Ученый совет был в самом разгаре, когда по рядам пролетел слух: сама королева собирается присутствовать на заседании.
Так часто бывало, когда предметом обсуждения ученых мужей являлась ближайшая к Сраму планета Ялмез. Это красивое, голубое небесное тело привлекало внимания срамиан с самого начала развития их великой цивилизации. О Ялмез поэты слагали стихи, композиторы писали песни, писатели-фантасты создавали увлекательные романы. Но главный вопрос «есть ли жизнь на Ялмез?» до сих пор так и не был решен. А в последнее время он стал чрезвычайно важным: Срам страдал от перенаселения. Как было бы замечательно начать расселение по соседним планетам, чтобы избавится от тесноты напрямую связанными с ней проблемами: угрозы эпидемий, нехваткой жилья и безработицей.
Ялмез представлялась ученым наиболее пригодной для колонизации. Правда, она была в несколько раз больше родного Срама, а значит, возникали проблемы с высокой гравитацией, но это не пугало ученых мужей, наука на Сраме стремительно развивалась. Исследователи разрабатывали специальные антигравитационные технологии, чтобы уменьшить пагубное влияние ялмезского притяжения на хрупкие скелеты срамиан.
Академик Натан уже заканчивал доклад о последних разработках, когда трубные звуки возвестили о прибытии ее величества, срамианской королевы.
В огромный, ярко освещенный зал Академии наук вошло невысокое существо, одетое в красные шелка. Оно казалось худым и иссохшим, как мумия. Маленькие черные глазки надменно и злобно смотрели из-под тонких бровей. На маленькой головке красовался высокий шелковый колпак. Иссиня черные волосы свисали слипшимися прядями на плечи. Такова была Дунда Ужасная, правительница Срама.
Все ученые встали, приветствуя ее величество. Дунда важно проследовала на сцену и заняла почетное место в президиуме между заслуженными учеными Рохопром и Праком.
Натан намеревался завершить свой доклад заумной, витиеватой фразой, но королева перебила его:
— Хватит плести тягомотину! У меня есть несколько вопросов, на которые я желаю немедленно получить вразумительные и обоснованные ответы. Итак, первый: что случилось с последними исследовательскими зондами Ялмез 12, Ялмез 13? Есть, хоть какие-нибудь, результаты? Кто отвечал за запуск аппаратов?
— Я, ваше величество, — с места в зале поднялся высоченный тощий срамианин в серебристом балахоне.
— Для начала представьтесь! – приказала королева.
— Старший инженер Пока, — вежливо поклонившись, сказал ученый.
— Это вы хорошо заметили, пока старший инженер, — иронически произнесла королева. – Ну, что ж, Пока, докладывайте.
— С Ялмез 12 мы потеряли связь после того, как он вошел в атмосферу. Очевидно, зонд там попросту сгорел. На этой Ялмез ужасно плотная, богатая кислородом атмосфера, совершено непригодная для дыхания срамиан, — ответил инженер.
— Вот оно как? Понятно. Надеюсь, вы исправили технические ошибки при создании следующего аппарата? – строго спросила королева.
— Конечно же, ваше величество, можете не сомневаться! Ялмез 13 благополучно прошел атмосферу и угодил в океан. Там он получил неустранимые повреждения от зловредной ялмезской воды. Единственное, что аппарат успел передать на Срам – это ее химический состав. После чего связь с ним была потеряна, — доложил инженер.
— Печально! Почему же при создании аппарата вы не учли, что зонд может угодить в воду? Каждый срамианский ребенок знает, что большая часть Ялмеза – это океан, — вполне резонно спросила королева.
— Дело в том, ваше величество, что до запуска Ялмез 13 мы понятия не имели, что ялмезская вода представляет собой насыщенный раствор солей. Мы полагали, что там обычная пресная вода, такая, как на нашей планете. – попытался выкрутиться Пока.
— Кто исследовал свойства Ялмезской воды? Доложите о результатах! — продолжала расспрашивать Дунда Ужасная.
— Это я исследовал, профессор Дивад, — отозвался маленький, активно лысеющий срамианин, одетый так же, как и Пока. – Мы в лаборатории химическим путем воссоздали ялмезскую воду. Она непригодна для питья: опасна для здоровья и отвратительна на вкус. Так же мы помещали в аквариум с этой водой срамианских рыб и амфибий, все они быстро погибали. Это неопровержимое доказательство того, что жизни на Ялмезе нет ни в воде, ни на суше.
— Спасибо, Дивад, — сказала королева, а кто мне расскажет об атмосфере Ялмез? Можно ли что-нибудь с ней сделать, чтобы со временем колонизировать эту планету?
— Увы, ваше величество, в настоящее время воздух Ялмез из-за высокого содержания кислорода непригоден для дыхания, — слово взял сам великий Прак, тщедушный иссохший старикашка в золотой пышной мантии. – Но мною разработан метод, как выжечь из ялмезского воздуха лишний кислород, с этим проблем не будет.
Дунда благосклонно кивнула Праку, одобряя его высказывание.
— Позвольте мне! — с места вскочил молодой биоинженер Раксо и поднял пламенный взор на ее величество.
— Говорите, мой юный друг, мы вас внимательно слушаем, — милостиво промолвила королева.
— Мои теоретические исследования показали, что на Ялмез существует жизнь! Ее просто не может не быть. О ней говорит избыток кислорода в атмосфере, это результат жизнедеятельности земных растений. Я уверен, что океаны планеты полны рыб и рептилий, в густых лесах водятся звери, птицы и насекомые. А еще там может существовать и разумная жизнь, высшие мыслящие существа, такие, как мы с вами! – молодой срамианин произнес свою речь на одном дыхании, не обращая внимание, на неодобрительные выкрики из зала.
— Ага, голубые человечки с Ялмеза! Только дети и ненормальные в них верят! – высказался многоуважаемый Рохопр. – Раксо, сядьте на место! Это несерьезно! Вы оскорбляете всех нас и особенно ее величество своими лженаучными теориями. Послезавтра на особом совете я буду ставить вопрос о вашем исключении из рядов срамианских ученых.
— М-дя! Да что ж такое-то! Стыд и срам! Такие, как Раксо — позор для науки! – с места вскочил особенно тощий и мосластый срамианин в очечках, профессор Хирнег. – Я требую, чтобы Раксо немедленно вывели из зала! Не желаю находиться с ним рядом по морально-этическим соображениям. Здесь, видите ли, ученый совет, а не приют для умалишенных! Вот так вот, голубчик! М-дя!
Зал с энтузиазмом поддержал Хирнега, и Раксо, под свист и улюлюканье, вывели прочь.
Когда страсти, вызванные выступлением и последующим позорным изгнанием молодого ученого, улеглись, королева снова решила высказаться:
- А что мы с вами все думаем и гадаем? Почему бы не отправить экспедицию на Ялмез, чтобы проверить, есть ли там жизнь и пригодна ли планета для колонизации? Сколько средств уже вложено в ялмезскую программу, но мы не продвинулись вперед, ни на шаг! Пора с этим кончать. Я приказываю, чтобы ровно через год на Ялмез была бы отправлена научно-исследовательская экспедиция. И никаких отговорок. Сами знаете – со мной шутки плохи, – королева с грохотом отодвинула стул и величественно вышла из зала.
Слово королевы – закон для подданных, в особенности, если эта королева – Дунда Ужасная. Ровно через год срамианский космический челнок Кинтуп отправился в путешествие, и спустя несколько месяцев совершил посадку на Ялмез.
Припланечивание произошло удачно, на твердую почву. Автомат-навигатор контролировал весь полет и саму посадку, пока три срамианских исследователя находились в состоянии анабиоза. Так было гораздо удобнее – большая экономия продуктов, воды и воздуха.
Теперь, на Ялмезе, у путешественников сработали системы пробуждения. Ялок, Ашим и Раксо, да, тот самый Раксо, который с позором был изгнан из ученого совета, постепенно приходили в себя. Почти сутки понадобились на выход из анабиотического состояния, еще двое – на настройку связи и сборку необходимого оборудования.
Наконец, когда все подготовили и наладили, можно было высаживаться на чужую враждебную планету. Конечно же, любознательный и отчаянный Раксо взял на себя опасную миссию.
Ашим и Ялок тщательно упаковали товарища в тяжелый неподъемный скафандр, рассчитанный на чудовищную ялмезскую гравитацию. Исследователя поместили в шлюз, и оттуда он попал на поверхность Ялмез. Самостоятельно передвигаться в таком снаряжении было бы невозможно без антигравитационной системы, которую Раксо включил, как только его подошвы коснулись песка.
Непривычно яркое солнце ослепило срамианина, так что первые минуты он двигался вперед по приборам. Потом глаза привыкли, и Раксо увидел неутешительную картину – от корабля до горизонта тянулась бескрайняя безжизненная пустыня. Ни кустика, ни деревца. Только желтый сыпучий песок повсюду.
Раксо немного походил вокруг корабля, наполнил мешочки для проб образцами песка и редко попадающимися камнями. Экспресс анализ не нашел в них признаков жизни. А внешний термометр скафандра показывал, что воздух прогрелся до пятидесяти градусов и продолжает раскаляться. Система охлаждения работала на полную мощность, но тело Раксо выделяло огромное количество пота – было ужасно жарко. Наконец, срамианин не выдержал перегрева и подошел к посадочному шлюзу. Наблюдавшие за ним, все это время, коллеги подняли товарища на борт.
— Ну что? Как там, снаружи? – поинтересовался Ашим, лишь только удалось вызволить Раксо из скафандра. Тот оказался мокрым до нитки, словно его полили водой и тяжело дышал.
— Эта планета – сущий Ад, — постепенно приходя в себя, ответил Раксо. – Как я ошибался! Тут нет, не было, и не может быть жизни. Воздух — словно в раскаленной духовке, я это чувствовал сквозь скафандр.
— Мы видели на экране внешнего обзора бесконечную пустыню. А я-то раньше думал — тут сплошной океан, — сказал Ялок.
— И океан здесь есть, но что толку? Ведь вода в нем отравлена переизбытком солей, так что жизнь там невозможна, — дополнил Ашим.
— Какой же я был дурак, когда думал, что кислород образовался в результате жизнедеятельности растений! Их тут попросту нет – ни травинки, ни кустика! Очевидно, атмосфера сформировалась под влиянием химических процессов. Как только вернемся на Срам, пойду извиняться перед ученым советом. Может быть, меня простят и вернут ученую степень, — понурив голову, сказал Раксо.
Ашим доложил о результатах высадки Рохопру, Праку и Натану, которые все время были на связи с Кинтупом. Те, посоветовавшись, приказали экипажу немедленно возвращаться на Срам.
Путешественники медленно погружались в анабиоз перед стартом челнока. Раксо испытывал глубокое разочарование, ему было тяжело осознавать всю нелепость своих заблуждений. Раствор из трубочек медленно перетекая в вены, готовил молодого срамианина к долгому ледяному сну, его мысли постепенно путались и гасли.
Знал бы он, что всего в нескольких сотнях километров от пустыни Сахара, на территории которой, по роковой случайности, приземлился срамианский челнок, есть тропические леса и саванны, где еще пока водятся многочисленные звери и птицы, моря, озера и реки, обильные рыбой и гадами. А главное, огромные людские муравейники, переполненные суетящимися и днем, и ночью жителями — земные города.
Но, к несчастью для срамиан, они так об этом и не узнали. Ялмезскую программу после возвращения Кинтупа быстро свернули, планету официально признали негодной для колонизации. А королева Дунда приказала ученым начать исследование еще одной близкой к Сраму планеты – Ретипю.
Похожие статьи:
Рассказы → Бремя уз
Рассказы → Так звучит тишина
Рассказы → Спиридонов и "тролли". Часть 1
Рассказы → Тайная планета клонов
Рассказы → Идеальный мир
