От автора:
Перед вами — сериал-продолжение моего рассказа "Время ударить по струнам". Очень советую ознакомиться с ним перед прочтением этой повести (или даже романа — кто знает, во что превратится этот монстр?). Впрочем, я старался не раскрывать тайн того рассказа и ничего страшного с вами не произойдёт при другом порядке прочтения, хотя вряд ли вы сможете по-настоящему понять все перепетии сюжета...
Сквозь разбитый циферблат
Глава 1: Время вспять
Я попытался собрать осколки прошлого, но лишь поранил руки.
Мой предыдущий визит сюда оказался неудачным. Я хотел спасти родителей, но в результате столкнулся с тем, о чём и помыслить не мог.
Десятки лет ушли на то, чтобы вновь найти в себе силы бросить вызов судьбе. Обрести смелость кинуться в бездонную кроличью нору.
И вот, я снова здесь.
Блеклые стены подвала теснят подвыпившую толпу. А на небольшом возвышении, жалком подобии сцены, играют музыканты. Среди них — Виктор Цой. Настоящий. Полный энергии. Живой.
— Обычная ребетня, — пробормотал капитан в отставке (младше меня лет на двадцать). — И играют так себе. Хотя что-то в этом есть.
— Через несколько лет они станут легендой, — с ледяной уверенностью констатировал я.
— Думаешь? — капитан состроил недоверчивую гримасу.
— Нет, знаю наверняка, — я улыбнулся при мысли о том, как звучат мои слова. — Их не забудут и через сорок лет.
— Ты это просчитал по теореме Эйнштейна или вычитал в справочнике по физике? — подколол бывший мент. — Ты, может, и гений, но не во всём же. По крайней мере, не в музыке точно.
— Почему же? Звуковые волны — физическое явление. Красота музыки — не что иное, как перемена между типами резонации. По-настоящему цепляет только ритмичная и гармоничная музыка. А значит, математически правильная...
— Всё, всё, старый, я понял, только не надо опять этих заумных лекций, — рассмеялся капитан. — Я уже понял, что нам всем тут до тебя далеко. Правда, я что-то не особенно заметил, что музыка у этих ребят математически правильная. Но тебе лучше знать, ты ведь у нас сумасшедший гений.
Я улыбнулся. Всё-таки, нравится мне этот мужик. Не без тараканов, любитель выпить, зато всегда найдёт доброе слово. Не удивительно, что нас с ним свела судьба.
Но самое главное — не важно, что произошло, какая угроза над нами нависла и сколько алкоголя в его крови. Холодное мышление и тонкое психологическое чутьё делают из него незаменимого помощника в моём нелёгком деле.
Ведь мой враг — не просто судьба. Я хочу изменить то, что уже произошло, и даже ни один раз. Да, я был в этой эпохе и раньше. Я уже возвращался назад, делал прыжок. Но я не был готов к тому, что моим врагом станет само время. А значит — целая планета. Всё человечество. Да что там! Против меня эта древняя, непробиваемая, как сотня стариков, Вселенная. Я нашёл способ идти против течения. Но эта река слишком бурная, чтобы рассчитывать хоть на что-то. Порой трудно изменить даже самого себя. Но поверьте: гораздо труднее изменить то, что уже произошло.
Да. Пожалуй, капитан Олейников — единственный во всей Галактике способен помочь мне побороть нерушимую твердь самого устройства времени. И, похоже, по поводу математической неправильности этой музыки он тоже прав...
— Мужики, знакомьтесь, это Алиса! – раздался голос у меня за спиной. Обернувшись, мы увидели парня лет двадцати пяти. Лёша. Его руки лежали на плечах симпатичной девушки.
— Олег Олейников, капитан в отставке, — на автомате отозвался мой компаньон.
— Альберт Шрёдингер, — произнёс я. – Кандидат в доктора…
— Что ты прибедняешься? – рассмеялся Лёша. – Алиса, сейчас ты разговариваешь с настоящим гением! Правда, Максимыч?
Я уже собрался продемонстрировать почти искреннее смущение, но девушка меня удивила:
— А вы, случайно, не физикой занимаетесь? – уловив едва заметный кивок, она рассмеялась. – Эй, не надо меня дурить! Это что, ваше настоящее имя?!
— Э… да. А почему вы сомневаетесь? – я ответил вопросом на вопрос, подтверждая этим свою вымышленную фамилию.
— Вас зовут, как двух самых известных учёных. А Максимыч – это от Планка, что ли?
Мои глаза полезли на лоб. Все трое уставились на меня. Из другого конца зала начала доноситься единственная знакомая мне песня, игравшая сегодня: «Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве…»
— Действительно, был такой учёный, Макс Планк, — виновато сощурился я, оглядывая как громом поражённых ментов… такой подставы они от меня не ожидали. – Сказать по правде, моё имя – действительно, сборная солянка из трёх великих физиков. Но это не псевдоним, меня действительно так зовут. У меня и паспорт есть, могу показать. Просто, понимаете… я изменил свою фамилию. Потому что она была, хм… несколько неблагозвучной. Нехорошо при девушке. Начинается она на букву «п».
Лёха и Олег всё ещё не могли отойти от шока. Я никогда раньше им не говорил об этом. Они бы догадались, если бы интересовались наукой хоть на миллиграмм. Но куда там. Ломать – не строить.
— Скажите на ушко? – попросила Алиса, игриво улыбаясь. Не без раздумий я внял её просьбе, и через миг в лицо мне брызнул поток слюней из её хохочущего рта. Девушка схватилась за живот, отошла от нас и привалилась к стенке, подрагивая от смеха.
— Слышь, старый, — убитым голосом пробасил Алёша. – Не отбивай у меня баб, пожалуйста, а?
— Ну что ты! – глаза мои загорелись от озорства. – Как ты мог такое подумать! Мне, сынок, это уже не надо. Вот уже пять лет, как стрелка моего компаса указывает на южный полюс. Ты бы лучше за Олегом следил. У него-то с этим ещё всё в порядке!
— Чо – Олег? – выпучил глаза Олейников. – Я-то тут причём?
Если человек талантлив, то талантлив во всём. Чёрт меня дери, но и художник из меня отменный, потому что создать такую картину маслом под силу лишь великому Репину.
А через минуту мы все дружно хохотали. Удивлённая Алиса подошла к нам и недоверчиво воскликнула:
— Ну, и над чем вы теперь смеётесь?
— Я тут пацанам рассказываю теорему Нильса Бора, — спровоцировал я новую волну хохота, которой зацепило и Алису.
— А с вами не соскучишься, — сказала она.
«Я хотел бы остаться с тобой. Просто остаться с тобой. Но высокая в небе звезда зовёт меня в путь», — пел Виктор со сцены в своей характерной манере, которая всего через пару лет вырвется из темниц подвалов, и из кассет, которые распространяют по знакомым, переродится в сметающую на своём пути силу. Захватит умы миллионов жителей Советского Союза, увековечит имя композитора и сделает его бессмертным.
Бессмертным. Такое знакомое слово из далёкого прошлого. Я прожил тридцать лет с мыслью о Бессмертных – зловещих агентах в красных пиджаках. Церберов, охраняющих целостность времени. Тех, кто не позволил мне воплотить в жизнь свою мечту. Так смешно… смешно до дрожи понимать, что я вновь оказался здесь. Так поразительно, весело и грустно одновременно. Видеть, что слова одного из этих прислужников Дьявола сбываются. Да, да, именно те, которые были произнесены под расцвётшим бутоном «чёрной дыры». В ту секунду, когда я, прожив заново каждый год своей жизни, увидел себя прежнего, молодого и полного амбиций, падающего в бездну пространства-времени. Толстый, обрюзгший, постаревший, я стоял в удивлённой толпе и наблюдал феномен, возникший далеко над облаками, на околоземной орбите. Там, где наш космический корабль рухнул в пасть червоточины. Там я увидел того самого Бессмертного, и он открыл мне правду, о которой я, конечно же, давно догадался.
А теперь пришёл час узнать, врал он или нет.
Пришёл час действовать.
— Мне никогда не нравилась эта песня, — сказал я Олегу, когда Лёша и Алиса ушли.
— Тогда давай закончим этот балаган, — отозвался тот и взглянул на часы. Я посмотрел на свои. Затем вытащил из кармана фонарь и нажал на кнопку.
Волна кромешной тьмы накрыла толпу. Гитары стихли, обволакиваемые эхом от барабанов – единственного инструмента на рок-концерте, способного работать без электричества. Под недовольные возгласы мы вышли на улицу.
Ни одно окно в пределах видимости не горело. Целый район погрузился во тьму. Я выключил фонарь, вытащил из сумки прибор ночного видения и принялся смотреть в небо. Он должен уловить яркий выброс инфракрасного излучения. Через пару минут в небе расцвёл вихрь. Вряд ли его можно было заметить без специального оборудования. Просто несколько звёзд исчезло бы, казалось, заслонённые чёрной тучей. Но я-то видел, что зелёный спрут раскидывает вокруг свои щупальца, то дотрагиваясь до линии горизонта во всех направлениях, то сжимаясь, закручиваясь, будто галактика, будто водоворот, будто… Я поборол приступ тошноты. Почувствовал, как Олег схватил меня под руку, не давая упасть. Сердце уже не к чёрту, того гляди – остановится. Надо бы выпить таблетки, но не сейчас… я должен смотреть.
Я должен это увидеть.
Когда маленькая искорка покинула бьющееся сердце червоточины, распластавшейся по небу, я судорожно взглянул на фосфоресцирующие, светящиеся в темноте часы. Я должен это записать… я обязан… иначе…
Карандаш выпал из дрожащих пальцев и исчез в густой, всепоглощающей ночи.
— Диктуй. Что молчишь?! Помер, что ли?! Диктуй, Максимыч, я запишу!
— Де-де-де-де… — я набрал в грудь воздуха и схватился за виски, опустившись на колени. — Девять часов, сорок одна минута и пятьдесят пять секунд, — я взвыл от боли. – Ты… ты записал?.. Записал?.. Записал?..
— Конечно, записал, Максимыч, открой рот, вот твои таблетки! Я вторую упаковку купил, на всякий случай, чтобы только в твоих карманах лишний раз не рыться. А то, знаешь ли, ты, пердун старый, можешь и копыта откинуть за это время. Ну же, поднимайся, вот так. Твой бинокль я взял, не волнуйся. Идём, старый, идём, вот так, аккуратно…
Перед глазами всё плыло. Вокруг было так темно, что я не знал, ослеп ли я, уснул или даже умер. Возможно, я уже лечу по тому легендарному чёрному коридору. А вот и свет… но огней почему-то два. Всё у меня – не как у людей!
Я едва ли заметил, как Олег усадил меня в «Волгу», завёл её и погнал по безжизненным улицам, павшим во тьму из-за небольшого теракта, выведшего из строя все электрические щитки вблизи рок-клуба. В редких окнах мерцали огоньки зажжённых свечек. Мои мама и папа тоже держали такие на случай отключения электричества.
Да, теперь я играю грязно. Теперь я именно тот, кого всегда боялся.
Прошла неделя. Я померил давление. Выпил лекарство. Подошёл к шкафу. Открыл. Внутри меня приветствовала пара бардовых пиджаков. Я надел один из них. Посмотрел в зеркало. Да, мою облысевшую от старости голову вполне можно принять за тупую бандитскую «тыкву», да и потолстевшая фигура не располагает к симпатии. Какой же я, чёрт подери, страшный…
«Волга» вырулила к перекрёстку недалеко от военной части. Из КПП вышло трое мужчин и женщина, все они шумели, ругались прямо на глазах у прохожих. Я перестроился в правый ряд. Ремень свой я расстегнул уже давно, а теперь вынул из кармана хорошо сделанный «пугач», точная копия знаменитого «ТТ». Остановившись у знакомого мужика, ждущего зелёного сигнала светофора, я ткнул стволом ему в рожу и выхватил то, что он держал в руках.
Затем я дал по газам. А на кресле справа от меня лежала чёрная тетрадка, с обложки которой смотрел бог смерти Рюк. Шинигами, если точнее. Японская нечисть, судя по картинке, любящая яблоки. «Death Note» — теснённая бронзой надпись на обложке поистёрлась, но всё равно я узнал в ней «тетрадь смерти».
Да, теперь я играю грязно.
Теперь я тот, кого всегда ненавидел.
Снова.
(продолжение следует)
Похожие статьи:
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Пограничник
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Да и вообще я много у кого на этом сайте набрался штучек 
Они нам еще живыми пригодятся 
