Пустой дом

Кира стояла у окна и смотрела на двор. Ветер гонял по подмерзшей земле бурые листья, деревья ежились от холода. Двор был пуст, и пуста была комната за спиной девушки. В этой пустоте было что-то неестественное, ненастоящее. Кира точно знала, что во всем доме, и в соседнем – его правое крыло виднелось из окна – никого нет. Где-то там, за домами, была шумная улица. По ней шли люди, торопясь домой с работы. Кто-то забегал в освещенные магазины, кто-то вел за руку ребенка – из садика или из школы, мужчины заходили в пабы, женщины – в кондитерские. Но этот двор и два дома были словно ограждены невидимой стеной от остального мира. Ни людей, ни собак, ни кошек. Даже крыс – и тех не было. Кире почему-то казалось, что они должны быть - где-то там, под полом, в навсегда промерзшей бетонной коробке подвала.

Должны быть. Но их не было.

Она точно знала – как всегда в этом сне, - что будет дальше. Она выйдет из комнаты, пройдет по пустому коридору с грязно-зелеными стенами и облупившейся краской, войдет в другие комнаты, заставленные старой мебелью - продавленными диванами, старыми трюмо с треснувшими зеркалами, креслами с прогрызенными кем-то (крысами, быть может?) дырами, столами с подставленными под покосившиеся ножки плашками дерева, - и будет искать людей. Живых или умерших. Будет бродить по комнатам, открывать скрипящие дверцы шкафов, заглядывать за тяжелые пыльные занавески, под диваны и кровати. Будет молча ходить и ходить – до самого утра, желая и боясь найти кого-то, не зная, зачем это нужно, пытаясь что-то крикнуть и понимая, что здесь – в этом мире, - звуков не существует. Здесь есть только могильная, давящая тишина, пыль и молчание.

Каждый раз понимая, что это сон, Кира не находила в себе сил проснуться. Она знала, что сможет сделать это только утром, когда прозвонит будильник. Тогда она раскроет глаза, подскочит на постели – растрепанная, с намокшими от пота, прилипшими ко лбу волосами, испуганная и злая.

Ничего страшного не было в этом сне, скорее, его можно было назвать скучным. Но он пугал Киру до звона в ушах, до тянущей боли в животе, до предощущения истерики – когда вот-вот завопишь и начнешь колотить кулаками об стену.

Этот сон снился ей каждую ночь последние несколько месяцев. И его, как и все происходящие вокруг странные и жутковатые события, Кира связывала с Корой.

Не было никаких разумных оснований приходить к такому выводу.

Неплохое основание, чтобы к нему прийти, учитывая, что последние месяцы вся жизнь была похожа на кошмарный сон, от которого не получалось проснуться.

Это звучало настолько банально, что каждый раз, думая о происходящем, Кира морщилась и кривила рот. Она ненавидела банальность во всех ее проявлениях, всегда стремилась быть оригинальной, творила вокруг себя как можно более необычный реальный и виртуальный мир, с удовольствием играла в ассоциативные цепочки и обожала произведения, исполненные смыслов, не важно, были ли это картины, романы или фильмы. Но главной слабостью Киры были небанальные, умные, яркие люди. Безусловно, необычному, талантливому человеку в немалой степени свойственны капризы и срывы. Часто собеседники Киры обладали явно выраженным hybris. Это осложняло общение, но девушка готова была вытерпеть всё, что угодно, лишь бы не опускаться до пошлости и банальности. Отступление от этого правила и привело к появлению пустого дома и дальнейшим неприятным событиям.

Создавая тематический форум для художников-любителей, Кира, разумеется, понимала, что в первую очередь туда набегут «творцы», изучившие живопись и графику по онлайн-семинарам, и сторонники подхода «фак(т) творчества и потраченное время автоматически наделяют работу художественной ценностью». С другой стороны, умение Киры продвигать сайт и группы в соцсетях должно было привлечь на форум оригинальных художников – не важно, профессионалов или любителей.

Так и случилось. Спустя несколько месяцев форум (как любое подобное объединение) превратился в шумную тусовку, где обиженные гении швыряли банановые шкурки в критиков, недовольные критики фыркали и воротили аватарки от тех, кто посмел не принять во внимание замечаний, группка местной аристократии – неплохих рисовальщиков, фыркавших и на гениев, и на критиков, - старательно игнорила «недорослей с банановых плантаций», а почитатели таланта отдельных юзеров бегали, шумели и восхищались своими кумирами в меру способностей, (не)понимания живописи и теоретических знаний. И только Кора стояла в стороне и спокойно смотрела на происходящий бедлам.

Кора не понравилась Кире с первого же появления. Во-первых, брать ник, всего на одну букву отличающийся от ника создателя и админа форума, - это, как минимум, дурной тон. Как максимум… Впрочем, степень максимума Кира оценить не могла. Кора вела себя безупречно, ее работы были по-настоящему талантливы, комментарии – вежливы и корректны, советы (как Кира выяснила, пообщавшись в личке с некоторыми подопечными) – грамотны и профессиональны. А если верить портрету-аватарке, художница была еще и хороша собой. Во-вторых, Кора стояла в стороне от всех групп, споров и ссор, наблюдая за ними со спокойствием и пофигизмом дзен-монаха, ни с кем не сближалась и не дружилась. Даже с Киирой, несмотря на неоднократные попытки хозяйки форума привлечь внимание гостьи.

Кора была загадкой – и это бесило. Чем дальше, тем больше. Она никогда ничего о себе не рассказывала, никто не знал, есть ли она и под каким именем в других соцсетях, чем она занимается в реале и чем увлекается. На подначивания и приколы обитателей форума Кора отвечала смайликом, пожимающим плечами, или невинной шуткой, на флирт а заигрывания – милым интернет-кокетством. В личке она общалась только по вопросам живописи и техники рисования, «не замечая» личных вопросов и намеков.

Киру бесила эта отстраненность, особенно если учесть, что с таким профессиональным уровнем, как у Коры, необходимости приходить на винегретный форум не было. Будь ее воля, Кира забанила бы неприятную юзершу. Останавливало админа два обстоятельства. Во-первых, по-прежнему хотелось проникнуть за завесу и понять, что из себя представляет Кора на самом деле (то, что она представляла из себя нечто необычное, было ясно даже самым гениальным гениям). Во-вторых, правил группы Кора не нарушала, а Кира, в свою очередь, не хотела создавать прецедент бана без повода.

Все началось в тот день, когда Кора выложила на форуме акварельный набросок. Девушка, стоящая спиной к зрителю у окна, за которым виднелся пустой осенний двор с промерзшей землей и безлистными деревьями. Набросок был хорош. Казалось, от него веяло холодом и осенней непогодой, а если приблизить лицо к экрану, можно было почувствовать, как ветер бросает в лицо капли мелкой мороси.

Кира в тот день не выспалась, накануне поспорила с заказчиком, поэтому, про себя оценив набросок на одиннадцать из десяти, в комментариях сказала что-то вроде «техника отличная, но ничего кроме техники».

- Up to you, - мило улыбнулась в ответ Кора.

Судя по рейтингу, набросок понравился многим, но, опасаясь спорить с разозленным админом, публика от комментариев воздерживалась.

Кора тоже молчала. А потом она пропала. И это было первое невозможное событие в цепи последовавших за ним – не менее невозможных.

Кора появлялась на сайте, писала комментарии, общалась с другими пользователями в личке, но Кира ее не видела. Совсем. Поначалу создательница форума решила, что произошел какой-то технический сбой, но, излазив всю админку вместе с Ликом – художником от слова «худо» и отличным программистом, - поняла, что причина не в этом. Кору видели все. Кроме Киры.

Кира попросила Лика написать Коре, объяснить баг и предложить зарегистрироваться заново (про себя мечтая забанить по айпишнику неприятную девицу). Кора невинно закосила «под дурочку» и сообщила, что прекрасно видит все посты и комментарии Киры, регулярно ставит им лайки и не понимает, в чем причина и где вообще прячется баг.

Кира напряглась уже всерьез и, еще раз посовещавшись с Ликом, посвятила несколько человек в свой план: узнать как можно больше о Коре и вынудить ее уйти с форума «потому что достала, вепендрежница». Преданные френды бросились активно искать действительно чрезмерно гордую и слишком независимую девицу по всему интернету, но не преуспели в этом. А спустя неделю в идиотской аварии погиб Лик, и всем стало не до мелких интриг.

Отплакав и отгрустив (виртуальное общение с Ликом успело перерасти в реальную дружбу с далеко идущими планами), Кира публично предложила Коре освободившееся место второго модератора. По сообщениям преданных френдов Кора отказалась – вежливо и кратко, заявив, что модерация – дело ответственное, требует времени и сил, которых у нее нет.

Спустя еще неделю умерла Таши. Пересаживала тюльпаны на клумбе, прихватило сердце. Соседи заметили лежащую перед домом женщину спустя пару часов. Разумеется, спасать ее было уже поздно. Таши была пожилым человеком, многие знали, что у нее больное сердце, но Киру напрягло нехорошее совпадение.

А потом началось что-то совершенно невообразимое. Рона утонула в пруду, где купалась черт знает сколько лет, на Жака во время экскурсии по какому-то замку рухнула каменная горгулья с крыши. Стеша скончалась от передоза. И тогда Кире стало действительно страшно. Стеша была достаточно известным блоггером, сторонницей ЗОЖ и активной вегетарианкой. Учитывая, какой она была дурочкой, сколько времени проводила в сети, болтала языком и стучала по клаве, ее наркомания не могла быть тайной.

Все эти люди жили в разных городах, принадлежали к разным социальным слоям, имели разные профессии. Их ничего не объединяло. Кроме дружбы с админой форума. И сна, который каждый раз снился Кире перед тем, как кто-то погибнет.

Услышав скрип тормозов за окном и грубую ругать, Кира вздрогнула, резко подняла голову. Все это время она сидела, размышляя о Коре, волне смертей и пустом доме. Она чувствовала – все это как-то связано между собой. Но связь – если она и вправду существовала - была мистической, нереальной, а Кира не верила в парапсихологию и прочую паранормальщину.

В кафе, придерживая дверь, вошел Рен. В последнюю минуту ветер выдернул металлическую ручку из его руки. Дверь резко хлопнула – словно выстрелила.

- Привет! Ну и погодка, черт ее дери!

- Привет! Что случилось? Я слышала на улице…

- А, ерунда. Какой-то байкер подрезал вольво, вот водитель вольвы и… Погоди, ты подумала, что это со мной?

- Да.

- Ты снова видела сон?

- Да.

- Это Мэган.

- Что с ней? – Кира сжала пластиковый стаканчик. Раздался хруст, по скатерти потек остывший бурый кофе.

- Попала в метро под поезд. Час пик, на платформе – толпа, кто-то, видать, нечаянно толкнул…

- Господи, ужас какой! А точно нечаянно?

- Ты думаешь, Кора…

- Не знаю, - Кира всхлипнула. – Я уже ничего не знаю, Рен. Кора, картина, случайные совпадения, господь бог или сам сатана. Я понимаю, как это глупо звучит, но…

- Не реви. Мы ведь все уже обсудили. И не один раз. Давай я принесу свежий кофе и покажу, что нашел.

Спустя пару минут Рен вернулся с двумя порциями кофе.

- Только не издевай стакан, а то я разорюсь на тебе.

- Я постараюсь… Рен, значит, теперь, когда нет Мэган, мы остались вдвоем?

- Да. Это хреново. Очень хреново. Подозреваю, я следующий.

- Думаешь, меня она оставит на закуску?

- Или у нее вообще нет планов избавиться от тебя. А может… Слушай, может, она и не причем, а все дело в картине. В любом случае, надо добраться до дома и побывать там.

- И как мы до него доберемся?

- Не мы, а ты. Я его нашел и уже был там сегодня.

- И что?

- И ничего. Дом как дом. Как мы и предполагали по внешнему виду соседнего, построен в конце XIX века. Когда-то был доходным, после Второй Мировой – жилищем для малообеспеченных и беженцев. Лет тридцать назад всех выселили, дом капитально отремонтировали, сделали перепланировку в квартирах. Сейчас это вполне приличный дом с достаточно дорогими апартаментами. Снаружи – вполне себе старинный. Сама понимаешь, центр, необходимо сохранить исторический облик. Большая часть квартир – в частной собственности, обитает миддл-класс собственно-фейсно, если и сдают, то только приличным людям и при согласии всех жильцов подъезда. Никакой Коры в списках не числится, что можно было предположить заранее. Внутрь мне попасть, разумеется, не удалось, но снаружи никакой пустоты и безлюдия. Всё, как полагается: машины во дворе, детская площадка, малышня играет, мамочки чирикают, деревья свежи и зелены, газоны подстрижены, занавесочки на окнах, охрана, домофон, все дела.

- Думаешь, я должна пойти туда одна?

- Кира, если мы правы и этот рисунок – послание, то оно предназначено лично тебе. Я могу пойти с тобой, подождать где-нибудь на улице. Но войти ты должна будешь одна. Не знаю, как, но, уверен, ты найдешь способ.

- Да, спасибо. Если я буду знать, что ты снаружи, - мне будет спокойнее. Где, ты говоришь, он находится?

- Я не говорил. Но скажу, - Рен сделал многозначительную, подчеркнутую паузу. – Скажу. Но сначала ответь мне на один вопрос. Это может быть важно.

- Давай.

- Почему ты так невзлюбила Кору?

- Не я одна! – Кира возмущенно вскинулась, но под внимательным взглядом приятеля опустила голову. – Она слишком… слишком странная, не как все. И она так подчеркивала это. Вспомни, ее многие не любили!

- Кира, игры кончились. Понимаешь, кончились! Эта лабуда сгодилась бы для Жака, Лика, Мэган и остальных. Они были изначально на твоей стороне и кушали всё, что ты преподносила. Но сейчас нас осталось только двое. Всего двое из тех, кто был посвящен в твои нелады с Корой. И следующей жертвой, с большой вероятностью, стану я. К тому же это я нашел дом. Так что не ври мне. И себе тоже. У нас нет на это времени.

- Хорошо, хорошо, - Кира еще ниже опустила голову. Губы ее задрожали. – Она действительно была слишком… Всего в ней было чересчур. Таланта, такта, умения себя вести, гордости. Да, я люблю оригинальных и ярких людей, но Кора… Таких не может существовать на самом деле. Я ей не верила. А она…

- Понятно. Она посмела отвергнуть твою дружбу.

- Она злая, злая!!! И подлая.

- Ну, ну, ну. Успокойся. Она была слишком независима – это правда. Шла своей дорогой, не обращая внимания на остальных. И на тебя в первую очередь. Так?

- Ну так.

- Никогда не мог понять твоей любви к оригинальничающим персонам. По мне, что просто и очевидно, то и хорошо.

- Да, в этом мы с тобой не сходимся.

- Ну и ладно. Это сейчас не важно. Кстати, я тоже Кору не жаловал. С самого начала. По тем же причинам, по которым она нравилась тебе. Мда, от любви до ненависти – один шаг.

- Фу, как пошло.

- Зато верно. Кстати, первой докапываться к ней начала ты. И ты сама прекрасно понимаешь, что непохожесть на «обычных людей» и оригинальничанье – не повод для обвинений. А ты подозревала ее чуть ли не во всех смертных грехах. Целую кампанию развернула.

- Я уверена, она…

- Я тоже уверен. Но, как было сказано, по прямо противоположным причинам. Короче, вот тебе адрес…

- Ты же сказал, что мы пойдем вместе!

- Боишься одна?

- Боюсь!

- Хорошо, пойдем. Прямо сейчас?

- А что тянуть?

- Логично. Ну пошли, тут недалеко. Лучше сейчас, а то скоро, кажется, дождь начнется.

Дождь так и не собрался, но небо было затянуто низкими серыми облаками, готовыми пролиться каждую минуту. Рен и Кира шли не торопясь. Слишком странное и страшное место ждало их, так куда спешить?

Неожиданно Кира остановилась посреди улицы, ахнула так громко, что на нее заоглядывались редкие прохожие.

- Рен, я вспомнила! Я знаю этот дом. Там была наша квартира.

- Погоди, ты что, забыла, где жила раньше? Ну ты даешь, подруга!

- Видишь ли, я там не жила. Там жили папа с мамой. Мама умерла родами… Что-то случилось… какое-то осложнение… в общем, маму не спасли. Я не знаю подробностей, тетя Энн – она меня вырастила – никогда не рассказывала.

- Ой, черт! Прости, что напомнил.

- Да ничего. Я же совсем не знала маму.

- А папа?

- Папа очень переживал, впал в депрессию, долго лечился. Потом начал пить и вскоре умер. Что-то обычное для алкоголиков – то ли сердце, то ли печень. Не знаю. Но его я помню. Он приходил, когда я была маленькой, но тетя Энн пускала только если он был трезвый. Он был очень тихий, добрый, приносил игрушки, фрукты. Когда папа смотрел на меня, мне все казалось: вот сейчас он заплачет. Он очень маму любил. Очень. И был талантливым программистом. А мама психологом. Они познакомились на каком-то межуниверситетском проекте, создавали компьютерные модели человеческих психотипов. Кажется, не только с научными целями. Там было еще что-то важное для полиции, спецслужб. Извини, я мало что знаю.

- Значит, твой отец был программистом? Интересно. А как звали твою маму?

- Рэчел. А папу – Колином. Догадываюсь, о чем ты сейчас подумал. Имя похожее, конечно, но думаю – это просто совпадение. Нет, папа не может иметь ко всему этому никакого отношения. Он давно умер. И вообще…

- Еще раз извини. А откуда ты знаешь, что это ваша бывшая квартира, если никогда не была здесь?

- Была. Однажды. После папиной смерти тетя Энн – она же моя опекунша – приходила сюда, что оформить наследство и потом продать квартиру. У нас не было средств ее содержать, а искать хороших жильцов – долго и хлопотно. Да, так в тот раз тетя взяла меня с собой. И ничего особенного в квартире не было. Обычная мебель, чуть запущено и грязновато из-за того, что папа… Ну, ты понимаешь. Но совсем не так, как в моем сне.

- Да, я понимаю. Но все-таки ты видишь во сне именно этот дом и именно эту квартиру. Наверняка они как-то связаны с Корой.

- Наверняка. Мы пришли. Дальше я сама. Ты ведь подождешь меня?

- Конечно, мы же договорились. Вот в этой кондитерской. Удачи.

Кира вошла во двор, и все резко изменилось. Словно за спиной опустилась прозрачная перегородка, отрезала все шумы и голоса улицы. Стало тихо, очень тихо. Даже ветер, гонявший по двору сухие листья, был бесшумным. И промерзшая голая земля, и безлистные деревья, царапавшие ветвями низкое небо, и покрытые льдом лужицы – все это было правильно, естественно. Так и должно было быть: во всем мире – лето, и только в этом дворе – холодная одинокая осень.

Кира поморщилась. Она, разумеется, ожидала чего-то подобного, какой-то странности, ненормальности, но эта была слишком банальна и предсказуема.

Девушка подошла к подъезду, открыла скрипнувшую дверь. Вот и квартира номер три, на первом этаже. На двери подъезда не было кодового замка или домофона, а дверь квартиры была открыта. И это почему-то показалось Кире нормальным, правильным. И банальным.

Квартира, как ни странно, пустой не была. Она была именно такой, какой запомнилась девушке по тому давнему визиту. Только, может, почище и посветлее. В дальней комнате слышались голоса. Кира пошла туда.

Папа – моложе, чем помнился девушке, - сидел перед монитором – большим, с толстым стеклом, тяжелой пластиковой рамой и огромным кинескопом. Монитор был похож на усталого слона, морда которого разрисована непонятными значками. От мелкоты точечной печати у Киры зарябило в глазах.

Папа обернулся, улыбаясь.

- Воля твоя, Рэчел, милая, но ты что-то нескладное придумала, - он ткнул пальцем в стопку листов на столе. – Ты у нас, конечно, великий психолог и умница, но, извини, созданный тобой типаж не может вызвать отрицательных эмоций. Только и исключительно положительные.

Мама, сидевшая на диване, отложила вязание.

- Колин, но это же азы психологии. Красивая, умная, талантливая, хорошо воспитанная женщина вызывает ненависть у окружающих. И не такую, как неряшливая или грубая дурочка – мгновенную, яркую, быстро проходящую, - а долгую, упорную, доводящую до нервного срыва, до истерики, до… да до чего угодно – желания убить, например.

- Но почему, милая? Вот ты у меня, - папа поднялся, подошел к маме, чмокнул ее в макушку, погладил по круглому животу, - умная, красивая, талантливая. И я тебя безумно люблю.

- Я тоже тебя люблю, Колин, - устало ответила Рэчел. Видно было, что спор этот – не в первый раз, что он уже утомил молодую женщину, но она терпеливо повторяет аргументы, не теряя надежды убедить собеседника. – Но мы с тобой как муж и жена - живые люди, у нас куча недостатков, мы совершаем ошибки. А мы-ученые создаем идеальный образ, архетип, вызывающий негативные эмоции. Так вот, милый, люди в большинстве своем склонны испытывать такие эмоции по отношению к превосходящим «простых смертных» личностям. Можно симпатизировать тому, кто лучше тебя печет пудинг, но сложно испытывать добрые чувства к соседке, готовящей как шеф-повар дорогого ресторана. Особенно когда ты сама готовить не умеешь. Красивая умная женщина вызывает у других женщин зависть, а у мужчин – комплекс неполноценности.

- Ну да, ну да… Потому что людям свойственно сравнивать себя с окружающими, и тот, кто превосходит тебя не на одну ступеньку, а на сто, - вызывает озлобленность и ненависть, стремление уничтожить образец, до которого невозможно подняться.

- Когда человек наделен властью и возможностями, так и происходит. Вспомни средневековых ведьм. Одним из признаков, по которому можно опознать ведьму, была красота. Еще одним – владение тайным знанием. Ведь в большинстве своем это были лекарки, травницы, акушерки. Или женщины, более знающие и ученые, чем принято было в те времена. Вспомни ученых, которых сжигали на кострах из их собственных книг. Но это дела прошлые.

В наши дни всё по большей части сводится к бессильной травле и оскорблениям. Конечно, если ненависть зародится в душе потенциального маньяка, он дойдет до убийства. Но в остальных случаях ненавидящие убивают себя. Зло деструктивно, негативные эмоции разрушают психику, превращают человека в одержимого, как сказали бы в том же Средневековье. В обсессивного, выражаясь языком психологии. Человек одержимый рано или поздно доходит до саморазрушения. Неважно, в чем оно выражается: в алкоголизме, депрессиях, наркотиках, агрессии, стремлении уничтожить ненавидимый объект. Кто быстро, кто медленно – зависит от психических и физических особенностей организма, - но одержимый убивает себя. Своими же мыслями и действиями.

- Милая, мне сложно понять такую психологию. Я всего лишь примитивный технарь с банальным мышлением и не способен осознать, почему чье-то превосходство – не важно, внешнее или интеллектуальное, почему талант, умение дарить людям радость, заставлять их сопереживать произведению искусства, восхищаться научным открытием… да, черт побери, почему даже умение приготовить вкусный пудинг вызывает ненависть. Но я сделаю так, как ты говоришь. Будем надеяться, расписанный тобой архетип, - Колин махнул рукой в сторону стола, - вызовет у нашего руководства именно те эмоции, на которые ты рассчитываешь.

- Я тоже на это надеюсь, - улыбнулась Рэчел. – Пойду спать, что-то мы с маленьким устали немножко.

- Отдыхайте, милые мои. А я еще поработаю.

Мама встала с дивана, прошла мимо Киры, не увидев ее, и исчезла в темном коридоре. Папа вернулся к компьютеру, закурил трубку и принялся что-то набирать на клавиатуре, время от времени поглядывая в заметки жены и бормоча под нос.

Облик его постепенно темнел, истончался, таял в покрывавшей всю комнату дымке, и наконец растворился вместе со столом, старым монитором, креслами, диваном и желтыми шторами на окнах.

Кира вздохнула и подошла к окну. Ветер гонял по подмерзшей земле бурые листья, деревья ежились от холода. Двор был пуст, так же, как пуста была комната за спиной девушки. Но теперь эта пустота была наполнена смыслами. И всё волшебно прояснилось.

Значит, вот так ее родители создали Кору – типаж, якобы вызывающий ненависть у окружающих. Наверняка были и другие типажи, но с ними Кира не сталкивалась. Хотя кто знает: может и сталкивалась, но не узнала, не поняла, что это не живой человек, а бот, виртуальный образ.

Господи, зачем, зачем ей показали все это? Кира любила маму, которую никогда не видела, любила папу, который был добрым и слабохарактерным, любила свою память о них. А теперь некто или нечто дало ей понять, что родители были обычными, банальными, ординарными людьми! Чего стоит одно мамино рассуждение о ведьмах и стандартном восприятии в психологии. Боже, как это примитивно и глупо! Профессиональный психолог с умным видом толкает речь о том, что сегодня можно прочесть в интернете. Какой позор!

Кира стукнула кулаком по подоконнику, резко развернулась и вышла из квартиры.

Нет, она ничего не расскажет Рену. У нее не хватит мужества признаться вслух, какими ничтожествами были ее папа с мамой, каких тупых ботов они насоздавали. Она просто скажет, что узнала: Кора – не реальный человек. Да, мерзкий, отвратительный, но бот. Она придумает, как обойтись без подробного рассказа. В конце концов можно сослаться на далекие от реальности переживания, на стресс, на то, что они оба напуганы и она не хочет нагнетать.

Но раз Кора - бот, значит, она не могла никого убить. Следовательно, все предыдущие смерти можно списать на череду печальных случайностей. Кира и Рен имеют полное право не любить Кору и дальше. Им ничего не грозит.

Похожие статьи:

Рассказы → Песочный человек

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Желание

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Властитель Ночи [18+]