Последняя роль Фарда Делабора Часть 1

  У  Фарда  Делабора,  штатного  актёра  театра  «Буфф»,  имелись  все  основания  считать  себя  законченным  неудачником. Мельпомена,  своенравная  и  непредсказуемая  покровительница  театральных  сфер,  по  отношению  к  Фарду  всегда  являла  обидное  равнодушие,  переходившее  порой  в  откровенную  неприязнь.

  За  двадцать  лет  безупречного  служения  театру  Фард  не  удостоился  ни  одной  мало-мальски  заметной  роли,  успех  которой  мог  бы  пролиться  целительным  бальзамом  на  душу,  истерзанную  постоянством  творческих  неудач.  Все  наиболее  лакомные  и  сочные  куски  постановочной  драматургии  проплывали,  как  правило,  мимо  его  рта,  отправляясь  к  избранникам сценической  фортуны,  в  то  время  как  он,  Фард,  жалкий  и  нелюбимый  её  пасынок,  был  вынужден  довольствоваться   объедками  с  общего  стола.  

  Фард  давно  поставил  на  себе  крест  как  на  актёре  и  жил  единственно  надеждой  порвать  в  один  прекрасный  день  с  неудавшимся  лицедейством,  оставить  театр  и,  купив  билет  на  пароход,  уплыть  куда-нибудь  подальше,  в   неведомые  края.

  Его  мечта  была  прекрасна,  как  сон  рудокопа  о  звёздах!

 Неудачник  Фард  втайне   надеялся,  что  где-то  там,  вдали  от  этих  неблагополучных  мест,  где  ничто  не  будет  напоминать  ему  о  горьком  театральном  прошлом,  он  сможет  начать  новую  жизнь,  полную  успешных  начинаний  и  чудесных  открытий.

  И  сладость  этих  грёз,  светивших  ему,  как  маяк  над  пучиной,  тем  чаще  будоражила  его  воображение,  чем  яснее  вырисовывалась  полная  бесперспективность  скопления  необходимой  для  того  суммы.

  Постоянная  нехватка  денег  в  кармане  давно  стала  для  Фарда  тягостной  обыденностью,  которую  уже  приходилось  воспринимать  не  как  нечто преходящее,  а  как сложившийся,  непреложный  факт.

  Жизнь  приучила  его  не  верить  в  подарки  судьбы,  по крайней  мере,  в  счастливые  её  подарки.

  Именно  потому  с  таким  напряжённым,  даже  болезненно-вымученным  вниманием  выслушивал  он  предложение  странного  посетителя,  заявившегося  однажды  поздно  вечером  к  нему  в   гримёрную,  когда  Фард  переодевался  после мюзикла  «Ступени  старого  замка»,  где  у  него  была  небольшая  и  бессловесная  роль  одинокого  призрака.

  Не  прибегая  к  каким-либо  околичностям,  незваный  визитёр  просил  именовать  себя  «просто  Гесслер»,  не  добавив  к  этому  ни  своих  чинов,  ни  званий,  ни  рангов,  ни  каких  других  пояснительных  дефиниций,  на  основании  которых  изначально  выстраивается  уровень  человеческих   взаимоотношений.

  -  Вы  неплохой  актёр,  Фард,  -  негромко  и  значительно  говорил  он,  окидывая  Делабора  таким  острым  и  цепким  взглядом,  словно  «на  глазок»  снимал  с  него  портновскую  мерку.  -  Вы  интересно  работаете  в  «Старом  замке».  Несмотря  на  то,  что  сценического  материала  в  вашем  распоряжении  крайне  мало,  то,  что  я  увидел,  мне  в  общем  понравилось.  Дерзко.  Эффектно.  Главное,  очень  убедительно.  Это  как  раз  то,  что  нужно,  -  поначалу  тон  Гесслера  имел  такую  тусклую,  неопределённую  окраску,  что  трудно  было  понять:  говорит  ли  он  искренне  или  тонко  иронизирует.  -  Впрочем,  я  здесь  не  для  того,  чтобы  петь  вам  дифирамбы,  -  с некоторым  запозданием  прояснил  он свою  позицию.  -  Это  -  не  в  моих  правилах,  к  тому  же  времени  в  нашем  моём  распоряжении  крайне  мало.  У  меня  к  вам  деловой  разговор,  Фард. Я  хочу  предложить  вам  сыграть  роль  призрака…  но  не  на  сцене,  а  в  жизни…  Если  вы  в  душе  настоящий  художник,  моя  идея  наверняка  заинтересует  вас.

  Гость  был  прекрасно  одет,  держался  непринуждённо,  но  с  тем  изящно  подчёркнутым  чувством  собственного  достоинства,  которое  всегда  отличает  человека  высшего  общества.

  Как  у  всякого  прирождённого  аристократа  речь  его  не  изобиловала многословием. Говорил  Гесслер  больше  интонацией  и  красноречивыми паузами,  нежели  содержанием. 

  Обкуривая  застывшего  в   почтительной  позе  Фарда  ароматом  дорогих  сигарет,  он  излагал  суть  своего  предложения  в лениво-снисходительной  манере,  слегка  процеживая  слова  сквозь  зубы,  словно  бы   для  того,  чтобы  лишний  раз   обозначить  своё  превосходство  над  собеседником.

  То, что  требовалось  от  Фарда,  не  выходило  за  рамки  его  физических  и  профессиональных  способностей.  Лёгкость   поставленной  перед  ним  задачи  поначалу   ошеломляла,  тем  более  что  размеры  обещанного  гонорара  намного  превышали  уровень  доходов,  получаемых  Фардом  в самое  урожайное  на  аншлаги  время  года.

  Однако  в  этой  видимой  лёгкости  таилась   немалая  доля  лукавства.

  В  назначенное  время  Фарду  надлежало,  облачившись  в  «призрачный» камуфляж  и  наложив  соответствующий  грим,  появиться на  публике,  но  отнюдь  не  с  тем,  чтобы  поразвлечь  и  позабавить  собравшихся.

  Место  его  предполагаемого  выступления  хранило  нерушимую  верность  определённым  традициям,  в  связи  с  чем  забавы  подобного  рода  здесь  отнюдь  не  приветствовались.

  Милях  в  пяти  от  города,  на  невысоком  плоскогорье  к  югу  от  Девкалионовой  долины  находилось  старинное,  заброшенное  аббатство  Делорж,  история  которого  была  настолько  перенасыщена  невероятными,  леденящими  кровь  преданиями,  что  за  аббатством  с  давних  пор  закрепилась  стойкая  репутация  «проклятого»  и  «нечистого»  места.

 Прежде  всего,  своей  печальной  известностью  оно  было  обязано  последнему  официальному  своему  владельцу  -  барону  Делоржу,  скончавшемуся  без  малого  два  столетия  тому  назад.

  Легендарная  личность  Делоржа  являлась  объектом  пристального  внимания  местных  историков-краеведов,  но  не  только  потому,  что,  повинный  во  всех  смертных  грехах,  барон  был  заподозрен  ещё  и  в  сговоре  с  врагом  рода  человеческого.

  Помимо  всех  прочих  отягчающих  христианскую  душу  деяний,  барон  успел  снискать  себе  мрачную  славу  Синей  Бороды  -  и  именно  этот  факт  являлся  исходным  пунктом  намечаемого  гостем  плана  действий.

  -  Готов  согласиться  с  тем,  что  подозрения  относительно  барона  тогда,  в  18-ом  веке, не  были  лишены  оснований,  однако  все  те  инфернальные  басни,  которые  приходится  слышать  сейчас, есть  ничто  иное,  как  суть  проявления  самого  дремучего  и  дикого  невежества,  -  цедил  Гесслер,  не   спуская  с  Фарда  острого,  проницательного  взгляда.  -  Как  ни  странно,  даже  в  наш  просвещённый  век  среди  местных  жителей  найдётся  немало  таких,  кто  будет  с  удовольствием  смаковать  подробности  любой  мистической  жути,  исходящей  из  стен  зачарованного  аббатства. По  сей день  можно  встретить  «очевидцев»,  которые  якобы  «своими  глазами  видели»,  как  в  полночь  окна  заброшенного  аббатства  озаряются  таинственными  огнями,  и   звучит  старинная  танцевальная  музыка,  исполняемая  невидимым  оркестром.  Некоторые  из  «очевидцев» в  своих  фантазиях  заходят  ещё  дальше.  Они  утверждают,  что  если  набраться  смелости  и  подойти  поближе,  то  можно  разглядеть   танцующую  при  свечах странную  пару:  мужчину  и  безжизненно  поникшую  на  его  руках  женщину…  Это  -  якобы  сам  барон  и  задушенная  им  жена,  труп  которой  он  во  время  танца  крепко  сжимает в   объятьях,  не  выпуская  из  рук.  Согласно  слухам,  имелась  у  старого  барона  такая  изуверская  привычка:  совершать  напоследок  прощальный  танец  с  каждой  из  умерщвлённых  им  жён…

  Конечно,  рассказы  подобного  рода  звучат  в  высшей  степени  нелепо  и смехотворно.  Любой здравомыслящий  человек,  как  и  мы  с  вами,  способен  вынести  справедливую  оценку  подобного  рода   «свидетельствам»,  но  -   упорство  невежд  несокрушимо   во  все  времена. 

  Не  так  давно  аббатство  перешло  в  собственность  одного  всесильного магната,  чьё  имя  так  часто  мелькает  на  страницах  прессы,  что  упоминать  его  здесь  лишний  раз  нет  необходимости.

 Трудно  сказать,  какие  мотивы  спровоцировали  капризного нувориша  на  приобретение  столь  оригинальной  недвижимости.  Поговаривали,  будто  бы  он  большой  любитель  старины,  увлекающийся  памятниками  средневековой  архитектуры,  и  так  далее,  но  я  думаю,   всё  обстоит  намного  проще. Главной  причиной,  скорее  всего,  явилось  желание  потешить  своё  изнеженное  самолюбие,  а  заодно  освободиться  от  денежных  излишков,  скопившихся  на  обширных  банковских  счетах.

  Следует  отдать  должное  предприимчивости  нового  владельца:  он привёл  обветшалое  аббатство  в  порядок,  бережно  восстановив полуразрушенные  фасады  и  умело  придав  им  шарм  романтической  старины.  Не  изменил  ему  вкус  и  в  отделке  внутренних  покоев,  где  с  удивительным  чувством  меры  была  воссоздана  угасающая  роскошь  позднего  Возрождения.

  Однако,  при  всей  своей  любви  к  старине  он   с  первых  же  шагов  показал себя  человеком  нового  времени,  свободным  от  религиозных  догм  и  предрассудков.

  Его  показательно-снисходительное  отношение  ко  всем  мистическим  россказням,  переполнявшим  округу,  простёрлось  столь  далеко,  что,  день  рождения  своей  единственной,  любимой  дочери  он  решил  отпраздновать  именно    здесь,  в  отреставрированных  стенах  новоявленного  Чейете.

  Далеко  не  все  отнеслись  с  пониманием  к  такому  решению. Многие  сочли  его  сумасбродным, но  мне  лично  видится  в  том  перст  указующий!  Да-да!  Сама  судьба  идёт  мне  навстречу.  Я  буду  не  я,  если  не  сумею  извлечь  выгоду  из  рассадника  укоренившихся  в  округе  суеверий  и  не  волью  свою  ложку  дёгтя  в  медовую  бочку  праздничных  торжеств,  которые  должны  начаться  уже  с  минуты  на  минуту!  -  в  голосе  визитёра  ликующе  зазвенела  холодная  металлическая  струнка.  -  Но  для  осуществления  моих  планов  мне  потребуется  ваша  помощь,  дорогой мой.

  Итак,  слушайте  меня  внимательно,  Фард… 

  Сегодня,  как  только  стемнеет,   вы  должны  незаметно  подъехать  к  аббатству  со  стороны  чёрного  хода. Затем,  также  тайком  проберётесь  на  верхнюю  галерею,  опоясывающую  церемониальный  зал,  и,  облачившись  в  костюм,  который  будет  предоставлен  в  ваше  распоряжение, затаитесь  в  ожидании  выхода.

  Внизу,  в  зале  на  ваших  глазах  будут  вершиться  празднества  в  духе  ветхозаветных  валтасаровых  пиров.  Участники  застолья  будут  веселиться  в  своё  удовольствие,  славить  новорожденную,  пить  за  её  здравие  и  предаваться  бездумным  развлечениям,  ничего  не  подозревая  о готовящемся  им   сюрпризе.

  Ровно  в  полночь  музыканты  заиграют  уже  заказанный  мной  старинный  менуэт,  никому,  разумеется,  неизвестный,  но  весьма  популярный  в  пору  процветания  барона.

  Тут  ваш  выход,  Фард,  не  зевайте!  Вы  выходите  из  укрытия  и  там  же,  на  верхней  галерее,  на  безопасном  от  всех  расстоянии, совершаете  несколько  изящных  па  в  обнимку  с  бутафорским  деревянным  скелетом,  обряженным  в  роскошное  платье,  точь-в-точь  такое  же,  какое  будет  в  тот  вечер  на  имениннице.

  Сцена  должна  получится  потрясающая,  тем  более  что  и  парик,  надетый  на  картонный  череп,  цветом  и  формой   будет  в  точности  повторять  причёску   виновницы  торжества,  что,  надеюсь,  заметят  многие.

  Готов  поручиться  чем  угодно  -  эта  невинная  шутка  наделает  в  зале  немало  переполоху!  Конечно,  многие  догадаются,  что  их  вниманию  представлен  стилизованный  розыгрыш,  тем  не  менее,  сам  по  себе  «танец  призраков»  произведёт  должный  эффект.  Все  краски  на  роскошном  полотне  всеобщего  веселья  будут  необратимо  смазаны! Мой  слух   заранее  ласкают  отчаянный  визг  и  вопли,  которые  зазвучат  в  зале  при  вашем  появлении.

  По  моим  расчётам,  вся  сцена  не  займёт  и  трёх  минут.  Потом  «внезапно»  погаснет  свет,  и  на  некоторое  время  аббатство  погрузится  во  мрак.  /Дежурный  электрик  уже  получил  от  меня  солидное  вознаграждение  за  имитацию  «перегоревшей»  проводки/.

  Нескольких  минут  кромешной  тьмы  и  всеобщего  замешательства  вполне  хватит  на  то,  чтобы  вы  могли  беспрепятственно  покинуть  зал  и  быстро  удалиться  из  аббатства  тем  же  путём,  каким и  пришли.  Всё!  На  этом  ваша  миссия  заканчивается!

  Я  рассчитываю  на  вашу  расторопность,  Фард,  на  ваш  природный  артистизм,  а  также  на  сценическую  интуицию,  которая,  надеюсь,  не  подведёт  и  поможет  вам  избежать  ненужных задержек...

  Загадочный  конфидент  ненадолго  умолк,  и  тонкие  губы его  искривились  в  жёсткой,  многозначительной  усмешке.

  -  Вас  наверняка  интересует,  с  какой  целью  затевается  это  фантастическое  па-де-де? Для  чего  удостаивать  таким  сомнительным  развлечением  гостей  и,  в  первую  очередь,  саму  именинницу,  которой  по  окончании  «спектакля»,  невзирая  на  юный  возраст,  придётся  принимать  большими  дозами  успокоительное?!

 Я  не  обязан  отвечать  на  эти  вопросы,  но  в  виде  исключения,  так  и  быть,  удовлетворю  ваше  любопытство.

  Дело  в  том,  что  вышеуказанная  молодая  особа,  дав  согласие  на  помолвку  с  человеком,  который,  будучи  когда-то  моим  другом,  сделался,  благодаря  тому,  злейшим  моим  врагом, нанесла  мне  тем  самым  тяжкое оскорбление.  И  та  любовь,  которую  я  питал  к  ней  прежде  и  продолжаю  питать  по  сей  день,  не  остановит  меня  в  моей  неизбывной  жажде  мести.  Сердце,  уязвлённое  стрелами  безответной  любви,  не  знает  пощады! Глубоко  затаив  обиду, я  долго  и  терпеливо  ждал  подходящего  момента  -  и  вот  он  наступил,  наконец…

  После  того,  что  волею  судеб  и  вашими,  Фард,  стараниями  осуществится,  моё  самолюбие   будет удовлетворено  вполне,  -  сделав  многозначительную  паузу,  произнёс  Гесслер.  -  Упоение  свершившейся  местью   доставит  мне  ни  с  чем  не  сравнимое  удовольствие.  Всё-таки,  что  ни  говори,  а  чувства  подобного  рода  представляют   одну  из  наиболее  характерных черт  человеческой  натуры,  отмеченной  склонностью  к  сильным  и  пылким  страстям. Поэтому,  Фард,  если  вы  сочтёте  мои  цели  низменными,  а  поступки  недостойными  настоящего  джентльмена, -  я  рассмеюсь  вам  в  лицо.  Впрочем,  ваше  мнение  меня  не  интересует.  Но  ближе  к  делу  -  вот  ваш  задаток,  -  коротким,  точно  рассчитанным  движением  руки  на  стол  была  неслышно  опущена  пачка  банкнот.  -  Остальное  получите  после.  Ваш  костюм:  камзол  и  парик  барона,  а  также  деревянный  скелет  его  «умерщвлённой  жены»  вместе  с  её  платьем  будут  лежать  в  саквояже,  который  сейчас  доставит  сюда  мой  слуга.

  Гость  потушил  сигарету  о  пепельницу,  давая  понять,  что  разговор  окончен,  поднялся  из  кресла,  и,  холодно  кивнув,  направился  к  выходу  походкой  человека,  уверовавшего  в  своё  высшее  предназначение.

  Но  в  дверях  что-то  остановило  его. 

 - Помните,   о  затеваемой  инсценировке  не  знает  никто,  кроме  нас  с  вами, -  вполголоса  произнёс  он,  стоя  к  нему спиной  и  почти  не  поворачивая  назад  головы.  -  О  необходимости  соблюдения  строжайшей  секретности,  думаю,  распространяться  не  стоит. Не  забывайте  об  этом,  Фард,  и  вот  ещё  что:  давайте,  обойдёмся  без  каких  бы  то  ни  было  вольных  импровизаций.  Никакой  самодеятельности!  Сделайте  то,  что  от  вас  требуется,  и  вы   будете  вознаграждены  по  достоинству.

  После  ухода  заказчика  Фард  недолго  обдумывал  сделанное  ему  предложение.  Чем  бы  ни  грозило  участие  в  такой  странной  антрепризе,  путей  к  отступлению  у  него  не  было.  Брошенная  на  стол  пачка  денег  мысленно  уже  была  расчленена  им  на  отдельные  суммы  в  счёт  погашения  многочисленных  долгов  и  кредитов,  составлявших  основную   часть  финансовой  стороны  его  существования.

  Сомнительность  же  целей,  поставленных  перед  ним,  и   вовсе  не мучила  его  своей  загадочной  неопределённостью.  Фард  был  не  из  числа  тех,  кто  любит  проявлять  слишком  большой  интерес  к  этической  стороне  дела.

  Небрежным  движением  руки,  в  котором  самый  придирчивый  глаз  не  смог  бы уловить  и  тени  замешательства,  Фард  взял  со  стола  аванс  и  едва успел  припрятать  его,  как  в  гримёрную  заглянул  его  товарищ  по  сцене,  говорливый и   шумливый  Гастон,  также  как  и  Фард,  занятый  в  «Ступенях  замка».

  -  Бессмертные  боги,  что  вижу  я?!  Он  ещё  здесь!   -  вскричал  Гастон,  патетически  вздымая  вверх  руки  и  изображая  на  лице  маску  недоумённого  отчаяния.  -  Как  ты  побледнел  и  осунулся,  друг  мой!  Не  думаю,  что  виною  тому  является  лишь  плохо  стёртый  с  лица  грим  твоего  сегодняшнего  персонажа! Но  не  унывай,  дружище!  Я  знаю,  какая  тебе  требуется  помощь!  В  «Безумном  Аяксе»   ты  сможешь  получить  стакан  превосходного  сицилийского,  которое  вдохнёт  жизнь  в  твои  размягчённые  члены  и   сгонит  с  лица  эту  омерзительную  бледность,  присущую  лишь  подлинным  насельникам  могилы!

  Предложение  Гастона  прозвучало  как  нельзя  некстати.

  «Безумный  Аякс»,  со  всеми  присущими  этому  заведению  достоинствами  и  недостатками,  грозил  нанести  непоправимый  вред  делу,  порученному  Фарду,  и  тот   не  мог  не  сознавать  этого.

  На  карту  было  поставлено  слишком  многое,  чтобы  можно  было  позволять  себе  расслабляться  в  том  же  духе,  как  это  происходило  у  них  обычно  после  спектакля.  Фард  чувствовал  острую  необходимость  побыть  в  одиночестве.   Ему  надо  было  всё  хорошенько  продумать,  а  кроме  того,  следовало  заранее  ознакомиться  с  принесённым  реквизитом  и  примерить  сшитый  на  него  камзол.

  Посещение  «Аякса»  в  такой  вечер  совсем  не  входило  в  его  планы.

  Но  Гастон,  видимо,  уже  успевший  пропустить  стакан  «превосходного,  сицилийского»,  не  желал  слушать  никаких  возражений.

  Когда  Фард  попытался  объяснить  свой  отказ  отсутствием  у  него  денежных  средств,  Гастон  моментально  вскипел  и,  называя  себя  «закоренелым  бессребреником»,  запретил  другу  упоминать  о  «таких  ничтожных,  не  стоящих  внимания  пустяках».  Кто-то  из  их  круга  отмечал  в  тот  вечер  сотое   своё  выступление  на  сцене   театра  Буфф,  благодаря  чему  у  друзей  появилась  прекрасная  возможность  выпить  отличного  вина  в  неограниченном  количестве.

  Скупиться  по  таким  торжественным  случаям  в  их  компании  было  не  принято.

   Гастон  сразу  дал  понять, что  настроен  твёрдо  и  решительно.

   От  невнятных,  наспех  сочинённых  отказов  Фарда  он  только  больше  распалялся.  Проклиная  всё  на  свете,  он  призывал  на  голову  неверного  друга  все   небесные  кары,  грозил полным  отлучением  от  храма  бога  виноградарей,  взывал  к  его  совести,  и  в  итоге  сопротивление  Делабора,  и  без  того  не  слишком  активное,  дало  слабину.

  В  конце  концов,  соблазн  был  слишком  велик,  а  способность  к  надуманным  возражениям  ничем  себя  не  оправдала. Прозвучавшее  с  его  стороны  вялое  «ладно,  на часок,  так  и  быть»  являло  собой  компромисс,  заключённый  на условиях,  которые  вряд  ли  можно  было  назвать  обоюдовыгодными.

  Уже  стоя  возле  вешалки,  застёгивая  пуговицы  пальто  и  наматывая  на  шею  шарф,  он  ещё  продолжал  слабо  бормотать  что-то  о  несуществующей  головной  боли  и  якобы  скверном  самочувствии,  но  делалось  это  уже  чисто  машинально,  и  до  ушей  Гастона  всё  равно  не  дошло.

  Сознание  Фарда  незаметно,  но  быстро  и  привычно  переключалось  на  вечеринку  в  «Аяксе». 

  «В  самом  деле,  посижу  немного,  -  успокаивал  себя  Фард,  выходя  на улицу  вместе  с  не  умолкающим  ни  на  минуту   Гастоном.  -  Один-другой   стакан  хорошего  вина  пойдёт  мне  только  на  пользу.   Немного  взбодриться  перед  таким  делом  не  мешает.  А  примерить  костюм  я,  конечно, успею.  До  полуночи  ещё  достаточно  времени»…

Похожие статьи:

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Последняя роль Фарда Делабора Часть 2

Рассказы → Песочный человек