Красное Солнце, садилось в мягкую камышовую постель противоположного берега. Озёрная гладь, покрытая мелкой рябью, в последних закатных лучах казалась разлитым расплавленным золотом. Светило уходило всё ниже, и вот последний алый блик угас на спокойной воде.
На быстро темнеющем небосводе показалась первая звезда, над водой поползла туманная дымка, скрадывая очертания другого берега. Первая ночная птица робко и несмело подала голос из камышей, но вот к ней присоединилась вторая, и вскоре многоголосая симфония украшала очарование летней ночи.
Мохов сидел у воды и наслаждался покоем, до него доносился запах костра и голоса товарищей, хлопотавших над ужином. Вот сейчас они закончат последние приготовления и позовут его к огню, вручат ему миску вожделенной тройной ухи и плеснут в кружку (обязательно железную) неотъемлемые сто грамм.
Противно и настойчиво запищал вызов коммуникатора, установленного в наручном браслете. Ничего хорошего этот звук не предвещал.
— Мохов, — ответил он на вызов.
— Майор, — донеслось оттуда. — Вам приказано немедленно прибыть в штаб.
— Я вообще - то в отпуске, — попытался возразить Мохов.
— Все отпуска временно отменяются, потом догуляете. Конец связи.
Тяжело вздохнув, майор Мохов — оперативный работник службы безопасности, так и не пригубив ни ухи, ни спиртного, прыгнул в свой катер и рванул в ночное небо.
Через два часа он уже сажал машину на оборудованную взлётной полосой крышу штаб-квартиры службы безопасности.
Когда Мохов шагнул в зал, совещание уже находилось в стадии жарких дискуссий, по опыту майор знал, что это происходит тогда, когда проблема уже обозначена, но единой стратегии поведения ещё не выработано. Также он отметил присутствие важных генеральских чинов, что говорило о значимости дела.
— Проходите, Мохов, — обратили на него внимание тучный мужчина с позолоченными погонами.
— Слушаюсь, — отчеканил майор и занял свободное место у большого стола.
— Итак, ввожу в курс дела вновь прибывших, — продолжал тучный генерал. — Неделю назад, станции слежения засекли космическое тело, предположительно астероид, двигающийся по направлению к Земле. Размеры около двух километров в поперечнике, траектория полёта с вероятностью в сто процентов, пересекается с орбитой нашей планеты, как если бы кто-то специально запустил эту штуку в нас.
В связи с очевидной угрозой для Земли, навстречу объекту был запущен тяжёлый ракетный крейсер "Неустрашимый". В его задачу входило расстрелять астероид из имеющегося на борту оружия, с целью сбить его с курса и заставить изменить траекторию полёта.
Но внезапно объект начал сбрасывать скорость, что для астероида нетипично, и вскоре остановился совсем. Разумеется, бомбардировку решено было отложить. Сейчас он болтается на орбите Юпитера, наш крейсер не выпускает его из поля зрения. На борту находится группа учёных, но они пока воздерживаются от предположений относительно происхождения гостя.
Нужно послать туда опытного специалиста, который возьмёт на себя руководство операцией, скоординирует действия учёных и военных, ну и в случае необходимости сумеет принять быстрое, нестандартное решение.
Я рекомендовал на эту роль майора Мохова, который великолепно проявил себя в нескольких непростых ситуациях. Если возражений нет, то не будем терять время.
Астероид по форме походил на приплюснутый с двух сторон шар. "Неустрашимый", маячивший в непосредственной близости от него, казался карликом, рядом с тёмной громадой пришельца. Но оба они выглядели лишь песчинками на фоне гигантского красавца Юпитера.
Створки шлюза открылись, и транспорт, на котором прибыл майор, плавно втянуло в нутро крейсера. Его встречал капитан в сопровождении нескольких офицеров.
— Сизов, — представился он. — Я получил приказ, подтверждающий ваши полномочия.
— Мы должны оценить ситуацию и подготовить отчёт, — сообщил Мохов, ответив на приветствие. — Можете сообщить что-нибудь интересное?
— Я думаю, сначала вам нужно пообщаться с учёными, они мне уже весь мозг вынесли, талдыча об уникальности объекта.
Корабли такого класса, как "Неустрашимый", нередко использовались для длительных перелётов. Обладая огромным запасом хода и прекрасно вооружённые, они являлись также идеальными космолётами для проведения дальнего поиска. В связи с этим в них всегда имелся научный отсек с прекрасно оборудованной лабораторией и несколькими сотрудниками.
Но сегодня учёных насчитывалось не меньше десятка, они вглядывались в свои мониторы, считывая информацию, приходящую от многочисленных зондов, кружащих вокруг астероида. У обзорного иллюминатора, прижав открытые ладони к стеклу, стоял пожилой человек с седыми волосами и маленькой бородкой. Это и был главный научный консультант, профессор Сливин.
— Я не встречал в своей жизни ничего подобного! — восхищался учёный. — Это совершенно уникальное явление, абсолютно неизученное. Объект не стабилен, он словно течёт, постоянно меняя свои физические параметры: температуру, массу, плотность, интенсивность незначительного электромагнитного излучения.
— И о чём это говорит? — поинтересовался Мохов.
— У меня есть только одно разумное объяснение. Пришелец имеет пространственную структуру отличную от нашей, иными словами, он является частью мира, где количество измерений больше трёх. Попав в наш трёхмерный мир, он ведёт себя нестабильно.
— И, что нам от него ждать?
— Этого никто не знает, но если теория взаимодействия пространств с различной метрикой среды верна, то рано или поздно объект должен начать трансформацию, подстраиваясь под новые условия и физические законы.
— Ваше мнение, профессор, с чем мы столкнулись?
— У меня пока нет ответа, но наверняка могу сказать лишь то, что эта штука сделана из металла, и уж точно не является астероидом.
Словно в подтверждение слов учёного, объект начал стремительно изменяться. Из приплюснутого шара, он деформировался в диск, который в свою очередь изогнулся дугой. В довершение ко всему, пришелец начал выпускать длинные, частые иглы. Они увеличивались на глазах, и остановили свой рост, только достигнув длины пятисот метров. Выросты, словно живые, колыхались в пространстве, между ними проскакивали фиолетовые искры электрических разрядов.
— Мы потеряли практически все зонды! — крикнул кто-то из научных сотрудников, в лаборатории нарастал шум нервных голосов.
— Смотрите! — привлёк внимание Мохова Сливин.
От неопознанного космического тела, так похожего на морского ежа, отделилась маленькая светящаяся точка, пролетев между иглами, она на минуту зависла над чужаком, и начала неторопливое движение куда-то в сторону.
— Да это же корабль! — возбуждённо воскликнул Сливин, но Мохов его уже не слушал.
Он мчался на нижнюю палубу, на бегу запрашивая у капитана крейсера звено перехватчиков. Когда Мохов добрался до шлюзов, четыре боевых машины уже ждали вылета. Ему оставалось только занять место рядом с командиром группы и дать команду на взлёт.
— Догоним, остановим и попробуем захватить экипаж, если он имеется, — инструктировал Мохов своего пилота, когда они начали преследование.
Четвёрка штурмовиков, выстроившись ромбом, уверенно нагоняла чужака, который, похоже, и не собирался совершать какой-либо манёвр ухода от преследования.
— Берём в клещи, — скомандовал командир звена своей группе. — Попробуем заставить его застопорить ход.
Теперь Мохов мог хорошо рассмотреть звездолёт чужаков, он был небольшой, не крупнее их штурмовиков; тонкий и длинный, больше похожий на ракету без стабилизаторов. Весь верх носовой части оказался полностью прозрачным, но кто находиться внутри, увидеть под таким углом не представлялось возможным.
Три машины землян заняли позиции вокруг пришельца, а командир с Моховым на борту, обогнал корабль — иглу, и начал снижать скорость. Что бы избежать столкновения, и не имея возможности уйти в сторону, чужак также начал останавливаться.
В конце концов, все корабли стали на месте. Командир группы развернул свой перехватчик, и они оказались с пришельцем лицом к лицу. Мохов отчётливо увидел пилота за прозрачным колпаком кабины, и едва удержался, чтобы не протереть глаза. Перед ним предстало не лицо человека и не морда зверя, но какая-то жуткая маска из ночного кошмара.
— Ну ни фига ж себе! — прошептал сидящий рядом с Моховым пилот. Но тут же взял себя в руки. — Внимание, группа! Ведём цель к шлюзам крейсера, держаться, как можно плотнее к объекту, не дайте ему выскользнуть.
Но, похоже, у чужака имелось иное мнение. Он резво рванул в сторону, ударившись бортом об один из штурмовиков, отталкивая его в сторону. Вырвавшись из плена, он стремительно развернулся на месте и огрызнулся из носовых излучателей. Два тонких фиолетовых луча, скользнули по термоброне одного из перехватчиков, но не прожгли корпус.
— Огонь на поражение! — дал команду Мохов.
Пилот отреагировал мгновенно, и плазменная пушка, дала бесшумный залп. Вокруг корабля — пришельца, на мгновение возникла фиолетовая сфера, похожая на огромный мыльный пузырь. Она ярко вспыхнула, гася энергию выстрела и пропала.
Чужак заложил крутой вираж и помчался по направлению к "морскому ежу".
С большим трудом, на пределе мощности, земляне всё же сумели его догнать.
— Попробуй другое оружие, — предложил Мохов.
Из-под перехватчика вылетели две ракеты, и пошли на цель, но одна взорвалась при подлёте. Вторая вдруг завертелась, как сумасшедшая, сделала свечку, и сработала где-то высоко над головами. Беглец резко увеличил скорость, и в считанные секунды оторвался от преследователей.
— Давай назад, — угрюмо молвил Мохов, наблюдая, как светящаяся точка пробирается между иглами гнутого диска.
Все, кто был в лаборатории, внимательно уставились на экран монитора, люди в изумлении рассматривали увеличенное изображение головы чужака.
— Ну и монстр! — ужасался кто-то.
— Может маска такая? — предположил другой.
Первым по существу, высказался Сливин:
— Это же голова насекомого! — заверил он. — Смотрите: фасетчатые глаза, усики, жвалы, типичная оса. Представляю, как ликовал бы Муромцев, окажись он тут.
— А это кто? — решил уточнить Мохов.
— Ну, это личность довольно известная в научных кругах, — пояснил Сливин. — Профессор истории, археолог, неплохой специалист по палеогеографии. У него мало единомышленников в связи с парадоксальностью его гипотез, но человек он умнейший. Он уверяет, что когда-то на Земле существовала цивилизация разумных насекомых — инсектов. А когда пару лет назад в Сибири нашли какие-то подземные развалины, то повёл он себя и вовсе странно. Примчался туда, и с пеной у рта доказывал, что это древний город разумных термитов. Представляете.
— А что, тому были основания? — заинтересовался Мохов.
— В том то и дело, что ни единого, — но Муромцев и слушать никого не хотел.
Майор связался с Землёй.
— Найдите мне профессора Муромцева, — приказал он своим помощникам. — Хоть из- под земли достаньте, но доставьте его сюда в самые сжатые сроки.
Он не знал, поможет ли ему учёный, но люди столкнулись с разумными существами, превосходящими их технически, это настораживало, а значит, нужно было использовать все возможности, что бы разобраться в ситуации.
Земля не подвела, уже на следующий день, профессор Муромцев, всклокоченный и небритый, был доставлен на "Неустрашимый".
— Я знал! — подпрыгнул он в кресле, когда ему продемонстрировали портрет чужака. — Я был уверен, что прав! И вот доказательство, как заслуженная награда за мои труды!
Муромцев ликовал, и выглядел таким счастливым, что Мохов решил дать ему целую минуту, чтобы тот насладился своим триумфом.
— Никак знакомого встретили, профессор? — прервал он, наконец, восторженные возгласы.
— Ну, ещё бы! — охотно отозвался тот. — Это же типичный представитель отряда перепончатокрылых, семейства роющих ос. Посмотрите, вот характерное строение хелицер, перепутать невозможно. В своей монографии по палеонтологии я указал, что...
— Простите, профессор, — прервал его Мохов. — Всё это очень интересно, но у нас совсем нет времени. Расскажите мне про цивилизацию инсектов, коротко, но так, чтобы я всё понял. Сможете?
— Ну-у-у, а почему бы и нет, извольте.
Когда-то наша планета была совсем другой и отличия касались не только климатических условий и очертаний материков. Иными являлись физические законы нашего мира, отличалась от нынешней сама мерность пространства.
В этом мире, насчитывающем тогда четыре пространственных измерения, и возникла цивилизация разумных насекомых — инсектов. Со временем они достигли невероятных вершин развития, нашему обществу, несмотря на все его достижения, до того уровня ещё бесконечно далеко.
Но у инсектов имелась одна недопустимая для высокоразвитой цивилизации черта — крайняя агрессивность. В сочетании с весьма эффективными орудиями убийств, которыми они располагали, это качество, ставило под угрозу само их существование.
Разум инсектов в корне отличается от нашего с вами, тем, что он коллективный. Отдельно взятая особь — ничто, всего лишь маленький винтик большого и сложного механизма под названием семья. Главенствует над всеми матка, и все её действия направленны на сохранение популяции. При этом совершенно не важно, сколько погибнет рабочих или солдат, жизнь рядового члена клана незначительна, смерть же царицы означает гибель всех остальных.
Каждая популяция инсектов жила в отдельном городе — государстве и постоянно враждовала с соседями. Тогда все насекомые обладали коллективным разумом и образовывали семьи. Сейчас отголоски этого явления сохранились только у некоторых перепончатокрылых и термитов, остальные деградировали окончательно.
Между ними периодически вспыхивали глобальные войны, где они раз от раза использовали всё более мощное и смертоносное оружие. И однажды не выдержала сама ткань мироздания, изменились физические законы мира, и в этих новых условиях инсекты существовать уже не могли.
— Простите, что перебиваю, — напомнил о себе Мохов, увлечённый повествованием. — А откуда такая уверенность, что всё случилось именно так? Ведь это было, даже страшно представить когда.
— Молодой человек, — гордо вскинул голову Муромцев. — Эти данные, результат многолетней кропотливой работы. Когда я ознакомлю вас со своими трудами, вы сами поймёте, что...
— Успокойтесь, профессор, прошу вас, — Мохов примирительно поднял перед собой руки. — Я вовсе не хотел вас обидеть. Давайте вернёмся к вашей лекции.
— А я в принципе закончил, — заявил Муромцев. — Инсекты вымерли или деградировали, а им на смену пришёл человек. А у людей, несмотря на все их недостатки, есть неоспоримые преимущества. Каждый из нас индивидуален, неповторим и самодостаточен, он заключает в себе целую Вселенную, и это куда прогрессивней, чем коллективный разум.
— Вымерли, говорите, ну, а это тогда кто? — вмешался Сливин, указывая на огромный корабль инсектов. Теперь уже ни у кого не возникало сомнений, что это космолёт.
— Ну тут всё просто, — нашёлся Муромцев. — Древние инсекты в своё время вышли в космос, когда условия на Земле стали непригодными для жизни, они вполне могли покинуть планету в поисках более подходящего дома.
— Итак, они вернулись, — подытожил Мохов. — Зачем?
— Решили посмотреть, что сталось с Землёй, — ответил Муромцев.
— А может, что-нибудь забыли? — предположил Сливин. — А теперь вспомнили, и захотели вернуться и забрать.
— Тогда это, должно быть, что-то действительно очень ценное, — задумчиво изрёк Мохов.
Затишье длилось не долго, к исходу дня по корабельному времени, космолёт инсектов сдвинулся с места, и постепенно наращивая скорость, взял курс на Землю.
Все тревожные службы планеты пришли в боевую готовность, на пути возможного противника выставили мощный флот, вооружённый самым сильным оружием, которое имелось у людей. Но пришельцы не стали атаковать, их звездолёт завис за Луной и замер.
Мохов наблюдал за "морским ежом" с борта "Неустрашимого", и сходил с ума от бездеятельности. Как поведут себя чужаки? Каковым станет их следующий шаг?
— Майор, Земля на связи, — уведомил его Сизов.
Один из помощников Мохова докладывал о последних событиях дома:
— Замечена активность неопознанных летающих объектов в районе Восточной Сибири. Внешне, последние напоминают иглообразный корабль пришельцев, описанный вами, шеф. Радары их не секут, на связь не выходят, от наших истребителей уходят шутя. Складывается впечатление, что гости что-то ищут, планомерно прочёсывая территорию. На всякий случай скидываю координаты района.
Мохов задумчиво рассматривал карту, когда внезапная догадка озарила его.
— Профессор, — позвал он Муромцева, находящегося неподалёку. — Где вы говорите раскопали город инсектов?
— Вот здесь, — уверенно ткнул в карту подошедший учёный.
— Всё сходится, — насторожился Мохов. — Гости рыщут в том секторе.
— Вот вам и подтверждение моей правоты, — гордо выпятил грудь Муромцев.
— Но ведь там ничего нет, так все говорили.
— Нет, не так. Там ничего не нашли, но это не значит, что там ничего нет.
— Профессор! — Мохов начинал терять терпение. — Почему я должен вытягивать у вас информацию клещами? Вы что не понимаете, что стоит на кону?
— Майор, — учёный смотрел на собеседника, как на идиота, которому приходится объяснять очевидные вещи. — После катастрофы инсекты улетели не все сразу, я думаю, что многие ещё долго жили на Земле пытаясь приспособиться. Но для этого им нужно было искусственно создавать себе привычные условия для жизни. Предполагаю, что в местах их обитания, они установили нечто вроде генераторов, создающих необходимое им четырёхмерное пространство.
— Коллега, — заинтересовался Сливин. — Но так не бывает, чтобы не осталось совсем никаких свидетельств пребывания разумных существ?
— Не забывайте, что у инсектов не было ни письменности, ни рисунков. Они все являлись превосходными телепатами, так и общались. И информацию, думаю, записывали тоже силой мысли, скорее всего, на какую-то кристаллическую породу. Если мы сможем найти необходимое оборудование, если оно работает, если мы сможем его запустить, то здесь развернётся дополнительное измерение, и мы увидим город разумных термитов во всей его красе.
Я человек не богатый, а денег на исследование мне тогда не дали, да ещё и посмеялись. Разумеется, там так ничего и не нашли.
— Поофессор, — Мохов уже знал, что нужно делать. — В вашем распоряжении будет вся техническая база Земли. Собирайтесь, мы немедленно вылетаем в Сибирь.
Вид огромной подземной полости поражал своей необычностью, даже у человека далёкого от науки не могло возникнуть сомнений в искусственном происхождении объекта.
Больше всего это походило на двухсотметровую трубу с радиусом пятьдесят метров, уложенную горизонтально. Стены, пол и потолок, сплошь покрывали гладкие, словно зализанные наплывы, окрашенные в металлические цвета, варьирующие от медного до золотого. Сверху свисали гигантские сталактиты, порой доходящие до самого пола. Пространство полости слабо освещалось багровым светом, исходящим из самих стен.
Сам вход под землю и подступы к объекту, оцепили бойцы спецназа, громоздкое научное оборудование снимали с грузовых аэрокаров, тут же монтировали, и спускали вниз. Внутри полости командовал Муромцев, он бегал от прибора к прибору, настраивал, снимал показания, снова крутил настройки.
— Есть! — закричал он через некоторое время.
— Что? — заглянул Мохов ему через плечо.
— Камера, там в стене, в двадцати метрах, — и он указал рукой в нужном направлении.
Алмазный бур оказался практически бесполезен против прочного материала стен, пришлось активировать лазерный резак. Медленно, метр за метром, дроид — техник пробивал ход к пустоте.
Когда работа была закончена, а стены туннеля охладили, Мохов шагнул внутрь, по пятам за ним, тяжело дыша, спешил Муромцев. Они вошли в каменную полость размером десять на десять метров, но с низким потолком.
Посреди образования, прямо на полу, расположился колоссальный кристалл чистейшего горного хрусталя. Мохов замер поражённый этой красотой, он даже не предполагал, что такие шедевры способна создавать природа. Повинуясь неясному порыву, он подошёл к прозрачному, как слеза камню вплотную, и положил на холодную поверхность ладони обеих рук. Сознание померкло, но уже через мгновение перед ним развернулась потрясающее зрелище.
...Залитый ярким солнечным светом и окружённый джунглями со всех сторон, устремился высокими башнями к небу огромный город. Мохов без особого труда определил сходство архитектуры этого мегаполиса с термитниками наших дней.
Как вдруг в звенящей тишине, послышался слабый шум. Он стремительно нарастал и вот из-под Солнца показался многочисленный флот небольших летательных аппаратов. Они обрушили на город целый океан огня, постройки вспыхнули и начали разрушаться.
Защитники огромного термитника отвечали. Ослепительные молнии протянулись к небу, и машины налётчиков, кувыркаясь и разваливаясь на ходу, начали падать вниз, усиливая разрушения...
Картинки начали менять друг друга: сцены из жизни города — термитника, просторы космоса, глубины океана и многое - многое другое. Файлы распаковывались с всё нарастающей скоростью и майор, в конце концов, не выдержав потока информации, убрал руки.
Возникло ощущение, что в окружающем мире произошли изменения, а когда мужчины выбрались в основную полость, то получили этому подтверждение.
Свободное пространство, увеличилось, как минимум втрое и недавняя труба, приобрела вид веретена. Воздух светился янтарным светом, на стенах проступила ячеистая структура. Мохов приблизил лицо к полупрозрачной крышке одной из ячеек и в золотистой стекловидной массе различил застывшего гигантского термита.
— Это что, захоронение? — удивился он. — Да тут тысячи таких кубышек.
— Как вы это сделали? — Муромцев восхищённо осматривался по сторонам. — Как вам удалось запустить генератор дополнительной мерности.
— Как-то само собой вышло. Может он был запрограммирован на включение при активации кристалла?
— Этого не может быть. Инсекты должны были поставить на свои устройства защиту, как минимум считыватели ДНК. Почему их техника подчинилась нам?
— Смотрите! — указал Мохов в дальний конец веретена. — Там какой-то проход.
— Майор! — раздался тревожный голос в наушнике. — Мы подверглись нападению и приняли бой. Какие будут приказы?
— Вызывайте подкрепление, постарайтесь их задержать.
Они с Муромцевым, не сговариваясь, бросились к сужению веретена, словно оба почувствовали, что именно там находится нечто очень важное.
Но уже через минуту в полости раздались выстрелы. Стройные и изящные двухметровые существа, так похожие на ос, сверкая серебристым металлом боевых костюмов, заполняли противоположный от Мохова край веретена.
Они стреляли из ручных излучателей и люди вынужденно уступали свои позиции. Пули звонко рикошетили от брони инсектов, не причиняя им вреда. Все закончилось очень быстро, подавив сопротивление охраны, осы длинными прыжками начали приближаться к майору и профессору.
— Скорее! — закричал Муромцев, но упал, как подкошенный, срезанный лучом.
— А, чтоб вас! — в сердцах выругался Мохов, пожалев, что не взял с собой оружия.
Он побежал в единственном свободном направлении, туда, где сужающееся веретено образовывало отверстие. Лучи сновали повсюду, и ему пришлось постоянно менять траекторию бега, чтобы не дать противнику возможности хорошо прицелиться.
Он успел. Недолгий извилистый ход вывел его в маленькое помещение, где на кубическом камне лежал предмет из белого металла, похожий на вязальную спицу, длиною в локоть.
Мохов протянул к стержню руку, и уже запоздало вспомнил про предостережение Муромцева о защите инсектами своих артефактов. Сильный укол электрического разряда пронзил руку, заставив её онеметь. Майор напрягся, но больше ничего не последовало. Напротив, от предмета начали исходить тёплые приятные волны, в голове развернулся бутон чужого ментального присутствия и он услышал слово "жало".
— Ага, так значит, тебя зовут Жало, а я Мохов, — майор снова протянул руку и артефакт сам скользнул ему в ладонь.
И тут у него за спиной возникли три фигуры в сверкающей броне, лёгкие, изящные, ощутимо сильные. Существа твёрдо стояли на двух конечностях, а четыре оставшихся использовали в качестве рук. За спинами тонко вибрировали рудиментарные крылья, видимо, они и позволяли инсектам совершать длинные прыжки, но для полёта уже не годились.
Одна из ос подняла оружие, и в Мохова ударил яркий луч. Артефакт в руке майора потеплел, и человека окружила тонкая сверкающая сфера, отразившая луч. Инсекты выстрелили ещё дважды, но с тем же результатом.
Мохов угрожающе поднял находку над головой и инсекты шарахнулись в сторону.
— Так что же ты такое? — спросил он у Жала, и артефакт ответил ему лёгким покалыванием.
Осы больше не стреляли, и хотя они не произнесли ни звука, майор чувствовал, что в эту минуту ведётся диалог.
— А ну с дороги! — ринулся он вперёд, размахивая своим оружием, и неприятель ушёл в сторону.
Майор бежал через гробницу древних термитов, заполненную телами людей и снующими повсюду разумными осами.
— Мохов, — окликнул его слабый голос. — Я не могу пошевелиться.
Это был Муромцев, лежащий на спине с раскинутыми руками, но, несомненно, живой. Бойцы спецназа также приходили в движение, кто-то уже даже пытался встать на ноги.
Сопровождаемый множеством глаз, Мохов рвался к выходу, он услышал голос и шёл на его зов. Когда же он оказался на поверхности, с неба спустился корабль инсектов, похожий на нарост на дереве, в корпусе зиял провал открытого люка, приглашая войти.
— Не стреляйте, — передал он по многоканальной связи всем людям, участвующим в операции. — Попробуем договориться, мы же все разумны!
Люк закрылся за спиной, и корабль сразу рванул вверх. Несмотря на головокружительную скорость, перегрузки совершенно не ощущались. Через прозрачные фрагменты корпуса он видел, как транспорт приближается к уже знакомому "морскому ежу", протискивается между игл, и влетает в отверстие на внутренней поверхности изогнутого диска.
Его выпустили из корабля, и повели неровными, извилистыми коридорами, где оказалось очень жарко. Голос в голове Мохова звучал всё отчетливее, и найти его источник он смог бы уже даже самостоятельно.
В какой-то момент он обратил внимание, что идёт уже не по металлическому полу, а по мягкому ворсистому ковру. Источник ментального воздействия ощущался совсем рядом, и Мохов почти не удивился, когда прямо перед ним возникли два огромных фасетчатых глаза. Запоздало майор понял, что под ногами у него находится плоть живого существа.
Он увидел тысячи своих отражений в этих удивительных глазах и растворился в них без остатка. Он захлебнулся в океане сложных сплетений чувств и эмоций, и пошёл на дно, даже не делая попыток сопротивляться. В этой гамме было всё: доброжелательное понимание, терпеливое снисхождение, безграничная мудрость и... гордость?
— Ты многое узнал, человек, — прозвучал бархатный голос у него в голове. — Но я хочу показать тебе кое-что ещё.
...с высоты птичьего полёта Мохов видел агонизирующую планету. Земля содрогалась, как лихорадочный больной, по поверхности гуляли чёрные смерчи, повсюду курили вулканы. В этом мире осталась только смерть.
Нет не только! В подземном городе инсекты подсчитывали потери и принимали непростое решение. Вот существа похожие на ос, выстроившись в линию, по одному входят в камеру с бушующим зелёным огнём. Пламя окутывает их тела, они плавятся и текут.
В последнем эпизоде, который показали Мохову, он увидел вереницу космолётов, покидающих Землю. На склоне высокого холма, их провожали, с грустью глядя в след три человека: женщина, мужчина и ребёнок. Шокированный майор различил у людей по четыре руки...
— Итак, они улетели, — не скрывая облегчения, подытожил генерал.
— Да, — просто ответил Мохов.
— А что им всё - таки было нужно?
— Хотели взглянуть на своих потомков, ну и забрать заодно вещички кое-какие.
— До сих пор не могу поверить, что люди произошли от этой мерзости, — поёжился генерал.
— Инсекты осознавали, что погубили планету и должны её покинуть, но просто так уйти тоже не могли. Они считали, что находятся в неоплатном долгу перед Землёй и обязаны пойти на жертву.
Серией направленных мутаций, избранные инсекты изменили свои тела и свой разум, превратившись в новый вид разумных существ — людей. Вот почему меня признал сначала кристалл, а потом "Жало", мы имеем с их хозяевами генетическое родство.
— Да, дела. А эта штука, что ты нашёл в гробнице, что это такое?
— "Жало"? Это универсальный, многофункциональный инструмент, и практически неисчерпаемый источник энергии. Оно может почти всё: вылечить больного, успокоить ребёнка, уничтожить галактику.
— Ну и где оно?
— Я его вернул инсектам.
— Ты с ума сошёл, Мохов! — генерал вскочил с кресла. — Как вернул?
— Царица убедила меня отдать "Жало", люди ещё не готовы владеть столь грозной силой.
— Ну что ж, может ты и прав, — согласился начальник Мохова, успокаиваясь. — Но Муромцев говорил о крайней агрессивности инсектов, а мы ничего подобного не заметили.
— Да, тогда у Юпитера они просто проверили наши возможности. И в гробнице стреляли из парализаторов, не убив ни одного человека. Напрашивается вывод, что инсекты сумели излечиться от своего главного порока.
И это обнадёживает, ведь если смогли они, значит, сможем и мы.
