Прятки

шаркая стальными башмаками

все по параллелям мирозданья

(иль по диаграммам чьих-то душ)

и пролезть пытаюсь в чьи-то окна

ощущая со-прикосновенье

не желая чувств окостененья

обхожу по абрису

ну что ж …

это мысли новые теченья

каплями стекающие в ночь…

Минуло уже три дня, как компания мальчишек посмотрела в деревенском клубе новый приключенческий фильм «Заклятье долины змей». Но все пребывали под впечатлением до сих пор. Кино, казалось, вызвало к жизни самые потаённые страхи. Пашка, - самый мелкий, - ему всего-то исполнилось одиннадцать, больше всего испугался именно самих змей, которые в кино лезли чуть ли не из электрических розеток. Серёга, - толстый пацан тринадцати лет, - с дрожью в голосе рассказал, что он теперь не хочет быть археологом: ну вот такая у него была мечта, а тут... И только Санёк, которому буквально на днях исполнилось двенадцать, смолчал. Хотя его до ужаса напугал момент, где персонажа под воздействием жидкости из амфоры в буквальном смысле начало лепить и корёжить, что твой пластилин. Но пацан молчал и чуть свысока глядел на приятелей.

Нужно ли говорить, что именно Сашке и пришла в голову мысль:

- Ребят, а давайте пойдем сегодня играть в прятки?

- Хорошо, давайте. А где? - подал голос Максимка.

- Да на старом заброшенном кладбище, где же ещё!

Кладбище, расположенное в старой части села, как магнитом манило пацанов. Оно густо заросло кустарником, диким шиповником и травой. Местные вроде собирались благоустроить территорию, даже сговаривались с райцентром об этом, но пока всё руки не доходили. Единственное, что сделали колхозники: забили гвоздями двери и окна старой церковки, ветшающей посреди жальника. Второй храм уже лет как сорок был передан МТС, и с его территории местные и приезжие пацаны таскали карбид и стекловату ― устраивать каверзы. Там можно было даже добыть интересные железяки и проволоку для поделок, и браслет из такой и украшал сейчас руку Саши. Он почесал нос пальцем с грязным ногтем, и продолжил:

- Давайте сегодня после «Времени» соберёмся у Марата. Его двор как раз выходит к ограде. А в ней ― пролом. Ну что, айда?

Противников этой заманчивой идеи не нашлось. Действительно, почему бы и не поиграть, тем более ― на дворе июль, до школы ещё далеко, а тут реальная игра с проверкой на слабо.

***

Я не люблю людей. Совсем. Вот сейчас я устрою для своих человеков развлекуху: поскрежещу по стене, постучу в трубах, а потом, когда они лягут спать, посижу у старшего на груди. Ну нравится мне, когда они начинают суетиться и смешно сучат конечностями.

- Квартирный, ты здеся?

Вот не могу отучить Трубара от его просторечных словечек! Сосед это мой. В сточной трубе живёт. От того разум его перманентно находится под газом.

- Здесь я, здесь. Чего тебе?

- Да мы тута с ребзей надумали те хабару приволочь. Давай ты глянуишь, а потом своим живеньким подкинешь чавой. Пущай повесялимся.

- Траба, ты совсем умишком подвинулся? Я же уже сотню раз говорил, что живых я пугаю сам. Какой ещё хабар?

- Да мы тутой в трубах кошака гнилого надыбали. Дай думаю, тебе кинуть. Ну и ещё кой-чё естя...

Естя... Естя у него, понимаешь. Мысль, конечно, хорошая. Подбросить дохлое пованивающее животное куда-нибудь под диван и поржать, когда они его найдут ― реальная тема. Но как-то мелко. Пока не соглашусь. Но подумаю над тем, как бы мне это использовать. Все же ребятки ― единственные мои соседи и друзья... Сколько уж лет? Не помню... Вроде и много, а всё как вчера познакомились...

***

Пацаны собирались минут двадцать. Часы были только у Серёги, и это вызывало бешеную зависть остальных. Наконец, около десяти вечера, разношёрстная компашка ― семь мальчишек, самому младшему едва стукнуло одиннадцать, а старшему ― тринадцать, - пробралась на кладбище. Ребята прошли почти к самой церкви, и у заросшей мхом могильной стелы решили посчитаться. Водить выпало рыжему Марату из Нарвы. Он прислонился к обелиску, закрыл глаза и достаточно громко начал считать до двадцати. Остальные мышами порскнули в стороны и затаились в кустах, меж проржавелых оградок, прячась за полуосыпавшимися памятниками и крестами.

Марат споро нашёл Пашку. Потом они вдвоём отыскали Макса, Серёгу, Женьку и Степу. А вот с Сашкой пришлось повозиться: он залёг в просевшую могилу, и обнаружить его было сложно. Водить пришлось Пашке. Потом ― Женьке, жителю далёкого Арзамаса.

Сашке довольно быстро надоели просто прятки, потому он предложил играть в прятки-догонялки: команда из четырёх «загонщиков» ищет троих «беглых». Идейка глянулась, и ребятня начала прыгать и бегать среди крестов и холмиков.

Ближе к полуночи игра поднадоела, и все разбрелись по домам ― спать.

***

Когда я сел на грудь храпящему старшему, он так смешно начал булькать. Его жена всполошилась, и с причитаниями: «Максик, миленький, что с тобой? Максим, проснись!» Вот люблю я это дело! Трубар выглянул из стены и одобрительно хмыкнул. Оценил. Так, стоп машина. О чём это он?

- Лена, представляешь, мне снилось детство. Как мы с пацанами ходили играть в прятки на кладбище. Ну, помнишь, я тебе рассказывал? Так вот, всё шло как обычно, а потом меня начало утягивать куда-то. И появилось Оно...

- Что, Максим? Что появилось?

- Я не знаю. Это был какой-то химерический зверь. Тело собаки, с овчарку примерно. Голова козла, правый рог наполовину сломан. Передние лапы будто кошачьи, хотя пойди сыщи кошку такого размера! Это рысь, а то и самый настоящий гепард. Задние ― вроде обычные собачьи. И хвост... Змеиный хвост. Мы, когда летом с тобой в зоопарк ездили, вот в террариуме с американскими змеями у одной такой вот хвост был. Гремучка вроде...

- Фу, ну и гадость тебе снится.

- Да, та ещё радость. Ладно, ты спи, а я на кухню ― воды попью, покурю и приду досыпать.

Приплыли... Не, пусть сегодня спокойно курит. Я даже в сигареты ногтей не натолкал. Думал: впереди вся ночь, успею. Максимка... Н-да... Но вот откуда у него во сне Это? То, что преследует меня уже который год и заставляет бежать из дома в дом?!

***

Наутро мамы мальчишек, встретившись у водяной колонки, вовсю обсуждали одну новость. Нет ― Новость. Сыновья, весёлые и довольные вернувшиеся с ночных игрищ, как один жаловались на кошмары во сне. Пашкина мать, смущаясь и краснея, поведала, что сын от страха обмочился. А ведь такого не случалось с ним уже лет пять! И лишь мама Сашки смотрела на подруг с удивлением: её мальчик спокойно лёг и так же спокойно, как и обычно, встал.

Вернувшись домой, она расспросила его обо всём, что было накануне. Саша смотрел на маму непонимающе: а, собственно, что было-то? Ну поиграли, ну сумерки, ну кусты. Чего тут страшного?

… Ребята собрались в беседке у Марата какие-то осунувшиеся. Даже после фильма, который так напугал всех, легче дышалось. А так: казалось, на всех что-то давит. И, почему-то, они с завистью и непониманием смотрели на Саньку, который поёживался, но постоянные взгляды из-под бровей выводили. Тишину нарушил носатый Степа, как его называли: «богатенький Буратино», — его отец ходил в загранку на теплоходе, и приволок от туда настоящее чудо: видеомагнитофон. Степка хвастался, что даже смотрел по нему, втайне от предков, «Кошмар на улице Вязов».

- Знаете, пацаны, я такого страха не испытывал даже от ужастиков. Там, ну, это, ну жутко, полночи под одеялом бывало прячешься. Но потом спишь, и всё норм. А тут... Вот скажи, Саш, тебе точно ничего ни приснилось?

Сашка задумался. Соврать, ради того, чтобы ещё больше задрать нос перед пацанами? Да нет, лучше не надо. Вон, Пашка сидит, съёжился как воробушек. А Макс нервно жуёт травину...

- Да так, обычная муть. Ну, мой старый двор, как я гулял по парку, потом прыгнул и полетел. Ну, во рту гадко было — будто свитер жуёшь... А потом проснулся. Мать пришла, всяких жутиков про вас рассказала. Ребят, не, ну вы серьёзно, что ли?

- Да какие тут шуточки, - подал голос Сергей. - Я такого страха натерпелся... Даже круче, чем в ночь перед спартакиадой по боксу. Мнилось — гонится кто за мной. А кто? И на ухо шепчет что-то и дышит...

Мальчики замолчали. Теперь уже все старались не смотреть друг другу в глаза.

Сашка хотел рассказать приятелям о своём открытии: вчера, незадолго до окончания игры, он нашёл пролом в стене церквушки, через который можно было заглянуть внутрь. Но теперь это будет его секрет. Может, этим вечером он возьмёт дедов трофейный фонарь, и слазает туда. Один. Осмотрится и, может быть, завтра они все туда сходят. Ведь это ж интересно!

***

О том, что Это пришло, мне рассказал обычно молчащий Тенник. Тот, который путает провода, мешает прохождению сигнала в телики и компьютеры. Он поманил меня когтистой лапой, и, сверкнув единственным жёлтым глазом, проскрипел, что видел на нашей крыше странного зверя с горящим взглядом. Я и виду не подал, только рассмеялся. Однако меня будто морозом обдало: Оно пришло. То, что преследует. То, чего боюсь даже я. Я, которого пытался изгнать из квартиры пьяненький поп, приглашенный на освящение жилища. Я тогда знатно повеселился, задувая его свечки и пуская ветры в ответ на его ладан. Ну вот не знал он, что есть То, от чего я бегу.

Надо быстро проверить все нычки, собраться и линять, пока не поздно. Если Оно уже здесь, приходит во снах и является наяву ― труба...

***

Батарейку в фонарик Сашка поставил новую, только накануне купленную в сельпо. Как рассказывал дед, такие фонари были у немецких железнодорожников: со специальными цветными фильтрами и сменой яркости. И носить его было удобно: он как раз влезал в карман рубашки, оставляя руки свободными.

Вечером, а вернее уже ночью, часов так около одиннадцати, Сашка ускользнул из-под зоркого ока бабушки, старой воспитательницы детсада: родители как раз ушли в клуб ― крутили какой-то индийский фильм. «Коммандо», что ли?.. Отец предлагал взять с собой, но Санёк отказался, заявив, что почитает «Электроника».

Так что, выскользнув через не скрипнувшую даже калитку, под светом редких фонарей и почти полной Луны, мальчишка заторопился к кладбищу и церквушке. Надо всё сделать быстро, пока родаки не вернулись.

У самой ограды кладбища он остановился, перевёл дух и на мгновение задумался: «А может, ну его? Днем с пацанами слазаем и всего делов? Зачем он лезет сам-один?» Но жажда приключений вечного хорошиста и искателя развлечения на свою... э... бабушка это называла «седалищным нервом»… победила. Он однажды слазил в укрепрайон у воинской части, где служил отец, и патруль Саньку не поймал! Так что ясно, что здесь будет лёгкая прогулочка.

Пролом был там же, где он его и приметил. Подсвечивая фонариком, Сашка пролез внутрь. Внутри не было ничего примечательного: так, пыльный зал с полуоблезлыми картинкам на стенах. Но вот в десяти шагах от пролома, через который он попал внутрь, вдоль всё той же стены, зиял распахнутый люк в подвал. «Сокровища!», - была первая мысль. Правда он внутренне сам же над собой и посмеялся: ну какие сокровища могут быть в старой церкви? Что было, уже давно вынесли прижимистые колхозники. Но вот найти что-нибудь этакое, чем можно будет потом похвалиться перед пацанами ― гвоздь там, подкову какую или кость, а лучше целый череп!.. Заманчиво, прямо скажем. И с этими мыслями мальчик двинулся по полусгнившим доскам ко входу в подвал церкви...

***

Не успел! Вот же ж! Ну как Оно смогло его догнать?! Он же всё предусмотрел и даже бросил часть своего добра по дороге! А теперь путь ему преграждает персональный кошмар: невозможный Зверь. Назад, к живым? Не поможет ― он так уже сделал в прошлый раз. Оно напугало живого, у которого он жил, чуть не сцапало его самого, но отвлеклось на кошку ― мерзкое животное, которое мне, Квартирнуму, не давало прохода и даже пыталось предупредить хозяев о моих проделках.

Но сейчас кошки, даже самой паршивой, не было! Я буквально приперт к стене. Ну не могу я как Трубар вот так сразу в неё просочиться, так что мне оставалось лишь наблюдать, как Оно приближается...

И в тот момент, когда когтистая лапа пронзила меня, а я бросил последний взгляд в глаза Твари, воспоминания обрушились... А потом... пришло оно ― спасительное небытие...

***

В подвале всё было... Было как в подвале. Деревянные стропила, держащие потолок, дощатый пол, несколько разбитых ящиков... Ничего интересного. Вот совсем! Сашка даже расстроился. Он-то думал найти старую монету, ножик, икону, кость, в конце концов! А тут... Скука скушная. Лучше бы, в самом деле, сходил с родителями в кино. Он не любил эти индийские фильмы с плясками и песнями по поводу и без, но хоть развлёкся бы!

Уже без всякой надежды Сашка решил заглянуть в один из проходов (левый, как он отметил для себя), как вдруг... Голоса? Здесь? Кто сюда ещё забрался и зачем? Трусом он не был, наоборот, даже состоял в «Зелёном патруле», и гонял по окрестным садам хулиганьё. Не в одиночку, конечно, а вместе с товарищами, но сейчас-то он был один...

Голоса... Три человека. Двое мужчин и женщина. О чем это они? Отсюда не разобрать. Надо подкрасться ближе.

Как показывают в фильмах про разведчиков, Сашка погасил фонарь, и, крадучись, плотнее прижимаясь к доскам стены, наощупь двинулся туда, откуда, как ему казалось, слышались голоса, и виднелось какое-то дрожащее мерцание.

- Вольдемар, я сколько раз тебе говорила, что символы надо наносить мелом пополам с солью! А это что?! - голос женщины был высок, как-то неуловимо знаком и от того противен. Сашка затаился в тени, стараясь ничем не выдать своего присутствия.

- Любаша, я ж тебе говорил, что сам всё смешивал, но может чуть не угадал с консистенцией.

А вот этот голос... Мальчик вздрогнул: не может этого быть! Это же отец! Так и хотелось выглянуть хоть глазком и убедиться. Но как? Он же с мамкой сейчас в кино? Или ему показалось? Да не может того быть!

- Соломон, хорош уже собачиться. Настрой ритуала нарушаете, шлемазлы. Лучше помоги мне Это распаковать. Я у самого лучшего таксидермиста Ленинграда заказывал. Он когда прочел, что нам надо, аж папиросину выронил. Но за деньги ― любой каприз.

Желание посмотреть поближе было нестерпимым. Чуть переминаясь в сандаликах на босу ногу (надо было носки пододеть, надо, а ещё лучше кеды, ну да не бежать же переобуваться именно сейчас), Сашка переступил доску с огромными, старой ковки гвоздями с хищными остриями в ладонь мужика длиной, и заглянул за угол. В воздухе явственно чувствовался странный привкус луговых трав, да ботаника не была в списке любимых предметов парня, так что он просто не обратил внимания. Но вот так не кстати появившееся желание чихнуть...

На расчищенной площадке — Сашка прикинул, что сейчас по-всякому они находятся у восточной стены церкви или где-то рядом, - трое взрослых расставили походные туристические треножники, поверх которых установили свечи. Нет, это были какие-то плошки с фитилями, которые чадно горели, но чуть освещали всё пространство вокруг. Саша насчитал семь огоньков. Мужчины распаковывали какой-то ящик, который показался смутно знакомым. Женщина сидела на другом ящике и увлечённо шуршала страницами самодельной книжки. Сашкин отец вечно мастерил такие из журналов. Ну там рассказы, повести, рецепты, рекомендации. Так что в том, что книжка тоже была сшита из вырезок, парень не сомневался.

Наконец, мужчины закончили распаковку и выволокли нечто в освещённый круг. Разглядеть, что именно, пока было невозможно: один из них стоял спиной к мальчику, хмыкал, что-то поправлял, чуть отходил, и поправлял вновь. Наконец удовлетворённо кивнул и отошёл в сторону: на постаменте стояло нечто, чему Сашка не мог дать даже примерного названия. Единственное, что он чётко узнал: у Этого чучела была козлиная голова с обломанным правым рогом. Мужчина удовлетворённо хмыкнул ещё раз и позвал:

- Любаша, мы закончили. Посмотри на эту красоту! Деревенские как увидят, разбегутся, колхознички! Как бы потом ещё за ними прибирать не надо было.

- Вольдемар, ты прелесть. Вот если и дальше будешь продолжать в том же духе, я даже может быть в тебя влюблюсь. Ну-с, мальчики, время начинать то, ради чего мы тут собрались. Соломоша, прошу в круг, прекрати хмыкать и возьми меня за руку.

Сашке не показалось. Тот, кого женщина в жёлтом платье называла Вольдемаром, действительно оказался его отцом. А сама она... Блин, да это же Стёпкина мамка! Ещё одного, которого называли Соломоном, он не знал, хотя тоже вроде уже встречал. Странно, но отца звали Константином, а мать Степы ― Вероникой. Но это же они! Нестерпимо захотелось выйти из-за угла и задать естественный вопрос: «А что это вы все тут делаете?» Но осторожность победила. В конце концов, сейчас он всё узнает, вернее, всё увидит сам.

Женщина - называть её мамкой Стёпы сознание отказывалось, - но это явно была она, взяла отца (или нет? он запутался окончательно, потому что у папки не было такого синего комбинезона, но это же был он! или...) за руку, как и второго, который Соломон, и начала говорить странные слова, перемежая их выкриками: «Приди!» и «Явись!». Но ровным счётом ничего не происходило.

Стоять надоело, ждать тоже, и Санька уже было решился тихо улизнуть, как вдруг — мальчик готов был поспорить на недельную порцию мороженого - у козлиной башки загорелись глаза. Нестерпимым жёлтым светом. Не солнечным, а каким-то странным. Чучело, как показалось Сане, вздрогнуло, и посмотрело прямо на него! Пока взрослые продолжали что-то там говорить, а выкрики становились всё громче и громче!

Он невольно сделал шаг назад. Козлоголовый продолжал глядеть прямо ему в глаза... От нахлынувшего ужаса Сашка вскрикнул и отпрыгнул назад. Уже собираясь бежать, он споткнулся и упал грудью на ту самую доску с гвоздями... Последнее, что он услышал ― взвизг женщины и ругань отца:

- Сашка, стервец, что ты тут делаешь?! Сашка? САША!!!

***

Трубар смотрел за тем, как козлиноголовый монстр терзает эфирное тело Квартирного. Да, такой смерти любая нежить, в принципе, из тех, кому наскучило посмертное существование, может только позавидовать: если тебя уничтожает твой персональный палач, ты развоплощаешься и получаешь пропуск в Небытие. Но сам Трубар пока не собирался в этот путь: его персональный Враг находится далеко. А Квартирному ― поделом. Это же он, Трубар, указал монстру путь, которым приятель собирается бежать. А нечего было отвергать подарки и советы. Кошка была последней каплей. Следующему Квартирному Трубар покажет следы от когтей на кирпичной кладке и намекнёт, что с ним шутки плохи.

Довольный сам собой, Трубар почти ушёл в стену, потому не видел, как козлорогий начал плыть и меняться, трансформируясь в огромную многоножку, которая, изогнувшись в прыжке, нацелилась жвалами на его ногу...

Похожие статьи:

Рассказы → Замороженные

Рассказы → Вечная "Ж"

Рассказы → Записки из мертвого города

Рассказы → Ночь

Рассказы → METROCOSMOPOLITAN