Пути отцовы

- Вы не волнуйтесь, все будет хорошо, эта операция довольно стандартная, ее делают множество людей, в том числе и маленьких девочек, - сказала молодая доктор по имени Елена, улыбнувшись при этом Ксюше. – Мы будем проводить операцию под общим наркозом, она даже ничего не почувствует.

Коля стоял, нервно протирал очки и улыбался краем рта, немного сжав при этом губы так, что было видно, что он сильно переживает, но не хочет показывать этого дочери. Шестилетней же Ксюше видимо было все равно, она сидела на кушетке и держала в руках плюшевого медведя, заранее подготовленного для таких маленьких пациентов.

- Не слишком ли она мала для общего наркоза? Я слышал…

- Николай Петрович, послушайте, - перебила его Елена. – Про общий наркоз говорят много чего, вплоть до того, что эфир вызывает привыкание. Опасность от наркоза может быть только в случае индивидуальной непереносимости, а это 1-2%. А о наркотической зависимости вообще не может быть речи. Аллергии на составляющие раствора у Ксюши нет.

Тут она немного наклонилась к Коле и сказала тихим голосом, поглядывая на Ксюшу:

- Видите ли, если не удалить кисту и не исправить перегородку, то в последующем могут быть осложнения. Лучше всего это лечить в раннем возрасте. А без наркоза эта процедура достаточно болезненна. Не волнуйтесь, на этой операции будут присутствовать лучший анестезиолог.

- А вас назвали лучшим хирургом, - пробормотал Коля.

- Ну, лучший не лучший, но хирург я хороший. Тем более, что у меня уже был опыт в подобных операциях.

- Хорошо, - сказал Коля, покосившись на Ксюшу, которая все еще играла с медведем. – Деваться то уже некуда. Во сколько нам завтра приходить?

- Приходите в два часа. Операция будет в три и продлится около часа. Придете вы или ваша жена?

- Я приду, - сказал Коля окликнул Ксюшу и вместе с Ксюшей вышел из кабинета.

Ксюша всю дорогу до дома была подозрительно молчалива. Коля иногда поглядывал на нее в зеркало заднего вида, но она не подавала ни признаков страха, ни признаков какой либо заинтересованности в разговоре с отцом. Худая, с реденькими русыми волосами, всегда на удивление спокойная, с выразительными голубыми глазами. Иногда Коле казалось, что она не была похожа ни на него, ни на покойную жену, как его не убеждали в обратном различные друзья и родственники.

-Ксюша! – позвал Коля, и как это часто бывает, отозвалась Ксюша не сразу, уж слишком часто она была глубоко погружена в свои собственные детские мысли. После того, как он позвал во второй раз, она подняла глаза в зеркало заднего вида.

- Понравилась тебе тетя доктор?

- Она хорошая, - сказала Ксюша. - А мама тоже была доктором?

Косте никогда не нравилось, когда речь заходила о его покойной жене. Он считал, что подобные вещи нужно оставлять в прошлом и вспоминать о них как можно чаще. Особенно ему не нравилось, когда подобные вопросы задавала Ксюша. Все таки, как бы другие люди себе не врали, но покойники, как и люди живые, бывают как хорошими, так и плохими. И воспоминания о них ранят также сильно, как и о живых. Разница лишь в том, что у живых еще есть шанс исправиться. А мертвые так и останутся в памяти сначала множеством историй. А вот будут ли эти истории счастливые или грустные - решать последнему воспоминанию. И это воспоминание было просто отвратительным.

- Не боишься на операцию идти? – спросил Коля немного небрежным приободряющим тоном, при этом изредка отрывая взгляд от дороги,  внимательно поглядывая на Ксюшу. Нужно было перевести тему, создавать образ матери в глазах дочери конечно же придется, но ему не хотелось заниматься этим сейчас.

- Так ведь все равно придется, - со вздохом, сведя плечи сказала Ксюша и Коля вздрогнул и тянущее чувство в душе начало наполнять его. Уж слишком хорошо слова дочери описывали его собственное состояние.

Коля мысленно тряхнул головой и отбросил мысли о самокопании. К черту дурацкие совпадения во внутренних переживаниях, мрачные воспоминания и прочую дребедень. Нужно быть реалистичнее и сильнее. А прочее можно оставить для вечера за бутылочкой пива, пока дочь спит. Тогда и будешь рассуждать о том, как плохо у тебя все сложилось. А пока главное - это операция.

На следующий день они приехали ровно в два часа. Коля любил быть пунктуальным и мысленно корил всех, кто этой привычки не придерживался. Можно прийти раньше. Но позже - это было равносильно громкому потоку отборнейших ругательств во время деловых переговоров. И каждый раз, когда ответственные люди опаздывали, а врачей Коля считал самыми ответственными людьми, они падали в глазах Коли на уровень полных бездарей и раздолбаев. И подняться оттуда было очень не просто. К счастью, либо для Коли, либо для остальных, собеседник очень редко догадывался о том, на каком месте в рейтинге ответственности Коли он сейчас находиться.

И сейчас Елена его не разочаровала. Когда они пришли - она уже ждала их в приемной. А это было приятно. Это было профессионально.

-Здравствуйте, Николай Петрович. Привет, Ксюша, - с доброжелательной улыбкой сказала Елена подойдя к ним.

-Здравствуйте, Елена, - Коля заметил, что когда он обращался к ней, Елена смотрела на его губы. Ему это не нравилось, поэтому он на секунду  поморщился. Елена как будто угадала направление его мыслей и взглянула ему в глаза. - Мы готовы, когда можно будет начинать?

-Сейчас мы сделаем Ксюше укол и проводим в операционную.

-А что ей будут колоть? - взволнованно спросил Коля.

-Не волнуйтесь вы так! Обычные анальгетики и успокоительное перед операцией. Это стандартная процедура.

-Ну, хорошо, нужно, так нужно. Вы же врач, вам виднее, - пробормотал Коля, глядя прямо ей в глаза, однако ему не нравилось, что ему говорят о каких-то новых препаратах в самый последний момент. Знал он пару историй, когда неправильный подбор препаратов или превышенная доза приводили к травме мозга. Да и отца своего помнил. Коля не хотел, чтобы Ксюша закончила также как и он. Слишком большая тяга к химии до добра не доводит. Слишком уж чужда эта дрянь человеческому организму. Коля не был одним из тех, кого называют "травниками", в народную медицину он верил чуть меньше, чем в НЛО. С НЛО то сложно спорить, вроде и фотографии есть и свидетели, да и планет во вселенной слишком уж много. Отрицание наличия другой формы жизни во вселенной равносильно отсутствию здравого смысла. Другое уже дело, следят ли они за нами. А вот в чудодейственную силу, скажем, волчьей ягоды, он верил с трудом. Да, полезно, да может давление там понизить, но вот от перелома он вряд ли поможет.

-Вам нужно будет подождать на коридоре. Там есть кофейный аппарат, диван и телевизор. Окон только нет, мы и смеемся на дежурстве, что непонятно какой час, пока к пациентам не зайдешь. Вы привезли вещи Ксюши?

-Да, они в машине, - сказал Коля. - Сколько ей нужно будет провести в больнице?

-Десять дней. Может быть две недели.

-А почему такая разница?

-В зависимости от того, как пойдет выздоровление. Все будет хорошо, Николай Петрович. Уже нужно идти, - сказала Елена и подозвала Ксюшу, которая все это время разглядывала вывешенные на стенах плакаты.

Ксюша подошла к отцу и Елене и вопросительно взглянула на них.

-Ксюш, - сказал Коля присев на корточки так, чтобы его глаза находились на уровне ее глаз. - Нужно идти. Ты будешь слушаться тетю?

-Конечно, буду,  - сказала Ксюша.

-Хорошо, я тебя буду здесь ждать. И встречу после операции. С меня шоколадка, хорошо?

-Хорошо! - с восторгом сказала Ксюша, и Коля потрепал ее от голове, от чего редкие волосики немного взлохматились и она недовольно затянула "нуууу" и попыталась ладошкой пригладить волосы, однако те еще больше разлохматились.

Когда дверь за Ксюшей закрылась, Коля невольно почувствовал себя брошенным. Однако словив себя очередной раз на самокопании, он отбросил эти мысли и прошел в холл. Там стоял диван, пару кресел, перед ними стоял столик с лежащими на нем медицинскими журналами. На стене была подставка со старым кинескопным телевизором, на котором изображение иногда прерывалось красными полосами. Коля сел в кресло и сам не заметил, как задремал.

Сначала слегка качнулись лампы, и моргнул свет. Потом по всему зданию раздался приглушенный толстыми стенами скрип. Затем земля ушла из под ног и Коля, вскрикнув, рухнул вниз.

Вниз, прямо в кресло, в котором сидел. Еще толком не проснувшись, он вытер обратной стороной ладони ниточку слюны, которая тянулась по подбородку и напряг все тело, как бы потягиваясь, пытаясь согнать сонную одурь. В кресле напротив него сидела женщина лет сорока, которая улыбнувшись ему покивала головой.

Коля нахмурился и взглянул на часы. Он проспал всего-навсего пятнадцать минут. Чтобы убить время, можно было сходить за вещами Ксюши. Все равно сидеть еще долго. Он вышел из холла, спустился на лифте и прошел через холл в стеклянную дверь больницы. Спустившись по лестнице вниз, он прошел по дорожке к парковке, где нашел свою машину. Открыв заднюю дверь, он достал портфель Ксюши, который был полностью набит ее вещами.

Он закрыл дверь и  посмотрел на здание больницы. Оно было большое, серое, с темными окнами. Оно выглядело мощно и крепко. Этакая башня, в двадцать пять этажей высотой. Отсутствие длинных корпусов компенсировала его высота и форма идеального квадрата, если смотреть в разрезе. Самое странное, что больницей она совсем не выглядела. Не было дополнительных корпусов, длинных переходов. Единственным, что дополняло ее, была трансформаторная будка во дворе. Со всей этой нагрузкой справлялись аж восемь лифтов. Три из которых были грузовыми. Это был этакий колосс посреди города, и по сравнению с остальными зданиями в городе, которые были всего то в девять этажей максимум, оно выглядело просто огромным. Только горгулий не хватает.

-Прощения прошу, - сказал хриплый голос, прервавшийся на кашель. - Закурить не будет?

Коля повернулся и увидел мужчину лет сорока на костылях. Одна нога у него была в гипсе.

Коля похлопал себя по карманам и достал из кармана пальто пачку сигарет с зажигалкой внутри. Протянул мужчине сигарету и посмотрел на часы. Время еще было и он достал сигарету сам.

Однако он не успел сделать даже пары затяжек. За спиной раздался протяжный скрип и грохот.

Коля обернулся и остолбенел.

Здание медленно уходило под землю.

Костя видел, как здание медленно по сантиметрам под визг и грохот опускалось в землю. Асфальт трескался, крыша над входом рухнула, придавив какого-то доктора и загородив вход, который на поверку оказался не таким уж и .

Однако дальше Коля не глядел, потому что в голове сидела одна мысль: Ксюша. Ксюшу нужно было вытащить оттуда.

Коля подбежал к зданию, которое погрузилось уже на уровень окон первого этажа. Он ногой выбил стекла и рванулся внутрь, однако зацепился за торчащий из рамы гвоздь, не смог удержаться и рухнул вниз. При падении он сильно приложился головой о стоящую рядом с окном кушетку. Он встал, немного шальной от удара и увидел, как его очки, которые при падении слетели с его лица, лежат разбитые в крошеве стекла. Комната медленно погружалась во тьму. С потолка сыпалась штукатурка, само здание дрожало так сильно, что было удивительно, как выдерживают стены.

Коля как-то раз видел по телевизору как сносят здания. Взрыв, здание молниеносно падает на землю, огромный столп пыли. Что случается когда не выдерживают стены от вибрации или землетрясения. Здание рушится. Этажи за этажом начинают схлопываться. Один этаж падает на другой, проходит меньше секунды,  тяжесть двух этажей рушится на третий. Это в том случае, если дом рушиться прямо. А этого почти не случается. Обычно дом рушиться по наклонной. Он как подпиленное дерево медленно начинает крениться, а потом конструкция не выдерживает и вся конструкция оказывается в считаные мгновения на земле, отравляя воздух пылью и разметая осколки на сотни метров. Бедные жертвы зачастую даже не успевают понять, что произошло. А раненым приходиться лишь надеяться на спасателей и верить, что помощь придет вовремя.

В этот раз все было по другому. Здание не кренилось, не рушилось, этажи не схлопывались, а вокруг не стоял непроглядный туман из пыли. Здание именно медленно уходило под землю. Оно дрожало, но не сдавалось, скрип, походящий на бешенный визг резал уши и грозил лишить слуха. С потолка сыпалась штукатурка. Но здание не рушилось.

Коля смотрел на окно, не в силах оторваться. Медленно свет исчезал, скрытый медленно поднимающейся землей. Блеснула тонкая полоска света и комната погрузилось во тьму. Еще несколько секунд и все стихло. Здание прекратило погружаться и наступила тишина.

«Очки мне теперь вряд ли понадобятся» - подумал Коля растерянно, пытаясь полностью осознать ситуацию.

Его окружала полная тьма. Он боялся оторвать руку от кушетки, за которую держался все это время. Он хотел тряхнуть головой, чтобы стряхнуть оцепенение, но боялся сделать лишнее движение. Его прерывистое дыхание, которое свидетельствовало о приближающейся истерике, было слишком громким в наступившей тишине. Где-то вдали слышались сирены, но это был единственный звук, который казалось, подчеркивал тишину в самом здании. Коля облизнул пересохшие губы и прокашлялся. Звук кашля был слишком резким и громким в этой вязкой тьме, которая стояла в комнате.

Коля сделал первый шаг вправо от поваленной набок кушетки и почувствовал под ногой стеклянное крошево. Раздался хруст, и Коля остановился, тяжело дыша. Он почувствовал, как капля пота ползет по его виску. Где-то в глубине больницы раздался крик. Это не был стон боли, скорее крик бешенного ощущения свободы. Как будто кто-то выбрался на свободу после долгого заключения. Коля не был уверен, было ли здесь психиатрическое отделение, однако больница была достаточно высокой. Он знал, что некоторые отделения занимали до трех этажей, так что масштаб больницы вполне позволял такое отделение иметь. В любом случае, этот крик энтузиазма не добавлял. Ему не хотелось встречаться с тем, кто этот крик издал.

Нужно было как можно скорее выбираться отсюда. Здание вряд ли опустилось ниже первого этажа, однако нужно было спешить, потому что возможны были и другие сдвиги. Здание могло продолжить опускаться.

И тут Коля поймал себя на позорной мысли: последний раз он подумал о Ксюше, когда бежал к зданию. Потом он думал только о том, как выбраться из этой проклятой больницы.

Очнувшись от грустных мыслей, Коля внезапно понял, что может разглядеть комнату. Коля начал оглядываться по сторонам и увидел полоску света из-под двери. В больнице горел свет. То ли не было отключения основной линии, то ли работал дополнительный генератор. Но электричество было.

Коля добрался до комнаты, споткнувшись пару раз на негнущихся ногах, потянул за ручку и свет гудящей лампы ослепил его. Коля опустил голову и зажмурился. Затем он стал понемногу открывать глаза. Когда зрение пришло в норму, он огляделся. Сразу же сказывалось отсутствие очков. Все было размыто. Было странное ощущение нереальности происходящего. Как будто он находился во сне. Самое странное было в том, что вокруг не было людей. Не было спасателей, не было врачей, не было даже раненых. Не было никого. Он пошел в сторону входа в больницу. Двигаться по пустому коридору больницы было странно. Он шел как по бесконечно длинному коридору. В детстве у них была забава: этакое испытание на труса. Около школы начинался сектор частных домов, а дальше по улице был ручей. Через него не стали делать мост, слишком уж маленький он был. Но под дорогой проложили трубу, по которой этот ручей протекал. И само испытание состояло в том, чтобы пройти эту трубу насквозь. В трубе было метров пять, не больше. Казалось бы, что такое пройти пять метров, пусть даже и для ребенка. Но вот в чем дело. Когда ты только начинал идти по ней, тебя одолевало сомнение. Ближе к концу ты испытывал восторг от ободряющих криков товарищей и эйфорию от пройденного испытания. Ты был героем на тот короткий миг. Но в середине трубы возникало ноющее чувство. Тишина, твои товарищи задержали дыхание. А ты ползешь по этой трубе и тебе кажется, что она никогда не закончиться. В этот момент тебе кажется что ты попал в какой-то другой, параллельный мир. Мир, в котором трубы в пять метров длинной не имеют конца, мир, в котором обернувшись ты не увидишь насмешливые физиономии своих товарищей, а увидишь темный лес, таящий в себе опасности, или подмигивающий глаз горбатого карлика в колпаке и с топором в руке. Это был мир, который ты мог ощущать только интуитивно. Словно поднеся руку в миллиметре от воды, не дотрагиваясь до нее, но уже чувствуя влагу и холод, исходящий от нее. Наверное, такое ощущение складывается, когда ты вплотную подходишь к двойному зеркалу. Ты стоишь, не видишь ничего кроме своего отражения, но ты знаешь, что по ту сторону зеркала кто-то стоит и наблюдает за тобой. А может быть и нет, и ты пытаешься разглядеть пустую комнату. А может там к тебе уже тянется когтистая рука. 

Так он шел по коридору, пытаясь вглядываться в указатели слабыми глазами.

Однако в указателях не было нужды. Он знал где находится вход. Наверняка вход был самым слабым местом в здании.

Дверь была полностью завалена обломками козырька и рухнувшей части второго этажа. Напротив входа раньше была регистратура также виднелись обломки. Так как вход находился на углу здания, коридор поворачивал направо. Но страшным разделителем была полоска крови, которая шла из под обломков входа и упиралась в стенку регистратуры, а там скапливалась в лужу.

Колю замутило и у него закружилась голова. Чтобы не упасть, он оперся о стенку и старался не смотреть на кровь. Его стошнило. Отплевавшись и вытерев рот рукавом пальто, он долго собирался с духом, чтобы переступить этот кровавый ручей. В конце концов, он, пытаясь сосредоточиться на том, что нужно искать Ксюшу, пересилил себя, зашел за угол и остановился, пытаясь вглядеться в дальний конец коридора близорукими глазами. Там кто-то был.

В дальнем углу, около выхода на пожарную лестницу, сидела маленькая девочка в больничном халате. Радом с ней в таком же халате сидела фигура, однако ничего кроме этого Коля сказать не мог. Уж слишком слабым было его зрение. Они сидели на полу и перебирали там что-то. При этом девочка что-то усиленно доказывала, а фигура только качала головой и что-то тихо говорила в ответ, однако слов Коля разобрать не мог.

Однако дальше произошло то, чего он никак не мог ожидать. Коля остановился и уставился на них, благо посмотреть было на что. Девочка вскочила с пола, а фигура, которая была невероятно худа медленно поднялась, упершись в пол руками. И только тогда Коля понял, почему он не мог раньше понять, что она собой представляет. Это был очень высокий человек, если человек, его голова практически касалась потолка, а ноги при этом были согнуты в коленях. Его голова была покрыта редкими светлыми волосами. Даже при таком гигантском росте, руки упирались в пол, а спина была сутулая. У нее было деформированное лицо, так что один глаз находился ниже другого, и был перекошен нос. Рот как будто застыл в издевательской ухмылке, настолько сильно был перекошен левый угол.

И вдруг девочка закричала и ринулась в дверь пожарного входа, а фигура кинулась за угол.

Коля побежал было за ними, но тут пол вздрогнул. Он упал, а когда поднял голову, то увидел рядом со своим лицом две голые, невероятно бледные, худые ноги, которые были согнуты в коленях. Он не успел поднять голову ниже, потому что резко погас свет, а земля содрогнулась и резко ушла вниз. Коля, который поднял было голову, сильно ударился о пол и потерял сознание. Здание продолжало свой спуск.

 Свет резал глаза. Коля дернулся, его голова начала раскалываться на части. Его стошнило на пол. Прям как в книгах с плохим сюжетом. Потерять сознание – лучший способ продолжить сюжет. Отплевавшись, он поднял руку, чтобы защититься от света.

- Руку убери, - сказал хрипловатый тихий голос, прервавшийся на кашель. – Руку убери!

Тут владелец голоса ударил Коля по ладошке. Коля хотел было встрепенуться, но голова закружилась, и он решил последовать советам голоса.

Костя убрал руку, а свет опять начал резать глаза.

- И глаза не закрывай!

Костя через силу взглянул на свет.

Тут свет карманного фонарика исчез, и Костя очутился во тьме.

- Подержи!

И он протянул ему фонарик.

Коля взял в руки фонарик и направил было на говорившего, приблизившись к нему насколько это было возможно.

Это был старик, на голову ниже Коли, полностью лишенный какой либо растительности, кроме как бровей, на лице, и на голове. Одет старик был в легкую форму, которую обычно носят медбратья. Старик поднялся, дергаными движениями опираясь на стену, и оперся на костыль, который до этого стоял прислоненный к стене.

- Поднимайся, - приказал старик.

Коля попытался встать, но голова закружилась, а ноги подкосились. Однако старик не дал ему упасть, и неожиданно сильной рукой схватил его за плечо.

Выпрямившись, Коля посмотрел в глаза старику. Радужная оболочка одного его глаза была полностью черной. Второй глаз был зеленого цвета.

- У твоих ног бутылка с водой стоит. Попей воды, и возьми таблетки

Коля поглядел вниз и увидел там стоящую бутылку воды. Он осторожно опустился за ней, поднял и подозрительно посмотрел на старика, который к тому времени уже достал из кармана какие-то таблетки.

- Не бойся, - вдруг сказал старик.

Костя удивленно посмотрел на него.

- Чего боятся?

- Я тебя травить не буду. Это не логично. Ты нужен мне, чтобы добраться до поверхности.

- Как это до поверхности? Как глубоко здание ушло под землю?

 - По самую крышу.

 - Откуда вы знаете?

- Считал. Здание высотой примерно метров семьдесят. С момента как здание начало погружаться, прошло около часа. Не трудно посчитать.

Глаз старика внимательно смотрел на Колю.

- Мне нужно найти дочь. Она где-то вверху.

- Тогда нам по пути, - сказал старик, повернулся спиной к Коле и пошел вдоль по коридору. Коля остался в темноте, не решаясь последовать за странным стариком.

Тот, словно почувствовав колебания Коли, повернулся и сказал:

- Хочешь остаться здесь?

Коля продолжал стоять в нерешительности.

- Перед тем, как потерять сознание я видел странную пару. Девочку и какую-то, какого-то… С большими руками…

- Идем! – неожиданно резко выкрикнул старик. – Ты, я вижу, не первый раз за сегодня головой ударился. Нам еще долго идти.

Коля подошел к старику. Деваться было не куда. Страшные скрипы иногда раздавались во тьме, а единственный источник света был у старика. Без слов они развернулись и пошли вдоль по коридору.

- Идти нужно будет по лестнице.

Каждый раз, когда старик обращался к нему, его черный глаз как будто впивался в череп в Коле, создавалось впечатление, будто он копается, копошится в его мыслях, его воспоминаниях, разбрасывает их, словно бесцеремонный грабитель вещи по комнате. Берет одно, и тут же выбрасывает за ненадобностью. Оно остается в той же комнате, но не на своем месте. Несомненно, это было эхо сотрясения и произошедших событий. Но все больше ему казалось, что в этом виноват старик.

- А мы не задохнемся? – спросил Коля. – Если здание полностью ушло под землю, как сюда поступает воздух?

- Вентиляция на крыше. Все здание практически изолировано. Все, кроме крыши.

- Здание стояло на пузыре. И он должен был лопнуть. Рано или поздно. И он лопнул. Но владельцы знали об этом. Они знали… И построили здание, соответственно укрепили его. Они сделали из него металлическую клетку, Здесь все, даже стены сделано из метала. Бетон только для вида. Они ждали, что оно подойдет вниз. Знали… Они даже вентиляцию сделали так, чтобы в случае падения воздух подавался с крыши. Вот только вопрос, возникает, да? Какого черта они его здесь построили и какого черта они ждали?

Страх перед странной внешностью старика проходил. Его тихий задумчивый голос, прихрамывание, то, как он озирался иногда, все это не наводило мысли о психопате. Скорее о запуганном человеке, которому не терпится отсюда выбраться. Но задавать вопросы о странной внешности Коле по-прежнему не хотелось. Кем бы он не был, он не был ему врагом, а этого Коле хватало.

Казавшийся слишком долгим коридор закончился, и луч фонаря уперся в дверь пожарной лестницы.

- Сюда убежала та девочка, - неожиданно хриплым голосом сказал Коля. – А другой…

Вдруг вспомнив про ту ужасную тварь, Коля выхватил фонарик из рук старика и направил его в длинный коридор. Там было пусто, как бы настороженно Коля не вглядывался в тени, там никого не было. Вдруг слева раздался шум, Коля обернулся, но не рассчитал сил. Голова закружилась, и он рухнул на землю. Свет погас. Коля ринулся назад и прижался к стене, не пытаясь подняться на ноги. Он настороженно вслушивался в темноту, смотреть было бесполезно. Последний источник света разбился.

- Старик! – сдавленным шепотом позвал Коля. – Старик!

И ему стоило больших усилий сдержать крик, когда справа раздался шепот.

- Тише, тише, я тут.

- Ты слышал? Слышал? Какого черта это было?

- Что было? Что? Я ничего не слышал… Я только видел, как ты рванулся в сторону и упал. Разбив фонарь.

- Там был шум, там был чертов шум!

- Какой шум? Я не ничего не слышал.

- Как грохот, как будто упало что-то.

Послышался вздох.

- Хорошо, у меня есть еще свет.

Послышался шелест одежды, и тьма в коридоре озарилась светом маленького фонарика, который освещал только небольшое пространство вокруг них. Такой фонарик можно купить в цирке. Только вместо разноцветных огней он светил только желтым светом. В таком слабом свете старик с татуировками выглядел бы еще более зловещим. Если бы только не выглядел таким напуганным.

- Нужно идти. Ты слышишь меня? Идти! Вверх! Здесь нельзя оставаться.

- Знаю, - с раздражением ответил Коля. –Где твой костыль?

-Здесь, здесь он.

Они осторожно поднялись, вслушиваясь в каждый скрип этой страшной бетонной могилы, в которой они оказались.

- Ты первый, - сказал Коля. – Я за тобой, только свети на ступени, а то ничего не видно. Ты, кстати, сможешь подняться?

- Смогу, только тебе придется нести и костыль, и фонарь. Не разбей только ничего.

- Не язви, - ответил Коля.

Он начинал понимать, что не только не боится странного старика, но и немного презирает того за откровенную трусость. И хоть у Коли самого сердце выскакивало из груди от одной мысли о том, что может таится в бесконечной тьме этих коридоров, при воспоминании о жутком создании, которое он видел, даже от вида старика и его странных татуировок ему становилось не по себе, но ему придавала сил мысль о том, что где-то там вверху, его дочь. И ему нужно быстрее ее спасти. Спасти от ужаса тьмы, одиночества и тишины.

- Кстати, - вдруг остановился Коля. – Почему здесь никого нет? Ни персонала, ни больных! Никого! Куда все подевались?

- Здание опускалось больше часа. Наверняка их уже всех вывели, - неуверенно сказал старик.

- Вывели? А почему не вывели меня? Или тебя?

- Ты был без сознания в самой глубине! Люди стали подниматься выше, и их должно быть забрали спасатели. Может, с крыши.

- Но тогда они должны спускаться за нами. Может, и Ксюшу тоже вывели.

- Да, но я бы не надеялся, что они придут за нами. Здание может провалится еще глубже. Никто не хочет рисковать.

- Но как ты оказался здесь?

- Так же как и ты. Вот только ты сознание потерял, а меня придавило. Так я и повредил ногу. А когда выбрался, здание уже остановилось. У меня был фонарик, а в одной из комнат я нашел этот. А потом наткнулся на тебя. Как тебя зовут, кстати?

- Коля, а тебя?

- Меня? Хех, Шветцер. Можешь звать Шветцер.

Они поднимались все выше, но было это очень медленно. Старик, назвавшийся Шветцером, еле передвигался, ему было очень тяжело и больно, но он упорно отказывался от того, чтобы Коля понес его.

- Ты странный, старик Шветцер, - сказал Коля. – Что за татуировки у тебя на роже? И откуда ты знаешь столько об этом здании?

- Татуировки? Это ты должно быть в темноте обознался. Мне лицо наверно расцарапало. А здание… Я работал здесь. Уборщиком. А про здание это много наслышан. Ты вообще в курсе, сколько чертовщины твориться в этом городе? И здание одно из них. Я долго и много изучал все странные места этого города. Городские легенды. И хочу тебе сказать, что на душу населения их количество слегка превышено. Слышал когда-нибудь о втором депо? Депо, в которое не заходят поезда? Одни говорят, что это правительственная ветка. А другие – что вход в другую реальность. Вот только ни фотографий, ни планов этого депо нет. И туннеля тоже нет.

- Мифами не увлекаюсь, - сказал Коля.

«Лицо расцарапало? Что-то ты темнишь, дорогой мой друг Шветцер» - так думал Коля, однако проверить правдивость слов бывшего уборщика у него не было возможности. Свет фонарика был очень тусклым, а тыкать им в лицо единственной живой души в этой кромешной тьме было бы не самым тактичным жестом.

- Вот так, давай передохнем, - сказал Шветцер и аккуратно опустился на ступеньки.

Коля сел рядом, прислонившись спиной к стене.

- А еще говорят, что под этим городом озеро есть. Подземное.

- И что там, русалки водятся? – вздохнув решил поддержать разговор Коля. Добираться до поверхности им еще много, а вот от страха темноты нужно было отвлечься. Ему все не давал покоя образ странной пары, которую он встретил внизу. Или это был бред? Галлюцинации?

- Ну, русалок может быть и нет. Только вот те, кто это озеро видел, говорили, что шепот слышали. Тихий такой, еле слышный, и что говорит не разобрать. Только вот кому там шептать? Под землей то? А недалеко от города еще и поместье есть старое. Там говорят, дракон раньше жил. Небольшой такой, с человека ростом.

- Слышал, даже поместье это видел, вот только вряд ли это дракон был. Может, птица какая большая. Люди часто наделяют сказочными признаками всяких непонятных им животных, - сказал Коля. – А ты сам видел? Озеро? Депо? Да хоть и поместье то? Или ты только о слухах болтать умеешь?

- Сам не видел, признаю. Но слухи то не на пустом месте рождаются. Может и была там птица какая огромная. Но вот что за птица? Тоже ведь интересно.

- Интересно, сколько нам еще до поверхности подниматься, - сказал Коля, одновременно вставая с места. Фонарик начал помигивать и ему совершенно не нравилась перспектива остаться без света во тьме.

- Мы сейчас где-то на пятом этаже. Значит еще долго, - ответил старик, неохотно поднимаясь на ноги.

- А ты быстрее идти не можешь?

- Быстрее и рад бы, но не могу. Нога болит, стать на нее невозможно.

- Ты весишь не много, я тебя на плечи взять могу.

- И сколько ты пронесешь меня? Еще пять этажей? А потом? Я то вешу немного, но только ты быстро загнешься от таких упражнений.

- Ладно, давай уже идти.

Они продолжили свой подъем. С каждой ступенькой в Коле росла тревога. Несмотря на то, что он был без очков, он смог разглядеть ту парочку достаточно хорошо. По крайней мере, было понятно, что та тварь, которая была с девочкой, была не нормальной. И то, что она была где-то в этой тьме, а может даже и смотрела на них, не добавляло спокойствия. Был ли это какой-то больной? Или же это был обычный человек, но падение и плохое зрение позволили воображению нарисовать монстра? Коля этого не знал. Но он точно знал, что не хочет этого выяснять.

- Так а ты кем работаешь, что так в сказки не веришь? Небось, чиновник какой-то?

- Нет, - сказал Коля. – Не чиновник.

- А кто? Если это не секрет, конечно.

Коле не нравилось, что этот пронырливый старикан, который любит рассказывать сказки, лезет в его жизнь с расспросами. Он терпеть не мог таких любопытных, для которых зайти в чужой дом, оценить все и поцокать языком, одобрительно кивнув, рассмотреть все и полапать все равно, что выбирать обои. Коля очень аккуратно выбирал людей, которым он мог что-нибудь рассказать о себе. И старик не подходил под параметры. Вот только молчать в этом здании было невыносимо. Уж лучше пожертвовать личным пространством, только бы нарушить эту гнетущую тишину.

- Я пианист.

-Ого! – ухмыльнулся старик и взглянул на Колю своим черным глазом. – Так ты у нас творческая личность! Так ты наоборот должен жить сказками! Полет души и так далее.

Коля не стал объяснять, что зачастую, профессия пианиста имеет мало общего с романтикой, несмотря на кажущийся ареол, который окружал всех людей, так или иначе долго занимающихся музыкой.

- Вообще я учитель. Учу детей играть, так что романтики не много.

- А… Ясно, - старик засопел и молча продолжил подниматься, скорее повиснув на перилах, чем опираясь на них.

Ясно, думал Коля, ничего тебе не ясно. Ему никогда не было понятно предубеждение против учителей. Тем более от уборщиков.

Старик, который в начале напугал его, теперь все больше начинал раздражать. Кроме того, ему начало казаться, что он слышит то ли тихий шелест, то ли дуновение ветра. Он даже остановился на секунду, и прислушался, благо старик этого не заметил. Что-то на едва уловимом краю слышимости. Какой-то звук, который не давал покоя. Похожий на шепот.

Чертов старик, подумал Коля. Задурил ему голову своими рассказами. Драконы, подземные озера, шепот над темной водой. И теперь воображение, которое в повседневной жизни Коля старался держать в узде, разыгралось и дало себе волю. Сначала та парочка, теперь странный старик, этот звук. Но самое страшное: ему казалось, что на пролет выше был кто-то. Кто-то кто поднимался с той же скоростью, что и они. И этот кто-то следил за ними. 

Коля практически чувствовал, как это что-то взглядом пыталось пронзить его мозг, покапаться в его воспоминаниях. Также, как это делал старик, в самом начале их встречи. Это нечто следило за каждым его движением, поднимаясь на ступеньку выше, когда Коля делал шаг, и замирало, стоило ему остановиться и прислушаться. Возможно, это было то длиннорукое создание. Возможно, именно оно шептало те слова, которые Коля слышал краем уха.

Как загипнотизированный, он поднимался все выше и выше по лестнице, ступени слились в один серый ряд, покрытой тьмой, Вавилонской лестницы. Лестницы, которая вела из самых глубин тьмы к свету. К спасению и к его дочери. Однако никто не говорил, что такой путь будет легким. И что на нем нельзя встретить монстров. Монстров, или лжецов – подумал Коля, глядя на спину старика. Он сказал, что отдавил ногу, но никаких следов травмы на ноге не было, насколько мог видеть Коля. И старик тормозил его. Может даже и специально. Таким темпом они могли достигнуть пятнадцатого этажа только через несколько часов, в то время как один Коля смог бы дойти за несколько минут. Но был только один источник света. Один источник света во всем здании. И он находился в руках у старика. По большому счету, Коля мог забрать его. И добраться до своей дочери гораздо быстрее.

Коля старался отогнать такие мысли. Старик выглядел совершенно беспомощным, и даже странные татуировки на лице и черный глаз перестали его пугать. Бросить его здесь в темноте означало бы бросить его на верную смерть. Он был слишком вымотан подъемом и слишком сильно напуган тьмой, чтобы казаться устрашающим. А его сердце вряд ли выдержало нахождение в полнейшей тьме, среди призраков, которых нарисовало бы воображение. Но с другой стороны, где-то там, в темноте, была его дочь. И ей нужна была помощь. Она была напугана.

- Слушай, - уже начиная раздражаться, сказал Коля. – Ты не мог бы ускориться? Обопрись на меня. Мне нужно найти дочь, и мне совсем не нравиться тот факт, что она сидит где-то в темноте совершенно одна и без света…

- А с чего ты взял, что она еще в здании? – неожиданно прервал его старик, резко повернувшись и прикрыв глаза ладошкой от света фонарика. – Почему ты решил, что ее не вывели из здания?

Коля смутился от такого неожиданного вопроса. Подобное не приходило ему в голову. Он продолжал все это время думать, что его дочь где-то здесь и что только он может ей помочь. Но ему и в голову не пришло, что ее могли уже вывести. Она все время была с врачами, и те могли о ней позаботиться. Но уже один тот факт, что кто-то кроме него мог предложить помощь его дочери, его Ксюше, вызывал в нем бешенное чувство ревности. Это была его дочь, и никто другой не мог о ней позаботиться, кроме него. Даже мать, которой всегда было плевать на семью. Мать, которая изменяла ему. Мать, которая даже забыла день, когда она родила Ксюшу.

- Она здесь, -  сказал Коля. – А даже если ее здесь нет, я должен удостовериться в этом. Она была под наркозом во время операции, может, ее просто не успели вывести.

- Ну, ладно, - сказал Шветцер, подозрительно взглянув Коле в глаза. Было видно, что ему не слишком понравился такой ответ, лишенный логического объяснения. – Я правда стараюсь идти быстрее, но чертова нога начинает болеть лишь сильнее. А последнее обезболивающее я отдал тебе. Голова, кстати, твоя не болит?

Коля прислушался к собственным ощущениям. Голова гудела, но боли не ощущалось. И все-таки, когда он попытался покачать головой в ответ старику, его немного замутило, и голова закружилась. Он оперся о стену и сказал:

- Я бы не сказал, что лучше. Но голова уже не болит. Тошнит только.

- Сотрясение, - сказал старик, повернувшись к Коле спиной и продолжив восхождение. – От сотрясения такое бывает. А еще бывают галлюцинации, - тут он осторожно взглянул на Колю. – И навязчивые  идеи, - сказал он совсем тихо, приглушая голос с каждой буквой, как будто не хотел, чтобы Коля его услышал.

Но Коля услышал. Он не стал говорить Шветцеру, что у него не было галлюцинаций или навязчивых идей, как тот видимо думал. Пусть этот старик думает все, что хочет. Ему на это плевать. Главное, чтобы он пошевеливался. Потому что времени, он это чувствовал, оставалось не так и много до тех пор, пока бедную маленькую девочку возьмет за горло паника. Которая заставит ее метаться во тьме в поисках выхода, совсем одна. И сорвется вниз с лестницы. Или наткнется на ту долгорукую тварь. Все более мрачные мысли начали преследовать отчаявшегося отца. Отца, которого тормозил больной старикан.

Обломки лестницы преградили им путь. Коля задумчиво поднял голову и посмотрел на торчащую из пролета арматуру. Дальше хода не было.

- Вот же мразь ты этакая, - в нешуточной злобе плюнул Шветцер. – Ну, вот как она могла упасть? Все целые, а по этой будто взрывчаткой прошлись!

- Какой еще взрывчаткой? – все также задумчиво поинтересовался Коля, освещая обломки лестницы.

- Да это так, к слову, - сказал старик и сплюнул пыль с губ. – Что делать будем?

- Ладно, - встряхнул головой Коля. На место задумчивости начала подкрадываться паника. – Я тебя смогу подсадить, а ты по перилам заберешься на верхний этаж. А потом и меня подтянешь.

- Ага, план хорош, - язвительно ответил Шветцер. – Для спецназа. Да ты на меня погляди, какие еще перила? Да ты же меня килограмм на двадцать тяжелее. Ну, даже если я туда заберусь, в чем сильно сомневаюсь, как я тебя дотяну? Силой мысли? Или сконцентрирую внутреннюю энергию?..

- Ладно, не кряхти только, в этом несчастном здании должны быть еще выходы. Поищем и будем надеяться, что они целы.

- А если не целы?

- Придумаем что-нибудь, - раздраженно сказал Коля, с сожалением глянув последний раз на разрушенную лестницу.

Очередная заминка. Опять.

Они вышли в темный коридор больницы. Было тихо. Коля в первый раз за время пребывания в больнице подумал, что иногда тишина – это хорошо. Не слышно заунывного голоса, не слышно шагов, преследующих его с болтливым странным стариком, нет безумного насвистывания девочки. Обычная тишина катастрофы. Тишина, которая так похожа на тишину ночного здания. Но и различаются они лишь полутоном, слабо уловимым.

Они пересекли помещение и открыли дверь, ведущую во второй пожарный выход.

Старик издал что-то похожее на уханье, а Коля сел на холодный пол и пытался сдержать истерическое хихиканье.

Дела на второй лестнице обстояли не лучше, чем на первой.

Обломки валялись везде, и даже если бы старик был физически крепким для своего возраста, а он не был, вряд ли он смог бы забраться на следующий этаж. А вот Коля мог.

Коле перестал хихикать. На смену истерике пришла мысль, которая еще не была подкреплена уверенностью. Но всегда нужно иметь варианты. Безвыходных положений не бывает, что б их. В одиночку Коля мог забраться выше. В конце концов, старик шел слишком медленно, а в подобных ситуациях отец должен думать в первую очередь о потомстве. И Коля думал. До дочери нужно добраться как можно скорее.

- Ну и что дальше? – спросил старик с такими визгливыми нотками в голосе, что Коля поморщился.

Коля резко встал, не смог сдержаться, и недобро ухмыльнулся. Он постарался стереть улыбку с лица, пока на не понял, что время для этого тратить не стоит.

- Мы…

- Фонарик, - немного сдавленным голосом сказал Коля.

- Что? Подожди…

- Ты не сможешь подняться. А мне нужно найти дочь. Спасатели спустятся и заберут тебя.

Старик прижал брелок к груди и оперся о перила, вытаращившись на Колю. Коля попытался выхватить брелок из его рук, но старик резко повернулся к нему спиной, все еще прижимая брелок к груди.

Коля молча схватил его за руку и рванул к себе. Старик потерял равновесие и чуть было не упал, но затем развернулся и ударил Колю кулаком по лицу, попав в бровь, а затем отпихнул его. Коля, не ожидавший подобного отпора от достаточно хилого старика, попятился и ударился спиной об стену, сбив дыхание.

- Ах ты мелкий… - бормотал старик, пытаясь проскочить мимо Коли к двери. Коля хотел было схватить его за руку, но тот увернулся и скользнул за дверь. Коля чертыхнулся и рывком отворил дверь. В коридоре царила кромешная тьма. Коля вошел в открытую дверь и замер. Старик погасил фонарик, чтобы в темноте укрыться. А если учесть, что ноги у него были босы, а значит и звука не издавали при ходьбе, у него были на это все шансы. А гоняться за стариком по всем этажам, которые он уже прошел в кромешной тьме – нет уж, он где-то рядом, он же еле ходит.

В темноте раздался только скрип закрывающейся двери. С этим скрипом сердце у Коли начало вырываться из груди. А когда он смолк – казалось, что стук его сердца можно слышать на самых нижних этажах.

Раздался скрип метала где-то в глубине здания. Однако Коля уже не обращал внимания на такие мелочи. Они не касаются главного – нужно найти старика. Как хищник он припал к полу и пытался прислушаться в тьму. Правой рукой он нащупал стену и начал аккуратно продвигаться вглубь коридора. Шаги ботинок отдавались едва слышным стуком. Коля пытался ступать как можно тише. Иногда под ботинками раздавался треск стекла. Казалось, прошел почти час, хотя он знал, что продвинулся буквально на пару метров. Ноги начали неметь от напряжения, как и плечи. Он знал, что это испытание нервов. Кто не выдержит первым – он, пытающийся найти старика во тьме, или старик, который не выдержит напряжения и включит свет, чтобы посмотреть – не оказался ли Коля слишком близко.

Когда ты знаешь правила – играть гораздо легче. Он проиграл в любом случае и лишь пытался оттянуть неизбежное. Он загнан в угол темной палаты, у него нет сил, нервы на исходе, бежать некуда. Он не смог бы взобраться по лестнице, даже если бы нога была в порядке. Ему почти семьдесят лет и только простое чувство самосохранения не дает ему бросить все и застонать от бессилия. Этот парень, Коля, хочет найти дочь. Он молод и безумен, а нервов у него хватит с лихвой, в этом Шветцер был уверен. Однако было еще одно чувство, которое Шветцер чувствовал, и самое главное – он понимал, что именно он чувствует. Гордость. Он не позволит какому-то щенку пианисту победить его. Тьма всегда была стихией Шветцера. Он это понял уже давно и минувшие несколько дней только подтвердили его знание. Прятаться во тьме – это он умел. После всего, что он прошел, после той пещеры, после бегства от охраны – он сможет переступить через этого самовлюбленного идиота. Ему нужно найти дочь – за это Шветцер чувствовал вину. Однако у него самого была задача посерьезней. Он спасал свою жизнь.

Коля выругался полушепотом, когда наткнулся на больничную каталку, выставленную кем-то весьма заботливым прямо посреди коридора. Шум, с которым он на нее наткнулся, казалось, оглушил его. Можно забыть о тихом поиске в палате за палатой.

В глубине коридора появился луч света, который затем быстро погас. За ним послышалась хлопнувшая дверь и шум босых ног.

Ну, может все и не так уж плохо повернулось, подумал Коля, отшвырнул мешавшую каталку, и бросился на шум.

Дыхание сбилось, как только он пробежал всего десять шагов. Все таки, когда тебе семьдесят лет, бег наперегонки с молодым сумасшедшим, который очень хочет тебя нагнать закончиться весьма предсказуемо. В конце концов, он оказался не настолько выносливым и храбрым, как он думал. Когда раздался оглушительный шум в коридоре, он понял, что проиграл. Сейчас пианист начнет заходить в палату за палатой и обязательно наткнется на него. Нужно было обхитрить его – выскочить на лестницу, спуститься на несколько этажей вниз и затеряться в коридорах.

Это был отчаянный план, возникший под влиянием отчаянья и движимый отчаянием. И как любой такой план, он обернулся катастрофой. Шветцер понял это, когда у него закончились силы, а он даже не добежал до лестницы. Нога подогнулась, он рухнул на пол и замер.

Коля добежал до места, откуда доносился шум падения, и замер. Как он понял, старик лежал где-то рядом. Он опять начал аккуратно двигаться вперед, немного пригнувшись.

Старик почувствовал, как ботинок наступил ему на руку. Это было неожиданно, и он вскрикнул, настолько предали его вымотанные нервы. Ботинок исчез, а кулак вскользь задел его нос, он отдернул голову, но тут на него упало тело парня.

Коля споткнулся о ноги старика и упал прямо на него. Головой он ударился во что-то мягкое, за ударом послышался сдавленный хрип. Похоже, он разбил старику нос. В то же место он ударил кулаком, за чем последовал еще один хрип. Похоже, старик был больше не опасен. Хотя, был ли он опасен и до этого. Коля начал шарить руками вокруг, пытаясь нащупать фонарик. Наконец-то! Он наткнулся пальцами на брелок, как старик вдруг увернулся и ударил ему ногой по руке. Коля потерял брелок.

В порыве бешенства, он несколько раз ударил в темноту. Похоже, попал, поскольку кулак попал во что-то мягкое.

- Поддонок, - прошептал старик, - какой же ты урод!

- Ага, поддонок, как скажешь, - Коля бросился в сторону, в какую, как он думал, упал брелок. На коленях он ощупывал каждый сантиметр пола. И наконец, он его нашел. Он нажал на кнопку. Загорелся свет. Слабая лампочка осветила окровавленное лицо старика. Сильно ему досталось.

Коля посмотрел в глаза старику. Тот лежал и молча ждал, что Коля будет делать.

Коля поискал фонариком дверь. Так оказалась не далеко. Старик бежал в верном направлении. Коля развернулся и быстрым шагом пошел к ней. Он распахнул ее и вышел на лестницу. Старик не издал ни звука.

Зажав брелок в зубах, Коля вскарабкался по перилам, затем перелез на обломки лестницы, и оттолкнувшись ногой от перил забрался на уступ.

Немного отдышавшись, он побрел по лестнице вверх, ни разу не оглянувшись на нижний этаж.

Подъем был очень долгим. Приходилось смотреть вниз, чтобы не подвернуть ноги на обломках, иногда со стен сыпались осколки. Здание иногда издавало скрипы, которые теперь были гораздо тише. Каждый раз, когда он поднимался на один этаж, Коля делал перерыв, чтобы отдышатся, голова кружилась, несколько раз его тошнило. На четырнадцатом этаже он наткнулся на дверь, что было странно, так как до этого на этажах дверей не было. Дверь была самая обычная, пластиковая, но в ней не было стекла, которое обычно имели двери этой больницы. Дверь была заперта. Коля посветил на замочную скважину и увидел, что в ней торчал обломок ключа. Вытянуть его не представлялось возможным, таким образом, дверь была надежно заблокирована.

Кто это сделал, а главное зачем, оставалось неясным. Очевидно, это был кто-то из персонала, но зачем во время эвакуации блокировать дверь – непонятно. Тем более блокировать ее со стороны нижних этажей.

Дверь немного заскрипела, как будто на нее кто-то надавил с противоположной стороны.

Коля немного вздрогнул от неожиданности и прислушался. Дверь заскрипела еще раз, белый пластик двери немного прогнулся.

Ручка двери опустилась вниз, кто-то пытался войти.

- Эй! Я здесь! – откликнулся Коля. – Вы меня слышите?

Коля забарабанил в дверь.

- Эй!

Он прислушался. Ответа не было. Коля прислонился ухом к двери и прислушался. На той стороне не было слышно ничего. Вдруг, кто-то надавил на пластик еще раз. Уже сильнее. Дверь затрещала. Коля отпрянул от двери. На дверь надавили сильнее, в пластике появилась трещина. Коля резко выдохнул, развернулся и бросился в коридор этажа. За его спиной было слышно, как дверь разлетелась на кусочки. Он услышал топот, как будто что-то очень грузный пытался догнать. Коля обернулся, однако никого не увидел. Топот прекратился. Коля остановился, чтобы отдышаться, и осветил фонариком тьму. В коридоре он был один. Он прислонился спиной к стене. Он был готов плакать. Что это было? Шутки психики? Может он не выдержал одиночества и тишины и сошел с ума? Вдруг, здание задрожало и издало пронзительный скрип. Оно взвыло, как умирающий гигант и замерло. Надолго ли? Краем глаза Коля увидел силуэт в дальнем конце коридора. Он вздрогнул и направил луч фонарика туда. Сложно доверять слабым глазам в таком освещении. Однако луч фонарика уперся в гигантскую фигуру человека или существа, которое он уже видел. Существо упиралось руками на пол, а на его плече сидела маленькая девочка. Спустя пару мгновений после того, как фонарик осветил их, девочка ловко спрыгнула с плеча существа и засмеялась. Существо выпрямилось. Так оно доставало макушкой потолка. А затем без единого звука начало идти по направлению к Коле.

Коля был в панике. Он развернулся и бросился наутек в ближайший поворот коридора. Там он пробежал по коридору и снова повернул. Потом снова. Он хотел быть уверен, что они потеряли его. Он осветил фонариком коридор. По счастливой случайности, он выбежал в то крыло этажа, где находилась вторая дверь на лестницу. Она была в конце коридора. Коля начал двигаться по направлению к ней, стараясь ступать как можно тише, чтобы та тварь его не услышала.

Он прошел где-то полпути, прежде чем смог заставить себя оглянуться. А когда оглянулся, то увидел маленькую девочку, стоящую в дальнем конце коридора. Коля сглотнул. Он был близок к обмороку. Девочка не двигалась, и Коля тоже решил не торопить события. Коля посветил в коридор, который был слева от него и в дальнем конце увидел силуэт существа. Он был гораздо дальше, нежели девочка.

Коля судорожно задышал и бросился к двери. Он без проблем достиг ее, открыл и захлопнул за собой, а затем взлетел по лестнице на пятнадцатый этаж. Этаж, где должна быть его дочь. Он вломился на этаж, остановился, прижался к двери и прислушался. Он только сейчас осознал, что на этой лестнице не было двери. А также, что монстры его не преследовали. Кто это был? Он уже не сомневался в их реальности. Но кто это? Больные, которых не успели эвакуировать? Монстры, пришедшие из глубины земли, в которую погрузилось здание?

Каким бы не был ответ, он был уверен, что не хочет его знать.

Коля решил подождать, пока восстановиться дыхание и, воспользовавшись моментом, огляделся. Перед ним стояло то самое кресло, в котором он сидел перед тем, как здание начало погружаться. Он точно не знал, куда отвели Ксюшу. Он оставил ее в кабинете, однако, куда они отвели ее? Вряд ли ей делали операцию прямо в кабинете. И почему он до сих пор думает, что она все еще здесь?

- Ксюша! – позвал он. Он позвал еще несколько раз и не получив ответа двинулся дальше по коридору

Он дошел до кабинета, где оставил Ксюшу. Дверь была закрыта. Он отошел от двери на шаг и ударил ногой по двери, в место, которое было ближе к замку. Дверь не поддалась, а по коридору раздалось громкое эхо удара. Он ударил еще раз и начал бить, стараясь попасть в одно и то же место. Грохот стоял неимоверный. Если он так будет продолжать, сюда точно доберется та зловещая парочка.

Коля остановился перевести дух. В голове кружилось, нога начала болеть, а дверь не поддавалась его стараниям.

- Ксюша! – позвал он еще раз и прислушался. Ответа не последовало. Он в отчаянии ударил ногой еще раз, послышался треск. Он посветил фонариком в место удара. Там появились небольшие трещины. И в тот же момент, он услышал, как хлопнула дверь во тьме коридора. Он погасил фонарик, прижался к противоположной стене и замер, пытаясь дышать как можно тише, от чего ему не хватало воздуха. Послышался детский смех и какой-то утробный звук. Они были здесь.

Ему нужно было бежать. Однако как он мог оставить здесь свою дочь? У него могло хватить времени на то, чтобы сломать эту дверь и возможно следующую за ней, которая вела в смотровую, куда увели Ксюшу перед операцией. Но будет ли она там? Времени, чтобы найти операционную у него уже не будет.

Шум начал удаляться. Наверняка они пошли в другую сторону, в дальний конец этажа.

Коля решился. Он вскочил на ноги и нанес удар по двери, затем посветил на нее. Трещины стали больше. Под краской показалось дерево, но дверь все еще была заперта. Тишину пронзил звонкий детский визг абсолютного восторга. Они шли за ним. Коля нанес удар еще раз, затем еще раз. И на третий раз дверь распахнулась. Коля залетел внутрь и на секунду остолбенел. Внутри, на стуле, прямо напротив двери, в больничной робе сидела его дочь. Она была без сознания.

Коля подбежал к ней, сел на корточки и посветил на лицо, в этом свете ее кожа была очень бледной. Может, так и было на самом деле. Коля легонько похлопал ее по лицу, приоткрыл ей веки и посветил в глаза. Зрачки не реагировали на свет.

Еще один визг, уже гораздо ближе, заставил его вздрогнуть. И тут его взгляд упал на смотровую. В дальней стене была еще одна дверь. Если он выйдет через нее, он сможет обмануть этих тварей и выбежать на лестницу. Он закрыл дверь в кабинет и приставил к ней стол. На стол он взвалил шкаф, шумел он при этом так, что найти его было делом пары минут, если не меньше. Они были так близко, что он мог слышать, как девочка громко что-то говорила своему ужасному спутнику.

Коля подбежал к Ксюше, взвалил ее на плечо, вбежал в смотровую и захлопнул дверь. На замке он обнаружил щеколду, которую немедленно повернул. Он положил Ксюшу на кушетку, затем, он прислонился ухом к двери. Там был какой-то шум, затем раздался звук сильного удара. Девочка завизжала. Существо отозвалось бешеным ревом. Удары по двери последовали один за другим. Коля подбежал к противоположной двери, которая, как он думал, должна была принести ему спасение. Он дернул за ручку. Она распахнулась и за ней была еще одна дверь. Он схватил Ксюшу и подбежал к двери. Ноги не слушались, он чувствовал, что слабеет. Голова закружилась, и он прислонился к стене. Существо, казалось, проломило первую дверь и теперь ломилось во вторую. Коля взвалил тело Ксюши на плечо, забежал в следующую комнату, она была гораздо меньше, нежели две предыдущих.

Коля захлопнул одну дверь и ринулся ко второй. Она была заперта. С Ксюшей на плече, он начал бить ногой по двери, стараясь выбить замок, как он сделал с первой. Сзади послышался оглушительный треск. Существо добралось до следующей двери. Было слышно, как девочка, или то, что было похоже на девочку, завизжала от радости.

После очередного удара Коле стало плохо. Он еле удержался на ногах, прислонился к стене и посадил возле нее Ксюшу. Его стошнило. Он отплевался, в горле жгло. Голова кружилась все сильнее. Он двигался, словно через воду. Ноги не слушались. Он успел ударить по двери еще несколько раз, когда существо ворвалось в комнату и остановилось.

Свет фонарика, который Коля все это время держал в руках, осветил гигантскую фигуру, которая согнулась для того, чтобы пройти через дверь. Коля схватил со стола лампу и стал молча ждать.

Существо вошло в дверь, посмотрело на Ксюшу и медленно двинулось к Коле. Коля ударил существо лампой по голове. Существо попятилось. По голове потек ручеек крови. Коля, ударил его еще несколько раз, увернулся от гигантской руки, которой существо хотело его схватить, и воткнул обломки лампы ему в левый глаз. Существо отозвалось оглушительным ревом и, споткнувшись, вывалилось в соседнюю комнату. На месте глаза было кровавое месиво.

Вторая тварь, похожая на девочку подскочила к Коле и попыталась схватить его за ногу. Коля в ярости ударил ее лампой и отпихнул к стене. Та ударилась головой о стену и затихла.

Пока Коля возился с маленькой тварью, большая уже поднялась на ноги и нанесла сильный удар Коле по голове.

Коля упал, выронив из руки фонарик. Послышался звон стекла. Фонарик потух. Коля, несмотря на сильную боль, встал на одно колено и прислушался к темноте. Был слышен звук шагов. И тут на него обрушился еще один удар. Коля упал на пол без малейших признаков жизни.

 

Похожие статьи:

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → По ту сторону двери