- А ведь я к вам по делу, Космос Андреевич.
- Хорошо-хорошо, Октябрин Валерьевич. Но сначала мы с вами пообедаем. Садитесь за стол.
- Сыт, Космос Андреевич, честное слово, сыт, перекусил в вагоне-ресторане.
- И слушать ничего не буду. Вот, извольте отведать ухи со свежих карасей.
- Успели на зорьке порыбачить?
- У соседского мальчишки купил. За пятачок. Он их на Синявином пруду на муху ловит.
Вержбицкий разлил уху по тарелкам из закопченной кастрюльки.
- Котелка у нас нет, так Марфа наловчилась в кастрюльке, в саду на костерке. Самый, знаете, смак, когда на костерке.
- Да, самый смак, - согласился Октябрин Смирнов, отхлебывая из большой деревянной ложки обжигающее варево. – Так я все-таки о деле…
Дело и вправду было первостепенной важности. Сегодня корабль межзвездной экспедиции, в состав которой входил внук Вержбицкого, должен был достигнуть пункта назначения, звезды имени Ленина [1]. Смирнов приехал из центра, чтобы координировать сеанс ментальной связи.
Все началось шесть дней назад.
Серым дождливым утром с космодрома Байкал II стартовал звездолет «Искра», на борту которого находилось 26 космонавтов - тринадцать юношей и тринадцать девушек. Они были отобраны для первого межзвездного полета из более чем ста миллионов кандидатов. Комсомольцы все как один. Соль земли и свет мира. Надежда всего человечества, - и не только. Каждый мечтал быть на их месте, но именно они были признаны достойнейшими из достойнейших.
Марлен Звездин всегда был обычным подростком. Единственное, что позволяло ему несколько выделиться среди сверстников, - примечательный номер комсомольского билета №9899999999999. Подавая заявку на участие в полете, он не рассчитывал оказаться даже в дублерах.
Марлен еще с первого класса решил, что всю свою жизнь, без остатка, он положит на то, чтобы приблизить светлое будущее для всего человечества. Его юношеский максимализм подогревался тем, что после создания XIII-го Интернационала (Косминтерна) [2] стали поговорить о Мировой революции в масштабах Вселенной. Теперь ему выпал реальный шанс проявить себя в деле.
Настоящее имя Марлена было - Марэнленст Уюкосович Иволгин. Узнав, что принят в команду, он первым делом решил, по существующей традиции, выбрать себе полетное имя, к примеру – Марэнленст Первый Космический. Звучит! Но поразмыслив, решил остановиться на менее броском – героя должна отличать скромность.
Подростки, конечно, не могли управлять кораблем, но это и не было нужно. Они отправились в путь на транспортной капсуле, которая не имела ни двигателя [3], ни системы жизнеобеспечения. Была соблюдена лишь внешняя форма - для психологической достоверности, которая пока все еще была важна. Корабль оказывался способен лететь благодаря одной только вере людей в то, что это возможно. Чем больше человек принимало участие в этом проекте, тем более успешным должен был стать полет.
Путешествие не носило ни первооткрывательских, ни исследовательских целей. Это был ритуальный полет. По штатному расписанию корабль должен будет «пролететь» сквозь сердце звезды. По крайней мере, звездонавты должны были двигаться в этом направлении, пока смерть не разлучит их с телами.
Первый опыт солярного путешествия имелся еще на заре космонавтики. Тогда по решению партии и лично Генерального секретаря корабль с экипажем на борту был направлен на солнце. Долгое время это воспринималось как анекдот - но такой полет действительно состоялся. И впоследствии именно благодаря ему люди получили возможность перенаправить цивилизацию на новый, более прогрессивный путь развития. Даже высказывалось мнение, что весь предыдущий технологический этап нашего становления был нужен исключительно ради этого полета.
Говорили, что гибель корабля не была несчастным случаем - команда сознательно приняла решение пролететь сквозь солнце. И все искренне верили этому, не задаваясь вопросом – зачем?
Ученые давно поговаривали о том, что процессы, происходящие на солнце, весьма существенно влияют на жизнь общества. Но теперь было установлено, что это влияние может быть не только негативным. Благотворные изменения, происходящие в мире в последнее время, напрямую связывали с солнечной активностью, замеченной вскоре после того, как в центре потеряли связь с кораблем.
Теперь больше никто не говорил о гибели космонавтов, но только о жертве, которую они принесли во имя будущего. Солнечный свет, раскаленный огнем их сердец, достигнув биосферы, превратился в огненный вихрь. Невидимым потоком пронизывал он людей, выжигая в них всю ячность, всегдашнюю причину разобщенности и вражды. Это позволило <почти> всему человечеству объединиться в союз равных. Люди стали ощущать величайшее духовное единение. Такова была романтическая, народная версия происходящего, ученые же просто констатировали факт, пожимая плечами.
Иронично, что духовное возвышение общества принесло весьма ощутимые практические плоды – сплетение разумов в единую ментальную паутину, дало человечеству возможность творить дела, о которых раньше можно было только мечтать [4]. Это позволило задуматься, в каком направлении нам следует действовать в будущем. Ответ для всех был очевиден – нести благую весть о возможности счастья, равенства и братства другим. Люди обратили свои взоры на звезды, ибо на земле уже не было места, где развернуться. Имеющийся солярный опыт позволил говорить о возможности «мягкого» прогрессорства. Не нужно будет блуждать по вселенной в поисках братьев по разуму, не нужно вступать с ними в прямой контакт, пытаться объясниться по поводу необъяснимого, не нужно действовать с постоянной оглядкой на то, чтобы «не навредить». Свет наших сердец, воспламенив одну звезду за другой, будет нести обитателям другим миров истинное знание. Это знание универсально, оно не содержит никаких готовых догм, оно лишь заставляет людей (гуманоидов и не гуманоидов) становиться лучше [5].
Конечно, возникало много вопросов. Разумная жизнь во вселенной вещь достаточно редкая, а звезд на небе - тьма. Насколько проникновенен окажется этот свет? Сможет ли свет чужой звезды [6], преодолев космические расстояния, зажечь искру, хотя бы малую и слабую, в чьем-то сердце? Кроме того, никто не знал, насколько уникальной является наша связь с Солнцем. Будут ли другие звезды, исходя из их классового различия, также взаимодействовать с сердцами людей?
Нужно было верить, что жертвы окажутся не напрасны. Верить, что голос нашего сердца достигнет других миров. И что он будет услышан. Верить в непогрешимость партии, требующей от нас наших жизней во имя высших целей.
И люди верили.
Молодые комсомольцы, отправляясь в полет, были полны энтузиазма - если этот полет завершится успешно, за ними вскоре пойдут другие. Любой будет готов отдать свою жизнь за один лишь шанс приблизить светлое будущее для всех обитателей Вселенной, всех без исключения.
Будет необходимо только успеть зажечь как можно больше звезд, до того как земная цивилизация придет в упадок. Впрочем, человечество смотрело в будущее оптимистично. Солярные полеты должны будут вывести нас на новый уровень существования – нематериальный. Даже если все люди исчезнут, мы будем незримо присутствовать по эту сторону до скончания времен, пока свет зажженных нами звезд будет странствовать во тьме космоса.
Скорость мысли, несомненно, гораздо больше скорости света, но и она должна чем-то ограничиваться. Понадобилось меньше недели реального времени, чтобы корабль достиг пункта назначения.
Пошел последний отсчет. Души юных героев готовы соединиться с сердцем звезды. Еще несколько мгновений и их тела вспыхнут, как искры пламени. Но не для того, чтобы погаснуть. В результате огненной метаморфозы они смешаются с солнечным светом, для того чтобы продолжить предуготовленный им путь. Такое, казалось бы, незначительное в масштабах вселенной событие должно будет произвести «взрыв», сравнимый с Большим взрывом. Оно изменит дальнейшую историю не только человечества, но и всех разумных существ, подтолкнув их к объединению в союз Великого Кольца.
В обязанности Марлена входило скоординировать последний прыжок корабля. Нельзя было пролететь по касательной, а только сквозь самое сердце звезды. Между Марленом и его дедом, Космосом Андреевичем, всегда существовала ментальная связь. В детстве мальчик не мог понять истоков сложных, пугающих чувств, которые порой одолевали его, неожиданных мыслей, неизвестно откуда возникающих в голове.
Их связь была настолько сильна, что они могли не только чувствовать душевное состояние друг друга, но, как позже выяснилось, и напрямую общаться. Это дало проекту неоценимую возможность мгновенно передавать информацию на какое угодно расстояние [7].
Они редко виделись. Дед все время был занят важными государственными делами. Но иногда он все-таки напоминал о себе, приезжая в гости, или присылая мальчику подарки – камень с Луны, или нашивку с настоящего скафандра. Отца Марлен не знал, мать говорила, что он был секретным летчиком и пропал, когда Марлену был всего год. Из мужчин в его жизни был только дед, поэтому мальчика тянуло к нему. Он был безмерно рад их редким встречам.
Пора было выходить на связь, - но Марлен медлил, ему хотелось еще на мгновение отдалить это момент. Видимо, в настройках подсознания было заложено отправить сигнал автоматически, потому что он вдруг уловил слабый сигнал гудка.
- Марик, Марик, прием, – послышалось откуда-то издалека. – Марик, ответь. Прием.
Услышав родной голос, Марлен почувствовал, что у него перехватило дыхание. Он не ожидал от себя такой слабости.
- Марик… - вновь донеслось до него.
- Прием, дед, - отозвался он.
- Марик, как вы там?
- Хорошо, дед, все хорошо. Мы почти на месте.
- Держитесь? Как настроение у ребят?
Марлен, оглядев друзей, занятых своими мыслями, ответил:
- Настроение боевое.
- Молодцы, молодцы ребята. Вы герои. Гагаринцы. Ваш подвиг останется в веках. Вы - первые!
- Да, дед, мы первые, - нехотя согласился Марлен. Пока корабль летел, у него было время поразмышлять на эту тему. Что если они вовсе не первые? Что если все это не из человеческого сердца, и весь этот путь подсказан нам светом чужого солнца? Что если мы только последователи чьих-то идей, и сами того не подозреваем?
Марлен чувствовал себя изверившимся трусом. Он всегда думал, что сможет отдать свою жизнь делу мировой революции по первому зову партии. Но сейчас, когда это было нужно, он сидел, готовый расплакаться на глазах у своих товарищей.
- Дед, я не хочу умирать… - эти слова дались Марлену неожиданно просто, произнеся их, он почувствовал ощущение легкости, не идущее ни в какое сравнение с невесомостью.
- Я знаю, внучек, – голос Космоса Вержбицкого дрогнул. Он был смущен. Ведь это именно из-за него Марлен попал на корабль. Их способность к ментальной связи оказалась нужна партии, - и он не раздумывая ни минуты, вписал внука в список экипажа. Тогда Вержбицкий посчитал это испытанием своей классовой стойкости. Сейчас он думал по-другому.
Марлена до самого конца мучили сомнения. Диктуя координаты, он думал о том, что впереди у него могла быть целая жизнь. Теперь же от нее оставалась одна только минутка. У Марлена даже не было времени, собраться с мыслями, чтобы подумать, о чем таком нужно подумать перед смертью. Наверное - о родине, о партии, о маме. Но в голову лезла всякая чепуха. Какие-то воспоминания из детства. Как он болел, когда весь класс принимали в пионеры, и потом он две недели ходил один без галстука, и ему было почему-то ужасно стыдно. Как он ездил в пионерлагерь и первый раз увидел море. Вспомнил, как подрался Вилором Креповым, который обещал недостающую в его лениниане китайскую марку, а потом зажал. А марка была - настоящий антик. На ней вместо вождя мировой революции по ошибке был изображен артист Каюров.
Видимо, все это были кадры из кинохроники, которую ему должны были показать перед смертью. Но его жизнь была так коротка, что в конце оказалось много метров «черной» пленки. Однажды когда он упал с лестницы, вся жизнь действительно пронеслась у него перед глазами. Вот только он никак не мог вспомнить - в прямом или обратном порядке.
И почему вдруг это стало так важно сейчас?
Кто бы знал.
[1] Альфа Центавра.
[2] Был создан после того, как колония на Марсе приобрела административную независимость.
[3] Квази-звездолет не расходовал топлива и мог стартовать хоть с Красной площади, что первоначально и планировалось.
[4] Система импульсов позволяла создавать нечто осязаемое. Основу прогресса теперь составляло не выдумывание новых технологий и шаренье по природным кладовым, но - синергия человеческого разума.
[5] После того как процесс «строительства утопии изнутри», окажется запущен, механизм будет действовать сам по себе. Неофиты со временем должны самостоятельно прийти к идее об истинном свете.
[6] Существует восточная притча, в которой герой озадачивает других проделкой, пытаясь вскипятить казан с водой светом звезды.
[7] Мысленная сеть, объединившая все человечество, не давала подобной конкретики передаваемой информации. Процесс, формировался за счет заданного стержня руководящей команды, действенность которой определялось силой оказанной ей поддержки рядовыми членами.
