Самолетики

          Автобуса был пуст.

          Заглянув в салон, я спросил у водителя:

          — В аэропорт?

          — Угу.

          На случай если автобусы в этом городе имели привычку отъезжать без предупреждения — и без пассажиров, я поинтересовался:

          — Скоро поедем?

          — Покурить успеешь, — водитель сам подал пример, потянувшись за сигаретами.

          Но стоило мне закурить, как к автобусу подвалила целая толпа ребятишек, которые принялись шумно рассаживаться по местам. У каждого в руках была радиоуправляемая модель самолета, и я подумал, что возможно табличка с силуэтом лайнера за окном автобуса означает совсем не то, что я предполагал.

          Детей сопровождало двое взрослых, и когда я вслед за всеми попытался войти в автобус, один из них, со значком-самолетиком на груди, преградил мне дорогу.

          — Вы кто?

          — Мне бы в аэропорт.

          — Всем в аэропорт. Впрочем,… — он осмотрел меня в рост, — ладно, если что скажете, что вы папа Павлика Могильницкого. Который, кстати, так и не пришел, — добавил он, обращаясь куда-то вглубь салона. — И – сядьте где-нибудь сзади…

          Половина автобуса осталась пуста и я послушно перебрался на последние сидения. Никто не обращал на меня внимания, чему я был только рад.

          Автобус тронулся. Некоторое время я созерцал мальчишеские затылки, а затем отвернулся, чтобы как следует изучить пейзаж за окном.

          Когда автобус в очередной раз вильнул на развилке, по оживлению в салоне стало понятно, что мы уже недалеко. Однако чем ближе мы подъезжали, тем яснее мне становилось, что я заехал не туда.

         Отсюда не могли летать самолеты.

          Автобус проехал прямо на взлетную полосу, которая, не смотря на груды мусора и следы устраивавшихся здесь автомобильных гонок, выглядела на удивление не плохо.

          Дети высыпали из автобуса и бросились со своими самолетами вглубь взлетного поля. Там они принялись под наблюдением парня со значком готовить свои модели к взлету. Судя по всему, они приезжали сюда уже не в первый раз.

          Водитель сразу улегся на «двигатель», и прикрыл глаза кепкой, а второй сопровождающий, видимо отец одного из мальчиков, стоял возле автобуса, с любопытством наблюдая за ребячьей суетой. Поколебавшись, я вышел вслед за всеми.

          Главное здание аэропорта, похоже, было построено совсем недавно, однако сейчас от него остались одни стены. На взлетной полосе, немного в стороне от автобуса высился «ТУ-154», показавшийся мне неожиданно огромным. Было видно, что поначалу его пытались сохранить, однако сейчас он представлял собой лишь аттракцион для подростков. Возле ангаров виднелся еще один самолет, поменьше, но в каком он состоянии было не разглядеть.

          Чтобы отвлечь внимание напарника от происходящего на поле, я попросил у него огоньку. Понимая, насколько это глупо звучит, я все таки счел возможным спросить:

          — Отсюда, я погляжу, самолеты не летают?

          — А ты хотел улететь? На самолете?

          — Ну, сюда-то я как-то прилетел,… — сказал я, но, поняв, что концы с концами не сходятся, поспешил спросить: — А есть по близости другой аэропорт?

          — Да сколько угодно, – сосед хмыкнул. — Есть старый аэропорт для малой авиации. Есть военный аэропорт где-то в лесу. Есть аэропорт в соседнем городе…

          Я обрадовался тому, что все может встать на свои места:

           — В соседнем городе? А, я-то все думал, почему за такси так дорого вышло.

           — Здесь мог быть и космодром, да что толку. Самолеты уже семь лет как не летают. Ни здесь, ни в соседнем городе, ни где-либо еще.

          Мальчики на взлетной полосе радостно загудели. Два самолета поднялись в воздух и уже выписывали разные фигуры высшего пилотажа. Их владельцы азартно помогали своим пташкам, изо всех сил вдавливая кнопки «дистанционок». Остальные наблюдали, видимо ожидая своей очереди на взлет.

          Я изучающее посмотрел на собеседника. По его лицу не было понятно — шутит он или нет.

           — Почему не летают?

           — По закону. Не знаю уж по закону физики, или по какому другому, но только ни один самолет не может больше подняться в небо.

          Признаться, я не знал, как реагировать:

           — Так, говоришь, ни один самолет?..

           — Ни самолет, ни вертолет, ни гнездо с кукушкой. Все, что до сей поры летало и крыльями не махало.

           — Гнездо с кукушкой… Я-то как по-твоему сюда попал.

           — Тебе лучше знать. Может тебя инопланетяне похитили, а теперь высадили. Через много лет.

           — А какой сейчас год? – поддался я.

           — Две тысячи четырнадцатый.

           — Все правильно, две тысячи четырнадцатый. Что ты меня путаешь. И самолеты летают, и спутники …

           — И ракеты класса «земля-воздух»?..

           — Издеваешься?

           — Это по-твоему издевательство? – Собеседник обвел широким жестом горизонт. — Я же тебе говорю — кроме воздушных шаров и дирижаблей в воздух больше ничего подняться не может.

           — А дельтапланы? – решился я на шутку.

           — Вот и лети на дельтаплане.

          Мы замолчали, глядя как в небе носятся шустрые модельки. Одна из них, небольшой синий самолетик, пролетела прямо над нами. По тому как собеседник смотрел на этот самолетик, я понял что это игрушка его сына.

          Я уже другими глазами оглядел окружающий пейзаж. Разрушенные здания, брошенный самолет, следы устраиваемых на взлетной полосе гонок.

           — Господи, да кто же такое смог устроить. Ведь не само же по себе это произошло.

          Мужчина процедил недружелюбно:

           — Знамо кто. Небось, друзья твои постарались, инопланетяне. Слушай, а может быть ты и сам из них? Таких как ты у нас здесь не любят. Летел бы ты к себе обратно.

          Я, не понимая, шутит он или нет, попытался огрызнуться, уж я-то могу доходчиво объяснить кто я и откуда, но наш разговор прервал шум с поля. В небе послышался слабый треск, который заглушили крики детей. В небе что-то произошло.

          Сосед, приставив от солнца ладонь козырьком, пробурчал:

           — Опять Маслов на таран пошел. Уже три сбитых самолета на его счету.

          Дети понурые возвращалась к автобусу. Один мальчуган всхлипывал, а другой отстал, и искоса поглядывая на остальных. У обоих в руках были обломки самолетиков.

           — Мы уезжаем, — бросил инструктор, пересчитывая по головам залезающих в автобус детей.

          Но я уже решил.

          Двери автобуса закрылись перед моим носом, и они уехали – а я остался стоять на поле. Его окрестности уже начали зарастать молодыми деревцами, но, наверное, сенокос здесь был отличный. Тишина вокруг стояла необыкновенная – даже захотелось крикнуть. Вместо меня это сделала неведанная птица, каркнув откуда-то из леса.

          Постояв еще немного, я пошел к самолету. К его крылу оказалась приставлена деревянная лестница, а аварийный выход был открыт. Через разгромленный салон я пробрался в кабину управления. Если не считать отсутствия приборов кабина сохранилась совсем не плохо. Везде валялся мусор, но обшивка и стекла были целые. Устроившись поудобнее в кресле пилота и уставившись в начинающее темнеть небо, я принялся ждать. Ждать, когда за мной прилетят.