.
— Рой, ну ты долго будешь меня игнорировать? - крикнул чересчур громко и бодро. А ну рысью сюда, или я тебе сломаю чего-нибудь!
— Сию минуту мистер Стойчек. Не кричите. Вам тоже коньяк?
— Да, пожалуй.
Ян с улыбкой посмотрел на Мэдсона.
— Слушай, сержант. А ведь наш мрачный коммандер в чем-то прав. Смотри, как Рой шустро прискакал. А меня он уже черт знает сколько времени не замечает. Может мне тоже надо жестче быть?
Ян скорчил свирепую физиономию и, схватив бармена руку, прорычал:
— А ну быстро тащи сюда бутылку рома, тысяча чертей! Или я оторву твою клешню и брошу ее на съедение собакам!
Бармен, недовольно пробурчав что-то, вырвал свою руку из лап жуткого и ужасного Яна и стал наливать коньяк в подставленные бокалы.
Иржи и Мэдсон рассмеялись. Мрачное настроение у всех развеялось.
— Из какой дешевой постановки ты вытащил эту речь, лейтенант?
— Ладно, ладно. Не тягаться мне с тобой Иржи. Придется каждый раз, как буду заказывать выпивку, тебя звать.
— Не прибедняйся. Ты сегодня основательно наших салаг распугал. Кстати, у вас какие проценты, не знаешь?
Ян покачал головой. Иржи повернулся к Мэдсону
— Ну конечно, ты, наверное, как всегда сержанта вместо себя в статистику отправил. Да, Мэдсон? - Иржи подмигнул сержанту.
— Как всегда — с улыбкой подтвердил Мэдсон
— Так чего у Вас там с потерями?
— Да ну я специально не узнавал, но вроде около 5 процентов. Это безвозвратных. Ну и еще процентов семь будут думать - возвращаться в ВСК или нет.
Коммандер усмехнулся.
— А вы нам под 20 набили. Особенно вот этот герой поучаствовал. = Иржи кивнул на Яна. - Мои ничего еще, меня боятся больше уничтоженных аватаров. А вот молокососы приданные, те перепугались основательно. Видел я их после выхода — бледные как смерть. Они теперь месяц проваляются на реабилитации. Большинство теперь не то, что снова в аватар, в здание ВСК не войдут!
Иржи рассмеялся. Ян и Мэдсон переглянулись и, увидев скривившиеся физиономии друг друга, улыбнулись.
— Ладно Мэдсон, надо смириться с коммандером. Его черствую душу ничем не пронять.
Ян повернулся к Иржи:
— Я все-таки не понимаю, у тебя вообще что-ли жалости и сострадание нет?
Иржи перестал улыбаться.
— Ян, мне надоело, что вы все постоянно тыкаете в лицо упреками по поводу жестокости. Я еще раз повторяю — война не место для соплей. Это грязное дело. На войне нужна победа. А что я там чувствую неважно. Или ты считаешь по-другому?
Ян вздохнул и опустил взгляд под холодным немигающим взором Иржи Стойчека.
— Ну... наверное, ты прав. - Ян снова поднял взгляд — Но Иржи, сейчас-то не война. Ты ведь не переключаешься с войны на жизнь. Вот это мне не нравится.
Взгляд Иржи снова оттаял.
— Да ладно Ян. Ты прям как мой док. Тот тоже все твердит, что у меня атавистическая жестокость. Признаю — есть немного. Может поэтому я чаще всего побеждаю, а? Ну так-то я парень вообще ничего, а?
Коммандер с виноватой улыбкой смотрел на Яна и Мэдсона. Хмурившийся Мэдсон не выдержал и тоже улыбнулся в ответ:
— Черт тебя дери Иржи. Хоть ты и злобный извращенец, но признаю - на войне лучше иметь тебя в союзниках, чем в противниках. Как думаешь, лейтенант?
Ян демонстративно потер плечо:
— Вот это уж точно.
Все опять рассмеялись.
— Кстати о союзниках — встрепенулся Иржи. - Я тут кое-что узнал. Близится серъезная война. Говорят, задействуют сразу всю Арену.
Ян и Мэдсон недоверчиво уставились на Иржи
— Что, все 25 секторов? Три тысячи квадратных километров?
— А чего вы удивляетесь? Объединенное Западное Сообщество будет воевать с Соединенным Азиатским Регионом. Мировая война намечается.
— Да ну? Значит все-таки не договорились?
— Похоже что нет.
Ян в задумчивости уставился на барную стойку, вертя в руках вновь опустевший бокал.
Конфликт двух блоков тянулся уже давно. Что-то там с торговыми квотами. Ян не очень хорошо разбирался в экономических вопросах. Слухи о войне ходили давно, но Яну все не верилось, что такие серьезные блоки как ОЗС и САР решаться на вооруженный конфликт. Хотя, конечно, вопрос больших денег. Кто победит — получит очень большое преимущество на рынке.
— Разведка у тебя как всегда налажена. - вывел Яна из раздумий голос Мэдсона. Но если задействуют всю арену, сколько войск они планируют использовать?
— Всех! Всех, кого только смогут найти. Но самые умные уже начали двигаться. Будут сманивать элитные подразделения к себе. Мы с вами уже сосватаны. Не сегодня-завтра вам предложат рассмотреть заявку.
Иржи подмигнул внимательно смотрящим на него Яну и Мэдсону и допив коньяк поставил бокал на барную стойку:
— Предлагаю вам согласиться и в этой войне быть на одной стороне со мной.
— Арена — задумчиво протянул Мэдсон — 3000 квадратных километров. У нас не будет столько войск. Чем они собираются заполнять секторы?
— Сейчас начнется рекламная компания по призыву в армию. Будут привлекать всем, чем можно. Хотя конечно много не насобирают. Но заманивать будут усиленно. Деньги, льготы — усмехнулся Иржи. — Аватары надо подготавливать месяца три. Да рекрутировать будут еще месяца три. Значит где-то через полгода.
Ян все вертел в голове эту мысль - мировая война. Люди черт их дери, никогда не изменятся. Сколько пострадает в результате этой войны? Сколько окажется в реабилитационных центрах после того, как впервые увидят разорванную плоть аватара, как испытают свою смерть?
Иржи внимательно посмотрел на Яна и, угадав его мысли тихо произнес:
— Ян, это жизнь. В ней всегда будет место войне. Может быть я излишне циничен, но именно моя циничность помогает гнать печальные мысли. Меня тоже выворачивает от вида разорванных аватаров. Но потом... уже после войны.
Коммандер глянул на Яна и как-то робко улыбнулся. Лейтенант с удивлением смотрел на Иржи. Он привык считать сурового коммандера черствым и безжалостным убийцей. Но сейчас в Иржи Стойчике, за его мрачным внешним бесстрашием и пренебрежением к чужой жизни, как за разорванной черной упаковочной бумагой вдруг выглядывает коробка, разукрашенная яркими веселыми красками, выглянула его робкая и застенчивая душа.
— Да Иржи. Ты умудрился меня поразить сегодня несколько раз — Мэдсон тоже был удивлен — Ради такого я даже пропущу еще немного коньяка.
— Рой, если ты сейчас же не нальешь нам троим, клянусь своим аватаром, коммандер Стойчек покажется тебе ангелом — рыкнул сержант в спину бармена и с удовлетворением увидев как тот нервно дернулся, повернулся обратно.
Ян усмехнулся
— Сегодня просто день открытий. Ты Мэдсон тоже многогранный оказывается тип. Не веришь мне, спроси у Роя - глядя на мрачного бармена, моментально подскочившего к ним с бутылкой, улыбаясь сказал Ян.
Все трое вновь рассмеялись.
— А что, неплохая мысль, Иржи. Встанем плечом к плечу в надвигающейся войне. Мэдсон, как думаешь?
Мэдсон, глянув в расплывшуюся широкую улыбку Иржи, ответил:
— Я только за. Правда ребятам надо будет это как-то объяснить. Ну это уж сам. Зато я как представлю рожи противников, когда они увидят рядом тебя и нашего ужасающего коммандера Стойчека в его черном маскараде...
— ...На броне головного танка Мейхера — радостно вставил Иржи
— Точно! «Головорезы», «Мародеры» и «Черные Штурмовики» вместе.
Ян глянул на воодушевленных Иржи и Мэдсона. Ну что ж, Иржи прав. Нужно принять действительность. Человечество всегда воевало. От этого никуда не денешься. Люди отличаются жестокостью. Возможно, когда-нибудь наступит золотой век и споры перестанут решаться таким кровавым способом, как война. Но пока... Пока войны — это реальность. И должны быть воины, которые вступают в дело когда у дипломатов заканчиваются доводы. А они трое одни из лучших. Значит им и тянуть эту кровавую лямку.
Ян протянул вперед свой бокал.
— Как только нас увидят вместе — все разбегутся в разные стороны и война кончится. За единение!
Они чокнулсь и, широко улыбнувшись друг другу залпом осушили бокалы.
