Сказка про Кристину.

Вторую неделю Алан и Тина пробирались через горы. Их преследовали солдаты...

И если начать сначала — то следует начать вот с чего: в одной независимой горной республике к власти решил прорваться Виктор. Сам он не был ни горцем, ни даже гражданином республики. И на его огромной, бескрайней родине он так навсегда и остался бы майором в системе МВД, самое многое — получил бы к пенсии подполковника... Но ему выпал шанс стать президентом страны, куда родина послала его советником посла. Используя связи и интригуя, Виктор укоренил своё влияние во всех сферах политики и экономики маленького государства, и ему оставалось сделать лишь один всего шаг — выкрасть и вывезти на родину дочь старика-президента, жениться на ней и через этот брак постепенно взять руководство республикой в свои руки. Всё шло к тому и Виктор уже местами и временами действовал от имени президента, но... Проклятая сука, молодая жена старого президента, отправила свою дочь в горы. И Виктор послал вдогонку отряд Пауля — десять бойцов плюс командир. Отряд ушёл в рейд. Но дети — дочь президента Тина и сын премьер-министра Алан — сдаваться не собирались.

***

Этой ночью им повезло — истратив почти все патроны и все трофейные гранаты, они всё-таки пробились к древнему схрону, что был устроен в крохотной пещерке ещё Рюхой Глазом десятка три с лишним лет назад. Тина прошептала заклинание для духа-охранника, Алан сотворил заклинания, усмиряющие зловредных пещерных духов и в чрево горы они проползли на животах без приключений. Ящики и свёртки заполняли почти весь объём пещерки, Алан вскрыл некоторые, орудуя ножом. Его ждало разочарование — патроны тут были, старинный план не обманул их и никто не потревожил схрон за все эти долгие годы - ни пастухи, ни пограничники. Но... Старинные боеприпасы не годились для их лёгких автоматов. В схроне нашлось несколько древних стволов, тщательно смазанных и обёрнутых в непромокаемые плащи. От времени ткань всё же сгнила и расползлась прямо в руках Алана, но юноша выбрал пару наиболее сохранившихся экземпляров. И пока преследовавший их отряд ночевал на голых камнях, Алан разобрал, вычистил и смазал два тяжеленных автомата. Пружина одного из них показалась ему ненадёжной и юноша разобрал ещё пару затворов, ища пружину поцелее... Тина ковыряла ножом оцинкованный стальной ящик с патронами. Ей хватало сил проткнуть жестяную крышку ящика, но вот сообразить, как поворачивать и нажимать на ручку — чтоб и лезвие не сломать, и металл разрезать... Увы.

- Алан! Как это делается?

- Не загоняй лезвие глубоко внутрь. - Юноша не смотрел на Тину, он разглядывал собираемый им автомат. - Возьми нож остриём вперёд, проткни крышку и обопри спинку лезвия на бортик ящика. И нажимай, как на рычаг. Ну так, чтоб рука мимо стенки была...

- И что?

- Проткнула? Опёрла?

- Не опирается. Надо крышку прямо возле стенки протыкать?

- Ну да. Тина, не возись! Нам ведь тоже поспать надо...

Послышался характерный звук разрезаемой жести и Алан вновь углубился в сборку автомата. Что-то не шло у него это дело — таких механизмов он раньше не видел, просто не верилось даже, что эта примитивная система будет работать...

- Ого! Алан, тут патроны больше, чем у меня пальцы! Тяжёлые...

- Напихивай в магазины. Гнутые такие...

- Я поняла, не маленькая. А почему они так легко туда проваливаются? Так и должно быть разве?

- Нет! Выбирай магазины, в которые патроны будут туго входить — значит, пружина целая, не изошла ржавчиной...

Девушка, бормоча что-то под нос, нашаривала в темноте рожки, ощупывала их на предмет ржавчины и пробовала заряжать. На негодные магазины в сердцах плевала и откидывала в сторону — чтоб не попадались по второму разу под руки.

- Угу... Во, кажется хороший нашла... Сколько входит, не знаешь?

- Тина, ну пихай пока лезут! И не отвлекай, а то я разобрать-то разобрал, а вот собрать что-то не могу... Темно, боюсь ошибиться.

- Двадцать шесть... А ты ещё один разбери. Двадцать семь... И внимательно запоминай! Двадцать девять... Тридцать штук входит — неплохо! Но тяжёлые-е-е... Я сам автомат-то и не подниму, поди?

Алан взял ещё один ствол и прокрался к выходу из пещерки — Луна хоть и неярко, но всё же светила сквозь сплошную пелену облаков. Там он разобрал древний механизм, внимательно ощупал и осмотрел все детали, и собрал автомат в обратном порядке. Вернулся внутрь и вновь разобрал собранный в темноте — так и есть, где-то потерял один фрагмент... Пошарил руками по полу — нет. Полез к лежащему на патронном ящике второму автомату, тоже разобранному. Так и есть — тут два! Юноша уже уверенно собрал оба автомата, подёргал затворы и пощёлкал спусками. Вроде работают...

- Тина, надо проверить, наверное... Слишком много зависит от этих машинок. Дай магазин, я выстрелю.

- Куда? Тут грохот будет, как от пушки! Патроны вчетверо больше наших!!! А если срикошетит?..

- Тина... А если они не работают? Я поглубже в пещеру проползу и там выстрелю. И снаружи не так слышно будет, и меньше риск рикошета... Давай магазин.

- Бери два... Проверяй. Я молиться буду.

- Молись. Только внимательнее... Ну, сама знаешь...

Два глухих выстрела потревожили ночь. Постовые, что охраняли спящий отряд, напряглись прислушиваясь. Выстрелы не повторились. Тишина висела над скалами, лишь ветер подвывал, царапаясь боками об острые края камней, да ночные духи посвистывали, перекликаясь между собой... Да Луна вполглаза смотрела на опостылевшую ей поверхность Земли, похожую на бело-голубую яичницу-болтунью.

А в пещере, в темноте, оглушенный грохотом выстрелов, Алан лежал на животе и сжимал рукояти вытянутых вперёд автоматов. Мало того что он оглох — кисти его были отбиты жуткой отдачей и Алан благодарил небо за то, что догадался стрелять с вытянутых рук. Если бы он согнул локти, оружие просто вывернуло бы ему запястья! Он смутно ощущал, как кто-то дёргает его за ногу, но всё его внимание было приковано к мерцанию впереди автоматных стволов — что-то слабо светящееся выплывало из чрева горы к его лицу... Огромный (больше головы) кулак, словно состоящий из светящегося тумана, просунулся почти к лицу юноши и остановился. Потом перевернулся и раскрыл ладонь... Там лежали две пули. Алан оторопело таращился на них, тщетно стараясь вспомнить хоть какое-нибудь заклинание. Рука слегка подбросила пули и тычком приблизилась под самый его нос — было очевидно, что ему предлагали забрать своё добро обратно. Алан выпустил правый автомат и забрал пули освободившимися пальцами, при этом рука его легко проходила сквозь туманную плоть ручищи, а пули сквозь неё не проваливались! Жуткая конечность слегка вспыхнула светом, погрозила юноше пальцем и убралась восвояси...

- Алан! Алан! - услышал он сквозь звон в ушах и снова почувствовал, как Тина дёргает его за ботинок. - Ты живой?..

- Живой...

Он решил ничего не говорить ей, чтоб не пугать ещё сильнее. Спрятал пули в карман и выполз, вытягивая автоматы за собой.

- Господи, Алан, я думала, что ты там погиб от взрыва! Это оружие производит немыслимый шум!

- Я заметил... Сколько у нас магазинов?

- Пять. У остальных пружины сгнили.

Алан сел на ближний ящик и кое-как отряхнул одежду. Поставил оружие на предохранители и аккуратно положил на какой-то гнилой тюк.

- Тина, когда будешь стрелять — стреляй одиночными и держи крепко-крепко. Отдача очень сильная и при выстреле сильно вверх дёргает...

- Хорошо. Ты говорил, что нам поспать надо... Оба ляжем или по очереди подремлем.

- Если бы нас искали — уже нашли бы. Но... Я полагаю, что отряд сейчас спит, как и все прошлые ночи — не могут они по ночам воевать. Ночные духи им не позволяют, я так думаю. Так что и мы можем спокойно спать укладываться. Тут вот есть тюки — от них воняет гнилью, конечно, но всё же не на камнях лежать... А утром, до света, мы вот как поступим: я займу позицию за валунами, там, где мы последнюю оборону с тобой держали и, пока я стреляю, ты спустишься к ущелью, до ближайшего укрытия. Как только заляжешь надёжно, так и откроешь огонь. А я под твоим прикрытием спущусь ещё ниже. А там и ущелье уже, там можно почти открыто идти — отряд сможет только позади нас следовать... Тин, ты знаешь... - Алан прислушался и закончил: - Спит, бедняжка.

Он прошептал одними губами молитву на спокойный сон и тоже заснул, откинувшись на тюк с автоматами в обнимку.

И приснился ему странный сон: Алан увидел себя во сне старым. Он (старый) стоял у своего дома в горах и смотрел на свою дочь, что обнималась с другом. Чтоб не смущать молодёжь, Алан отошёл к каменистому берегу мутноватой речки и, стоя спиной к дому, старательно разглядывал желтоватый, глинистый поток, мелкие, с кулак, булыжники на берегу, да зелёную травку... Внезапно за спиной раздался визг дочери и вскрик юноши — что-то явно испугало обоих. Алан повернулся и подбежал к дому. Его дочь с другом вылезали из-под нижнего бруса здания, стоящего на невысоких каменных столбцах, сложенных из тех самых некрупных речных окатышей.

- Какого рожна вы полезли под дом?!! Вам в доме места мало? Так вот на веранде бы устроились — кто вас тут увидит?..

- Папа! Там... СТРАШНО! Сам посмотри...

Алан трудно опустился на четвереньки и заглянул под дом. Ничего не увидели и спросил:

- И?

- Алан Дадович, там что-то сверху пролилось чёрное, а под домом — какой-то хищный зверь... На льва похож! - юноша едва не подпрыгивал от озноба, вызванного нешуточным испугом.

- На льва? Ну я ещё посмотрю...

Алан почти лёг на бетонную отмостку и всмотрелся в мрак под домом. Чёрную лужу рассмотрел сразу — она была почти возле стены дома, совсем рядом. Потом в темноте подземелья промелькнул голубой просверк и он увидел... Льва! Огромного зверя! Рыжий, с гривой, громадный самец лениво повернул голову к Алану и в глазах его загорелись яркие, голубые, ослепительные огни.

- Ах ты сука. Ты что под моим домом делаешь???

Алан трудно (старость не радость) поднялся с пола и устремился ко входу в поддомное пространство (просто такое место, где можно легко пролезть под нижним брусом здания). Он уже понял — зверь ненастоящий! Это ленты пакли, что кладутся меж брусьев стен дома — их ошмётки просто кидали со стен при строительстве и вот — они сплелись в фигуру зверя и пугают детей! Алан нырнул в проём и выпрямился уже в подполье. Лев стоял во всей красе (с лентой пакли, свисающей с задницы — словно туалетная бумага к жопе прилипла) и взрыкивал в его сторону. Алан посмотрел под ноги и подобрал старую, со свернувшейся щетиной, щётку.

- Ах ты срань господня!!! - закричал он и швырнул негодный инструмент в пакляного хищника. Тот съёжился, превратился в овчарку и кинулся на Алана, сверкая нестерпимо-яркими голубыми глазами.

- Я тя, суку... - Алан схватил с полу горсть мелкой щебёнки и швырнул в собаку. Та ещё съёжилась и уже какая-то дворняжка, тяфкая и слюнявясь, побежала к его ногам.

- Ах ты блядь! - Алан топнул ногой и тварь размером с крысу, сверкнув напоследок голубыми искрами глаз, кинулась прочь за щебёночный вал.

- Я тя, паскуда!.. - Алан потопал ногами и мышь исчезла, напоследок злобно сверкнув ярко-голубыми бусинками.

Он огляделся. Пространство под домом внезапно расширилось до неимоверных пределов. Узкая тропка, что привела его в подполье, вдруг превратилась в широкую тропу, поперёк которой, под углом градусов в семьдесят, лежала другая тропа, ведущая своими краями к боковым стенам его дома. За этой косой буквой «Т» лежал невысоконький этакий валец из мелкой щебёнки, из-за которого выпрыгнул лев и где скрылась мышь... Алан обернулся к тому месту, где вошёл и увидел широченную гравийную дорогу, ведущую высоко в гору. Он горец, ему не привыкать, он выйдет! Но. Внезапно за высоченным гравийным валом послышалось рычание зверя...

***

В свои шестнадцать Алан был неплохо развит и сложен — учёба в специальной гимназии совмещалась не только с усиленными занятиями спортом, но и с военными тренировками. Отец парня считал, что его сын не имеет права быть гламурным полупедерастом, какие входили в ту пору в моду под влиянием проникновения в их страну чуждых их традициям модным веяниям. Поэтому высокий, за метр восемьдесят, юноша, несмотря на худобу, имел пусть невыпуклую, но неплохо развитую мускулатуру и навыки рукопашного боя, владения стрелковым и холодным оружием. К своим годам он легко, не напрягаясь, водил любые машины, вплоть до армейских тягачей и с упоением гонял на вертолёте...

Тина же была обычной девчонкой-подростком — длинная (метр семьдесят семь), нескладная, голенастая и худая. Лицо её было привлекательным — благородные черты, чёрные глаза, правильно очерченные тонкие брови, чуть горбатый нос (совсем не портящий общую картину), красивые некрупные губы... Всё в меру, всё аккуратно. Длинные - чуть не до попы - смоляные, шелковистые волосы дополняли её портрет. Она тоже училась в той же гимназии, что и Алан (как и большинство детей членов руководства республики), но в спорте отдавала предпочтение карате, гимнастике и танцам. И в то же время с не девичьим азартом гоняла на картах и багги, обожала прогулки в горы на мотоцикле эндуро. И по всем прогнозам она должна была вырасти вскорости в прехорошенькую невесту, а пока... Пока худоба и почти отсутствующая грудь делали её фигуру несколько мальчишечьей, что ещё усугублялось ношением мужской одежды и обуви — Тина стеснялась роста и носила то кроссовки, то берцы и компенсировала скромность форм свободными джинсами и свитерами.

***

Пауль, командир отряда, преследовавшего беглецов, не спал. Он никак не мог привыкнуть к присутствию ночных духов — существ, по сути, безвредных, но своенравных. В первую же ночь в горах, когда Пауль с солдатами могли легко захватить этих детей, духи ночи проявили полную непочтительность и просто-напросто заморочили и запутали их отряд так, что пришлось до утра ползать по лесистому склону горы не преследуя беглецов, а просто собирая в кучу своих же солдат! Последние двое нашлись уже утром, после восхода Солнца. В городе духи вели себя куда как скромнее...

Вот уже десятую ночь они вынуждены мирно спать на свежем воздухе, вместо того, чтоб выполнять приказ, а днём... А днём эти горцы устраивали им такую катавасию, что даже опытные бойцы не рисковали высовываться из-за укрытий. Пауль невольно ругнулся про себя — двое его солдат убиты и ещё четверо отправлены им в деревню из-за потери боеспособности — тяжёлые и средние ранения. Подростки отстреливались с таким мастерством и столь интенсивно, что просто не верилось... Кроме того, они здешние, у них есть карты местности, подробнейшие планы. Вот и вчера вечером — дети залегли за валунами, накидали им гранат и вели шквальный огонь до самой темноты, не давая солдатам не то что подняться, просто выглянуть из укрытий не давали! Их лёгкие автоматы попеременно шпарили очередями, не давая передохнуть, а потом щенки просто исчезли... И так — уже десять суток! Пятеро - а было одиннадцать! - взрослых мужчин не могут схватить двух подростков! То просто потеряют их и не могут найти по двое суток, то огнестолкновение такой интенсивности, что потери в каждом бою... Больше половины личного состава отряда вышло из строя! А эти чурки — те словно заговорённые, словно сыты святым духом и боеприпасы им ночные призраки еженощно поставляют в изобилии... Тут уж не до смеха — в отряде-то провиант прикончили ещё позавчера (и в голове теперь иной раз позванивает от голода), а патроны приходится экономить. А гранаты чёртовы сопляки у них украли и вчера вечером вернули из-за валунов, но уже без колечек... Эрик ранен, Франк ранен тяжело и у ВСЕХ остальных (включая Пауля) — лёгкие ранения и царапины.

***

Прогнав наконец-то страшного зверя из-под собственного дома, Алан проснулся. Посмотрел на часы и толкнул подругу в бок:

- Тина, мы проспали. Смотри — совсем светло.

- Где солдаты?..

- Не знаю... Вот лапша одноразовая — погрызи, только негромко. Я пока разведку произведу.

Алан взял тяжёлый автомат и на корточках выбрался из низкого лаза пещеры. Глаза его постепенно привыкли к яркому свету и он замер у входа, присматриваясь и прислушиваясь. В яме у входа в пещеру никого не было, но предчувствие тревожно шевелило волосы на руках и ногах, сжимало диафрагму. Алан высунул голову из-под свода и сторожко встал на ноги, сделал шаг вперёд и вниз, в яму. Щёлкнул выстрел и он тут же присел, кинулся вправо и прижался к камню скалы, что образовывала бортик котловинки у входа в пещерку. Щёлкнул выстрел сзади и сверху — пуля прошла высоко над головой и клюнула противоположную стенку. Этого стрелка можно не бояться, он никуда не попадёт, он сидит за теми валунами, за которыми Алан с Тиной прятались вчера. А оттуда можно только вверх по склону нормально стрелять... Юноша тихонько привстал и продвинулся чуть вперёд, к скалам, что образовывали треснутую переднюю стенку перед входом в их укрытие. Невысокие такие, меньше метра — но при стрельбе снизу отлично закрывающие от обстрела. Раздались ещё два выстрела — солдаты стреляли одиночными, патроны явно на исходе. Но и этих двух выстрелов Алану хватило, чтоб засечь места, откуда стреляли... Ниже по склону, за валуном лежали двое. Ещё один выбрал позицию неудачно — за щебнистой осыпью. Голову спрятал, а ноги и поясница видны. Алан прицелился и дал очередь. Автомат загрохотал и задёргался, а вопль раненого бойца подтвердил прекрасную боеспособность оружия. Бойцы за валуном сделали по выстрелу и голос сверху тут же приказал им прекратить огонь.

- Не стрелять! Эрик, ты сильно ранен? Эрик! Прекрати стонать и ответь.

- Он не может, командир... - откликнулся ближайший к Эрику боец из-за валуна, - ему всю задницу разорвало и позвоночник, похоже, перебило. Ноги не шевелятся.

- Герман, Франк, не вздумайте ползти к Эрику! - голос командира сорвался. - Ему уже не помочь...

Алан всё высматривал поверх прицела - как бы это подстрелить Германа, когда за спиной, прямо у самых ушей вдруг грохнула короткая очередь. Он съёжился и медленно обернулся — позади него стояла Тина и показывала стволом на остатки головы ещё одного бойца, того, что под прикрытием разговора товарищей подкрался к верхней кромке входа в пещерку... Глаза её были очень большими и круглыми — автомат произвёл впечатление. Она показала один указательный палец и им же показала в сторону их вчерашней позиции. Алан кивнул, показал ей пару пальцев и ткнул ими в сторону валуна. Тина сморщила личико и досадливо дёрнула плечиком. Юноша в который раз поразился бесстрашию и выдержке этого хрупкого, совсем не боевого создания...

Он вновь присмотрелся к валуну — бесполезно, не достать бойцов. Осмотрел склон. Прикинул расстояние, риск... Обернулся и дёрнул за рукав Тину, смотрящую назад и вверх. Она обернулась и Алан показал пальцем на себя, на свой автомат и потом на валун, где залегли бойцы. Потом показал на неё, её автомат и на щебнистую осыпь, за которой лежал Эрик. Мёртвый или без сознания. Пальцами изобразил бег. Тина осмотрела склон, кивнула, потом показала пальцем назад. Алан просто дёрнул плечами и махнул руками — типа, а что делать? Девушка ещё раз осмотрела склон и вся подобралась, готовясь к броску. Он тихо, за спиной, чтоб она не видела, перекрестил её и занял позицию для стрельбы. Дождался, когда кто-то чуть выглянул из укрытия и открыл огонь. Автомат затотокал, кроша камни пулями. Магазин опустел. Алан отстегнул его, вставил другой, рванул поводок затвора и продолжил стрельбу. В шуме собственного оружия он не слышал, как за его спиной Пауль спрыгнул в котловинку и перекрыл вход в пещеру. Когда патроны второго магазина закончились, Алан посмотрел на Тину. Та залегла за Эриком и прицельно расстреляла обоих бойцов.

- Всё, щенки, - раздалось за спиной у Алана в наступившей тишине, - конец вам. Патроны не только у нас кончаются, не так ли?

Алан выпрямился в рост и медленно повернулся. Пауль стоял, поигрывая огромным тесаком. Тина лежала на виду в десяти-двенадцати шагах...

- Она уйдёт. Даже если ты зарежешь меня — она уйдёт и ты не сможешь помешать ей.

- Нет, щенок. Ты прав лишь в том, что тебя я зарежу. А её догоню, свяжу и отволоку назад, во дворец... Сам знаешь зачем. А если захочу — изнасилую её. Не сдохнет, су...

Пауль вдруг дико вытаращил глаза и замолк на полуслове. Алан почувствовал, как кто-то дёргает его за штанину и посмотрел вниз. Знакомая огромная ручища, едва видимая на дневном свету, выпустила его брюки и повернулась ладонью кверху. Там лежал жирно блестящий, размером с мизинец Алана, древний автоматный патрон. Юноша присел на одно колено, взял патрон и вставил его в магазин, поглядывая на стоящего столбом Пауля. Вставил рожок в автомат, неспешно передёрнул затвор. Встал, приложил пластиковый, «под дерево», приклад к плечу. Склонил лицо к оружию, тщательно прицелился и нажал на спуск. Автомат дёрнулся, пуля пробила Паулю грудину, разорвала сжатое ужасом сердце и вышла из спины, разбив один из грудных позвонков. Пауль рухнул на колени, выдохнул и упал лицом вниз на камни...

- Нет, блядь. Не изнасилуешь.

***

Крис была духом. Она родилась не так, как положено людям, не через родовые пути. Она просто и без затей вышла через стенку материного живота, не причинив той ни малейшего беспокойства. Шокированная мать взяла новорожденную на руки и бессознательно потянула пуповину. Плацента также нечувствительно покинула чрево её, не оставив никаких следов на теле, но замарав кровью постель...

Мать Крис осторожно расспросила мужа и её подозрения полностью подтвердились: тот призывал духа для улучшения эрекции. Немолодому супругу действительно нужна была помощь в этом деле, но он, житель столицы в бог знает каком поколении, представления не имел, к какому духу и как обратиться. Использовать виагру побоялся, а вызванный им лукавый дух не просто оказал помощь в достижении нужных кондиций, но и сам вселился в тело пожилого новобрачного и всласть повеселился... Так у девочки оказалось два отца: один — отец тела, материн муж и другой — отец духа, лукавый нежить.

В президентский дворец был призван и тайно доставлен горный пастух-ведун, стотрёхлетний Велес. Это был очень высокий и крепкий старик, сухой, как ствол горной сосны. Волосы его были абсолютно седы, брови и усы лишь местами пронизывали редкие чёрные волоски. Длинное и горбоносое лицо было испещрено морщинами — крупными, разрубающими его на куски и мелкими — морщинками-трещинками, покрывавшими крупные детали, словно те были древней керамикой. Лишь глаза его были чистыми и ясными, совершенно неожиданно синими и молодыми, что объяснялось, впрочем, весьма прозаически — пару лет назад почти ослепший Велес перенёс операцию по замене хрусталиков.

Он издавна наблюдал за детьми, что появлялись на этот свет необычным путём, понаблюдал он и за дочерью президента. И быстро установил, что дух лукавый не был ни ангелоидом (те вообще без нужды не связываются с людьми и не плодят полукровок, по крайней мере, делают это очень нечасто), ни демоноидом, что несказанно обрадовало мать Крис (отец её так и не понял за государственными заботами, что натворил). Девочка родилась полукровкой духа шкодного, но нейтрального, как и большинство духов природы... Велес быстро заговорил её универсальным заклятием и дочка впредь росла обычным ребёнком, радуя семью. (Мать её позаботилась о том, чтоб у Крис не было братьев и сестёр, ублажая немолодого мужа... по-разному, что уж тут говорить. Из бутылки в основном. Свои же женские нужды она умело справляла с посторонними молодыми мужчинами, которые не стремились наделать ей детей.)

Но следовало сделать ещё одну важную вещь — выяснить слова молитвы для Крис. Слова, вызывающие её духовную сущность. И Велес осторожно, год за годом произносил при девочке различные комбинации фраз, состоящих из её полного имени и некоторых традиционных, универсальных магических формул. Так, постепенно, пошагово, он и составил нужную молитву, добившись однажды отделения от трёхлетней девочки шкодного, игривого и лукавого духа. Вот эти слова:

«Крест небесный,

Тина болотная,

Дух телесный,

Тело бесплотное,

 

Немедля явись,

И внемли мне:

Не остановись

У земли и вне,

 

Защиту дай мне,

Иную подмогу

В мире и войне,

Дома и в дорогу»

Эту молитву Велес, по обычаю своих гор, доверил матери Крис с тем, чтоб та, наблюдая дочь, могла доверить в свою очередь слова сии жениху или мужу её либо умолчать их во веки веков... Мать же, отблагодарив ведуна по традиции всевозможными дарами и проводив его из дворца, велела нататуировать молитву на шкуре молочного поросёнка. Через неделю свинку забили и приготовили на обед, а лоскут кожи с надписью выдубили и отдали матери на хранение.

Этот кусочек бледного пергамента с невыводимыми синими письменами и хранился у неё в шкатулке, пока не пришла беда. Пока не пришла пора дочери уйти в изгнание, дабы не стать женой чужака, что вознамерился возглавить их родную страну посредством такого брака, чтоб приспособить этот горный край к удовлетворению своих честолюбивых амбиций...

Четырнадцатилетняя Кристина ушла в горы с Аланом, шестнадцатилетним сыном премьер-министра, чтобы спуститься с другой их стороны к реке и там, сев на катер, достигнуть острова на море — родины жены президента. Лишь там Тина могла бы быть в безопасности, лишь так можно было сохранить суверенитет горной страны, что уже теряла свою независимость под всё сильнее довлеющим над ней влиянием могущественного советника посла. И во время первого же боя с солдатами Алан вынул пергамент и вызвал Крис себе на помощь — от Тины толку было маловато... С тех пор Крис могла по своей воле покидать тело и помогать юноше всеми доступными способами. Ну или для того, чтоб просто погулять, не вмешиваясь в дела посторонних смертных... Ну и естественно, что Крис с тех пор изо всех сил помогала Тине — во всех случаях жизни.

***

Тина и Алан спускались по ущелью вдоль мелкой речки, которая бежала прямо к великой реке, отделявшей их страну от земель громадного государства, что простиралось на немыслимые расстояния во все стороны от границ родины. Там, на реке, был порт и городишко при порту — гнилой, беспредельный притон всевозможных пороков и торгашей без чести и совести, готовых за деньги продать не только детей и родителей, но и собственные задницы. Именно там им и следовало нанять катер до моря... И эта задача была как бы не сложнее, чем горные перестрелки с солдатами проклятого «женишка».

- Нам нужно найти катер, Алан. Поэтому пойдём сразу к берегу и поищем.

- Тина, хозяева катеров не сидят в своих посудинах день-деньской. Они сидят в пивнушке... Поэтому нам нужно найти эту самую пивнушку, где бы она ни находилась.

Они устало брели по окраине городка, старательно обходя смрадные лужи. Иной раз они чувствовали на себе чужие взгляды, но никого не было видно, а стучаться в двери местных домов им почему-то совсем не хотелось. Уж больно неприветливо выглядели эти дома. В первом же дворе из «сталинских» двухэтажек они спросили детей, где находится пивнушка. И те, шумя и гомоня, отвели их к окну одного из домов, забранному густой стальной решёткой с дверкой. Они постучали на всякий случай и им предложили героин в шприцах, коноплю в косяках и разбодяженный гидролизный спирт в пластиковых бутылочках от минеральной воды. На вопрос про пивнушку их послали в то место, откуда они и вышли на белый свет... Обходя очередную лужу, что разлилась во дворе, образованном четырьмя неимоверно древними и ветхими двухэтажными бараками, Тина невольно обратила внимание на поросёнка, лежащего в самом её центре. На падаль это похоже не было и она попристальнее присмотрелась... И встала столбом, шокированная: свинёнок повернулся к ней и оказалось, что это маленький, лет трёх, ребёнок!

- Ты что там делаешь, малыш? - оторопело спросила она.

- Ой, Тина, не надо... Вдруг тут так принято... Не лезь! - Алан взял девушку за локоть и потянул за собой. Но та вырвала руку и, переборов отвращение, направилась через смрадную жижу к ребёнку. Тот сел на попу и поднял к ней доверчивую мордашку, слегка хмуря бровки. Тина наклонилась и, бормоча и сюсюкая всякую чушь, какую принято произносить, обращаясь к таким малышам, с чмокающим всхлюпом вытащила замараху из грязи. Тот, в полном недоумении вытаращившись на непрошеную спасительницу, глубоко вздохнул и грязно выругался. В том смысле, что ему надоели всякие длинноногие дуры, что постоянно сюсюкают и вытаскивают его из луж. Потом он уже более-менее цензурно произнёс, обращаясь к Тине:

- Вот ты ещё (тра-та-та) вырони меня в лужу, чтоб я вниз (тра-та-та) башкой тра-та-та (очевидно, окунулся).

- А... Я... Насколько я поняла, ты не прочь вернуться туда? Нет?.. - От неожиданности она просто стала разговаривать с чудным мальцом, как с ровней.

- Да уж правда, я бы не прочь. Только не роняй меня, дылда, ладно?

- Угу. - Тина присела и осторожно посадила сорванца обратно. Тот поводил руками в жиже и, довольный результатом, лёг, опёршись на локоть. Посмотрел на девушку снизу вверх и сказал примерно в том смысле, что теперь та может удалиться на все четыре стороны или куда там ещё её длинной шкуре угодно.

- А мне в кабак надо, где лодочники. Дорогу не подскажешь?

Выдав продолжительную тираду из нецензурщины, не несущей никакой смысловой нагрузки, паршивец поинтересовался, на кой им лодочники.

- Мы это... Катер нам надо нанять. Поможешь?

- Ну так (тра-та-та) вашу мать... Эти (тра-та-та) пьянчуги отсиживают тра-та-та (очевидно, задницы) в пивнушке (тра-та-та) Эла. Это на берегу, возле (тра-та-та) причала, где все ихние (тра-та-та) корыта и привязаны (тра-та-та, протра-та-та и вытра-та-та). Пройдёте туда (он показал ручонкой), свернёте на тра-та-та (судя по жесту — налево), там (тра-та-та) проулок, по нему (тра-та-та) вниз. Там и есть эта (тра-та-та) Эловская блевотня...

- Спасибо тебе, - сказала Тина, отряхивая грязь с рук и, подумав, добавила: - Тра-та-та!

Малёк открыл ротишко и весело захохотал. Нормальным детским смехом...

***

Против ожидания, пивнушка Эла выглядела вполне прилично. Алан с Тиной вошли под навес и подошли к столику, за которым сидели два мужчины. Поздоровавшись, Алан попытался начать разговор, но грубый окрик из-за стойки прервал его.

- Ты или убирайся отсюда вместе с девкой к едрене матери, или подойди к стойке и купи пиво!!! Пока не купил ничего — нехер тут ни о чём разговаривать!

- О! Простите великодушно, - Алан повернулся к стойке и сделал примирительный жест руками, - я никого не хотел обидеть.

И направился к хозяину, увлекая за собой Тину. Мужчины откровенно уставились на её попу, обтянутую чёрной кожей брюк и проводили взглядом до самой стойки. Бармен же, здоровенный пузатый бугай с пегой от ранней седины кудрявой шевелюрой и пегими же толстыми усами, одетый в клетчатую фланелевую рубашку не первой свежести и засаленную жилетку, стоял, опёршись на стойку и выжидательно смотрел на пришедших из-под густой, с проседью, выгнутой брови.

- Вы Эл, я полагаю?

- Ну.

- Доброго дня Вам!

- Ну.

- Э... мы хотели...

- Ну?.. Тёмного или светлого? - Эл сделал вопросительный жест рукой, вывернув ладонь кверху и растопырив слегка пальцы.

Алан вздохнул. Посмотрел на Тину и спросил Эла:

- А безалкогольного нет?

Эл вытаращился на Алана и засопел — ему явно не нравился этот придурок.Тина почувствовала накал ситуации и растерянность Алана и тихо, спокойно пояснила хозяину:

- Мы несовершеннолетние. Вы не можете продать нам алкоголь. Но мы готовы заплатить Вам за пиво, чтоб Вы позволили нам найти катер... А если Вам претит брать с людей деньги за воздух, можете позволить мне вымыть руки у вас в подсобке. - И она показала Элу свои изгвазданые в луже руки.

Хозяин посмотрел на неё, понюхал и, вдруг заулыбавшись, спросил:

- Что, Слава из лужи вытаскивала?

- Он не представился, но дорогу к Вам подсказал...

Пивная взорвалась дружным хохотом всех присутствующих. Мужчины просто заходились от смеха, хлопая ладонями по столам и по плечам друг друга, переглядывались, кивали, тыкали пальцами в сторону пришельцев и вновь заходились в конском ржании.

- Небось, решила, что Слав — ребёнок?..

- Спасла утопающего!!!

- Ещё одна дура попалась!..

- Га-га-га!!! Ну Слав! Ну пройдоха!

Дождавшись передышки, когда в пивной установилась более-менее тишина, Алан обратился к утирающему выступившие от смеха слёзы Элу:

- А разве он не ребёнок?

- Слав? Да он тебя вдвое старше! Я в седьмом или восьмом классе учился, когда его мать родила. Все сперва думали, что он малость отстаёт в развитии, а вот же... Ему уж за тридцать маленько, а, братва?

Присутствующие пустились в рассуждения и подсчёты, но в целом согласились с Элом, Алан же, выбрав момент, вернулся к своей теме:

- Так что скажете? Нам катер нанять нужно.

- Ох... Катер. Надо же — катер. Для найма катера вы, значит, взрослые, а для пива — дети?

- Хорошо! Дайте кружку светлого, а ей позвольте умыться!

Хозяин резво нацедил из бочки кружку светлого пива и поставил её на стойку.

- Можешь и не пить — главное, чтоб заплатил. А она... В подсобку не пущу, Слав в своих лужах нужду справляет, так мне в подсобке этого добра не надо. А вот на заднем дворе есть корыто — там пусть плещется сколько захочет.

Тина слезла с табурета, обошла стойку через открытый Элом проход и по коридору ушла сквозь здание на задний двор. Алан взял кружку и отпил глоток — он пробовал однажды пиво, напиток показался ему отвратительно горьким и не вызвал никаких положительных эмоций. Но тут, в сложившейся ситуации, он решил не накалять обстановку. Чтоб Эл не подумал, будто его товаром брезгуют и не обиделся...

- Так что про катер, Эл?

Трактирщик вскинул голову и, вытаращив глаза, широким жестом руки обвёл своё заведение.

- Сынок, у каждого, кого ты видишь тут, есть катер. Даже у меня есть, хоть я и не хожу по реке сто лет... Ты скажи — какой нужен катер? Для рыбалки? Для перевозки груза? Или скоростной — чтоб дурь ветром выгнать?

- Нам нужно к морю. Просто добраться до моря — вот и всё. Никаких грузов, никакой рыбалки. Никакой дури.

Эл опустил взгляд в пол и тихо передразнил Алана:

- «Просто до моря!» Просто... Это, сынок, совсем не просто. Тут пятьсот километров... - мужчина прищурился и с задумчивым видом посмотрел вдаль, на реку. - Нужен запас еды и воды. Нужна уймища горючего! Нужно, чтоб каюта была, где леди спать сможет.

- Не нужно. - Тина стояла за спиной у Эла и стряхивала воду с рук. - Леди обойдётся без каюты. И сто восемьдесят километров можно проехать и без запаса продуктов. Не держите нас за ослов, Эл!

- Э... Так это туда только двести! А обратно?..

- Эл, простите, но мы предпочли бы сами договориться насчёт катера. Я вот вижу, что вон тот человек заинтересовался нашим предложением... - Тине уже изрядно успел надоесть этот тип.

- Чёрт... Ну что за люди? Давайте я вам хоть жратвы в дорогу соберу — недорого...

Тина с Аланом и кружкой пива перешли через веранду и подошли к одиноко сидящему немолодому мужчине, что делал им всяческие знаки. Спросив разрешения присесть и получив таковое, они сели и завели с ним разговор.

- Нам к морю надо. Вы сможете нас отвезти?

- Нет. Я лишь не позволю Элу обобрать вас. Мой катер не настолько хорош, чтоб ехать к морю, но не так уж и плох — рыбаки часто нанимают меня... Если, скажем, вам рыбу половить — то лучше моего катера вам ничего не найти!.. Есть сети, спиннинги, наживка... И недорого!

- Сударь, нам к морю надо.

- Ну так я и говорю, - мужчина уставился на кружку, стоящую возле Алана, - что Эл вас только обобрать может, а я вам найду надёжную посудину с хорошим мотором... Ну, у моего катера мотор тоже ещё хоть куда, на гонки, конечно, не годится, но, скажем вот — рыбу если половить...

Алан пододвинул пиво к собеседнику. Сам он его всё равно пить не собирался, а оставлять Элу не хотел. Мужчина живо подхватил кружку и жадно глотнул пару глотков, едва не подавившись.

- Так вот. Я и говорю, что у моего зятя, у Свана, есть отличная посудина. Нет, Сван не сидит тут с нами, его моя дочь в пивнушку не пускает, как и её мать меня не пускала, пока живая была. Царствие ей небесное! - мужчина набожно перекрестился шиворот-навыворот (слева направо) и снова засунул нос в кружку.

- Сударь, ближе к теме, а? - Алан начал терять терпение. - Где найти Свана?

- Так вот. Я и говорю, что вы идите на причал. Там, слева (он показал левой рукой вправо) пришвартован мой катер. Вы мимо никак не пройдёте — от него рыбой за версту прёт. Ну а как иначе? Меня рыбаки нанимают, рыбу ловят, а она, рыба, то есть — известное дело — рыбой и воняет!

- Сударь, а Свана где найти? - Тина положила руку на кулак Алана, не давая ему устроить драку, а на стол положила монету. Мужчина сгрёб денежку и продолжил, словно и не прерывался:

- Так вот. Я и говорю, что мой-то катер рыбой пахнет, чем ему ещё вонять, если меня рыбаки постоянно нанимают?.. Мимо не пройдёте, нет, там душок ого-го, а вот как раз за ним и пришвартован катер Свана...

Тина и Алан дружно встали и, не прощаясь, ушли из-под навеса... Эл проводил их взглядом и громко спросил немолодого посетителя:

- Хома, а за это пиво кто платить будет? Пацан его не пил...

- Эл, он заплатил тебе, я же видел. Хватит гроши с людей драть, скотина.

***

Катер Свана, неспешно лопоча мотором, шёл к морю.

Сам Сван оказался молодым, крепким мужчиной, с тёмно-русыми усами и кудрявыми волосами, что по-хорошему уж и стрижки просили. Одет он был в дыроватые, грязные джинсы и безрукавку, обут в синие калоши с жидким синим же искусственным мехом внутри на босу ногу. Не откладывая дела в долгий ящик, он споро и хватко оговорил с наёмщиками все аспекты дела и почти немедленно отчалил в путь. Он лишь послал мальчишку-рыбака к себе домой и тот вскоре вернулся с корзиной и свёртком — в холстине явно было завёрнуто ружьё. Дав мальчишке обещанные деньги и приняв от него швартов, Сван надел на голову грязноватую белую фуражку-капитанку и стал выводить катер на середину реки.

В корзине оказался ужин: пара колец колбасы, початая буханка хлеба, три луковицы с пером, редис и прочая зелень с огорода. Да пластиковая бутыль с молодым вином. И все трое с аппетитом поели — Алан и Тина не ели толком уже неделю; хоть и столичные жители, но всё же дети горцев, они спокойно переносили голод и жажду, совершали многочасовые переходы по пресечённой местности и носили с собой немалую поклажу. А Сван просто не евши весь день — не работав, не хотел набивать утробу. После еды он прилёг на палубе (катер шёл по течению и не отклонялся от курса, не требуя рулёжки) и закурил трубку. Алан присел с ним рядом и спросил:

- Сван, а зачем ты ружьё взял?

- Какое ружьё? Не знаю никакого ружья... Откуда бы у меня ружьё взялось? Удочки там...

- Нам что-то может грозить? Сван, ты дурака-то не валяй, я что, по-твоему, не способен свёрток с ружьём от удочек отличить?

- Тебя как звать?

- Алан. А её — Тина.

- Так и почему ты решил, Алан, что можешь задавать мне вопросы? Я удочки с собой взял — хочу морской рыбы половить, раз уж в ту сторону подался. Рыбы там... море.

- А потому и решил спросить, что если... удочки твоей на всю ту рыбу не хватит, у нас пара спиннингов найдётся. И наживки — по паре магазинов. И россыпью ещё... Может, стоит приготовить? Спиннинги?

Сван помолчал, попыхтел трубкой с задумчивым видом и наконец произнёс:

- Ты вот что, Алан... Катер у меня... Не сильно честно заработанный. Его у меня могут захотеть забрать. Вот я и взял с собой ту удочку. То ли пригодится, то ли нет... А ты вот зачем спиннинги таскаешь?

- Тебе не надо этого знать. Но. Вполне может получиться так, что у моря нас... встретят неласково. Как тебе такая перспективка?

- Ты, Алан, ступай, приготовь спиннинги. Ступай... А то за вторым отсюда поворотом бывший владелец этого катера живёт. И дружки его. И все они считают, что я это корыто несправедливо приобрёл на аукционе после конфискации. За нелегальную перевозку травы, знаешь? Корыто изъяли и продали с аукциона... А наживка какого калибра? М?

Сван подмигнул Алану, встал и лениво пошёл в рубку к рулю. А Алан пошёл на корму, где Тина устроилась на мотке верёвки. Там он вынул из рюкзаков разобранные на части автоматы и неспешно принялся за сборку.

- Алан, что-то не так? Сван не кажется мерзавцем... Или ты считаешь?..

- У Свана проблемы. Ты же видела — мальчишка ему ружьё принёс. Ну и нас тоже ведь могут ждать всякие неожиданности, согласись.

- Ну да. Ясно же, как бог свят, что мы на остров направляемся — куда нам ещё-то?.. Скорее всего Виктор ещё отряд или несколько отрядов направит — чтоб не ушли.

- Чёрт бы забрал того Виктора!..

Меж тем катер всё так же неспешно шёл по середине реки, следуя всем её поворотам. С такой скоростью они должны были достигнуть моря к полуночи, если по пути не случится ничего не предвиденного. А интуиция подсказывала, что так и произойдёт — слишком долго двоим беглецам везло в этом их нелёгком походе...

***

Интуиция не обманула — катер вдруг встал. Мотор продолжал бормотать, течение по-прежнему толкало в корму, лот показывал отсутствие мели... Но катер стоял на месте. Алан ошалело смотрел, как их обогнала плывущая по течению палка.

- Сван, что такое?-

- Я уже помолился водяному. Не знаю, что ещё сделать.

Алан постоял с минуту молча потом предложил:

- Давай вдвоём помолимся. Может, получится?.. Давай, Сван. - И они синхронно забормотали молитву водяному духу.

- Не помогает. - Сван почесал косматую макушку и посмотрел вопросительно. - Может, какую-нибудь другую молитву попробовать? Давай универсальный заговор попробуем! - и парни забубнили знакомую с детства формулу...

Тина, дремавшая на корме, ощутила толчок в душу — универсальная формула и её касалась. Слабо, но торкала.

- Не отпускает, сволочь!

- Эй, не смей ругать водяного!!! С ума сошёл?!! Мы ж не на берегу — думай, что говоришь!..

Тина прислушалась к голосам из рубки и посмотрела по сторонам. Так и есть — водяной шкодит, держит их катер. Она передвинула верёвочный моток к самому борту и уселась на него. Про себя прочитала духов зов и замерла, не дыша. За бортом раздался плеск и водяной высунул недоумённую физиономию над брусом борта. Посмотрел на рубку, затем обернулся... И тут же был пойман за нос! Крис изо всех сил сжала пальцы и крутанула. Раздался хруст и вопль несчастного водяного.

- Эй! Ая-яй! Ай! Ай!!! Больно! Отпусти!!! - Водяной задёргался, замахал руками, стараясь освободиться, но девушка ещё сильнее сжала пальцы и крутанула в другую сторону. Нос хрустнул ещё раз и едва не оторвался, несчастный дух замер, растопырив конечности и вновь заорал от нестерпимой боли... - Пустиииии!!! Что ты делаешь?!! Ай! Аааай!!! Больно!!! Не надо!!! - и забился в конвульсиях. Крис притянула его к себе поближе и внимательно осмотрела. Потом схватила за ухо свободной рукой и безжалостно оторвала его!

- Ай! Ай! А-а-а-а!!! Не надо!!! Не-е-ет! Не надо!!! А-а-ай!!!

Девушка посмотрела на бьющегося, как рыба на берегу, водяного, подождала, пока тот замрёт на миг и тут же ухватила его за второе ухо.

- Нет! Не-е-ет!!! Не надо, прошу, нет!!! Ай!

Второе ухо полетело за борт. Крис посмотрела в лицо несчастного создания и сама едва не заплакала — настолько жалкое тот представлял сейчас зрелище. Ростом с метр двадцать, щупленький, водянистый, все кости наружу торчат... Бедолага с мольбой поднял глаза на свою мучительницу и тихо заскулил. Но та лишь вздохнула и надавила большим пальцем на глаз, вжимая его внутрь головы.

- А!.. О... Нет... Нет... НЕ-Е-ЕТ!!! Госпожа, не надо, я сделаю всё, что ты мне велишь!!! Не глаз, не надо-о-о-о!!!

Крис перехватила водяного за шкирку и отпустила нос. Дух всхлипнул было, но, перевернув кисть, она тут же воткнула свои тонкие пальцы ему в ноздри по вторую фалангу и согнула их.

- Ай!!! Зачем?!! Я же покорился тебе, госпожа!!! Мне же больно... Ну зачем... - бедолага тихо затрясся в беззвучном плаче, - зачем?..

- Ты что творишь, паскуда? - тихо спросила Крис.

-Я не... АЙ!!!

Девушка с треком влепила ему подзатыльник и крючья пальцев ещё глубже воткнулись в ноздри.

- Вопрос слышал?

- Да, госпожа. Я... я катер держу. Не бей!!! - Дух униженно распластался на палубе и прикрыл голову руками.

- Зачем?

- Мне велели. Сам бы я сразу отпустил, сразу... пошалил и отпустил.

- И?..

- Мне велели, я не могу ослушаться.

- Кто велел? Мне что — битьём из тебя всё выдаивать?

- Госпожа... Люди! Люди велели! Я и держу — им надо всем собраться на их лодках, чтоб этот катер себе забрать!

- Что за люди? Солдаты? - Крис насторожилась.

- Нет, местные, из речников...

- А с каких это пор ты, паскуда, людей слушаешься? Тебе что за дело до их разборок?

- Я не паскуда, госпожа, нет... Они сильным словом велели, я не мог ослушаться!

- А откуда они сильное слово узнали? Сам сказал, паскуда?

Водяной вновь расплакался. Его изуродованная голова неподвижно висела на пальцах Крис, а всё тело ходило ходуном от рыданий.

- Я не говорил... Они...

- ЧТО?!! Ты что, ты как?.. КАК ТЫ СМЕЛ?!!

- Госпожа, это они, они... Я бы не стал, я и не смог бы...

- Ты у них жертвоприношение выпросил? Так, паскуда? - Крис уже не кричала, она говорила тихим, страшным шёпотом.

- НЕТ, ГОСПОЖА!!! Они сами! Мышонка...

- А ты и принял. Ты за мышонка всех нас продал. Подлый раб. Паскуда.

Она сжала руку в кулак, выламывая нос кверху. Водяной зашёлся воем, завизжал, прискуливая. Его руки и ноги обмякли верёвками и всё тело повисло на пальцах Крис. Та встала и, перехватив духа за руку, выдернула пальцы из его носа. Он встал на колени и поднял лицо к госпоже. Она же просто швырнула его на палубу и начала бить ногами, запрыгивать на него всем весом и ударяя пятками с прыжка.

- Тварь... Паскуда... Раб поганый! Как ты посмел, тварь?.. Тварь, тварь, тварь! Подлый раб, паскуда!

Вскоре водяной превратился в тряпичную куклу — почти все кости его были сломаны безжалостными ударами. Он уже даже и не вякал, лишь тихо ухал при каждом ударе. Вконец уставшая Крис наконец-то прекратила экзекуцию и почувствовала, что катер резко сорвался с места. То ли водяной не мог больше удерживать его, то ли пришёл назначенный заклятием момент. Сван и Алан, до того с интересом наблюдавшие за мирно спящей Тиной и какими-то неясными, но пугающими процессами, что имели место быть на корме катера, но не поддавались описанию людским языком, рухнули. Как два снопа, инстинктивно схватившись друг за друга. Хрястнулись на палубу, в один голос помянув твою матушку (Алан) и гулящую девку (Сван). Подорвавшись, хозяин на четвереньках кинулся к рулю. А пассажир, растирая ушибы снова уставился на Тину, не вставая на ноги для надёжности.

Меж тем дух девушки вновь заговорил с водяным:

- Сейчас ты, паскуда, пойдёшь держать их катера. Все. Чтоб ни один не приблизился к нам.

- Я не смогу, госпожа. Все мне не удержать... Я ну самое многое — три удержу. Ну жену с детьми позову — шесть удержим. Или семь, но недолго. А там...

- Пятнадцать. - Крис посмотрела на своё тело и спокойным тоном приказала: - Топи. Переворачивай катера и топи всех.

- Нельзя, госпожа! О реке дурная слава пойдёт!

- А какая слава пойдёт обо всех нас, если смертные узнают, что ты принял жертву? Иди и утопи всех, подлый раб. И не смей мне перечить, паскуда. Это у тебя единственный шанс оправдаться перед Сонмом. Пшёл прочь, мразь!

Водяной, словно тряпичная кукла на шнурке, поднялся и сел у борта. Ему было больно, страшно больно, но он был бессмертным и имел шанс выздороветь от теоретически смертельных травм. Его же магические способности и вовсе не пострадали...

- Мне не справиться, госпожа. Даже если я всех окрестных духов позову — нам всех не утопить... Да и не станет мне в таком деле никто помогать. Хоть убей — мне не справиться. Нет.

- Убирайся и делай всё, что сможешь. Я позабочусь сама о чести нашего народа... Прочь!

Водяной медузой перевалился через борт и плюхнулся в родную стихию, а Крис вернулась в Тину.

- Мальчики, готовьтесь стрелять. - Тина встала с мотка и помассировала затёкшую попу. - Там пятнадцать лодок и на каждой по трое-четверо. У многих дробовики. Почти у всех. Давай автомат, Алан.

- Ты с водяным... беседовала?

- Неважно! Алан, убиваем всех. Нельзя, чтобы кто-то из них выжил — мы не можем рисковать. Свану скажи, чтоб показал, где бензобак и нет ли бутылок каких — никто не должен уйти, Алан! Ни один!

- Да что такое, Тина? Объясни, что ли? Это же просто речники!

- Ты мне веришь? Да? Так вот — если кто-то из них доплывёт до берега, мы причалим, догоним и убьём его. Ясно?

- Ясно...

Катер Свана вышел за поворот и... Шесть катеров ринулись к нему наперехват.

- Сван! Отдай катер по-хорошему, - донеслось прооранное через рупор, - не доводи до греха, Сван! Мы не хотим ничьей смерти...

Но, судя по азарту, с каким заряжались дробовики, пролитая кровь мышонка лишила разума не только водяного. Бойня намечалась до победы и полного уничтожения противника и теперь пираты просто торопились наперегонки, чтоб стрелять по живым пока ещё мишеням, а не палить потом в белый свет, как в копейку... Внезапно один, самый ближний катер клюнул носом и перевернулся, давя и топя своей тушей команду. Рулевой вынырнул и с недоумением уставился на свою сбесившуюся посудину, разводя в воде руками. Катер же перевернулся через борт и винтом разрубил ему голову. И тут же заглох... Ещё два катера подлетели с обоих бортов, но левый тупо нырнул и на скорости ушёл под воду, словно был субмариной. Второй же был встречен шквальным огнём из двух древних, крупнокалиберных автоматов. Пираты, не ожидавшие такого активного сопротивления, попадали на палубу, вопя рулевому, чтоб тот уводил судно от стального шквала. Поздно! Рулевой, прошитый навылет, упал в рубке, а катер, сделав плавный разворот, пошёл к своим и протаранил товарища! Обе посудины, получив серьёзные повреждения, стали тонуть, несмотря на воздушные отсеки, те, что, по идее, не должны были допустить затопление... Водяной честно отмаливал грехи - ни один пират не всплыл. Два оставшихся катера сбросили ход, их экипажи залегли за бортами и открыли огонь из дробовиков. Но что их свинец мог сделать со сталью катера Свана? Алан и Тина, что залегли с автоматами по обе стороны от носа, неспешно и прицельно били одиночными и вскоре оба рулевых погибли. Неуправляемые катера начали выписывать кренделя, пираты по одному вскакивали, чтоб взять руль и падали, получив пулю... Один из двух оказался вблизи от Свановского и Сван, недолго думая, накидал на палубу бутылок с соляркой и зажжёнными фитилями. Вскоре катер запылал костром и пираты попрыгали в реку, но, внезапно разучившись плавать, камнем пошли ко дну. Последний, шестой катер, покрашенный зелёным, всё же ушёл из боя, повернувшись кормой к заколдованному судну Свана и стал отрываться. Пираты сделали несколько выстрелов с кормы, но картечь легла в воду. Самый первый, всё ещё незатонувший катер как-то неестественно накренился и, вновь показав небу винты, пошёл ко дну. Активно разгораясь, подожжённый катер тоже недолго оставался на плаву: топливный бак его раскалился и громко хлопнул, подняв столб огня и разорвав борт. Горящая солярка вылилась на воду, отдав салют тонущему корпусу...

Меж тем пират, что ушёл от боя, скрылся за поворотом реки. Не то, чтоб он был быстроходнее или лучше оснащён, чем Свановский — его просто и не преследовали. Более того — Сван заглушил мотор и загасил фитили на неиспользованных бутылках с горючим.

- Ну что ж, эти цветочки мы оборвали. Может, назад повернём, пока живы? Там ведь ещё сколько? Десять?..

- Нет, Сван. Мы не повернём. Я повторяю: мы должны убить всех, кто там есть. Должны!

- Не, я всё понимаю — вы тут меня круто отмазали от этих гавриков. Но, Тиночка, там человек сорок! И все с ружьями...

- А ты вот из своей ружбайки так и не пальнул ни разу, а, Сван? Что так? С бутылками — да, молодец... А что ж не стрелял-то?

- Я не убийца. Простите... Никого не хочу обидеть, но... Я не могу вот так — по людям палить ни за здорово живёшь. Увольте...

Алан молча перезаряжал пустые магазины, тщательно разглядывая каждый вставляемый патрон. Не то, чтоб ему нечего сказать было — он не хотел говорить лишнего. Сван не трус, это же очевидно. Пусть катером рулит, да и с бутылками, опять же — лихо управляется, молодец...

- Ладно, Сван. Я не в претензии. - Тина осмотрела один из магазинов и вставила в автомат. - Теперь мы вот что сделаем: водяной обездвижил все катера -  сетей им на винты понамотал, верёвок... паника там. Самые отчаянные-то уже всё - тут крякнули, там остались трусоватые... Так вот — врубаемся меж ними, машина стоп и валим, топим, жжём всех. В воде водяной приберёт, не грузитесь ими. Наши цели — на палубах. Самое главное, мальчики, вы себя берегите, пожалуйста... Не спешите, они никуда не денутся! В воде им сразу кранты, но они-то про это не знают. Подожгли мы катер — они в воду... А там водяной. Уяснили? Всё, мальчики, поехали!

Сван завёл машину, добавил ход и сразу стали видны первые суда пиратов. Хекнув, Сван разогнал катер до максимальной скорости, нацелил нос на дюралевую лодку и, крикнув «Держись!», протаранил лёгкую посудину, шарахнув её стальной скулой. Горе-пираты закричали, один пальнул в небо, рулевой выпал с кормы (судно без рубки) в воду и тут же утонул. Свановский катер срикошетил и ввалился прямо в середину неподвижной пиратской эскадры... Бой закипел. Тина оказалась права — эти рыбаки и лодочники не хотели и не умели воевать. Их дробовики палили куда угодно, только не в цель. Изредка дробь хлестала в стальной корпус, да кто-то случайно выбил одно из стёкол рубки — это был едва ли не самый удачный выстрел. В основном же палили в небо, высунув стволы за борт и спрятав голову вниз. Вскоре два ближайших катера вспыхнули от «подарков» Свана — тот просто и незатейливо дождался, пока там разрядят ружья, встал и накидал им на палубы бутылок, разделив поровну всю наличность. После этого он взял ружьё, патронташ, неспешно залёг на крыше своей рубки и шмалял оттуда по всем удобным мишеням — семь бед — один ответ, решил Сван. Не мог же он безучастно смотреть, как эти дети воюют!

Тина в какой-то момент почувствовала присутствие демоноида. Сперва решила не обращать внимания — тут же кровищи море, вот его и притянуло на запах. Демоноид он и есть демоноид — какой с него спрос? Но жжение в мозжечке подсказывало ей — неспроста это. И демоноид тут не приблудный — тут, похоже, тот ещё демонище, как бы не из Сонма... Идолище поганое! Тина прицелилась и собралась нажать на спуск, когда чужой дух вдруг шепнул ей:

- Ну нет же, пониже чуток!

Тина чуть опустила ствол и выстрелила. Пуля чиркнула по фальшборту, срикошетила вверх и разворотила лицо пирата!

- Тебя не звали, дух.

- Я знаю...

- Так убирайся!

- Ну зачем так?.. Я ж не мешаю.

Демон хищно подмигнул ей. Тина прицелилась в то место, где только что из-за борта выглядывал пират. Голова высунулась и она нажала спуск. Тишина! Девушка нырнула за борт и отщёлкнула магазин, нашарила другой... Тоже пусто. Она крутнула головой — Алан методично палил по пиратам, что были с его стороны. У него было три магазина... Мешочек с патронами валялся неподалёку, посредине между Тиной и Аланом. Она перекатилась и взяла его, потом снова вернулась к борту, легла на спину и крикнула Свану:

- По моему борту подержи!

Сван кивнул и повернул ствол своего помпаря вправо. БАМ! Толстущая папковая гильза двенадцатого калибра шлёпнулась на палубу. Тина не спеша стала набивать свои магазины. Вновь зажгло мозжечок...

- Вам помочь, сударыня?

- Нет.

- Я бескорыстно...

- Нет.

- А я бы мог...

- Сами справимся.

- Так то-то и оно! - В голосе демоноида послышалась досада. - Мне ж тоже пошалить охота!

- Убирайся.

- Не гони меня, Крис. Я ведь за водяным пришёл — его на Сонм требуют. Так что... или я вам помогу, или заберу паскуду и возитесь тут, как хотите...

- …

- Так помочь?

- …

С одного из пиратских катеров донеслось верещание раненого. Демоноид вытянулся и чуть взлетел над палубой... Его так манил, так притягивал этот звук, эта кровь!

- Крис! Ну я прошу тебя! Ну кивни... или подмигни! Кри-и-ис!

Тина вставила последний патрон и замерла. Крис молча вернулась в тело и Тина перевернулась на живот. Демоноид упал на колени и поцеловал ей кожу штанов на попе. Она промолчала.

- Ну что тебе стоит?.. Крис... Тина! Пожалуйста!!!

Тина дёрнула плечом — этот жест никто не истолкует как согласие. Но тут раздалось очередное БАМ! с крыши рубки и она втянула голову в плечи...

- Вот и ладно, - обрадовался демоноид, - ЖРИ, ГОСПОДИ!!!

И взвился ввысь. Тина проводила его взглядом — еле заметный турбулентный след прошёл над катерами и пираты обезумели. Они принялись палить друг в друга, кинулись кто в драку, кто в воду, кто в огонь... Через пять минут всё закончилось. Алан встал и подошёл к Тине.

- Что это было?

Девушка оглянулась, подняла голову и посмотрела на рубку — Сван тоже вытянул шею и навострил уши.

- А ничего. Всё кончилось, вот и всё. Сван, заводи мотор — уходим. Нам на море надо — не забыл?..

Невидимый демоноид, держа обмершего водяного под руку, склонился к Тине и прошептал ей на ушко:

- Спасибо, милая! Я так благодарен тебе... Я вам там на зелёном катере троих оставил — они и придумали про мышонка. Вы уж их сами... Помедленней как-нибудь... Чтоб не сразу... Ну ты в курсе! Договорились?

Тина опять дёрнула плечом. Встала на ноги, высмотрела зелёный катер и показала пальцем.

- Туда, Сван. К зелёному корыту, там живые остались...

Сван кивнул и медленно повёл судно, лавируя между мёртвыми посудинами. Когда катера встали борт о борт, Алан и Тина перескочили на зелёного. В рубке сидели трое мужчин связанных по рукам и ногам.

- Алан, побудь снаружи и... не подслушивай. Пожалуйста.

- Хорошо.

Тина встала в дверях рубки и тихо спросила:

- Кто додумался?

- О чём Вы, ханым?

Мужчины были явно не настроены в чём бы то ни было признаваться. Девушка опустила ствол автомата к лодыжке ближайшего и нажала спуск. Автомат тотокнул и две пули разнесли ногу несчастного. Тот вскрикнул и потерял сознание.

- Вопрос понятен?

- А не пошла бы ты откуда вышла, девочка? Давай, казни уже и отпусти души на покаяние...

- Я жду.

- Ну и жди, сука.

Тина приставила ствол к ступне хамившего и нажала на курок. Выстрел слился с воплем - пирату оторвало пятку...

- Поясняю: нашатырь у меня есть. Буду приводить в чувство и простреливать ноги, пока не кончатся целые кости. Потом буду стрелять в руки. Потом уйду. А вы медленно истечёте кровью, корчась от боли. Итак?

- Это его идея, халы. Он вычитал где-то... А мы поддержали. И ритуал вместе произвели...

- Да блядь же!!! Пятнадцать лодок против одной... А вам папы с мамами не говорили ничего о Соглашении?

- …

- Ну что молчите, выродки? Знаете, что положено делать с паскудами? Отвечать!!! - Тина уже кричала, срывая голос.

- Знаем, халы. Костёр, халы.

- Ну так и не говорите, что не надо... - сипло произнесла девушка.

- Но... Ханым, Вы же смертная, не Вам судить нас. А без суда духов...

- А я полукровка. Так что... С вас, паскуды, и полукровки хватит. Алан! Найди, где бак у этого корыта!

- Что ты затеваешь? Не ну... Если не секрет?..

- Костёр. И не думай, что мне это нравится. Бак нашёл?

Пираты пошептались меж собой и не раненный обратился к Тине:

- Халы, будьте милосердны... Не пощады просим, но милосердия! Вы постреляйте по нам, пожалуйста, чтоб мы сознание потеряли, а потом уж и жгите, раз уж так положено... Будьте так по-человечески добры, ханым. Сколько же тут сегодня народу сгинуло по вашей воле, так хоть немножко добра, ханым...

Алан подошёл с ведром солярки.

- Куда?

- На них. И ещё неси пару вёдер — чтоб тут лужи стояли из горючего. Я ветоши найду.

- Ханым! Будьте милосердны! Ну я придумал жертву принести, меня не щадите, товарищей моих пожалейте, халы! Вы же дама, а не солдат, так проявите милость к падшим! Ханым!..

Тем временем Тина натаскала тряпок, палок, пачку журналов с фото девочек без не только одёжек, но и без лобковых волос и скидала всё это в рубку. Алан вылил пятое ведро солярки.

- Тин, давай их сперва застрелим? Ну не могу я так, прости. Это — уже сверх меры. Даже для меня. Я не хочу знать, почему мы убили всех этих людей, я верю, что ты знаешь лучше. Но... Грех это — так людей казнить. Мы же не инквизиторы какие и не фашисты...

- Ты про Соглашение забыл... Уходи, Алан. Не рви мне нервы — и так тошно... Всё, уходи к Свану. Ну же, убирайся!

- Как скажешь.

- И мой автомат забери.

- Хорошо.

Алан взял оружие и понуро пошёл к Свановскому катеру. Перескочил через борт и ушёл за рубку...

Тина вытащила из внутреннего кармана спички, присела и подожгла пропитанную топливом ветошь.

- Бог Вам судья, халы, будьте Вы вечно прокляты. Сучья полукровка, дьявольское отродье.

- Нет, дядечка. Я не демоноид. Я просто выполняю свою часть Соглашения, которое Вы попрали. И не прошу прощения. Прощайте!

И пошла прочь...

***

Сегодня трудно представить, что раньше Мир существовал без Соглашения. Но... миллионы лет смертные взаимодействовали с бессмертными. Ещё в самые изначальные времена охотники приносили свои кровавые жертвы духам. И духи, приняв дозу, помогали порой. И в охоте, и в других делах. Тут надо отметить, что духи в те времена были одинаковы и не делились на ангелоидов и демоноидов. Они все были нейтральны по отношению к тем двуногим обезьянам, что носились по саванне, норовя зашибить палкой какого-нибудь зверька. И к крови духи были равнодушны - алкоголиками не сразу становятся... И к смерти. Но... пра-люди - или за-обезьяны? - всё чаще обращались к ним, поначалу неосознанно, позже — намеренно и просьбы их были поразительно однообразны: дай добычу и отведи смерть.

Можно было бы долго расписывать эволюцию отношений смертных с бессмертными, но стоит ли? И так всё ясно... Историю все в школе учили.

Часть духов просто отвергали как просьбы, так и жертвоприношения, лишь изредка помогая смертным в самых беспросветных ситуациях — они и стали ангелоидами (но это не значит, что они «хорошие» - они просто сами по себе и почти не слышат молитв).

Лукавые духи-слабаки попадали в зависимость от жертвоприношений, выполняли все просьбы без разбора — этакие жертвозависимые, наркоманы, готовые на всё ради дозы. Подлые рабы смертных.

Ну и демоноиды возникли — духи, которые требовали самых страшных жертв, заставляя смертных убивать друг друга... Все войны человечества были спровоцированы именно ими. И именно демоноиды давали людям самые страшные знания, учили их делать самые разрушительные виды оружия, приводили к власти самых кровожадных тиранов... Но не стоит считать их абсолютным злом — благодаря демоноидам людские цивилизации и развивались все тысячелетия истории. Духи давали страшные дары за чудовищную плату, смертные же сами решали — как им распорядиться теми дарами.

А основная масса бессмертных так и остались сами собой — обычные духи природы, домовые, лешие, русалки... Чуждые к людским проблемам и чаяниям, они зачастую развлекались со смертными, беззлобно подшучивая над ними...

После последней всемирной бойни, где были угроблены больше сотни миллионов людей, ангелоиды, поражённые масштабами бедствия, собрали Великий Сонм. Там были представители всех видов бессмертных и всех людских народов. На первом Великом Сонме и было разработано и принято Соглашение:

1. Люди могут просить духов о помощи простыми молитвами.

2. Духи могут помогать людям, если не найдут просьбу некорректной, но не обязаны.

3. Люди не приносят жертвоприношений под угрозой сожжения живьём.

4. Духи не требуют жертвоприношений под угрозой лишения бессмертия.

5. Люди могут ограждаться от духов заклинаниями.

6. Духи не имеют права нарушать заклятое.

7. Люди могут вызвать духов специальным вызовом (сильное слово, духов зов) и потребовать исполнения некорректных просьб.

8. Духи обязаны выполнить требуемое, невзирая на некорректность. По исполнении такого деяния собирается Малый Сонм для определения степени наказания смертного-вызывателя. (Список наказаний прилагается).

9. Духи не могут вмешиваться в дела людей без разрешения людей. Нарушители подвергаются каре, соответствующей мере нарушенного. Меру нарушенного определяет Сонм. (Список кар прилагается). Беззлобные шутки вмешательством не являются. Степень беззлобности (в спорных случаях) определяется по мере необходимости отдельно.

10. Духи могут вступать в соитие со смертными любыми способами, в том числе и для рождения полукровок. Люди не имеют права оспаривать это право либо как-либо препятствовать таковому праву духов.

Таково Соглашение — ничего лишнего. Не всё и не сразу пошло гладко — как смертные, так и бессмертные (особенно жертвозависимые) поначалу лукавили. Но после нескольких сотен костров и нескольких тысяч лишений бессмертия все стали придерживаться Соглашения. Ангелоиды строго и беспристрастно отслеживали нарушителей и карали неотвратимо, всё это и привело Мир к миру и покою. Конечно, ни войны, ни убийства на Земле не прекратились. И демоноиды и духи-слабаки всё так же слетались на запах крови, но... не вмешивались. Люди перестали втягивать бессмертных в свои конфликты, а те перестали провоцировать смертных. По уговору с духами люди прекратили выпуск оружия, приносящего вред окружающей среде, получив взамен возможность специального вызова. Ведь бессмертные могут разрушить город и построить дворец самым экологически безопасным способом. Потому что этот Мир и их Мир. Надо отдать должное обеим сторонам - проявления лояльности сглаживали самые острые углы в отношениях. Скажем, как в таком случае: некий ближневосточный политик вызвал духа-домового специальным заклятием и велел ему написать на бумаге специальное заклятие демоноида. Затем вызвал специальным заклятием демоноида и велел ему уничтожить всех неверных. Тот потребовал поимённого списка всех неверных. Политик вызвал третьего духа и потребовал того составить требуемое. Дух составил список на восемьсот терабайт и упаковал его в природный кремниевый кристалл. Демоноид попросил политика написать это всё своей рукой, на бумаге, гелевой ручкой чёрного цвета, по-китайски, ссылаясь на несовместимость природного кремния предыдущей версии с дешифраторами нового поколения. Политик обратился с жалобой в Сонм и был приговорён к отлучению от руководящих постов выше бригадира дворников. За злоупотребление специальными заклятиями... В Москве стало чище.

Так мир и существует по сегодняшний день.

***

- Не пойдёшь к острову, Сван?

- Нет, Алан. Убери деньги. Мне домой надо — Мила ждёт. Я и так с вами задержался сильно, мне бы уже к дому подходить пора, а я вон и от моря ещё не отошёл.

- Ладно, ты и так помог нам от и до. Точно не хочешь премиальных?

Алан покрутил в пальцах русский золотой червонец НЭПовской чеканки. Монетка так и сверкала в отблесках костра, как будто только что отчеканенная... Сван посмотрел на неё и помотал головой.

- Жадность — грех, Алан. Приключений я с вами хватанул полной ложкой — тут уж лить-не вылить. Одних патронов нажёг — мог бы Миле шубку купить... Зато теперь могу смело по всей реке ходить, не только вверх по течению — никто меня не остановит, никто не скажет: «Отдай катер!» Я же раньше в сторону моря никогда не ходил — этих боялся...

- А с нами почему пошёл?

Сван посмотрел на Алана, оглянулся посмотреть — нет ли Тины поблизости. Потом сделал жест, чтоб Алан наклонил голову и шепнул ему на ухо:

- Я твою полукровку сразу почуял, у меня тётка полукровка, сестра материна. И мать была... Пока я не родился.

Алан выпрямился и тоже огляделся в поисках Тины, не увидел и сел к костру рядом с лодочником.

- Сван, так твоя мать... Как же вы живёте?..

- Нет, ты что? Не знаешь? Они же до рождения ребёнка должны определиться, какую половину выбрать. После...

Голос Тины перебил его и продолжил из-за спин собеседников:

- После сорока вопрос отпадает сам собой. Редко кто может родить в таком возрасте.

Девушка обошла костёр и села напротив затихших парней. Она пошевелила палочкой в углях, подтолкнула недогоревшие кончики сучьев в кучу, чтоб те догорели.

- Тин, мы...

- Не могу я на огонь смотреть. Вырвало сейчас от запаха еды... Вроде ну что такого — рыбу испекли, а меня рвало так, думала — наизнанку вывернусь... И от запаха солярки весь день мутило. Надо было давно тебе всё объяснить, да всё как-то не до того было... А про выбор Сван правду сказал — пока нет детей — можно быть серединка на половинку. До... Ну, в детстве... Как сказать? - Девушка посмотрела в сторону и поморщилась. - Фу... Ну до первой крови. Бли-и-ин... До первой менструации! Фу!.. Слово-то какое... Ве-е-е... Так вот, до того это всё простым заклятием запрещается, чтоб ребёнок сам себе не навредил. Иногда мама меня освобождала и Крис выходила поиграть под её присмотром — но это уже когда мне лет одиннадцать-двенадцать было. А потом... Теперь... Ну после прочтения вызова... Тут я уже сама решаю, какая половина командует. Могу и в двух местах сразу, но Тина тупить начинает — простые вещи, ну идти там или патроны в магазин набивать может, а принять решение - уже нет. Чай выпьет, а кружку будет в руках держать, на стол не поставит. Так вот, мне тоже надо будет определиться до сорока — если я захочу иметь детей... сама рожать, в смысле... Тогда до родов надо будет отречься от бессмертной части. Иначе она перейдёт в ребёнка.

- И ты умрёшь?

- Нет. Тина останется, а почти вся Крис уйдёт в ребёнка. И тогда всё сначала... А если отречься — и мать, и ребёнок останутся простыми смертными. Вот так... Хватит на сегодня. Остальное потом, без него — ты уж прости, Сван!

- Ну что ты... Я всё понимаю. А ты не знаешь, моя мать отреклась или её бессмертная половина во мне заговорена?

Тина продолжала ковырять палочкой угли, в какой-то момент она даже прикрыла рот ладошкой, сдерживая тошнотный порыв.

- Тина?.. Ты с нами?

Девушка, словно не слыша, ещё с минутку пошевелила угольки и кинула на них свою палочку.

- Нет. Нет в тебе бессмертного, Сван. Отреклась твоя мама... Так что ты нам подскажешь? Как нам на остров попасть?

Сван почесал кудлатую макушку и посмотрел на трещащую в углях палочку. Выдрал пучок сухой травы и кинул в костёр. Потёр ладони друг о дружку — судя по всему, думалось ему о трудном. Он то поднимал лицо и открывал уж было рот, то тут же закрывал его и снова опускал очи долу, крутил головой, словно отрицая всё... Потом всё же проговорил себе под нос:

- Не поеду я. Тут недалеко деревня — с десяток домишек паршивеньких, эти нищеброды вас за ту монетку хоть за море увезут! А я не поеду, простите... Мила и так на сторону смотрит, блядь такая, боюсь — спутается она с кем-нибудь. А мне без неё свет не мил, я без неё и жить-то не хочу. Мне без неё ни катер этот, ни дом, ни скотина — ничего не нужно. Не хочу я, как её папаша-алкаш, день-деньской в Эловской тошниловке задницу просиживать. Так что — дальше вы уж без меня как-нибудь.

***

Утром, простившись со Сваном и проводив его красавец-катер взглядами, Алан и Тина направились к деревне.

Та это ещё была деревня — ни одного забора, ни одной нормальной улицы — просто девять более-менее целых домишек, да две кучи мусора на местах, где ещё пара стояла. На шестах и верёвках, натянутых от дома к дому, сушились сети. Прямо от домов к причалу шли тропинки, от каждой двери — своя. У причала покачивались одиннадцать катеров, в основном — старинные деревянные боты, некоторые с рубками без стёкол, да догнивали два больших ржавых остова, наполовину торчащие из воды. На обоих корпусах виднелись какие-то надписи белой и жёлтой краской, по-русски почему-то... Жуткое зрелище.

Тина постучала в дверь ближайшей хижины. Открыли сразу же, словно ждали. Изнутри пахнуло затхлым.

- Здравствуйте! Как поживаете? Не правда ли — чудесная погодка нынче?..

- Нет.

Неопрятно одетый лодочник был изрядно пьян с утра, по его неделю не бритой морде можно было судить, что пьёт он уже не первый день и прекращать не собирается.

- Очень жаль... А Вы не подскажете...

- Нет.

И захлопнул дверь. Тина посмотрела на Алана в полном недоумении. Тот пожал плечами и показал на соседний домик — в окне торчало чьё-то лицо.

- Давай там попробуем?

Они подошли к окну соседского дома. Лицо не исчезло, наоборот, расплылось в радушной улыбке.

- Здравствуйте!

- Здравствуйте-здравствуйте! Заходите! Я вас чайком напою...

Ребята переглянулись и направились к двери. Внутри дома было прибрано, проветрено — красота! На столе стоял чайник, из его носика ещё поднимался пар.

- Проходите, не стойте в дверях, проходите... Садитесь!

Видно было, что хозяин, крепкий, лет сорока, русый дядёк среднего роста с бородкой-шкиперкой без усов им искренне рад. Настораживало лишь то обстоятельство, что занавеска, отделяющая спальный угол от прочего помещения, шевелилась явно не от сквозняка.

- Вот и славно! Наливайте вот чаёк, я только-только заварил... У меня хороший чай, не пакетики! Вареньице вот... Наливайте, пейте!

Тина отхлебнула из чашки действительно хорошего чаю и Крис пошла за занавеску. Там, на разобранной кровати лежала дебелая такая голая тётечка и подглядывала сквозь дырку в шторе. Крис присмотрелась к тётечке — обычная смертная. Неухоженная какая-то — космы с проседью, морда одутловатая, брюхо складкой лежит на простыни. Огромная, в ямочках и бугорках задница — белая, как сметана. И немаленькие такие груди лежат, сплющившись, друг на дружке... Свиноматка какая-то — лежит на боку, отклячив корму и смотрит в дырочку, тая дыхание. Не хозяйка, похоже...

- Так что, хозяин? Сговоримся до острова? - Алан прихлёбывал чай и наворачивал ложечкой варенье.

- Нет, браточек... Не сговоримся. Я на той неделе поршневую поменял, три дня с кумом провозились. Пока мотор не обкатаю — никуда далеко не пойду, только по каботажу, по шхерам. Не обессудьте, ребятки, нельзя..

Тина допила чай и аккуратно поставила чашку на блюдце.

- Спасибо Вам за чай, за варенье — дай вам бог всего-всего-всего и ещё — здоровья! - Она мило улыбнулась хозяину и повернулась к Алану: — Пойдём, браточек!

- Да, пожалуй. До свидания, хозяин. Спасибо за доброту!

Они вышли из домика и пошли мимо руин к следующей хибаре — кособокой, неопрятной...

- Кто там за шторой сопел, Тин?

- Баба. Чужая, похоже... Лежит, корму оттопырила, в дырочку подглядывает... Я чуть со смеху не описалась. Тайный агент, ё-моё. - Девушка захихикала и опёрлась на руку спутника. - Хотела её за зад ущипнуть, чтоб не пряталась, да ладно уж... Ох и красотка — ты бы видел!..

- Правильно сделала, что не тронула — хозяин-то хороший дядька.

- Ага. Только врёт про мотор — он его уже обкатал на холостых оборотах. А у меня сил её сало продавить всё равно не хватило бы... такая жопень!

Она показала руками — какая и снова зашлась тихим смехом да слегка замотала головой вправо-влево, словно стряхивая смешное видение с глаз. Алан непроизвольно заулыбался — он давно не видел подругу такой беззаботной, весёлой...

Хозяин следующего дома сидел у входа на перевёрнутой рыбной корзине и курил. Он был стар, небрит и глаза его выглядели нездоровыми, слезящимися. Одет он был в защитную рубаху навыпуск с длинными рукавами, в камуфляжные, простого кроя брюки — похоже, от солдатского обмундирования, заправленные в новенькие, чёрные, резиновые сапоги.

- Здравствуйте, хозяин! Как поживаете?

- Привет... Хреново. Болею вот... Вам, поди, катер нужон?.. Я не можу... болею. Совсем одолела, хворь окаянная. Вот.

Дедок крепко затянулся сигаретой из тех, что по два бакса за пачку и бодренько так выпустил три колечка дыма вверх. Он не производил впечатления беспомощного больного, но спорить не имело смысла — им уже отказали.

- Ну так выздоравливайте, выздоравливайте. До свиданьица.

Веселье покинуло Тину полностью. Алан начал поскрипывать зубами.

- Врёт, козёл старый и не краснеет! Первый пьяница и тот искреннее был...

- Слушай, Алан, врут они все. Просто каждый в меру своей фантазии... Но врут все. Зайдём ещё в один дом и если опять откажут — придётся автомат собрать.

- Я про автомат тоже уже подумал. Идём, попытаем счастья вон там.

Ребята подошли к ещё одному домику. Сети у него висели новые, без дыр, на крепких жердяных подставках, сам дом был явно ухожен, украшен по мере возможности. Под окном — грядка цветов, слегка подувядших. Ветх дом конечно, но окна вымыты и крыша не прогнутая. Дверь аккуратно покрашена светло-бежевой краской, по углам — цветочки в стиле лубок, красным и белым. Пошло и безвкусно. Тина постучала. Изнутри заорали:

- Убирайся отсюда, шлюха поганая!

- Ах ты!.. - девушка пинком вышибла дверь и кинулась с кулаками внутрь. Алан, сощурив глаза и выхватывая тесак, вломился следом с твёрдым намерением отрубить уроду голову. Внутри, за столом сидел вконец перепуганный мужик и, подняв руки, ошарашенно повторял:

- Ой, а кто это?.. Кто это?.. Ой!..

Горцы с трудом остановились и сурово воззрились на хозяина. Крепкий такой, широкогрудый, мускулистый рыбак с бычьей шеей и красной, рассечённой шрамом мордой. Тина первая остыла, поняв, что произошла накладочка и, опустив штык-нож, спросила хозяина без обиняков:

- На остров повезёшь? Да? Нет? Только не ври! Просто — да или нет?

- Нет. Простите. - Хозяин положил руки на стол и отвёл взгляд. - Нам тут солдаты всем денег заплатили, чтоб мы вас не возили на остров. Так и сказали — придут два горца, мальчик и девочка. Будут просить отвезти на остров... Велели отказывать, дали всем денег, выпивки. Привезли сетей, прочих снастей рыбацких, спиртного... Еды всякой в банках и полуфабрикатов — мы тут такого сто лет не видели, всё с армейских складов ихних. Запчастей к моторам, шмуток камуфляжных... Бухла... Никого не обделили. А от меня жена ушла! К кому — не знаю. А нашёл бы — убил бы суку. И к кому ушла — тоже убил бы... я у вояк ПМ выманил с патронами. Вы её ни у кого не видели?

- Неа. Ну спасибо за откровенность...

Тина повернулась и вышла из дома. Алан почесал лоб и спросил:

- А что ж ты по домам не пройдёшься, не поищешь жену? Тут всего девять домов. Раз тут её нет — восемь в остатке...

- Я считать умею, парень. Ходил я, три раза ходил! Прячется она, блядь поганая.

- Так это... если она такая — на что она тебе? Плюнул бы...

- Тебе легко говорить! А я другую где возьму? Ты, что ли, свою мне отдашь? - Хозяин налил стакан водки и трудно, без привычки, выпил. Утёр рот и глаза и продолжил: - У нас в деревне всего три женщины осталось, с которыми спать можно. И четыре старухи. Потому что в эту дыру никакая распропащая даже бабёнка не согласится переехать... Вот так-то. Она и раньше... пока я в море — она хвост задравши. Но хоть не на виду. Не в открытую!.. А тут... - хозяин горестно покрутил головой. - Убью, суку!

- Прощай тогда, хозяин. Извини за дверь.

На улице Алан подошёл к Тине. Та стояла и смотрела на причал, на катера.

- Сможешь катер вести? Если купить, скажем?

- А что, идея неплохая... Домов девять, а катеров — одиннадцать. Может и продадут...

- Кого вот только спрашивать? Кому платить? Пойдём на причал, пошастаем. Эти нищеброды за свои корыта перепугаются — кто-нибудь да прибежит.

И молодые люди отправились к причалу с решительным видом. Но сколько они не бродили по палубам привязанных посудин — никто не появился. Единственное, чего они добились — так это прочитали надписи на затонувших остовах катеров, здоровенных, метров по двадцать-двадцать пять посудин. Они гласили: «Этот металлолом уже куплен ООО «Втормет». Не давайте за него местным жителям денег!»

- Опачки! Судя по тому, что надпись тут далеко не первым слоем — этот лом продали уже на сто рядов. Так что будем делать, Алан? Идеи есть?

- Есть. Идём к чаёвнику. Ещё чайку попьём... Побеседуем.

Тина посмотрела на друга. В её глазах заплясали чёртики...

***

- Хозяин, ты вот что... Ты дамочку-то свою или выгони, или с нами на улицу выйди. Поговорим. Нам лишних ушей не надо.

- Алан сидел за столом с виноватым выражением лица — он явно был не в своей тарелке, испытывая неловкость и за свою беспардонность, и за хозяина, который понял, что его ложь раскрыли. Хозяин же смотрел между гостями и нервно теребил край скатерти.

- А-а-а... Вот блин, заметили. Да она промолчит, она у меня нелегалка...

- Да мы тут с её мужем побеседовали. Про солдат, про запчасти к моторам, про выпивку, про чаёк... Выходи, тётечка, мы сказали, что не видели тебя! - Тина повернулась к шторе и подмигнула. - Только оденься!

Штора закачалась, скрипнула кровать и через минутку тётечка вышла в комнату, запахивая халат. Делала она это так ловко, что густые кудри под её пузом были хорошо видны между полами, а груди поочерёдно выскакивали в распахнутый ворот, то левая, то правая. Постоянно закрыт был лишь пуп, где орудовали её руки, завязывающие поясок...

- А, здрасьте! - И подмигнула заговорщицки.

Гости проигнорировали и приветствие, и шоу-стриптиз. Такое зрелище могло бы возбудить кого угодно, но не детей... И уж никак не Тину! Тётка всё упихивала телеса в явно малой халат и хищно смотрела на Алана. Хозяин глянул на неё искоса и прихлопнул ладонью по столу:

- Сядь уже! И спрячь вымя, не позорься... Ну о чём нам говорить-то, ребятки? О погоде разве? Её муж вам ситуацию обрисовал — вас никто не повезёт на остров. От нас солдаты поехали в Сосновку, там тоже всех предупредили. А ждут они вас в Аульске — там им есть где расположиться. Там же и порт морской...

- У нас есть карта.

- Ну и вот... так что даже и не знаю я, что вам ещё сказать. Ослушаться солдат я бы мог, но они дом сожгут, а мне жить потом где? Пожитки опять же... А дом ещё дед ставил.

- Чьи два лишних катера? Можно их купить?

- Нет. С них моторы сняты... Когда Богдан с Силой уехали, мы их лодки в складчину выкупили на разбор, всей деревней. Моторы-то у всех одинаковые — двести тридцать шестые ЯМЗ... Ну валы там, винты гребные, реверса — тоже как у всех. Там корыта пустые без стёкол, вы ж видели. Мы их как баржи используем.

- А если мы угоним катер? Сами сможем до острова дойти? Не, за деньги «угоним», не просто так!.

- Хозяин помотал головой. Тётка слегка прихрюкнула — видать, прикинула сумму, что можно за «угон» выручить...

- Нет, ребятки. Я вам правду скажу: я и без солдатских угроз вас не повёз бы. И никто из наших не повёз бы. Обманули мы солдат...

- Что так? Тут же триста километров всего — проблемы что ли?..

- Дело не в километрах. Пираты там, у островов. Мы к островам уже лет пять как не ходим. Вот так. Так что и угоните вы катер - так или в шторм утонете, или пираты вас положат. Вот так!

Тина откинулась и пристально уставилась на тётку. Она редко позволяла себе без спросу шарить в чужих головах, но сейчас дело касалось её самой и её «подопечного» Алана. Алан же, разгладив ладонями складку скатерти, с прищуром посмотрел в глаза хозяину.

- А вы, дядечка, нам не врёте ли, часом? Что-то слишком у вас всё складно...

- Не врёт, - подала голос Тина, - у свиноматки все кишки дрожат, боится, что мы с деньгами уйдём и ей ничего не оставим. Хотела нам мужнин катер продать, а он ей все карты спутал...

Тётка квохнула и глазки её испуганно забегали, она мелко перекрестила пузо и что-то беззвучно забормотала. Алан откинул голову и уставился в потолок.

- С-с-сука. Что же делать-то? Хозяин, я даю три золотых червонца — думайте с подружкой своей — вы же местные! Должен же выход быть — что ж вы, за все эти годы ничего не придумали, что ли?.. Никаких лазеек?

В доме повисла тишина. Хозяин, положив руки на колени, смотрел в окно. Алан крутил чашку вокруг оси, рисуя кружок на скатерти. Тина перекладывала монетки из стопочки в стопочку, гипнотизируя женщину. А та, не отрываясь, следила за тонкими пальчиками девушки: раз монетка, два монетка...

- Детки, послушайте глупую Ванду...

Тина и Алан повернулись к женщине.

- И?

- Вы за реку езжайте. Вот Хром вас и отвезёт... Денежку дадите, он и отвезёт. Тут вам никто не поможет. А там, на том берегу, найдите Пашку-пирата. Кроме него никто к островам не ходит. Пашка-пират давно на острова перебраться хочет, там баба у него есть, детки, говорят. Да всё не соберётся никак. Вот он вас и отвезёт к островам, Пашка-то, пират-то... Ему всё одно туда переезжать, так что он и свезёт вас... Только это... Вы его пиратом не называйте! Обидится и прогонит. Давай, Хром, иди, заводи катер. Солдаты про острова говорили, про тот берег уговору не было. А ты, девонька, давай мне денежки, давай...

Тина посмотрела на Ванду и скрутила пальцы в кукиш. Та вновь квохнула и подскочила, едва не сломав стул.

- Не скачи. Я деньги Хрому отдам, когда он нас на том берегу высадит. Я так понимаю, тут государственная граница... Пограничники... Так что — пусть старается, чтоб эти червонцы заработать!

- Вот блядь. Умная...

- А то. Это тебе не солдат наёживать. Да и язычину попридержи, а то твой муженёк спрашивал у нас — не видали ль мы тебя... Так мне никто не мешает сказать ему, где ты свою жирную сраку прячешь. Готовь нам харчей в дорогу — вам тут солдаты наоставляли, так что давай, шевели окороками, блядь!!!

***

Хром вёл катер, прячась по рукавам дельты реки. Отмели и протоки чередовались, заросли камыша выше человеческого роста укрывали судно от посторонних глаз...

- Вы Пашку-пирата на его корабле ищите... У него корабль, он на нём и живёт. Здоровенная такая посудина, одна она там такая... «Каспий» называется. Найдёте — про деньги не говорите! Он, сукин сын, за деньги вас обоих прирежет. Пират — одно слово! Вы там сиротками прикиньтесь, чтоб пожалел, скажите, что родня на островах отблагодарит...

Алан, кивая, собирал автомат. Всякий раз приходилось их разбирать дотла — до того большие, что даже в разобранном виде отовсюду торчат... Тина пересчитывала остаток патронов — пять полных магазинов и россыпью тридцать семь штук.

- Вы, ребятки, только в пограничников не вздумайте стрелять, у них на катере пушка-автомат — от нас и щепок не останется. Они нас не трогают обычно, разве что вас вот искать будут — тогда могут остановить. Тогда молитесь кому-нибудь, кто бога подобрей, а то я вам не помогу ничем, ей-ей не помогу. Я на конфликт с пограничниками той стороны не пойду. Наши нас вон уже пропустили, а вот ихние пропустят ли...

- А мы, Хром, на верёвке за кормой побулькаемся, пока погранцы твой катер осматривать будут, ты не переживай. Если что — ты нас впервые видишь...

- Всё-то у вас просто. А мне тут жить и жить, я не Пашка-пират, меня на островах не ждёт никто. Вот и «Свирепый»! Всё, детки, прячьтесь! Я сейчас в камыш зайду, а вы...

- Эй, Хром! Стоп машина! Ты зашёл в терводы суверенного государства, — донесся мегафонный глас с пограничного судна.

Лодочник послушно заглушил дизель и вышел из рубки к борту — принять швартов. Алан с Тиной без плеска опустились с противоположного борта и поплыли к камышу.

Катера пришвартовались друг к другу и несколько автоматчиков спрыгнули со «Свирепого» на борт Хромова судна. Они живо разбежались по всему боту и обшарили его весьма тщательно. Вернулись и встали в шеренгу лицом к своему катеру.

- Так что, Хром? Что скажешь в своё оправдание? - Капитан погранцов стоял, облокотившись на фальшборт и смотрел со своего судна сверху вниз.

- А что тебе сказать, Алекс? Пустой иду, по делам.

- Что у тебя за дела на нашей стороне? Ты же, хе-хе, границу государственную не из прихоти нарушил? Важные, видать, дела? На верёвке там ничего не висит, сержант?

- Никак нет, капитан! Всё осмотрели — ни концов, ни поплавков.

- Ладно... Осмотреть ещё раз периметр и смотреть на воду не меньше трёх минут! Выполнять! - Капитан посмотрел на своё судно и приказал: - Эй там! Смотреть на воду! Пузыри или что... Так что за дела, Хром? Если не секрет?

- Да какие секреты... К Пашке-пирату иду. Сам ведь знаешь — нам без него тут... А он вот что-то давно к нам не заглядывал. Что там у него, Алекс? Не заболел ли, спаси боже?.. «Каспий» не затонул?..

Капитан вытащил и закурил сигарету. Внимательно осмотрел Хромов бот, проверил, как рассредоточились автоматчики. Оглянулся на свой «Свирепый». Потом вернулся к беседе:

- Заболел?.. Да не сильней, чем всегда — похмелье оно и есть похмелье, чего с ним станется, с бандитом? Скорее бы уже убрался на свои острова к чёртовой матери вместе со своим «Каспием»! Экий, право, клещ — пират, контрабандист, а взять не моги! Сам губернатор велел не трогать Пашку-пирата...

- Капитан, а что за переполох, не в курсе? Тут нам ваши денег дали, провианту привезли целый грузовик... Велели не возить никого никуда... Чё за дела, а?

- Да нам вот тоже велели ваши лоханки на предмет пассажиров досматривать. Ловят кого-то... У тебя никого?

- Сами ж видите — один я..

- Капитан сделал последнюю затяжку и кинул окурок в воду.

- Сержант, что там? Есть кто?

- Никак нет!

- Возвращайтесь... - капитан оглянулся, кивнул кому-то и, пока его отряд перебирался с бота на «Свирепый», встал в официальную позу и произнёс: - Вы нарушили государственную границу и вторглись в территориальные воды суверенного государства. За это нарушение вас следует предать суду, который арестует ваше судно и всякая такая хрень дальше по тексту, ну ты, Хром, в курсе... Все, что ли, вернулись? Хорошо... Давай, чеши к Пашке-пирату, передай ему поклон от меня и узнай, будь другом, когда он уже пропадёт с глаз моих долой... Отдай швартов и проваливай, вашим всем — привет и наилучшие пожелания. Пока. Полный назад!!!

- Ага! Пока, Алекс!

Пограничное судно отошло и кормой вперёд двинулось в сторону моря — дальше нести вахту по охране границы. Хром утёр вспотевшее лицо и пошёл в рубку. Повременил с минуты три и завёл дизель. Потом всё же вышел и подошёл к борту, с которого его пассажиры ушли в воду.

- Пс!

Хром вздрогнул и медленно оглянулся. Алан смотрел на него из-под приоткрытого люка, ведущего в трюм. По лицу его стекала вода. Хром ошалело моргнул, а парень скосил глаза на рубку и снова издал тот же звук:

- Пс!

Лодочник вошёл в рубку, дал полный вперёд и катер, расталкивая камыш, пошёл дальше.

***

В трюме Тина снимала с себя мокрую одежду и развешивала на стеллаже. Кожаные штаны, кожаная куртка-косуха, водолазка с глухим воротом, трусики, да пара носок. Что можно было отжать — отжала, стоя спиной к Алану. Потом попросила отвернуться и села на брус у самого дна, прикрыв груди ладошками.

- Ты тоже поснимай всё, да отожмись. Тут как в духовке жара — быстро высохнет.

- Я... Тин, я лучше так.

- Да брось, я не смотрю. Чего ты?..

- Тин, ну это... Там Ванда со своим стриптизом, тут ты... Я ж не гомик, меня же прёт.

- Вон чё... А что, с этим что-то можно сделать или это неизлечимо?

Алан посмотрел на смеющуюся девушку и начал раздеваться — всё-таки в душном трюме невозможно было находиться в мокрой кожаной одежде... Развесив свои вещи, он просто сел рядом с Тиной и опустил лицо на кулаки, уперев локти в колени. Помолчали. Тина отняла одну руку и потёрла под носом. Алан глубоко вздохнул, пытаясь увести мысли от эротических видений...

- Аль, ты это... Ты как? Жить будешь?

- На животе лежать не смогу, но жить буду. Отстань, ну правда. Меня даже от голоса твоего прёт...

- Вот же нелепая конструкция... Давай я тебе это... Массаж сделаю. - Тина изобразила рукой характерный жест.

- Вот ещё! Тин, отстань!

- Давай-давай! Ну... не сопротивляйся! Балда... - Девушка настойчиво просовывала руку к Алановым причиндалам.

- Тина!.. Брось... Ну! Ну что ты... О-о-о-о... Готово. Ну ты даёшь...

- Ага. Не бросать же друга в беде.

Тина отряхнула ладошку и потёрла ей о край бруса, на котором сидела. Потом вдруг тоненько захихикала и уткнулась лбом в плечо Алана. Она тихо помирала со смеху, трясясь и всхлипывая.

- Ну и что тут смешного?..

- Да я... Я вспомнила, как Ванда на тебя смотрела... А почему я на тебя так никогда не смотрю, а?.. Не знаешь?

- Ты ещё маленькая. Вот выйдешь замуж — тоже так на мужчин смотреть начнёшь... Сванова Мила тоже вон... смотрит. Тоже, небось, лет через пять начнёт при гостях прелестями трясти.

- А ты откуда знаешь? Видел такое уже?

- Видел. И не раз... Эльза, отцова сестра младшая, помнишь её? Она на меня так же, как Ванда, всегда смотрела... Только что одежду в застёгнутом виде содержала, но наклонялась так, чтоб сквозь декольте трусы видно было.

- Ужас. Неужели я тоже такой стану? Ой не хочу!

Алан погладил её по голове, по подсохшим чёрным волосам, сплетённым в косу и накрученным вокруг головы. Поперебирал прядки пальцами...

- Не станешь. Тут же всё от тебя самой зависит — как вести себя будешь. Как человек, или как животное. Ты же не станешь вести себя как животное?

- Неа...

- Ну и вот. Значит и не будешь на Ванду похожа. Отвернись, я хоть трусы одену. Пойду посмотрю — что там у Хрома.

А у Хрома всё шло хорошо. Он немного удивлённо осмотрел Алана и спросил:

- На утопленника ты не похож. Так как тогда?..

- Да мы в камыши отплыли и там нырнули, только носы снаружи оставили. Эти ж остолопы вдоль бортов на воду смотрели, а не в камыш. Они же конец искали или поплавок. А двух детей в камышах — не искали...

- Там... это. В камышах. Там змей полно! Как же вы?..

- А мы про них не знали, вот и не боялись. Удивились ещё — что ж никто в нашу сторону не смотрит?..

- Видно, бог вас бережёт всё же. Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается! Я вас прямо к Пашкиному кораблю отвезу — а там уж сами как-нибудь.

- Идёт. Деньги сейчас или на берегу?

- Деньги... Деньги, браточек, себе оставь. За то, что Марку не сказали, что Ванда у меня. Он с виду тюха-тюхой, а на самом деле... Хуже зверя. А у меня и ружья-то нет...

- Так а как же ты дальше-то?

- А что? Я Ванду уже выгнал из дому... Пусть идёт к кому хочет, свинья похотливая. А как она с Марком будет объясняться — это дело известное, рот у неё просто волшебно работает...

***

Простившись в сумерках с Хромом, ребята направились к большому кораблю, что стоял у самого края причала, на глубине. Вдоль борта «Каспия» на брусовый настил спускался лестничный складной трап. Собственно, не так уж и велик был корабль Пашки-пирата — обычное прогулочное пассажирское судно, метров тридцать-тридцать пять длиной, да десять-двенадцать в самом широком месте. Просто в своё время слегка переделанное и приспособленное под перевозку некрупных грузов. Над водой борт возвышался метров на пять-шесть. Но самое главное было в том, что в рубке горел свет! Значит хозяин дома...

- Алан, ты сироткой умеешь прикидываться?

- Неа. Я так думаю: войдём с автоматами и там видно будет.

- Принято.

По трапу поднимались наизготовку, сжимая автоматы, снятые с предохранителей — чёрт знает, сколько народу на борту. Но на палубе никого не оказалось и невольно вспомнилось услышанное от Алекса, капитана пограничников: «Сам губернатор велел не трогать Пашку-пирата...» Алан сторожко прокрался к лесенке, ведущей к двери рубки и посмотрел вверх. Никого! Тихо, стараясь не топотать своими горными ботинками по металлу лестницы, ребята поднялись к двери и заглянули сквозь круглое оконце внутрь рубки. За столиком, спиной к двери сидел крупный мужчина. Оружия при нём не наблюдалось... Тина тихонько приоткрыла дверь...

- Да входите вы уже и не вздумайте стрелять! Я б вышел, чтоб вас пригласить, да вот беда — я вас в гости не звал.

С последними словами мужчина повернулся на винтовом табурете и посмотрел на незваных визитёров.

- Руки вверх, - произнесла Тина и вошла. Алан вошёл следом и закрыл за собой дверь. Мужчина поднял руки. Одна была искалечена — не хватало среднего пальца и половины безымянного, да и вся левая ладонь была деформирована. Косматая голова сидела на крепкой шее, плечи широки, грудь туго натягивала тельняшку — гроза морей, да и только!

- Я безоружен и пьян. Поэтому даже материться на вас не буду...

- Вот что, пират, нам на остров надо. Так что давай как-то договариваться — кроме тебя туда никто не ходит...

- А на тот остров и я не хожу. Я только по малым островам... Там, где её тётка с дядькой живут, меня виселица ждёт и верёвка намылена. Можно я руки опущу? Да и вы проходите, чего в дверях стоять... Чувствуйте себя, как дома! Оружие вам сегодня точно не понадобится... Ну же, ребят... Я стопочку пропустить хочу!

- Поклянись, что не будешь нам противодействовать! Кто ещё есть на борту?

- Клянусь. Никого — я команду тут не держу. Ну так я выпью?

- Пей...

Тина вдруг напряглась и замерла на месте. Алан взял её за локоть и тоже насторожился.

- И чего придуриваемся? - Крис стояла возле Пашки и смотрела на его ехидно ухмыляющуюся морду.

- А вы чего припёрлись? Кто звал?

- Паша, мне правда к родным надо. Помоги, пожалуйста. Ты же всё равно на острова собирался — так что тебе стоит?..

- Если б не ты, я бы вас ещё в камыше змеями затравил. А так... Раз уж ты из наших... Одно условие!

- Нет.

- Ну на нет и суда нет. Утром убирайтесь ко всем чертям. Моё слово твёрдое, ты знаешь.

- Пашка, гад...

- Я тебе не Пашка! Полишах моё имя... И если не сделаешь, что я хочу — можете не терять время..

Полишах вернулся в тело и проглотил выпивку. Крис начала медленно читать духов зов. Пашка зыркнул на неё и прошипел сквозь стиснутые зубы:

- Не смей! Сука...

Крис продолжила, не обращая внимания на оскорбление — Полишах не водяной, он много сильнее Крис, приходилось пропускать мимо ушей его брань.

- Крис, дрянь такая! Остановись! Слышишь? Хватит! Пусть пацан просто помолит меня о помощи и я вам помогу... Слышишь? Крис, не гневи бога!

Крис прервала зов на полуслове. Внимательно посмотрела на Полишаха и сказала:

- Ну смотри, Пашка, если обманешь, блядь...

Полишах поднял руки примирительно и поклялся простым жестом — прикоснувшись ко лбу, рту и сердцу пальцами изувеченной руки.

- Пашка, не лукавь! Правой клянись!

- Умная девочка.

И повторил жест правой рукой. Тина чуть дрогнула и прошептала в ухо Алану:

- Полишах — полукровка. Такой же, как я, но много старше и сильнее. Ты помолись ему о помощи, ладно, Алан?..

Он с удивлением посмотрел на подругу и протянул ей автомат. Вынул из карманов всё металлическое, отстегнул ножны с охотничьим ножом. Взглянул на Пашку-пирата и спросил:

- Замки в одежде и гвозди в ботинках?..

- Оставь. И на колени не надо — просто текст вслух. Можно шёпотом, я всё равно уже согласился... Только крест сними, будь добр?

Юноша отрицательно помотал головой — уж что-что, а это он знал — ни кресты, ни ладанки, ни иные амулеты различных вер молитве духам не мешали. Сложил ладони друг к дружке возле груди, склонил голову и чётко, внятно и с выражением прочитал простую молитву о помощи.

- Принято! Садитесь... У вас там жрачка есть — давайте поужинаем... А то у меня только текила... Текилу будете? Нет? Ну и правильно — не след детям алкоголь...

За скромным ужином обсудили поход — нужно было загрузить судно горючим не только для собственного дизеля, но и в бочках, для катеров островных пиратов. Нужно было стаскать с палубы в трюм закупленные товары для спекуляций на островах. Следовало заказать и получить спиртное — фальсификатный коньяк, виски, ром... Около тонны поганого пойла, что уйдёт полной ценой по ту сторону пролива. И самое главное, что держало на берегу Пашку-пирата — деньги. Огромная сумма! Причём её не спешили ему возвращать, оттягивали расчёт под разными предлогами...

- Паша, вы с Аланом грузите корабль, закупайте вино, горючее... А я в банк наведаюсь.

- Не... Тина, тебя же сцапают сразу. Только появись в городе.

- А у меня идея появилась. Завтра расскажу. Паш, у тебя в тюках бабские шмотки найдутся? Вот и славно...

***

Пяток портовых грузчиков неспешно, обстоятельно таскали тюки и укладывали их в трюме. Не так уж и велик объём груза — пять крепких мужиков вполне способны управиться за полдня, само много — к раннему вечеру. Алан с Пашкой стоят на мостике и наблюдают за погрузкой. В рубке Тина возится с тряпками и они старательно не смотрят в ту сторону...

- Это даже и хорошо, что вас чёрт принёс. А то я всё думал — как с командой быть... Я ж назад не пойду, а трёх мужиков куда девать? Не убивать же... А так вот с вами дойду до островов и там и причалюсь на вечную стоянку. А вы там уж и к Тинкиным подадитесь...

- Паш, а почему ты корабль не продал никому? Продал бы, да на нём и сходил в последний рейс, а потом команда перегнала бы судно к новому владельцу.

- Нет, Алан. «Каспий» — мой страховой полис... Пока я судовладелец — я чего-то значу в мире. Сам не пойду больше в море - просто буду в аренду судно сдавать.

- Ты ж сказал — на вечную стоянку?..

- Ну да. Я! А «Каспий»-то при чём? Судно для судоходства создано, оно и будет ходить дальше...

- Паша, вызови такси, - прозвучал за их спинами голос Тины. Они обернулись и замерли... Даже Алан, видевший прежде Тину в цивильном, разинул рот — пред ними стояла роскошная дама в строгом костюме, с сумочкой, в шляпке с вуалькой по последней моде. Макияж состарил и полностью изменил лицо девочки-подростка, а бельё с увеличивающими объёмы вставками превратило субтильную Тину в красотку с фигурой песочных часов... Пашка-пират посмотрел на неё, окинул с головы до ног оценивающим взглядом и прицокнул языком.

- Да уж! Породу не спрячешь... Леди! Жаль только, что всё зря.

- Это ещё почему? - Тина даже притопнула строгой классической туфелькой.

- Банкир мальчиков предпочитает. И ещё...

Девушка тихо чертыхнулась в сердцах и состроила физиономию классной дамы:

- Что «и ещё»?

- Он такой же, как мы с тобой. Думаешь — почему я сам не забрал должок?.. Вышвырнул он меня, как котёнка.

- Вот как!.. Давай думать... Вызови меня!

- На помощь в ограблении банка? - Пашка скосил рот и отрицательно помотал головой. - Сонм меня на куски раздербанит.

- Нет, на помощь в возвращении долга! Прокатит?..

Пашка с Аланом переглянулись и синхронно почесались — Пашка за ухом, а Алан - лоб у виска. Они сосредоточенно просчитывали ситуацию.

- Не... Тин, если банкир тебя намного сильнее, он тебя просто вышвырнет, как Пашку-пирата вышвырнул.

- А если я духов зов прочитаю? - Тина проговорила это совсем тихо, стараясь, чтоб ветер не унёс её слов.

- НЕТ!!! Доченька, милая, вот этого — не надо! Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?.. Ведь он — не я, он и сам может духов зов прочесть! Он имеет такую силу... - Пашка закрыл руками лицо и опустил голову, поматывая ей вправо-влево, всеми способами отвергая предложение. - Не думай даже...

- А если я закляну её? Простым заклятьем? Он же не посмеет нарушить заклятое. - Алан поочерёдно смотрел то на Тину, то на Пашку-пирата.

- Умный мальчик! Стоит попробовать... Я пойду такси вызывать, а вы тут... Сами, сами!

Пашка оживился и поспешил в рубку.

- Ай да Алан, ай да мыслитель! - Тина слегка стукнула парня сумочкой. - Надо ж было до такого додуматься! Главное, чтоб банкир сам заклят не был...

***

Тина вышла из авто и, велев ждать, пересекла тротуар, отделявший её от дверей банка. Внутри её поприветствовала улыбающаяся девушка в дресс-код и зелёной косынке, поинтересовавшись целью визита.

- Мне с господином Фильком нужно переговорить, милочка... Это безотлагательно и срочно.

- Присядьте в кресло, я постараюсь выяснить! - Улыбка девушки поблекла — ей явно не улыбалось разговаривать с шефом.

- Да нет, дурёха, ты меня к нему сразу и отведи, нечего время терять... - Тина крепко зажала локоть девушки, - сразу и отведи!

Девица пискнула и выдавила:

- За мной, пожалуйста!..

У двери Филька Тина отпустила её и без стука вломилась в кабинет. Фильк недовольно посмотрел на неё поверх узких очков, едва повернув голову от монитора компьютера.

- Чем обязан?

Тина села на стул у двери и Крис без предисловий рявкнула:

- Ты сколько ещё собираешься Пашкины бабки зажимать, козёл?

- Опа! Я тебя сейчас знаешь, куда пошлю?..

- Никуда. Ты мне сейчас наличные выгрузишь.

Тина расстегнула сумочку и вынула из неё объёмистый пластиковый мешок для мусора... Фильк посмотрел на Тину, перевёл взгляд не Крис.

- И откуда такая уверенность?

Крис подошла вплотную к столу, слегка наклонилась и поманила Филька пальчиком, прелестно улыбаясь. Тот привстал и наклонился ей навстречу, явно заинтригованный. Не привык господин Фильк к таким визитам и происходящее не сердило, а скорее забавляло его.

- Ты про духов зов слыхал? Или тебе просто уши оборвать

Банкир ухмыльнулся, выпрямился, сложил руки на животике и начал нараспев читать духов зов...

- Филька, заткнись, дурья башка! Заткнись, пока не накосячил...

Тот сбился и подозрительно посмотрел на Крис.

- Заг... Заговор?.. Простое заклятье?!! Ах ты мартышка! Чего удумала! Нет, ну надо же — простое заклятье!!! Как я сам, задница такая, не додумался до сих пор?!!

- Так мне зов прочесть или так денежки вернёшь?

Тина на стуле подняла руку с мешком и протянула его Фильку. Тот потёр двойной подбородок, заюлил глазками, забормотал:

- Такой суммой банк сейчас не располагает, но в ближайшее время...

- Ничего. Давай, сколько есть. А в ближайшее время и остальное отдашь.

Фильк хекнул и махнул жирной рукой:

- Твоя взяла. Ох и пройдоха! Ну Пашка, где такую нашёл?..

Фильк покрутил головой, засмеялся. Подошёл к сейфу, мимоходом забрав у Тины мешок и отпер дверку.

- Пиратовы бабки я давно тут держу — в личном сейфе. Это ж небанковский актив, мне ж за эту наличность отчитываться как-то надо... - он живо перекидывал пухлой пятернёй пачки денег в мешок. - Забирай, бог с ним, раз уж не удалось мне Пашку переиграть... Вот! Здесь всё! - Фильк протянул мешок Тине.

- Неа! Там ещё пять пачек, кому врать пытаешься? - Крис ткнула Филька пальцем в бок и подмигнула. Тот икнул и поморщился:

- Дрянь ты... Ну и сделала бы вид, что не заметила!.. Не убил бы тебя Пашка...

Однако вынул остаток денег и сунул в мешок. Завязал горловину узлом и вновь протянул Крис. Та отрицательно помотала красивым лицом и показала на Тину. Фильк протянул мешок Тине. Та встала, приняла протянутое и, мило улыбнувшись, попрощалась, попросив не провожать. Вышла из банка, уселась в такси и сказала водителю:

- Обратно в порт!

Ошалевший таксист оглядел её с головы до ног — что за притча? Такая роскошная дама, а тут с мешком мусора в машину уселась... Однако ничего не сказал и, запустив двигатель, развернул свой экипаж через сплошную двойную из крайнего правого ряда.

***

Плавание прошло как по маслу. Это была последняя черта в полосе удач наших героев... В бухте одного из островков Пашка бросил якорь «Каспия» и стал дожидаться вельбот с берега.

- Вы до конца разгрузки в рубке посидите. Незачем вам тут светиться... Потом подыщите кого из рыбаков с катером, пока братва товары мацает... И сегодня же с острова уходите — тут народ лихой, местных под сапогом держат... Мне с ними тоже из-за вас тёрки лишними будут.

Пашка опустил трап вдоль борта, почти до воды. Подошёл вельбот и с него поднялась на борт женщина с двумя мальчиками: один лет шести, другой — лет четырёх. Дети, явно привычные к судам и палубам, тут же поспешили обследовать все уголки «Каспия», а женщина стояла у борта, уперев одну руку в бок, а второй теребя ткань саронга. Мужчины, что сопровождали её, почтительно ждали на трапе по ту сторону борта и тоже смотрели на Пашку-пирата, но сдержанно. Пашка же стоял, сложив руки на могучей груди — калечная поверх целой и сурово смотрел на женщину из-под бровей. Женщина — крепкая, стройная, с женственной зрелой фигурой матери, одетая в цветастый саронг и белую простую блузку с коротким рукавом, босая и с непокрытой смоляно-чёрной головой, смело и прямо смотрела на него. Пашка посмотрел-посмотрел, мотнул головой, развёл руки и пошёл к ней с распростёртыми объятьями.

- Здравствуй, Малка!

Малка с места прыгнула навстречу и повисла на крепкой мужниной шее... Горцы исподтишка наблюдали за этой сценой, восхищаясь этой простой человеческой любовью — любовью не «за то, что...», а «потому что!» Женщина оторвалась наконец-то от поцелуя и позвала детей. Они подошли не сразу, было видно, что забыли отца. Но Пашка встал на колено и обнял, расцеловал смущающихся пацаняток, хлопая тихонько ладонями их по попкам, прижимая осторожно к себе... Пираты курили на трапе, стараясь не смущать своим присутствием соединившуюся семью, но по ним было видно, с каким нетерпением они ждут своей минуты, чтоб взойти на борт, пожать руку брату-пирату, расспросить про дела насущные, хлопнуть по стопке-другой крепкого...

- Вот смотрю я на них — и как-то чуть ли не завидую... - Тина отошла от иллюминатора и села к столику. - Иди сюда, Алан. Нечего пялиться! Вот интересно — мне когда-нибудь захочется вот так же, как Малка, прыгнуть кому-нибудь на шею?..

Алан сел рядом и почесал лоб у виска - «рога лезут», всегда отшучивался он на вопросы.

- Не знаю. Всё будет зависеть от того, кто рядом с тобой будет — если агрессор какой, то вряд ли, а если добрый человек... Может и кинешь на него свои мослы.

- Мослы... Как не стыдно, а? Мне четырнадцать всего! Хотя... судя по маме с папой — на Ванду я никогда похожа не буду.

Ребята похихикали, вспомнив Хромову пассию и Алан заметил:

- Мы же горцы. У нас толстяки вообще — редкость...

- А моя мама не из горцев... У них, на острове, люди разные бывают, очень толстые — тоже, между прочим.

- Ну а ты, похоже, не в маму. Сухонькая, длинная, как отец...

- Я, Алан, ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца. Сам же знаешь — у меня два папы. А духи жирными не бывают!

- Да ну тебя... Тоже мне — дух нашлась. Ты вообще за всё время много?.. Ой, нет — много. Нам бы без Крис не прорваться!

Тина грустно кивнула, встала и снова подошла к иллюминатору. Разгрузка «Каспия» шла полным ходом: пираты привезли на ботах народ и мужчины споро выгружали тюки, ящики, канистры... Всё это добро под присмотром Пашки-пирата складывалось на небольшую баржу-плоскодонку, которую подволок маленький катер-буксир. Бочки с горючим просто выбрасывали за борт — там их вязали друг с дружкой, чтоб после разом уволочь к берегу. Солнце ещё было ярким, но уже не палило с зенита, а устало посматривало за горизонт на западе, ища, кого бы разбудить.

- Иногда я думаю, что мы вообще зря ушли из дома. А потом... Ну кто бы помог нам во дворце?.. Как вспомню жалких городских духов — выродки, наркоманы. Гнездятся в столице лишь потому, что в большом городе смерти и увечья с кровью чаще происходят... Немочь бледная, а не духи. Ни одного приличного не найти.

- Ну один-то нашёлся пятнадцать лет назад, - Алан встал напротив Тины, с другой стороны иллюминатора, - ты ж вон какая получилась ладная... Красивая, высокая...

Тина промолчала, лишь улыбнулась благодарно.

***

Уже в сумерках Алан нашёл рыбака, согласившегося отвезти их на остров за умеренную плату. Был этот рыбак лет так под тридцать с гаком хорошим, худо одет, на ногах сапоги из разных пар, на голове — вязаная шапочка совсем не по сезону, да и судно его было хоть и чистым, но не крашено много лет. Он предложил ребятам перебраться на его бот — деревянную, пропахшую рыбой и морской солью посудину, сам же пошёл собраться в дорогу и договориться насчёт горючего. Алан с Тиной, до того вплавь добравшиеся до берега, осторожно пробрались меж других таких же ботов и устроились в трюме. Беспокойно им было. Тревожно... Но выбора не было — надо было пробираться к родным, на этом острове им оставаться было никак нельзя. Вскоре рыбак пришёл, заглянул в трюм и потребовал деньги вперёд... Глаза его беспокойно бегали, в лица пассажиров он старался не смотреть. Тина протянула ему оговорённую сумму. Тот суетливо пересчитал и спрятал деньги в поясную сумочку, велел сидеть тихо. Сам же поднялся в рубку и стал заводить мотор. Аккумулятор был разряжен, стартер натужно проворачивал коленвал, заунывно воя. Раза с пятого убитый дизель всё же завёлся и заперхал в прогоревший глушитель... Бот медленно отошёл от причала задним ходом, затем пошёл вперёд, поворачивая. Немного спустя двигатель замолк и судно по инерции подошло к какому-то месту, очевидно, к заправке. Послышались голоса, что-то типа «...да всю бочку давай», «...эту лоханку только дровами заправлять» и «как договорились, на рифе». Затем бот снова забухтел мотором, сдал назад, шурша дном по гальке и вновь пошёл вперёд, повернув вдоль берега. Минут через двадцать мотор опять стих, бот с разгону налетел на галечное дно с такой силой, что Алан с Тиной кубарем покатились по трюму.

- Сюда! Сюда! Быстрее вы, какого чёрта? Нет у них оружия, быстрее!.. - срывающимся голосом орал снаружи лодочник...

- Похоже, нас предали, - только и успел сказать Алан, люк трюма открылся и свет фонаря ослепил их. Раздался невнятный вскрик и выстрел... Тина, едва успевшая сесть на дно трюма, с ужасом увидела, как из головы Алана, ярко освещённой фонарём, фонтаном брызнула кровь. Он судорожно дёрнул руками и упал, задергавшись в предсмертных конвульсиях...

- Руки вверх, сучка и сиди тихо, если жить хочешь!!! - донёсся до сознания Тины окрик.

Она медленно подняла руки, не отрывая глаз от погибшего друга. Её внезапно охватило полное безразличие к происходящему — Алан погиб...

- Алан...

- Сиди и не дёргайся! - пират спрыгнул в трюм и навёл на неё обрез охотничьего ружья-помпаря. - Смирно сиди, а то за ним следом отправишься!

- Ала-ан...

Неожиданно слёзы залили ей лицо и она почти потеряла сознание от немыслимой боли в груди. Судорожно вздохнув, она едва прошептала имя друга в последний раз и замерла от горя, смирившись с происходящим.

Пират связал ей руки и ноги, и с помощью рыбака вытащил на палубу. Там он обшарил её одежду и забрал остатки денег. Обыскал их с Аланом рюкзаки и, не найдя в них ничего ценного (разобранные автоматы его не заинтересовали), швырнул их обратно в трюм. Потом спрыгнул туда и сам, там, похоже, обыскал Алана и вылез на палубу, захлопнул люк и подошёл к рыбаку. Они слегка поругались из-за денег, потом всё-таки сговорились и стащили Тину на берег, где, кинув её как куль на гальку, принялись сталкивать бот с мели в море. Им помогала крепкая, сильная женщина, одетая по-мужски. Когда бот закачался на волнах, рыбак спросил:

- А парня не заберёте?

- Нет. За него я тебе ни гроша не дам. А что делать с трупом — сам знаешь, не маленький. Возьми вон булыжник потяжелей, а обрывок сети у тебя найдётся...

Рыбак пробурчал что-то про лишние хлопоты, но спорить не стал и по узловатой верёвке поднялся к себе на борт. Не прощаясь завёл мотор и пошёл прочь от берега...

Пират хотел было поднять Тину на плечо, но тут подала голос женщина:

- Ты что, блядь, при жене девок лапать намереваешься? Развяжи ей ноги - пусть сама идёт!

- Ох ты и дура, ох и дура...

- Не дурей тебя! Ещё неизвестно — что это за птица, а денег уже потрачено... Так что не вякай лучше.

- Ну и не так уж и потратились — я у неё вон в карманах золото нашёл... Надо было Иуду побить и обыскать — ему, поди, тоже золотом плачено...

Меж тем пират развязал Тине ноги и помог встать. Она шевелилась как кукла, не придавая значения происходящему — настолько силён был шок. Она лишь шептала беззвучно, одними губами: «Алан... Ала-ан...» Да слёзы лились по щекам.

- Шагай. Слышишь? Туда иди, за ним! - женщина подтолкнула её и Тина послушно пошла за пиратом. Тропка вела их от берега вверх, вскоре они поднялись на несколько метров над уровнем воды и очутились на заросшей травой поляне у подножья горы, где стояло нечто вроде сарая. Женщина взяла пленницу за рукав и повела в сторону двери. Залаяла цепная собака... Пират приласкал псину, переглянулся с женой и снял с цепи стража. Собака малость ошалела, но тут же неспешно побежала обследовать окрестности, а пират отстегнул второй конец цепи от вертлюга...

Продолжение следует.

Похожие статьи:

Рассказы → Доброе дело. Новогодний детектив

Рассказы → Черные клинки. Слово чести

Статьи → Русская нечистая сила

Рассказы → Шанс на чудо

Рассказы → Гильдия. Глава 1