Жил был царь. Не пил, не курил, и вообще – умница и молодец. Все от него сына хотели.
И была у того царя Большая Красная Кнопка. Оченно любил он ею с соседями меряться. Приедет на саммит краснокнопочников и ну давай хвастать, да грозить:
- Вот ужо как возьму, да как нажму! Тут всем и каюк! Кто сразу не помрёт – потом сам удавится.
А другие государи от него не отстают.
Один кричит:
- Да что – ты! Вот если я нажму – от ваших угольков только прикуривать и можно будет!
Другой противоречит, мол, да разве у тебя Кнопка? Так – кнопочка! А вот ежели я на свою Кнопищу надавлю – всех размажет. В патоку или в повидло.
Так слово за слово, глядишь, и пройдут переговоры в конструктивной да дружественной атмосфере.
Ясное дело, любил царь свою Красную Кнопку, тревожился за неё. Хранил в отдельном чемоданчике, прозванным за то Тревожным. Бывало, откроет, чтобы пыль с Кнопки смахнуть, да и залюбуется, какая она Красная.
И вот однажды поутру открыл народный кормилец да поилец чемоданчик, а там – пусто! Чем теперь с соседями меряться? Неужто доходами да уровнем жизни? Вот ведь – скукотища!
Царь сразу было кинулся тревогу поднимать, а потом опомнился. Нельзя шуметь. Не дай Бог, другие государи прознают – тут же из клуба краснокнопочников выпрут.
С другой стороны и спускать такое нельзя. Позорище, понимаешь. Кому сказать – прямо из кабинета царского уже выносят. Распустились!
А было у царя три самых близких советника Крадлово, Хитрово и Дерево. Вот он вызвал их, обрисовал ситуацию: так, мол, и так, господа министры-капиталисты, как найти виноватого?
Первым Крадлово заговорил. В молодости он какое-то время на пилораме работал. И хоть потом пошёл по финансовой части, прежние навыки не утратил. Если нужно было что распилить, никого к этому делу не подпускал. Сам пилил, не боясь ручки замарать.
Так вот, попросил Крадлово выделить для решения задачи четверть бюджета на аналитиков, политиков, политологов и социологов. Плюс гранты независимым консультантам. При этом ручонки потирал, предвкушая любимую работу.
Вторым высказался Дерево. Был он потомственным военным в первом поколении и навел в армии такой порядок, что ни один прапорщик без его ведома не мог ничего украсть. А ещё обладал он особым умением – мог спать с открытыми глазами, чем постоянно и пользовался, вводя подчинённых в трепет своим гипнотическим взглядом.
Дерево предложил метод, заповеданный ещё Суворовым: пороть всех, кто под руку подвернётся, глядишь, какой дурак и сознается.
Хитрово из всей троицы был самый ушлый. Вокруг любого капитала мог такого тумана напустить… А как распогодится, глядь - а ни его, ни капитала уже и нет. При этом не лишён был Хитрово и чувства прекрасного. Будучи как-то министром культуры, прославился монографией «Царь хороший – бояре плохие!» и поэмой которую, как бы отвечая на вопрос, заданный Некрасовым сто пятьдесят лет назад, назвал: «Мне на Руси жить хорошо!»
И вот что Хитрово сказал:
-Это всё полумеры. Чую в рядах наших измену. И чтоб её выявить да искоренить дай мне, царь-батюшка, деньги краской меченные.
Чтоб наши не поганить – американские дай.
Да побольше, чего их жалеть! А уж я не я буду, если не выведу изменника на чистую воду.
Дали ему деньги специально обработанные. С виду – доллары, как доллары, а только тронь, как на руках красные пятна проявляются.
Взял Хитрово эту пачку и засунул её в банкомат. И дырку в том банкомате пробуравил, чтоб рука пролезла.
Потом собрал всех, кто в день, когда Красная Кнопка пропала, работал в царском дворце и сказал:
- Вот перед вами чудо-автомат для выявления воров. Сейчас каждый засунет внутрь руку и ежели это будет рука вора, особая субстанция, что внутри находится, тут же это в точности определит и на экране банкоматовском покажет.
Стали подозреваемые по очереди руку в дыру засовывать. И каждый старался пальцами особо не шевелить, чтобы не дай Бог особая субстанция выводы про него нехорошие не сделала. Да куда там. Только касались они денег, как поневоле рука начинала их хватать, да к себе тянуть.
Ничего не попишешь - рефлекс.
Это ж понимать надо!
Это ж царский дворец был, а не богадельня! Здесь последний конюх по шелесту определит, сколько в пачке купюр. А тут – целая прорва американских денег! Как удержатся!
Однако молчал банкомат на такое поведение. Ни тебе сирены, ни видео обличающего. Выдохнет один, пот со лба смахнёт и следующему место уступит. Так они менялись, один за другим, пока не кончились.
А тревога так ни разу не взыграла.
Некоторые из подозреваемых даже возгордились. И ничего у них руки не загребущие оказались. Зря на них свободная пресса, госкомнадзором недодушенная, клеветала.
Хитрово тем временем позвал царя-батюшку, приказал всем, кто проходил проверку в шеренгу построиться, да руку, которой он внутри банкомата шарил, на обозрение предъявить.
- Смотри сам милостивец, - говорит. - У всех руки красные, будто в крови, и только у одного белым белёхонькие.
- Я про банкомат, конечно, наврал, что он по руке - вора определить может, - продолжил Хитрово. – Такой аппарат только за океаном добыть можно. Больших денег стоит и ни к чему он нам, верным твоим подданным. Только вот у кого совесть чистая, тот внутри банкомата свободно себя чувствовал. Не боялся замараться. А вот у кого совесть не чиста, тот себя сдерживал и инстинкты свои контролировал. Тем себя и выдал!
- Ох и шельма ты Хитрово, - сказал царь. И пальцем этому, который с чистыми руками погрозил. – Попался, лихоимец!
К вечеру признался подозреваемый в том, что это он Красную Кнопку спёр. А заодно, что по его вине произошло смешение языков, что это он устроил парниковый эффект на планете Венера и что имеет он связи с Тёмной материей.
Только были эти признания уже совсем ни к чему. Потому, как вспомнил царь-батюшка, что он надысь свою Кнопку срамным девкам в бане показывал. Там её и нашли. Под лавку закатилась.
Ложно заподозренного из застенков выпустили, чай не звери. Но на всякий случай уволили.
А ну как и впрямь парниковый эффект на Венере, его рук дело!
