Как странно ведет себя память. Сколько жизней она способна запомнить? Две? Три? Или одну? В густом тумане забытия с трудом мелькают отрывки жизни До,  чуть легче проскальзывают кусочки  После. И лишь то что Сейчас, вижу отчетливо. Хотя может это просто моя фантазия, и всему виной забитые кластеры жесткого диска. Старая информация просто затирается новой.
 В конечном счете, важно лишь то, что я сейчас рядом с Пьюпи. Из-под теплого одеяла, доносится ее тяжелое дыхание. Температура за прошедшую ночь опустилась до -35 градусов по Цельсию, и вполне естественно, что женщина укрыта с головой. 
 Пьюпи слабеет. Уже прошел месяц с тех пор, как она последний раз прочищала мои суставы. У женщины просто нет сил. Да я и не в обиде. Мы, роботы вообще не умеем обижаться. Однако из-за этого с каждым днем труднее передвигаться. Суставы протестующе скрипят.  А я ведь помню что когда-то мог функционировать годами, не заботясь о крупинках песка в шарнирах и ржавчине на корпусе… Но мое тело тоже не молодеет, хотя и стареет гораздо медленней. Уход требуется все чаще. 
 Хватит о грустном. Пьюпи скоро проснется, а я до сих пор ничего не раздобыл на завтрак. Пора подниматься и искать органику, пригодную для питания. Подъем! … однако ноги отказываются двигаться и нагло игнорируют команды. Словно не имеют ничего общего с моим телом и словно не их контакты подключены к туловищу. Массивная глыба моего тела застыла на полу без единого движения.
 Это серьезно… однако в мозговой коробке роботов нет места панике. Ни паники, ни волнения, ни страха. И я совершенно спокойно сознаю, что если сей час не встану, не найду для Пьюпи пищу… она не выживет. Если умрет она, то некому будет прочистить суставы, вернуть мне возможность двигаться. Замкнутый круг. А значит, разорвать его может только кто-то из нас. Или оба умрем. Конечно, роботы не умирают, пока цела мозговая коробка, но перспектива просидеть ближайшую вечность без движения, я приравниваю к смерти. 
 Безуспешно. Вскрыл голубоватый корпус, осмотрел контакты. Контакты целы, чего не скажешь о коленных и тазовых шарнирах. Боюсь, без смазки ноги бесполезны. Да и левая рука после проделанной работы подозрительно обвисла вдоль корпуса. Развалюха, ничего не скажешь. Хорошо, что окуляр еще способен двигаться. 
Боюсь, у меня нет шансов. Вся надежда на Пьюпи, хотя сомневаюсь, что у женщины хватит сил выбраться из-под одеяла на мороз. Но все покажет время… его-то у меня впереди, очень много. Более удобной возможности перебрать кластеры памяти и представить трудно… 
1.
Мой мир – огромная свалка. Разрушенные здания, раскуроченная техника, куски металла, бетона, разбитые стекла. Почерневшие журналы, с картинками прошлой эпохи. Помойка повсюду, помойка везде. И мы, словно крысы, пытаемся найти в этом мусоре хоть что-то полезное. Масло для смазки, детали для починки… но как назло эти артефакты попадаются крайне редко. 
А когда-то, как рассказывал Цапля, детали выпускались на специальных заводах. Там же производили специальное масло для роботов. Очень слабо верится, ведь будь такие заводы, мы бы их обязательно нашли. И собрали Цапле новую ногу. 
 Цапля у нас главный. Одноногий робот, самый старый из всех что приходилось видеть. Серый корпус покрыт прожженными дырами и трещинами. При ходьбе использует древнюю штурмовую винтовку вместо костыля. Ходит слух, что Цапля боевой робот, ногу потерял на одной из войн прошлой эпохи. Но сам ветеран об этом вспоминает редко.
 Не знаю так ли это, но что-что, а командует Цапля грамотно. Рассредоточивает наши силы на разные участки свалки, находит каждому свое задание, а самое главное держит дисциплину. Сам не знаю почему, но одноногого ветерана никто не смеет ослушаться. Возможно кто-то боится грозную штурмовую винтовку, а лично я думаю, что она уже давно бесполезна, и не пререкаюсь из простого уважения к возрасту и опыту. 
- Нашел что-нибудь интересное, Гвард? – раздается голос в мозговой коробке. 
Это наш Болтун. Бывший робот связист. А теперь, все что осталось от когда-то шикарного корпуса, это коричневая мозговая коробка с подключенным микрофоном и динамиками. Лишь он один умеет обращаться к роботам напрямую в мозговую коробку.   
- Пока, ничего, - монотонно отвечаю я, и Болтун замолкает. 
Рядом упорно роется в куче обломков Паук. Восемь белесых продолговатых манипуляторов сходятся в небольшом корпусе черного цвета, где есть место лишь для мозговой коробки и динамиков речи. Лучший искатель среди нас, бывший строительный робот. Действует сразу восьмью манипуляторами, переворачивая глыбы камней и листы металла. Именно ему однажды посчастливилось найти целую банку масла для роботов. Несмотря на то, что находка по негласному закону всецело принадлежит нашедшему, Паук по собственной воле поделился с нами маслом. И пусть на каждого вышло по несколько капель, все запомнили этот добрый жест. 
 Позади Виконт брезгливо ворошит кучу мусора тростью. Статный корпус, обшитый мягкой фиолетовой тканью. В некоторых местах ткань обтерта, но все равно робот смотрится внушительно. Бывший дворецкий никогда не рвется искать в мусоре хоть что-то ценное. Однако и этот брюзга умудрился найти монокль, который гордо прикрепил к правому окуляру. 
Где то вдалеке  весело громыхает Ржавый. Рыжие язвы въелись в  некогда блестящий корпус. И даже на мозговой коробке, как убедились при осмотре, видны смертельные пятна.. Ржавому осталось меньше всех. Все это понимают и молчат. Ржавый тоже понимает, но не падает духом. Вечный весельчак, старается заразить своим оптимизмом окружающих. 
И конечно же я Гвард – робот телохранитель внушительных размеров. Крепостью металла не уступаю ветерану-Цапле, а размерами туловища и вовсе превосхожу. Корпус окрашен в добродушный небесный цвет. Все что у меня есть, это пара сомнительной ценности вещей, отобранных из кучи мусора и пламенная мечта найти хоть какую-нибудь цель в своем функционировании.  
Вот и вся наша дружная компания. Последние жители планеты Земля. Шесть роботов, долго считать не придется. 
Немногие из нас помнят прошлую эпоху. Лишь Цапля и Виконт помнят крупицы времен, когда по земле ходили люди. Но те времена прошли… стали прошлой эпохой. 
Так мы все думали… 
----------------Поврежденные кластеры--------------
2. 
 - Кто это? – спрашивает ржавый, после того как я ставлю капсулу на землю. 
- Человек, - отвечает Цапля. – Хомосапиенс. 
- Хозяин? – шепчет Виконт. – Хозяин жив…
- Черта с два он нам хозяин! – рявкает Цапля. – Эти отродья сгинули больше полувека назад. Я сражался, защищая их идеи, принципы, амбиции. Черта с два теперь человеческий выродок сможет мной командовать! Избавься от капсулы Гвард! 
Цапля ловит удивленные взгляды окуляров собратьев. 
- Хотя ладно, - смягчается ветеран. – Можешь оставить. Когда в нашем отряде заканчивалась масло для роботов, люди заменяли ее кровью и растопленным жиром с трупов противника. Этот человечишка еще может оказаться полезным. Пустим его на смазку. 
- Это моя находка! – проговариваю я, выделяя каждый слог. – И я волен распоряжаться ей так, как захочу. 
Цапля с усилием опирается на винтовку. 
- И что ты хочешь сделать с последним человеком? Замечу, что твои шарниры нуждались в смазке еще полгода тому назад. Сейчас они работают на износ.
- Переживай лучше за свои шарниры, Цапля, - огрызаюсь я. – Я открою ее. 
Долгое нажатие непонятных кнопок, затем слышится щелчок и капсула открывается. Человеческая особь вываливается на землю.
- Пипл… - цетид Цапля. 
- Что? – переспрашивает Болтун. 
- Пипл… люди… на одном из языков прошлой эпохи, - объясняет Цапля
Я склоняюсь над Пиплом… пипл… 
- Пьюпи, - тихо произношу я. 
- Что? – переспрашивает Болтун. 
- Его будут звать Пьюпи. 
- Скорее тогда ее, - поправляет Цапля. – Это самка. 
У человека длинные русые волосы, изящный корпус, в странной белесой оболочке из неизвестного материала.  На груди шарообразные отростки. Длинные стройные ноги, и тонкие манипуляторы. Тело человека явно не предназначено для тяжелой работы.    
Веки самки трепещут, лениво ползут вверх, обнажая изумрудный зрачок. Тело напрягается, существо подбирает ноги под себя и испуганно озирается на роботов. 
- Что с ней? – спрашиваю я.
Виконт как единственный имеющий знания в медицине со скрипом склоняется над  девушкой. Правым манипулятором схватив череп, пристально вглядывается в глаза. 
- Слишком долгий криогенный сон. Сильно пострадал мозг. Девушка не разумней человеческого детеныша. 
Я опускаюсь рядом с девушкой. Нежно глажу по волосам. 
- Все хорошо, не бойся, тебя никто не тронет. Я тебя защищу. 
- Иро…- шепчет девушка. 
- Что? – переспрашиваю я. 
- Скорей всего она хочет сказать Ирон. Железный, - объясняет Цапля. 
- Ирон! – словно в подтверждение словам ветерана, повторяет Пьюпи. 
Бережно протянув манипуляторы, поднимаю девушку на руки. От прикосновения к холодному металлу, корпус девушки покрывается мелкими пупырышками. 
- Решил завести себе зверушку? Я не против, - проговаривает Цапля. – Но как надоест – используй ее на смазку. В конце концов их род поступал с нами точно так же… просто использовал. 
Окуляры собратьев провожают удаляющуюся фигуру телохранителя. Молчание нависает тяжелым грузом. С тихим скрипом на землю падает рука Ржавого…
----------------Поврежденные кластеры--------------
3. 
У каждого в нашей шестерке есть свое место для уединения. Цапля прозвал такие места «уютными гнездышками». Здесь роботы отдыхают. Естественно механизмы не умеют спать, а вот охлаждение перегретым корпусам необходимо. В этих же гнездах, каждый критически осматривает свои поломки, пытается хоть как-то привести изношенное тело в порядок. 
Своим гнездышко избрал небольшую, но уютную комнату на пятом этаже полуразрушенного здания. Выцветшие обои длинными лоскутами сползают до самого пола. Комната знавала лучшие времена. Но когда утренний свет солнца, щедро заливает помещение, механизмы приятно нагреваются, и уже не так важно, что в некоторых местах на стене развивается плесень, а на потолке обваливается штукатурка. 
В следующей комнате склад, для всех, мало-мальски ценных находок. Вот только название вещей я не помню. 
Слабое место в моем большом и крепком корпусе - мозговая коробка. Самая важная и ценная деталь, которая не подлежит восстановлению или ремонту. Объем памяти изначально невелик, роботам телохранителям и ни к чему много запоминать, а с течением времени и он начал уменьшаться. Кластеры по непонятным причинам портятся и отказываются принимать новую информацию. 
Как оказалось, Пьюпи очень чувствительна к температуре воздуха. После трех часов поиска, удается найти несколько тряпок в хорошем состоянии. В одну девушка сразу поспешила закутаться, а вторую постелила в комнате вместо постели. Позднее удастся найти и старую пружинную кровать. 
Для питания идеально подходит органика в вакуумной упаковке. Такие находки раньше попадались довольно часто, но мы не знали, для чего они нужны. И Цапля словом не обмолвился, что это пища людей прошлой эпохи. Однако именно сейчас, когда упаковки нужны в большом количестве, их как назло сложно найти. 
Теперь большую часть дня провожу в одиночестве, разгребая завалы мусора. Целью поиска стала пища для Пьюпи. К товарищам вовсе не тянет. Они не дадут мне спокойно работать, пока не получат свою долю смазки из Пьюпи.  
Мы же прогресс, мы цивилизованные роботы, наследие прошлой эпохи. Единственное доказательство, что человечество когда-то существовало. И нужно вести себя достойно своих прародителей. А не уподобляться им. Цапля рассказывал, версию, что сами роботы уничтожили хозяев. «Мы убивали, пытали и ничего не чувствовали. Нам приказывали убивать других людей… Но разве заметишь разницу между своими и чужими? В конце концов мы просто выполнили приказ… слишком хорошо» И если все что сказал Цапля правда, то перед подобными существами я не испытываю угрызения совести. 
Странное функционирование было раньше… когда я действовал для себя. Сейчас сложно представить, что делать без Пьюпи. Возможно это остатки старой программы телохранителя. Возможно что-то еще… 
- Может любовь? – вкрадчивый голос Болтуна вклинивается в раздумья. 
- Любовь? – переспрашиваю я, переворачивая раскуроченную машину. – Что это? 
- Так Цапля вчера выразился. Говорит, ты с ней возишься так, словно влюбился. Как позже объяснил, это древнее человеческое чувство. 
- Чушь, - заверяю я. – Роботы не умеют чувствовать. Разум и логика - ничего больше.
- Зато она умеет, - не унимается Болтун. – Бесчувственный разумный робот, и чувствительный безмозглый человек. Отличная парочка. 
Я ничего не отвечаю, нет настроения пререкаться со связистом.  
Почувствовав, что температура механизмов приближается к критической отметке, спешу вернуться к Пьюпи. Стоит мне зайти в комнату, как девушка выскакивает из-под одеяла и осторожно приближается ко мне. Жар от механизмов согревает человека, и когда корпус уже не настолько горячий, Пьюпи прижимается всем телом, вбирая последние остатки тепла.
- Ирон… - тихо шепчет она.
 Так проходит несколько часов. Пьюпи разжимает объятия лишь раз – чтобы подкрепиться органикой из упаковки. В еде девушка очень сдержана, словно догадывается, что запасы малы. 
 Во время странных объятий, я начинаю чувствовать, что остыв, корпус вновь нагревается. Ничтожные несколько градусов абсолютно безобидны для общего механизма, но больше поражает сам факт. Вобрав тепло, Пьюпи делится им со мной. И пусть это происходит неосознанно, пусть мне вовсе ненужно ее тепло… Неужели такова природа этих существ? Добро заложено в них по умолчанию? 
 Да какая разница? Важно, что в такие моменты я не осмеливаюсь шевелиться. Плевать, что человеческое тепло определяю только по шкале термометра. Я знаю – оно есть. 
----------------Поврежденные кластеры--------------
Левая нога досадно скрипит. Бросив в угол комнаты две упаковки с органической смесью (весь улов за сегодня), присаживаюсь на пол и вскрываю корпус. 
 Неуклюжие манипуляторы бестолково перебирают детали. Сколько же здесь песка. С моими разболтанными суставами на манипуляторах его только просеивать. Что уж говорить, о деликатной протирки шарниров. 
Пьюпи озадаченно привстает с кровати. Стуча зубами, накидывает одеяло на плечи и подходит ко мне. 
- Не трогай! – предостерегаю я, хотя сомневаюсь что она понимает наш язык. – Я с мороза, корпус холодный. 
Но девушка и не думает останавливаться. Склонившись над разобранной ногой, забавно надувает щечки и, сложив губы трубочкой, выдувает. Песчинки несутся прочь. Оторвав кусочек ткани от одеяла, Пьюпи продолжает чистку, аккуратными движениями массируя суставы. Полчаса работы и нога как новенькая. 
 Продрогшая девушка, захватив упаковку с пищей, устало падает на кровать и накрывается с головой. Я потрясенно вылупляю окуляры, и не могу отвести взгляд от маленького холмика под одеялом. 
----------------Поврежденные кластеры--------------
4. 
- Цапля умер, - раздается голос Болтуна в мозговой коробке. 
- Умер? – переспрашиваю я, хотя итак все понятно. 
- Да, умер. 
Память услужливо подыскивает нужный кластер:
Еще в самом начале, когда Цапля только собрал последних роботов вместе, ветеран разразился пламенной речью:
- Я никогда не был так беспомощен как сейчас, - печально начинает он.- Были времена, когда я одной рукой сокрушал троих роботов. А если под запястьем установлен крупнокалиберный пулемет, а еще лучше гранатомет, то мог укладывать железки штабелями… Но это в прошлом. Сейчас даже не демобилизованный робот. Я калека. И все же поверьте, даже на одной ноге я смогу справиться с десятком вражеских машин. А если с этой деткой, - Цапля многозначительно поднимает вверх штурмовую винтовку. – То и с целым отрядом слажу. 
- Каким отрядом? – удивляется Ржавый. - Давно уж нет тут никого. Только мы все не удосужимся манипуляторы отбросить.
- Действительно, - подтверждает Виконт. – Так что если ты нас напугать хочешь, то так и скажи. 
Паук как всегда хранит молчание. Строительный робот вообще скуп на разговор. 
- Все не то, - устало бросает Цапля. – Я не смогу жить калекой. Только не я. Потому хочу вас предупредить. Как только у меня откажет вторая нога… я уничтожу мозговую коробку. 
Воцаряется тишина, и даже Ржавый не осмеливается скрипеть. 
- Если вдруг, манипуляторы меня подведут… прошу вас, друзья мои исполнить последнюю волю. С телом делайте что хотите, разберите на запчасти, сожгите, выкиньте, мне без разницы. Только не оставляйте целой мозговую коробку. Пока цела она – жив я. А такой жизни я не хочу.
 ----------------Поврежденные кластеры--------------
Так вот как закончил свою жизнь последний из воинов прошлой эпохи. Неподалеку валяется левая нога. Искореженный корпус прислонен к полуразрушенной стене древнего дома. Правый манипулятор расслабленно сложен на груди, а левый по локоть погружен в головное хранилище. Искореженный металл, рваными краями выглядывает наружу. Интересно, какого это, засунуть манипулятор в собственную голову и смять мозговую коробку? Одно радует – роботы не испытывают боли. 
 Рядом с неподвижным корпусом лежит проржавелая штурмовая винтовка. 
- А где остальные? – спрашиваю я Болтуна. 
Коричневая мозговая коробка аккуратно сложена на ящике. Цапля и Болтун образовывали некий командный пункт, потому ветеран всегда таскал остатки связиста с собой. 
- Смерть Цапли очень тяжело повлияла на них… каждый боится оказаться следующим, - монотонно отвечает Болтун. 
- Даже Ржавый? – удивляюсь я. 
- Особенно Ржавый! – веско подчеркивает связист. – Ты знал что он после твоего ухода потерял манипулятор? А вместе с ним и все спокойствие. Он как забубенный шептал что-то про смазку. Боюсь, что и остальные поддались его настроению.
- Смазку? – медленно произношу я, осознавая ситуацию. – Пьюпи! Болтун, ты специально выманил меня! 
- Прости, - только и смог прошептать старый связист. 
Подхватив штурмовую винтовку, с силой замахиваюсь. 
- Смирись, Гвард. Человек только на это и годен… - голос Болтуна лишь усиливает мою решительность и поднимает температуру механизмов. – Хоть ты и робот-телохранитель, но не надейся справиться с троими.
- Надежда – удел людей. А я робот, Ирон Гвард! – приклад разбивает коричневую мозговую коробку вдребезги. И в эфире наконец воцаряется тишина. 
----------------Поврежденные кластеры--------------
5. 
- Зачем ты притащил этот кусок металла, Гвард? – задорно спрашивает Ржавый. – Уж не думаешь, что в этой штуке остались заряды? 
- А ты спроси об этом Болтуна, он тебе все в подробностях расскажет, - огрызаюсь я. – А нет, постой, не расскажет. Ведь его расплавленная мозговая коробка сейчас медленно стекает по стенке. 
- Ублюдок, - невольно произносит Виконт. 
- Ирон! – раздается голос за спиной роботов. 
Краем окуляра успеваю заметить, как восемь белесых манипуляторов пытаются растянуть девушку на земле. 
- Оставь ее! – кричу я, используя всю мощь динамиков. 
- Или ты что? – впервые Паук охотно идет на разговор. Вот только голос кажется ядовитым. – Выстрелишь в одного, и двое других растерзают твой корпус на запчасти. 
- Или то! – выкрикиваю я и с силой отталкиваюсь от земли. 
Приземление сопровождается жутким хрустом. Корпус Ржавого не выдерживает моего веса. 
- Агхххх… - вырывается из динамиков предсмертный стон, прежде чем мой манипулятор пробивает дряхлый металл и сминает мозговую коробку. 
 Гулкий удар эхом отдается в головном хранилище. С треском лопается правый окуляр. Виконт замахивается стальной тростью еще раз. 
 Бесшумный выстрел и жуткое шипение металла. Луч лазера, пройдя сквозь монокль, прожигает насквозь окуляр и мозговую коробку. Виконт медленно падает на колени, со скрипом заваливается назад. Руки все еще сжимают стальную трость. 
 Остался последний. Но Паук пропал из поля зрения единственного окуляра. Выставив винтовку, держу палец на пусковой скобе.  
 Внезапно белесый манипулятор опускает ствол винтовки к земле. Два других хватаются за головное хранилище и силятся оторвать от туловища. Замахиваюсь кулаком, но еще один манипулятор блокирует движение. Суставы скрипят, Паук действительно собирается порвать меня на запчасти. 
- Ирон! – мелькает обнаженное тело девушки. 
- Не лезь! – скрежечу я сквозь динамики. 
 Локтем свободной руки с силой бью назад. Захват чуть ослабевает. Изловчившись, освобождаюсь от пут и, схватив белесый манипулятор, перебрасываю через себя. Паук падает на спину, неуклюже растопырив лапы. 
 С холодным равнодушием наступаю на хрупкое черное тельце. Манипуляторы протестующе скрежещут по земле, но, в конце концов, замирают. 
- Ирон! – кричит Пьюпи и бросается на шею. 
- Дурочка… я же горячий… - устало шепчу я. 
----------------Поврежденные кластеры--------------
6. 
Вот так все и случилось. С тех пор прошло много лет. Довольно хороших лет. Хотя кому-то может показаться скучным каждый день рыскать по кучам мусора в поисках пропитания для девушки. Затем традиционные объятия, и ежедневная чистка корпуса. Наверное, только благодаря этому  столько функционирую. Может действительно скучно, но меня все устраивает. Даже могу сказать, что счастлив, насколько это возможно для робота. 
 Однако я всегда понимал – мы бежим от неминуемого. И вот этот день настал. Пьюпи без сил лежит под одеялом, а я без возможности двигаться, сижу рядом. Это должно было произойти. 
Внезапное движение под одеялом заставляет прервать поток мыслей. Пьюпи? Неужели ты хочешь встать? Лежи дурочка! Или у тебя еще есть силы? Неужели я ошибся? Неужели еще не все кончено? Ты меня почистишь, и я вновь побегу искать пищу? 
 Однако исхудалое бледное лицо Пьюпи, выглянувшее из-под одеяла развеяло все надежды. Женщина, продолжила движение. Голое тело сразу покрывается пупырышками, но Пьюпи похоже это не капли не заботит. Из последних сил она доползает до моих ног. Пожелтевшие зубы с силой впиваются в плоть. Девушка сосредоточенно грызет собственную руку.
- Что ты делаешь? – хочу прокричать я, но из динамиков доносится лишь хриплое кряхтение. 
- И…ирон… - захлебываясь кровью, произносит Пьюпи. 
Девушка склоняется над шарнирами и выплевывает кровь. 
Дура! Ты решила их смазать? Для чего? Для чего мне ходить, если ты умрешь? 
Зубы перегрызли вену. Кровь щедро льется на мои суставы. 
Единственным дееспособным, правым манипулятором подтягиваю Пьюпи к себе и обнимаю. Ничто на свете не заставит меня выпустить девушку из объятий. Как же я жалею, что мое бесчувственное тело холодно словно лед… 
- Пьюпи… - шепчу я, прижимая девушку к груди. 
- Ирон… - шепчет она в ответ и затихает навсегда. 
Люблю ли я Пьюпи? Сложно сказать. Я все-таки робот, и не могу что-либо чувствовать. И все же Пьюпи дарила мне возможность двигаться, каждый день чистила суставы и делилась остатками тепла. А сейчас пожертвовала жизнью, ради бесчувственной железки… Бесчувственной. Конечно бесчувственной. 
 Но что-то мне вовсе не хочется продолжать функционировать в мире, где уже нет моей Пьюпи. И левый манипулятор, висевший без движений до этого момента, с легкостью пробивает головное хранилище и из последних сил сжимает мозговую коробку. 
 Я Ирон Гвард – робот, но мои чувства вполне разумны. 
----------------хранилище информации уничтоженно-----------