Пятый элемент

Альберт с детства сторонился мальчишек и шумных компаний. Ему были неинтересны детские игры: ну что за интерес прыгать друг на друга с палками вместо мечей? И самое главное – зачем? Зато разобраться с тем, как устроена, скажем, ветряная мельница – намного интересней. Став постарше, он все свое свободное время проводил, препарируя лягушек, изучая жуков и наблюдая за поведением муравьев. Семья Альберта была небогатая, и отец возлагал на него большие надежды в плане помощи по хозяйству. Однако работать в поле Альберт не хотел. Конечно, получив несколько раз палкой по спине, он приходил с остальными тремя братьями и старался быть полезен, но, как правило, заканчивалось все тем, что он снова получал от отца, который вскинув руки к небу, часто вопрошал: «Господи, за что мне это недоразумение?».

 

Став постарше, Альберт все-таки завоевал уважение отца и старших братьев, став полезным в хозяйстве. Он мог починить тяжелый плуг, который в силу своего почтенного возраста часто ломался, и, кроме того, Альберт стал помогать соседям: то подскажет как мельницу починить, то печь переложит. Отцу оставалось только собирать у соседей плату за помощь. Однажды в деревню заглянул престарелый барон со своими слугами. Видел барон плохо, что нервировало его, так как он не только не мог разобраться в картах или письмах, но и ходить без посторонней помощи ему было сложно: то наступит во что-то непотребное, то в яму провалится. В общем, Альберт сначала приспособил барону для ходьбы красивую палку с ручкой, а потом еще скрепил две линзы, чтобы барон смог читать. Изобретательность Альберта произвела на барона сильное впечатление, и Альберт был приглашен в подмастерье к городскому лекарю.

 

У лекаря Альберта больше всего интересовали способы излечения болезней и чудесный переход от больной плоти к здоровой. К хирургии ввиду ее жестокости он тяги не испытывал, но пытался понять, какими снадобьями лечат людей, и какие тут закономерности. Как выяснилось, никаких серьезных лекарств не было. У лекаря были рецепты снадобий из трав, в которые частенько добавлялись новые ингредиенты – а вдруг поможет. Альберт часами пропадал в лесу, выискивая нужные травы, собирая новые, чтобы затем готовить отвары, пробовать их на безнадежно больных. Он быстро разочаровался в лекарском деле: слишком редко удавалось оказать кому-то ощутимую помощь, за исключением хирургических операций в безнадежных случаях. Часто церковь давала указания, как лечить молитвами и прочим. Альберт начал экспериментировать с созданием новых снадобий. Так, он однажды помог больному, которому удаляли камни в почках, дав тому обезболивающий отвар. Больной уснул, а когда проснулся, все уже благополучно закончилось.

 

Однажды их городок посетил алхимик. Альберта всегда тянуло к этим людям, которые, казалось, обладали сакральным знанием, но близко пообщаться ни с одним алхимиком Альберту не удавалось. Он подкараулил в городе приезжего алхимика, которого звали Никола. Никола, видимо, не был настроен беседовать с оборванцем, который бегал вокруг него и с мольбой в больших карих глазах просил взять в ученики на любых условиях. Алхимик ускорил шаг, вырывая руку из рук Альберта. В конце он не выдержал, остановился.

 

– Почему я должен взять тебя – назови хоть одну вескую причину?

 

– Я очень хочу! – воскликнул юноша.

 

– Все хотят – это не причина, – ответил Никола, поворачиваясь спиной.

 

– Я знаю, как убрать жар у больного, и назавтра он будет ходить. Могу сделать настойку больному животом, и он не будет болеть год!

 

Алхимик повернулся лицом к мальчишке.

 

– Это серьезные вещи. Сможешь доказать? Если ты соврал, я нашлю на тебя ужасное проклятие.

 

– Таких больных у нас сейчас нет. Но мы можем пойти к тем, кого я вылечил или к лекарю, они подтвердят.

 

Они пошли к лекарю, который, надо отдать ему должное, хоть и не хотел отпускать ставшего таким полезным мальчишку, но сказал правду обо всех успехах Альберта. Отпустить же он согласился подмастерья в обмен на все целебные рецепты, которые использовал Альберт. Альберт с радостью  передал лекарю все известные ему рецепты.

 

Алхимик не спешил учить своего нового ученика. Да и учеником Альберт стал лишь спустя год, а до этого времени он был не более чем верным слугой Николы. В течение года Альберт, прислуживая алхимику, внимательно изучал все, к чему имел доступ. Он жадно ловил каждое слово учителя, читал все рукописи, которые не прятали от него. Поэтому, когда Никола стал давать первые уроки, то был поражен: бывший помощник лекаря знал почти все о превращении металлов, а через несколько дней Альберт принес настолько чистую серу, какой алхимик еще сроду не видал.

 

Очень быстро Альберт догнал в области алхимии своего учителя. Никола, конечно, не признавался в этом, но их занятия случались все реже. На вопросы Альберта, как много еще ему осталось изучить, алхимик неизменно отвечал, что очень много, но он, Никола, хоть и знает секрет превращения железа в золото, не скажет – ученик должен прийти к этому сам.

 

Поняв, что Никола больше его ничему не научит, и что он сам стал алхимиком, Альберт оставил своего бывшего наставника, показав на прощанье тому все, что узнал сам в области алхимии: как получать чистую серу и усовершенствованный перегонный куб, способы получения сурьмы. Альберт вернулся в свой родной город. Отец к тому времени уже умер, но было ощущение, что в родном городе Альберту помогает каждая травинка, и что здесь он сильнее, чем где бы то ни было.

 

Много времени Альберт уделял решению первичных для всех алхимиков вопросов: превращению неблагородных металлов в золото, поиски философского камня и истоков бессмертия. При этом он сделал много интересных открытий. Смешав однажды серу, селитру и уголь, он обнаружил, что полученное вещество очень эффектно горит, выделяя дым.

 

Альберт часто помогал людям: то починит что-то, то от болезни вылечит или какое-то приспособление полезное в хозяйстве сделает. В конце концов, весь город заговорил об Альберте. Король Генрих не мог оставить это без своего внимания и пригласил Альберта на прием. Прием был проведен по всем правилам, с участием вельмож и приближенных. На приеме король предложил Альберту стать придворным алхимиком. Эта должность была пределом мечтаний для большинства алхимиков. Альберт же даже не почувствовал особой радости по этому поводу. Однако на приеме он увидел дочь короля Маргариту и без памяти в нее влюбился. Альберт, конечно, вначале и не помышлял о том, чтобы приблизиться к ней. Но, став придворным алхимиком, он все чаще видел ее и использовал любой повод, чтобы встретиться с Маргаритой взглядом, заговорить с ней.  

 

Генрих, узнав, что его дочь виделась несколько раз наедине с алхимиком, рассвирепел.

 

– Ты хоть понимаешь, что он простолюдин, шут?? – кричал король.

 

– Папа, я люблю его! Я больше ничего не хочу в жизни, только быть с ним.

 

– Может, ты хочешь, чтобы я отрекся от тебя?

 

– Я на все согласна, лишь бы быть с ним.

 

Король понял, что переубедить дочь не удастся, но и врагом ей становиться не хотелось.

 

– Достоин ли он тебя? – спросил король.

 

– Конечно, отец. Он лучший!

 

– Он же алхимик...

 

–Да, лучший из алхимиков, – защищала Альберта Маргарита.

 

– Тогда пусть докажет, – предложил Генрих.

 

– Как?

 

– Превратит для меня неблагородный металл в золото. Заодно и свой вклад в казну сделает.

 

– Отец, ты же знаешь – это невозможно!

 

– Он же алхимик, – настаивал король.

 

– Но роль алхимика не в этом. Он сделал много хорошего людям, у него есть другие изобретения, помимо превращения металлов в золото.

 

– А теперь, раз он осмелился замахнуться на тебя, пусть превратит железо в золото. Если он потерпит неудачу или откажется, я отрублю ему голову.

 

Альберт спокойно выслушал поручение короля. В трапезной, где они якобы случайно встретись, Маргарита бросилась ему на шею в слезах.

 

– Ты не веришь в меня? – задумчиво спросил молодой алхимик.

 

– Я люблю тебя!

 

– Пойдем со мной, я покажу тебе кое-что, – позвал с собой Альберт.

 

Они пришли во двор, где алхимик занимался своей работой.

 

– Вот, смотри – это летающее копье-стрела, – показал он металлический прут, – сюда я засыпаю серу, уголь, селитру. Потом поджигаем и вставляем металлическое копье со специальным наконечником, поджигаем фитиль...

 

Оглушительный грохот напугал Маргариту. Из глаз ее потекли слезы. Она даже не посмотрела в сторону металлического копья, воткнувшегося со страшной силой в деревянный щит.

 

– Альберт, миленький, ну не надо! Давай убежим, а??

 

– От кого, Марго? Дело не в твоем отце. Понимаешь, он ведь прав. Пришло время правды, пора доказать, что я могу. Иначе кто я тогда?

 

Марго лишь крепче прижалась к Альберту.

 

– Пойдем со мной, я покажу тебе еще кое-что.

 

Альберт подвёл Марго к дереву, быстро схватил сложенную ткань с кучей веревок и полез на дерево.

 

– Альберт, стой! Что ты делаешь? – Маргарита уже пожалела, что пришла сюда.

 

Но Альберт ее не слушал. Он быстро вскарабкался на самую верхушку, долго что-то делал с веревками, потом стал двигаться к самому краю толстой ветки, на которой стоял. Встав на краю и расправив ткань за спиной, алхимик чего-то ждал. Вдруг, когда сильный порыв ветра раздул ткань, он решительно шагнул вниз. Марго вскрикнула.

 

Ткань, раздутая ветром, сильно замедлила падение Альберта, отнеся его в сторону от дерева. И, тем не менее, он с силой упал в высокую траву.

 

– Ты не ушибся?

 

– Нет, я летел почти как птица. Высота просто маленькая.

 

– Это тоже твое новое изобретение? – спросила Марго, ощупывая необычную плотную ткань.

 

– Да, но оно еще нуждается в доработке. Пошли, есть еще кое-что.

 

Альберт привел Марго в свою комнату.

 

– Вот, смотри, тут разные наброски и чертежи, – сказал Альберт, придвигая к себе кипу бумаг, лежавших на столе. – Вот это – машина, которая позволит быстро печатать книги. А это – чертеж механического рыцаря. Внутри доспехов механизм, который позволяет передвигаться этой куче металла без человека. Тоже, правда, надо еще довести до ума. Но есть чертежи почти, всего, что уже работает и что было изобретено ранее. Я спрячу все это у себя здесь и, если со мной что-то случится, передай это все алхимику Николе.

 

– Альберт, это же просто потрясающе! Давай покажем все это отцу. Он наверняка сочтет тебя достойным и не будет против нашей помолвки.

 

– Нет, Марго, – покачал головой Альберт, – это не дает ответа на один из важнейших вопросов – превращение металлов в золото. Я так и не нашел философский камень. И, конечно, я также далек от ответа на вопрос бессмертия, как и все люди. Суть Мира постоянно ускользает от меня. А все это – он обвел рукой комнату, – просто безделушки, суета.

 

Маргарита отвернулась и, глотая слезы, выбежала из комнаты.

 

В назначенный день придворный алхимик Альберт пришел на городскую площадь, где разместил свои пробирки, что то насыпал в склянки и приготовился явить народу величайшее чудо. Появился король со свитой. Кивком головы поприветствовал алхимика.  Когда гул толпы утих, Генрих махнул рукой, давая понять, что алхимик может начинать. К алхимику приблизился советник короля, внимательно осмотрел пробирки, металлическую стружку, убедившись, что золота пока нет.

 

Альберт начал что-то делать со своими склянками, пересыпая содержимое из одной в другую. Вдруг раздался громкий хлопок, и центр площади погрузился в густой черный дым. Стражникам понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. После этого они, ринувшись прямо в дым, обнажив мечи. Услышав кашель алхимика, стражники облегченно вздохнули. Когда дым рассеялся, Альберт стоял перепачканный посреди площади. В руках у него была склянка с синими кристаллами. Советник короля подошел, взял склянку, понюхал и посмотрел на свет.  

 

– Это золото? – спросил советник.

 

– Не похоже, – ответил алхимик.

 

– Это не золото! – крикнул советник королю.

 

– Я так и думал, – ответил король и, развернувшись на своей лошади, вместе со свитой поехал прочь с площади.

 

Стражники взяли под руки Альберта и потащили в темницу. Мальчик лет одиннадцати подошел к оставшейся валяться склянке, внимательно посмотрел на синие кристаллы, понюхал, сморщив нос, и унес с собой.

 

Казнь была назначена через три дня на той же площади. Погода стояла ненастная, с серого неба накрапывал дождь. Альберт стоял на эшафоте, палач взял его под руку. Альберт встал на колени, положил голову на плаху. Он старался не встречаться взглядом с Марго, стоявшей в чёрных одеяниях в первом ряду, с сухими безжизненными глазами.

 

«Прости, прости – шептал он про себя, – но так надо». Он увидел высокий старый дуб в своем дворике, себя в поле, неуклюже пытавшегося помочь отцу пахать. И снова глаза Марго, проникающие внутрь и колющие миллионом игл изнутри.

 

Топор с глухим звуком воткнулся лезвием в дерево. Альберт увидел свою голову, скатившуюся по мокрому настилу в корзину. Капли воды на деревянном помосте заблестели в лучах неожиданно выглянувшего солнца. Он удивился неизвестно откуда взявшейся мысли: «Как совершенен мир!». В толпе раздался крик. И тут Алхимик все понял. Он осознал, чего ему недоставало. Так явственно и просто он увидел искомый элемент, философский камень, дававший энергию четырем стихиям. Но он уже ничего никому не мог рассказать. Ах, если бы всего мгновение назад Алхимик смог остановить топор, входящий в его плоть, и рассказать людям, в чем кроется тайна Бытия. Но они разминулись с этим мгновением. И сейчас он, ощущая неведомыми органами отгадку на свой главный вопрос, чувствовал, что его свободный дух уходит. Если бы можно было как-то записать то, что он понял, оставить пару чертежей – Никола бы наверняка все понял. Но у Алхимика уже не было рук. Он увидел своего уробороса – змея, заглатывающего собственный хвост все глубже и глубже, который все эти годы давал жизнь его гениальным идеям, который и был на самом деле Альбертом. Змей стремительно сжимался в кольцо. «Да, не хватает второго кольца. Если бы ее уроборос – Маргариты – был сейчас рядом, внутри моего, то змей не смог бы проглотить себя, кольца бы сплелись навечно. Бессмертие – это любовь. Людям не нужно никакое другое бессмертие, пока они не научились ценить и любить своего ближнего. Им даже пока не нужны многие мои открытия», – печалью пронеслась последняя мысль-ощущение Алхимика, унося с собой его последнюю молитву.

 

Маргариту на первое время закрыли в ее покоях. Потом еще несколько недель она ходила в глубокой печали и, в конце концов, выбросилась из окна смотровой башни. Но было слишком поздно, ее душа, обратившись в уробороса, уже не застала Алхимика, и, оставшись в одиночестве, поглотила сама себя.

 

В комнате Алхимика нашли его чертежи, совет из лучших алхимиков королевства смог воспроизвести порох. Король, обретя невиданное по силе оружие, завоевал великое множество земель, создав одну из сильнейших держав. Однако умер Генрих не своей смертью – несколько городов подчистую выкосила чума.

 

Альберт прикрыл глаза, поднял смычок и с блаженством вдохнул первые ноты «Арии» Баха. Свежее дуновение ветра над Альпийскими горами, многовековые заснеженные вершины – он всецело растворился в образах, создаваемых музыкой. «Где-то здесь лежит то, что объединяет все вокруг: бескрайнее пространство, время, энергию, человека и музыку. Все это грани единого целого. Вопрос в том, как его увидеть», – проплывала вместе с мелодией мысль в сознании Альберта. Закон всего, который бы объединил все взаимодействия во Вселенной, ускользал от него. Как он ни бился, но так и не смог узреть его. Возможно, человечество еще не готово принять новые фундаментальные закономерности мироздания. И так за последние тридцать лет физика встала с ног на голову и обратно. Несмотря на то, что объединить все взаимодействия в единую теорию не удалось, Альберт, предчувствуя скорую смерть, был спокоен. Он многое успел объяснить людям, этого хватит еще не на одно столетие. И вот настал момент: резкая боль в области живота... Вот! Теперь он видит: как же все оказалось просто – круг замкнулся, Теория всего предстала взгляду Альберта. Как ни странно, его умирающее тело еще могло шевелить губами: «Как совершенен мир! Чтобы увидеть его пределы, нужно стоять на краю. Но людям рано, пока они думают о войне…», – прошептал умирающий на немецком языке. Но медсестра, не знавшая языка, потом так и не смогла передать ни слова из того, что он сказал. Альберт же с блаженной улыбкой любовался открывающейся перед ним картиной, мелодия Моцарта была прекрасна и, казалось, вечна. Теперь он знал, как открыть величайшее знание, но уже не мог этого никому сказать. Да и говорить было незачем. Уроборос Альберта становился все больше, доставая изо рта хвост, обвивая Вселенную для того, чтобы еще раз прийти в наш мир с новым знанием.

Похожие статьи:

Статьи → глазА = Мозг?..

Статьи → Промысел Бога или Человека?

Рассказы → Первый прыжок

Рассказы → Искусственное растение

Рассказы → Экзамен